Занятное житие. Эпизод 10. Мама

            Занятное житие.
            Эпизод 10. Мама.

            Предыдущий эпизод:   http://proza.ru/2023/01/15/2027   

            Мама Олега была родом из Горьковской (Нижегородской по-старому и по будущему) области. Ее мама Мария Анфимовна была первым председателем колхоза в старинной, от семнадцатого века, деревне Ямки, на севере Нижегородской губернии, Семеновского уезда. Сначала века 20го, много молодых людей отправила их деревня в рекруты, в солдаты, сначала на японскую войну, затем и на войну мировую. Далеко не все соколы вернулись обратно. Потом не мало пострадала их деревня в революционных событиях, гражданской войне. Чуть ли не на пополам разделились взгляды земляков, кто белый – кто красный. И родные их семейных линий оказались на разных полюсах той безграничной ненависти кровавой междоусобицы. Но, гражданская наконец к 20му году затихла. И вроде все успокаиваться начало, и понимать друг друга… и друг- врага, начали, земли много, сельсовет разделил ее справедливо… да появились бандиты.
            Обиженных в те времена было много. Кто паем обижен, кто с гражданской простить не мог пролитой крови, кто еще чем, а верховодили бандитами бывшие белогвардейцы категорически не принимавшие Советскую власть, которая крепко вставала повсюду на ноги. И опять погосты принимали на себя безвинно убиенных.

            А в 30м Марью Сомову выбрали первым председателем колхоза. Ни в коммунистах она не успела побывать, ни особой активности в советском строительстве не принимала, слишком молода в свои двадцать четыре года, но работящая была, из большой старой семьи, да еще и грамотная к тому же, и считала в Рыбаковском хозяйстве все она. Брат в Семенове работал в НКВД, старший брат погиб в гражданскую за красных, младший трудился в подмастерьях в недавно организованных тракторных мастерских, уже два года как, сельскохозяйственной артели.
            Хозяйство у Рыбаковых крепкое было, на дворе две лошади, жеребец годовалый рядом с кобылой… коровы, овцы, куры, гуси. Семейство их было доброе, ы общем-то зажиточное, но по-деревенски слегка жадноватое, труды свои – конечно всегда жалко.  А в колхоз уговаривать их не пришлось. Старшие Сомовы натерпелись при царе, сильно их с пятью детьми в одиннадцатом году уговаривали ехать в Сибирь, будто гнали по столыпинской реформе предоставляя денежные заманчивые ссуды, а они никак не хотели. Слишком сильны были корни их рода в этой Нижегородской земле. В конце концов Анфим Рыбаков, насмерть поругавшись с тогдашним старостой, наотрез отказался от переселения, хотя уже и тюки были увязаны, за что потом не раз вспомнили ему это, при дореволюционных привилегиях, и естественно привилегии обходили его семью стороной.
            Советская власть даровала им после гражданской хорошие угодья и зажили они в достатке. Труда в семье никто не боялся, руки у всех крепкие, семья большая. Марье в 30м было двадцать четыре, засиделась она в девках, слишком резкая была и на слово, и на дело. А когда на общем сходе предложили в председатели городского, аж с Сормовского завода, которого до собрания и не зрел никто очами, не захотели люди пришлого. А выступала больше всех Марья. Дошло дело до выборов ее и выбрали. И проснулась она на следующий день беспартийным председателем колхоза, и комсомолкой она не была. Два года выстраивала колхоз с нуля. Женщиной была властной, смекалистой, в партию так и не вступила. И может быть на счастье…

            Именно в 31м году появился в их Семеновских краях атаман Старостин. Полгода он зверствовал по окружным деревням, а угрозы о расправе приходили чуть ли не всем органам власти, активным комсомольцам и партийным. Не миновал он и семью Рыбаковых. А Марья к этому времени уже и беременна была. Погоревали Русаковы на вечернем совете, и решили Марию отправить в Семенов, для начала к брату, он ведь в НКВД служит, поди защитит, если что, да и в конце концов пристроит их, вместе с Коськой Демидовым, мужем Машки, в какую ни будь артель. Бежать - не погибать, а руки у бандитов, к тому времени, в крови уже были по локоть.
            А в 1932м родилась Олегова мамка, Лидия Константиновна Демидова, Марья сменила свою фамилию выйдя замуж. Так и осели в Семенове.

            Великая Отечественная подгребла всех Рыбаковых и Демидовых по мужицкой линии. Без вести пропал муж Марии – Константин весной сорок второго, Средний брат Марьи служивший в органах пропал без вести на засыпанных снегом подмосковных полях в конце сорок первого, младший брат был убит подо Ржевом при летнем наступлении и окружениях сорок второго года, пропал без вести и муж родной сестры Нюры, и тоже в сорок втором. Сгинули и братья Константина, и с определенного времени Мария потеряла связь с семьей своего мужа вовсе. А в сорок третьем умер отец Марии, дед моей мамы, мой прадед. Бабушка Лиды, из деревни переехала в Семенов и жила там до своей кончины в конце 70х годов 20го кровавого века. Но не исчезла фамилия Рыбаковых. Самый младший братишка – еще был подростком, не успела его война скушать. А вот деревня Ямки, старая и не маленькая деревня, постепенно умирала, подкошенная под корень событиями 20го века, и во второй половине 70х название этой деревни ушло с карт Семеновского района Горьковской области.

            После войны в Горьковских краях было ой как голодно, конечно, как и по всей Европейской России.
            Мария с дочкой решила искать своей доли в Подмосковье, надеясь, что там, где их нет - сытнее. Так они и попали в подмосковный город, в котором им предстояло прожить свою будущую жизнь заглянув за горизонт двадцать первого века. Закончившая школу Лида устроилась работать на Термометровый завод, при этом учась в химико-технологическом училище, в конце 50х его и закончив.

            …а потом Лида встретилась с Анатолием… получив диплом, в 1956 году, геологоразведочного техникума, Русаков Толя, тоже очень желал учиться, заочно поступив в политехнический институт, на работу устроился на Термометровый. Анатолий жил в общежитии, а Лида с мамой на съемной квартире… И общежитие, и частный дом, где снимали квартиру Демидовы, находились на одной улице, и между двухэтажным общежитием и маленьким заветным домом, было два соседских палисадника. Утром они вместе ехали на автобусе на завод, а вечером, бывало вместе, обратно. Дорога Толи была на три десятка шагов длиннее… но иногда они задерживались у Лидиной калитки на долгий час, или два, может быть даже больше, пока мама не позовёт дочку домой, а сами они не замечали сколько вокруг них проходило времени…
            В Майдановском клубе два раза в неделю шли танцы. Лида не любила ходить по танцам, но с Анатолием иногда соглашалась составить компанию.
            Так прошло приблизительно полтора года, а потом, очередной весной, в апреле, на орбиту взлетел Гагарин…

            Следующей весной Мария Анфимовна купила дом… то есть пол дома, с соседями во второй половине. На новые деньги это была очень большая сумма целых шестьсот рублей – все ее сбережения за жизнь. Дом был в паре километров от завода, где работали Толя с Лидой, совсем с другой стороны города. В апреле они полностью переехали на новый адрес втроем. А в июне появился на свет… маленький мальчик по имени Олег – обозначив собой новую жизнь. Отца, весной 1963го, неожиданно призвали в армию на долгих три года. Бате должно уже исполниться 24 года, а призвали в Армию, слишком мало было призывников, родившихся в период войны. Его ведь не призвали в 18, так как признали глубокую дистрофию – слишком плохо питался в детстве. Родным оставалось горевать и ждать солдата, поднимая младенца.

Продолжение:    http://proza.ru/2023/01/24/1972   

28.11.2018
Русаков О. А.
г. Тверь


МАМА.

Какое слово светом отдается в сердце?..
И почему так часто повторяется людьми,
Когда душа от счастья рвется к песне,
Когда от боли умолкают соловьи.
Мы знаем, это слово защитит от страха,
Пусть даже нет защиты от судьбы,
Хоть тресни, бытие лежит на плахе,
И не помогут нам ни сила, ни мольбы…

Нам всем так близко маленькое слово,
Оно знакомо нам с грудного молока,
Родившись, все кричали сильно и сурово
Его так громко, что проснулись облака.
Религии приводят к вере в Бога,
А Вера в святость начинается с того,
Что видишь образ в колыбели... недотрогой
Отдав себя в объятия его.
Хватает лишь простых прикосновений
Так милых рук, они поддержат вновь.
И никогда не свалится в забвение
Святое откровенье - Мамина любовь.

И это маленькое чувство так огромно,
Что может заслонить собою жуткий Мир,
И если мама рядом, тучи скромно
За горизонт уходят - вычистив эфир.
И раздвигая жизни горизонты,
Мы меряем шаги ее теплом.
Ее любовь незримо… удивительно и скромно,
Проходит рядом с нашим естеством.

По всем дорогам тропам и лавинам
Встающим перед нами на пути,
Ее тепло не даст сомкнуться льдинам,
Открыв восток… «… Ты к солнышку… лети!»,
Она проводит взглядом и улыбкой.
Прикрыв собой твой, к свету, не тяжелый путь…
И ты пойдешь вперед, в рассвете зыбком,
Прокладывая, будто собственный, маршрут.

Но чем плотнее горы поднимались к небу,
И чем сильнее ветер бил в лицо,
Чем ты больнее пожалеешь крошки хлеба,
Когда опять сломалось жизни колесо,
Тем ближе разум ощущает… Маму,
Тем ярче светит добрый лик ее,
Не сразу понимаешь ты значение храма,
Что мамина любовь построила легко.

Ах… как же пахли пироги из печки…
Твои румяные, как солнце пироги.
На пасху треснутые вербы почки,
Весной согрЕвшись у родной реки,
Подушечки свои бросали в воду,
На свет рождая новый нежный лист.
Вот так и мы, взрослея, обретя свободу
От детства, в зареве кривых границ,
Откуда не вернуться в лоно света,
В предел души и добрых милых рук.
Но будет навсегда с тобою в сердце
Вся Мамина любовь в объятиях разлук.

И сколько б не вставало на востоке солнце,
И не садилось в рой ночных планет,
У Мамы – вдалеке в родном оконце
Всегда горит надежды яркий свет.
А если сердце все же перестало биться,
То в памяти родимый лик ее
Не перестанет никогда светиться,
Раскрашивая… жизни… бытие.

Стихотворение: ОТЕЦ          http://www.proza.ru/2017/01/16/1121
Фантастическая повесть: «Бесконечность» часть 3, глава 1, «Отец»          http://www.proza.ru/2018/12/09/1439
Фантастическая повесть: «Бесконечность» часть 3, глава 2, «Мама»          http://www.proza.ru/2018/12/11/1512