Теория наглости

Рисунок автора


Профессор математики, без пяти минут лауреат Государственной премии за разработку неопределенно-отрицательных и неделимых чисел в десятой степени, возвращался домой в приподнятом состоянии духа, смотрел по сторонам и радовался так, что ему захотелось подпрыгивать на его коротких ножках.  Сегодня в институте на лекции он доказал студентам, что Пифагор был не прав, оказывается в его штанах кроется загадка тысячелетия, профессору удалось доказать, что правая штанина оказалась короче левой на ноль целых, девять десятых единиц по шкале Парамонова-Коклюша.

         Вадим Фёдорович Жаров, так звали профессора, вёл замкнутый образ жизни, днём он работал над числами, а ночью  спал, уткнувшись носом в подушку, подогнув под себя колени и сжав пальцы рук в кулаки. Профессор был уверен, что это поза ребёнка в утробе матери и значит по жизни ничего лучше не придумаешь.

         Жарову шёл сорок восьмой год, он был низкого роста, с наметившимся брюшком, плешью на голове, мешками под глазами и редкой, профессорской бородкой на двойном подбородке. Вадим Фёдорович вёл холостой образ жизни, верил в магию чисел и считал, что жизнь создана для того, чтобы каждый прожитый день говорить себе:

«Будь тем, кем ты хочешь быть! А если не хочешь - не будь»
              По дороге домой Жаров решил зайти в супермаркет, купить чего-нибудь вкусненького, поскольку его домработница сегодня взяла  выходной, попросив профессора самому зайти в магазин.

              Положив продукты в тележку  и подойдя к кассе, Вадим Фёдорович увидел миловидную, молодую девушку со вздернутым носиком, прической под каре, маленьким ротиком и тонкими немодными губами. Кассирша  улыбнулась покупателю, пересчитала продукты  и без зазрения совести назвала Жарову цифру, которую он не предполагал услышать, профессор математики уже давно машинально в уме все подсчитал, запомнив цены на продукты. Сейчас Жаров  пришел к выводу, что его обманули всего на восемь целых и четыре десятых процента.

             Жаров ничего не сказал, чек не взял и расплатился наличными. Профессор, как человек не бедный решил проявить великодушие, он усмехнулся, поднял пакет и пошёл домой.

Его не особенно заботил тот факт, что девушка обманывает, тем самым совершая преступление. Скорее профессор рассматривал факт кражи как некую шалость, совершенную в силу обстоятельств.

            «В наше время воруют все, начиная от самых верхов и кончая низами, я один не ворую, мне хватает того, что я зарабатываю, - думал Жаров, - не факт, что если-бы я оказался на месте министра экономики, то часть экономики обязательно перекочевала в мой карман»

           Профессор подошёл к пешеходному переходу, вежливо пропустил вперед себя пышную даму, прошедшую мимо, как проплывает каравелла, расправив плечи, словно паруса, не поворачивая головы, неся на руках йоркширского терьера с бантиком на забавной головке. Следом прошёл мужчина, похожий на мужа, с повадками побитой собаки, поджав хвост и не глядя по сторонам.

            «Интересно, как эта кассирша поведёт себя в следующий раз, когда меня увидит, людям свойственно желать большего, чем они могут переварить, но бывают и исключения, что будет если человеку дать повод себя обмануть, насколько его хватит? Имеет ли жадность свои границы?» - подумал Жаров, решив в дальнейшем проверить своё предположение.

             На следующий день он снова набрал пакет  продуктов, которые по сути были ему не нужны. Жаров подошёл к кассе с любопытством наблюдая за девушкой.

             Кассирша  дежурно  улыбнулась профессору, посмотрела ему в глаза наивно-мечтательным взглядом и как ни в чем не бывало сообщила Жарову сумму к оплате.  По  мгновенным расчетам Вадима Фёдоровича девушка добавила к своей личной прибыли ещё пятнадцать процентов.

            Профессора начала забавлять его игра с подсчетами цены на продукты, он снова ухмыльнулся, взял пакет и пошёл домой.

           Зайдя в подъезд и проходя мимо двери квартиры, в которой жила женщина-дворник, профессор вспомнил как она добросовестно трудится, осенью сгребает листья, упавшие с деревьев, а зимой усердно  ломом долбит наледь на дороге. Женщина жила одна, ходила в костюме работницы ЖЭКа, по вечерам она сидела у окна и смотрела, как соседи входили и выходили из подъезда.

         Жаров оставил пакет под дверью дворничихи, вызвал лифт и налегке поднялся в свою квартиру.
          Женщина видела, как профессор с пакетом зашёл в подъезд, а потом с удивление обнаружила этот пакет под своей дверью

            Возраст соседки был сравним с возрастом профессора, женщина знала, что Жаров человек не бедный, в его гараже стоял белый мерседес последней модели, но профессор редко на нем ездил, предпочитая ходить пешком, институт в котором он работал, находился всего в нескольких кварталах от дома Вадима Фёдоровича.

            Увидев идущего с пакетом профессора, соседка подумала:
 «Вот завидный жених, повезёт кому-то, кто сможет вскружить голову богатенькому Буратино -  и тут такой неожиданный подарок. К чему бы это ?»

                На следующий день история повторилась, но на этот раз девушка-кассирша с улыбкой облапошила профессора всего на двадцать два с половиной процента. Жаров ухмыльнулся, ничего не сказал, забрал пакет и вышел из магазина.

         Войдя в подъезд профессор снова оставил пакет под дверью соседки. Катерина Наумкина, так зовут двоничеху, увидела профессора в окно.  Когда Жаров прошёл, женщина открыла дверь и забрала пакет.

         «Неужели профессор липнет ко мне, - подумала дворничиха, - ему наверное нравится моя фигура, - Наумкина подошла к зеркалу, томно закатила глаза, расправила плечи, выпятила вперёд грудь и повела широкими бёдрами на манер индийской танцовщицы из сказок Шахеризады, провела ладонью по линии бёдра, сказав себе: «Эх, такое счастье кому-то достанется...»

          Глядя на своё лицо, Катерина решила подтянуть морщины, купить тональный крем и покрасить волосы, сделав себя блондинкой. После работы она больше не ходила в рабочем комбинезоне, стараясь одеваться по последней моде с рынка китайских товаров.

          «А, что я очень даже ничего, профессору будет за счастье закадрить со мной, я ему покажу, как правильно нужно тратить деньги»
        Неделю Жаров заходил в магазин, личная выручка кассирши выросла до пятидесяти двух и четыре десятых процента.

          Каждый раз профессор улыбаясь уходил с пакетом из магазина и каждый раз он оставлял пакет под дверью соседки.
          Катерина ликовала: «Ты смотри какой хозяйственный профессор, другие мужики цветы бабам носят, а этот продукты, вот на кого следует делать ставку, - правда Наумкиной до этого момента ставку не на кого было делать кроме вечно пьяного слесаря Пётра Ложкина из соседнего ЖЭКа.

          Прошла неделя похождений профессора в магазин, Жаров настойчиво шёл к цели своего эксперимента. В его голове начала зарождаться формула человеческой наглости и ответной терпимости. На восьмой день, зайдя в магазин Вадим Фёдорович огорчился,- на месте, где за кассой раньше сидела его обманщица, находилась другая девушка. Разочарованный Жаров вышел на улицу и пошёл домой, раздумывая о превратностях судьбы.

            Екатерина Наумкина увидела в окно приближающегося профессора, идущего с пустыми руками. Этот факт возмутил дворничиху, она всплеснула руками, насупила брови, но быстро взяла себя в руки, глянула в зеркало растянув губы в натренированной, милой улыбке, затем женщина быстро подошла к входной двери и выглянула в коридор.

           В этот момент Жаров уже прошёл мимо и Наумкина крикнула ему вслед: «Профессор, вы ничего не забыли !?»
          Удивленный Вадим Фёдорович остановился, повернулся к соседке, когда он понял, что женщина имела в виду, профессор стушевался, захлопал глазами, развёл руками и тихо извинился.

         - Ладно, профессор, с кем не бывает, у вас ещё будет время исправиться, зайдите ко мне, я вам имею, что-то сказать.
          Жаров  хотел сказать: «Говорите здесь, я никому не расскажу» - но передумал и нерешительно зашёл в квартиру Катерины.

           Каково же было удивление профессора когда он увидел сидящую на диване молодую кассиршу из супермаркета.
           Стоящая за спиной профессора,  Наумкина, незаметно подмигивала девушке, делая знаки, чтобы та оставила ее с профессором наедине.

           Жданов сконфузился и поздоровался с девушкой, та тоже удивилась, сказала: « Здрасьте» - и перевела вопросительный взгляд на Екатерину.

          - Вы знакомы ? - очередь удивляться перешла к Наумкиной, - это моя дочь Лиза, Лизавета, она живет отдельно, а сейчас ей пора, она уже собирается на свидание.

           - Мама, нету у меня сегодня никакого свидания, я сегодня отдыхаю, - возмутилась девушка.

           Екатерина посмотрела на профессора и пользуясь тем, что он рассматривал на стене репродукцию картины Анастаса Дюпрэ «Шторм у берегов Чёрного моря», снова начала делать дочери знаки, кривить губы и показывать указательным пальцем на дверь.

           « Вот дуреха непонятливая, не понимает, что я хочу остаться с профессором один на один, фифти-фифти, так сказать, - думала мать, подходя ближе к профессору.

          - Хорошая картина, - сказал Жаров, - в воздухе чувствуется напор ветра, поднялись волны с барашками, солнце пробивается между туч, красота! У вас хороший вкус, простите не знаю вашего имени-отчества.

          - Екатерина, можно просто Катя, отчество не обязательно, я видите ли потомок княжеского рода, праправнучка княгини Нестеровой-Жужжаловой, наше имение сожгли большевики в годы репрессий, с тех пор приходится скитаться по съемным квартирам.

           «Понятно, вот в кого дочка пошла, мама врет и не краснеет, подумал Жаров, он сам принадлежал к дворянкой фамилии, Жаровы внесены в Родословные книги Дворянского Депутатского собрания, поэтому Вадим Фёдорович хорошо знал, что княгини Нестеровой-Жужжаловой просто не существовало.

          Лиза услышала разговор матери, зажмурила глаза, прикрыла ладонью рот, чтобы не прыснуть от смеха и выскользнула из квартиры.

          Профессор, как человек интеллигентный, выслушал соседку, важно кивая головой, сочувствующее-учтиво в том месте, где она говорила о съемных квартирах.

         - Профессор, вы присядьте, у меня есть водочка, настоянная на кедровых орехах, после неё мысли всякие в голову лезут, прям не остановить.
          Жаров оказался неумолим.

         - Нет, нет, уважаемая Екатерина, у меня завтра с утра лекция о пагубном воздействии отрицательных чисел, самогонку мне никак нельзя, тем более мысли всякие полезут. Что мне потом делать ?

          - Ничего, ничего, голубчик, Вадим Федорович, я вам помогу, - тихо и настойчиво произнесла Екатерина, по кошачьи приближаясь к профессору.
            Жаров в испуге попятился назад и выскочил из квартиры.

          На следующий день, ровно в девять вечера в дверь Жарова постучали. Стук оказался робким и негромким. Вадим Фёдорович поднялся с дивана, подошёл и не спросив : «-Кто?» отворил входную дверь. Увидев на пороге Лизу, профессор не удивился, сделал шаг в сторону, пропуская гостью.

           - Вадим Фёдорович, я виновата перед вами, так получилось, что я вас обманывала, мне так стыдно, вы так добры, покупали продукты для моей одинокой матери, - лицо девушки покраснело, а на глаза выступили слезы, она не глядя в лицо профессора, наклонила голову, признаваясь в обмане покупателя, достала кошелек, вынула десять тысяч и положила на журнальный столик.

           - Я не сильна в математике, но это примерная сумма, которую я вам должна.
Рука девушки дрожала от волнения, дрожь была слышна в голосе. Тушь от ресниц потекла, Лиза инстинктивно размазала ее рукой, украдкой взглянула на профессора и тут же опустила глаза.

         Жарову стало жаль девушку, он взял со стола салфетку и протянул Лизе.

         - Не волнуйтесь так Лиза, сумма намного меньше, всего семь тысяч восемьдесят рублей и двадцать копеек, заберите деньги, думаю они вам окажутся нужнее, чем мне, вы молоды, красивы, а красота - это страшная сила и она требует от своей хозяйки бесконечных вливаний. Разве не так? - спросил добродушным голосом Вадим Фёдорович и подумал о том, что он перегнул палку, хвастаясь своими познаниями и признанием того, что он знал о том, что его обманывают.

          Девушка изумленно смотрела на профессора, ей стало вдвойне стыдно, хотелось разрыдаться, дыхание перехватило, она вскочила, ещё раз извинилась и выбежала из квартиры, оставив деньги на столе.

           Весь вечер Жаров чувствовал себя не в своей тарелке, на следующий день он ушёл раньше с работы, зашёл в супермаркет, подошёл к Лизе, не обращая внимания на очередь. Перед кассой стояла полная женщина с золотыми перстнями, надетыми на каждый палец, золотой цепью на шее, в шляпке « А-ля мур-мур» Она хотела возмутиться беспардонностью профессора, но промолчала.

           Девушка-кассир выбивала чек, взяла деньги и молча взглянула на Жарова. В этот момент лицо ее снова покраснело, сделавшись бордово-пунцовым.

         - Лиза, - сказал профессор, - нам нужно серьезно поговорить, я вас приглашаю после работы в кафе напротив, буду ждать на крыльце в восемь часов, вы ведь в восемь заканчиваете?

          Девушка повернулась, утвердительно кивнула головой, мельком взглянула на профессора.
Перед кассой стояла очередь из покупателей и все они с интересом смотрели то на профессора то на кассира.

           Жаров вышел из магазина, а через двадцать минут Лиза позвонила маме:
           - Алло мама! Представляешь меня профессор пригласил на свидание, - радостно сообщила девушка.

          - Как на свидание ? - удивилась разочарованным голосом мама, - а как же я...?
          - При чем здесь ты, мама, сегодня решится моя судьба, сейчас позвоню Жоре, чтобы он на меня не рассчитывал, пора с ним завязывать, дважды два связать не может, а туда же. Знаешь, что мне сказал Вадим Фёдорович.

          Конечно мама не знала, что сказал Вадим Фёдорович, но ей стало интересно.
          - Он сказал, что я самая красивая девушка и, что на мою красоту он будет тратить большие деньги, - гордо произнесла Лиза.
           - Лиза, он же вдвое старше тебя, - сказала возмущённая мама, думая, чтобы ещё добавить, чтобы аргумент стал весомее.

          - Ладно мама, пока, мне пора на работу, иначе оштрафуют.
          Профессор стоял на крыльце и думал, как ему поделикатнее отдать Лизе деньги.
          Вадим Фёдорович уже перед этим побывал в кафе и заказал столик у окна.

          Ровно в восемь подошла сияющая Лиза, она отпросилась раньше с работы, сделала прическу, накрасила ногти, и алой помадой накрасила губы.

         Жданов растерялся, пригласил девушку зайти в кафе, присесть за столик у окна, профессор понял, что девушка ему нравится, что она тоже захотела ему понравиться, не стала бы она обмазывать губы этой ярко-красной, вульгарной помадой.

         « По теории Шлезингера-Барра,  в моем положении есть только один выход, - мысленно усмехнулся профессор, - поскорее жениться, пока не передумал»

       Профессор быстро, в уме просчитал варианты своей дальнейшей жизни и пришёл к неутешительному выводу: - шансов встретить свою вторую половину у него двенадцать с половиной процентов, а учитывая его внешность, ещё минус пять процентов, но у него есть деньги, это прибавляет тридцать процентов, но он склонен к одиночеству, это минус двадцать процентов, плюс каждый прожитый год, ещё минус два процента, когда процентов не останется, жизнь окажется на ноле, следовательно в образе Лизы, судьба посылает ему шанс «выйти сухим из воды»

         - Лиза, вы очаровательно выглядите, - заявил Вадим Фёдорович, - какая красивая помада, и цвет ногтей просто шикарный, вот меню, что будем заказывать? - спросил улыбаясь профессор, наливая в два бокала шампанское.

 « Наконец-то, - подумала Лиза, похоже я ему нравлюсь, а он очень даже ничего, холёный, как пирожок с яблоками, весь такой пухленький и руки настоящего математика, с мозолем от шариковой ручки, - заметила девушка и мило улыбнулась.




Валерий Олейник
Январь 2023