Сердце аристократа. Часть 18

Высокий худощавый человек лет тридцати пяти, длинные темные волосы которого были связаны в хвост, стоял у зарешеченного окна. Держась пальцами за металлические прутья, он со смесью тоски и ужаса смотрел вниз, на небольшой дворик, обильно заросший бурьяном. Окно его камеры, расположенной на торце второго этажа аббатства, выходило в этот глухой дворик, напоминающий аппендикс. С другим тюремным двором, расположенным правее и бывшим вне поля зрения арестанта, его соединял узкий проход. Человек стоял, прислушиваясь к многоголосым крикам страдания и ужаса, лязгу и звону сабель и глухим ударам, долетавшим с соседнего внутреннего двора. Бледное лицо наблюдавшего побелело еще больше, когда он увидел протискивающегося в проход человека в окровавленной одежде. Вслед за ним во дворик почти сразу проскочил и его преследователь - здоровый и плотный. В два прыжка он настиг свою жертву и, размахнувшись, с силой вонзил в нее лезвие кинжала. Вытащив лезвие, он ударил снова... и снова... пока человек не упал. Затем, пнув ботинком неподвижно лежащее окровавленное тело, с победоносным видом покинул место расправы.

Арестант поднес руку к горлу, с трудом сдерживая рвотный порыв. Затем, отойдя в дальний угол комнаты, лег на грязный матрас. Перед глазами стояла страшная картина убийства безоружного. А уж когда он подумал, что через какое-то время подобное произойдет и с ним...
Последние силы оставили арестанта и, отвернувшись к стене, он заплакал, всхлипывая и содрогаясь всем телом.

- Не разводи сырость, Фернель, и без тебя тошно, - тут же отреагировал сидящий на полу у противоположной стены старик лет семидесяти пяти. - Зачем ты смотришь на все это?
- Что мне еще делать, месье Морис, - огрызнулся тот, которого назвали Фернелем. - Если бы я мог, я разбил бы голову о решетку.
- Попробуй, - беззлобно улыбнулся старик и, с трудом поднявшись с места, доковылял до небольшого стола, на котором стоял глинянный кувшин.
- Э-эх... - протянул месье Морис, поднимая кувшин. - Ни капли. И это со вчерашнего вечера. Я сдохну тут от жажды скорее, чем от их "правосудия".
- Они не считают нужным тратить на приговоренных пищу и даже воду, - Фернель попытался усмехнуться, но вместо усмешки получилась лишь жалкая гримаса.
- Да ты раньше умрешь от страха, Кристиан Фернель, - резонно заметил месье Морис.
- Поражаюсь, как вам удается сохранять спокойствие, - простонал Фернель, закрывая глаза. - Это длится уже третий день... этот кошмар... ожидание смерти тяжелее ее самой.
- Это так, - ответил старик. - Но что мы можем сделать? Могу лишь сказать тебе - не сопротивляйся, когда будешь ТАМ... Не уворачивайся, не пытайся укрыться руками от ударов, тем более - не пытайся бежать. Этим лишь продлишь свои мучения и агонию.

- Господи... - прошептал Фернель. Черты его красивого лица исказились. - Зачем вы говорите все это?
- Что мне еще говорить тебе, мой мальчик, - сухо пожевал губами месье Морис. - Увы, но это горькая правда.

Кристиан Фернель внутренне застонал, осознавая правоту старого Мориса.
- А трибунал? - он присел на матрас, сосредоточенно отряхивая рукава поношенного камзола от прилипших грязных соломинок. Казалось, это простое механическое действие хоть немного отвлекает от холодного липкого ужаса, заполняющего сознание.  - Вчера нам сказали, что еще будет трибунал.
- Трибунал? - усмехнулся старик. -  Не питай надежду. Они делают его для самих себя. Чтобы выглядеть в своих же глазах не убийцами, а, вроде как "карающими по закону" и "революционной справедливости". Но это ничего не меняет. Они так и останутся просто убийцами.

Из окна донеслись очередные, особенно громкие крики жертв. И Фернель, согнувшись, зажал уши руками.
- Не могу больше это слушать... - пробормотал он.
- Попробуй вздремнуть, Кристиан, - ответил старик. - Или просто полежи. Ты все равно ничего не изменишь.
Сам он вернулся на свой матрас и, кряхтя, лег на бок, отвернувшись к стене.

Фернель также покорно лег и закрыл глаза. Чтобы хоть как-то абстрагироваться, он начал считать до тысячи. Но уже на первой сотне сбился. Все мысли были только о предстоящем трибунале и о том, что за ним последует. Глаза вновь наполнились слезами... правая ладонь непроизвольно сжалась в кулак.
"Как же глупо я попался, - подумал Кристиан Фернель. - Дурацкий донос. Ведь и раньше мне не внушала доверия эта мадам Ортанж, надо было съезжать от нее еще полгода назад. И еще перстень... почему я раньше от него не избавился, идиот"
Усталость и предыдущая бессонная ночь все-таки взяли свое, и незаметно для себя, он задремал.

* * *

Ламбертина Мертенс уже третьи сутки находилась в мрачных стенах аббатства Сен-Жермен вместе со Станиславом Майяром. Импровизированный трибунал был создан здесь же, в канцелярии аббатства. Длинный стол, покрытый зеленым сукном, на котором не было ничего лишнего - несколько свечей, печать, чернильница с пером и бумагой, пара бутылей с вином, несколько кружек, и отдельные листки бумаги - списки заключенных, которые принесли Майяру.

"Ни один из арестованных не уйдет от правосудия", - заявил он. Заключенных по очереди вызывали к Майяру и, после минутного удостоверения личности и краткого допроса, он выносил свой вердикт - свобода или "перевод в тюрьму Ла Форс". Ни о каком реальном переводе в Ла Форс речь, разумеется, не шла. Несчастного выводили в соседний внутренний двор, где сразу же и убивали ударами сабель или кинжалов. Груды неубранных окровавленных трупов лежали там же, поодаль. Земля уже полностью пропиталась скользкой липкой кровью и, чтобы было легче убивать, двор застелили одеждой, снятой с казненных.

За эти трое суток гражданка Мертенс лишь раз вышла к месту этой массовой бойни, и от увиденного ее затошнило. Бледная, с расширенными зрачками, она вернулась к Майяру и молча села рядом, положив руки на стол. Ладони ее дрожали. Все это не ускользнуло от внимательного взгляда ее любовника.
- Может быть пойдешь домой? - усмехнулся он. - Это тяжелое зрелище. И что за упрямство с твоей стороны. Зачем ты хочешь быть здесь, Ламбер?
- Так... надо, - тихо ответила она. - Во-первых для газеты... я хочу написать про это.
Майяр поднял бровь:
- Ты не говорила мне этого раньше. Что ж, тогда перед выпуском, дашь мне просмотреть свою статью.
Ламбертина кивнула.
- Ну а во-вторых? - спросил он.
- Меня интересует... интересовал один человек.
- Поэтому ты так внимательно просматривала списки арестованных, - Майяр иронично улыбнулся.
 - Кстати, вот перечень последних, ты его еще не видела, - он кинул перед ней листок. - Семнадцать человек. Их камеры во втором корпусе.

Ламбертина схватила листок, и ее взгляд заскользил по фамилиям.

- Это последние, - повторил Майяр. - За сегодняшний вечер должны управиться с ними. И все, можно будет ставить точку.

* * *

Поворот ключа в замке и скрежет открываемой двери безжалостно вырвал Кристиана Фернеля из милосердной полудрёмы, в которой он пребывал последние пару часов. За окном уже смеркалось. Месье Морис, также проснувшийся, хрипло и надрывно закашлял на своем матрасе.
- Вставайте и следуйте за нами! - грубо кинул заключенным стоявший на пороге человек.
- Как... уже? - упавшим голосом пробормотал Фернель, вцепившись в край матраса. К горлу вновь подкатила предательская тошнота.
- Поднимайтесь! - гаркнул охранник.

Фернель испуганно поднялся. В глазах потемнело, его сильно качнуло, словно пьяного и он судорожно уперся ладонью в стену, чтобы не упасть. Старик Морис, выглядевший гораздо более уравновешенным и бодрым, с кряхтением встал с матраса и спокойно подошел к охраннику, готовый следовать за ним.

- Ну! - злобно крикнул охраннник Фернелю. - Тебя долго еще ждать, враг нации?
Устав от медлительности Фернеля, он подошел к арестанту и, грубо взяв его за шиворот, пнул в сторону двери:
- Двигайся давай!

За дверью их ожидал еще один "представитель республиканской законности" в нахлобученном на глаза красном колпаке.
- Хорош, Пьер, - шепнул один из этих парней другому. - Надо бы их успеть до темноты, а то потом несподручно будет... сам понимаешь.
Названный Пьером важно кивнул и с силой ткнул Фернеля кулаком в бок:
- Так этот хлыщ вон, еле шевелится.
- А ну давай, двигайся! - заорал он в самое ухо заключенного. 

Подгоняемые охранниками, Фернель и месье Морис шли по длинному и мрачному коридору аббатства. Затем спустились по лестнице на первый этаж и, пройдя еще немного, оказались перед полукруглой арочной дверью, ведущей в помещение канцелярии. Там располагался революционный трибунал гражданина Станислава Майяра.

Продолжение:http://proza.ru/2023/02/08/1673