Корабли в ночи -1

              «Корабли, что в ночи плывут среди океана,
               Шлют при встрече привет, и вновь в ночи исчезают –
               Лишь гудок вдалеке и тусклый проблеск сигнала. 
               Так по жизни скользим, друг друга мельком встречая:
               Только слово и взгляд, и снова ночь вековая».

ПРЕДИСЛОВИЕ
к континентальному изданию

     Слова, давшие название этой книге, можно найти в «Историях придорожной гостиницы. Третий вечер» Лонгфелло, в четвёртой части второго рассказа богослова (Елизавета). Когда книга уже печаталась, я всё ещё не знала, где искать эту цитату. Когда-то много лет назад я услышала эти стихи, и с тех пор они не выходили у меня из головы. Когда я уже писала последнюю главу, стихи снова и снова звучали во мне, поэтому я решила позаимствовать слова «Корабли в ночи» из первой строчки для названия своей книги. Позже один мой друг нашёл спрятанные от меня строчки, и сейчас я впервые пользуюсь возможностью публично рассказать своим читателям, где найти эту цитату.  Я получила многочисленные письма по книге, и постаралась как можно лучше ответить на все вопросы.
     Благодарю всех читателей и критиков в Англии за их добрый, великодушный приём, оказанный моей небольшой книге. Надеюсь, что в своих зарубежных путешествиях она встретит такое же доброе к себе отношение.               
               
Беатрис Харраден               

Часть 1
Глава 1
Новенькая               

    - Да, так и есть, - заметил один из постояльцев за английским столом. – Что и говорить, мы начинаем жизнь, думая, что возведём величественный  собор, венец славы в архитектуре, а заканчиваем, изобретая грязную хижину.
    - Рад, что вы так высоко цените природу человека, - отозвался Бирюк, оторвавшись от газеты, которую он всегда читал во время еды. - Я  бы даже сказал, что мы заканчиваем, довольствуясь рытьём ямы, в которую потом входим, подобно земляным человечкам.
     За столом воцарилась тишина: английское сообщество застыло в немом удивлении, услышав, что Бирюк заговорил.
     За последние четыре года, что он прожил в Петергофе, он от силы произнёс несколько коротких фраз, а это его последнее высказывание  решительно побило рекорд по длине.
   - Он сейчас снова заговорит, - шепнула красивая миссис Реффолд своему соседу.
     Бирюк ещё раз оторвался от газеты.
   - Не сочтите за труд передать мне йоркширский соус, - грубовато обратился он к молодой соседке за столом.
     Чары рассеялись, и беседа возобновилась. Но девушка, передавшая соус, сидела тихо и безучастно, не притрагиваясь к еде и не пригубливая вина. Она была маленькой и худой, лицо выглядело измученным. Она только что приехала в Петергоф, всего за два часа до звонка к табльдоту. И  вместе с тем, в её манерах не чувствовалось ни нервного возбуждения, ни излишней застенчивости при виде двухсот пятидесяти постояльцев курхауса. Она, казалось, даже не осознавала их присутствия, а если даже и осознавала, то, вне всякого сомнения, была безразлична к тем испытующим взглядам, которым она подвергалась. Голос Бирюка вернул её к действительности. Она не слышала, что он сказал, но механически передала ему соусницу.
    - Вы это просили? – произнесла она как бы в полусне. - Или  воды?
   - Смею предположить, вы довольно тугоухи, - спокойно ответил Бирюк. - Я только сказал: мне жаль, что вы не притронулись к обеду. Может, вас раздражают взгляды такого множества людей в здешнем очаге цивилизации.
   - Я не знала, что меня разглядывают, - ответила она, - но даже если и так, то какая мне разница? Я слишком устала, чтобы обращать на это внимание.
   - Почему вы приехали сюда? – неожиданно спросил Бирюк.
  - Наверное, по той же причине, что и вы. Поправить здоровье или вообще выздороветь.
   - Вы не поправитесь, - безжалостно заметил он. - Мне хорошо знаком тип людей, подобный вашему. Вы быстро сжигаете  себя изнутри. Боже мой, как я завидую вам!
   - Итак, вы приговорили меня, - произнесла она. Она внимательно смотрела на него, потом рассмеялась, но смех её был невесёлым.
   - Послушайте, - сказала она, наклоняясь к нему поближе. - Если вы безнадёжно больны, вам не стоит заражать своей безнадёжностью других. Вижу, вы достаточно отхлебнули яду из кубка. Передавать же кубок другим может только трус.
     Она пошла прочь от английского стола, затем миновала польский и  покинула столовую курхауса.