Свечка ностальгирующим

      Советский Союз рухнул под тяжестью собственных проблем, как гнилой колхозный сарай, для многих внезапно. Историки еще спорят об "объективности" причин его падения, как будто в истории  вообще бывает объективность. Но ее не бывает: общее есть плотное переплетение частностей. Среди причин падения отмечают раздутые до небес расходы на милитаризм, разложение элит, крайне низкую производительность труда, технологическую отсталость, запущенные национальные проблемы, товарный дефицит и апатию граждан. Часто упоминается также провал экономических реформ Косыгина (связанных с хозрасчетом) и недостаточное применение ЭВМ при растущих потребностях планирования на уровне всей страны. Как бы то ни было, к концу своего существования СССР не мог справиться даже с такой элементарной проблемой, как сбор и хранение картошки, которая просто сгнивала на полях или овощных базах, несмотря на "трудовой десант" интеллигенции.  

    Апатия граждан заслуживает особого внимания. Ведь с единодушным пассивным согласием встречалось любое решение сверху. И коллективизация, и террор, и даже перестройка. Однако при падении социализма не потестовал и не погиб почти никто. Ни один сильный человек «самой свободной страны мира» не отстаивал социалистические ценности. Первой из которых, если верить Марксу, был запрет частной собственности на средства производства. На залоговых аукционах при полной апатии граждан сырьевые комбинаты отошли в собственность олигархов, где и пребывают по сей день. Граждан «никто не спрашивал». А зачем, если уже тысячу лет они заранее на все согласны?

      Но в последние годы к апатии прибавилась ностальгия по всему советскому. Не секрет, что две трети наших граждан бредят о былом. Нет, они не образуют социалистические партии, не призывают отнять у олигархов средства производства, сдать государству частную собственность, покончить с религией, коррупцией, вернуть колхозы и лагеря. Они льют слезы, прокручивая на Ютубе старые фильмы. Там  бодрой походкой ходят настоящие мужчины и женщины,  и полки ломятся от дефицитных товаров, а любовь остается верной до гроба. Кто сейчас будет разбираться, что в этих фильмах правда, а что небылица  с тухлым душком пропаганды? Ведь эмоции они вызывают самые неподдельные. Люди хотят вернуться в старые времена. Так ли уж они этого хотят? Нет ли здесь привычного двоемыслия? Думаем одно, говорим второе, мечтаем о третьем, а поступаем всегда одинаково — как скажет начальство.

    Еще самые первые прославленные большевики, поселившиеся в знаменитом доме на набережной, большинство жителей которого впоследствии расстреляли, размышляли над одной проблемой. Дело в том, что дух мещанства и потребительства не совместим с идеей строительства коммунизма. Коммунизм – рай и, как известно, «легче верблюду пролезть в игольное ушко», чем мещанину протащить туда свой скарб: ковер и хрустальную вазу. Светлое будущее требует иного: не задумываясь броситься в пожар на нефтебазе, войти в инфекционную палату без маски, лечь на рельсы, чтобы остановить сорвавшийся с тормозов поезд, ползти с перебитыми ногами по зимнему лесу, таскать бревна с больными почками. О таких подвигах снимали кино, их воспевала литература. О подвиге часто бессмысленном с рациональных позиций. Результату чьего-то головотяпства, технологической недоработки или трещин в самой системе ведения хозяйства. Однако о подвиге почти религиозном, сакральном и очень важном. А мечта о джинсах, ондатровой шапке и красненьких «жигулях» у подъезда, разве она совместима с жертвенностью? Социализм жив тогда, когда каждый мечтает сложить за него голову, стать той самой сталинской щепкой, которая летит в топку. Без подвига социализм быстро протухает, как огурцы в банке без уксуса. Сколько людей жаждет подвига сейчас? Вы знаете сами. Лицемерие не в счет.

    Взрослые люди обычно умеют отличать добро от зла. Выбирать себе ценности и отстаивать их. А ценности вещь сложная — иногда за них надо платить высокую цену. «Свобода, равенство, братство» — за это гибли первые большевики. Но по первому шевелению мохнатой брови вождя исчезла под сапогом конвоира свобода, а равенство и братство обратились пыль. Лагерная поговорка объясняла все: «тамбовский волк вам товарищ». Самые свободные граждане мира паспорта получили лишь в 76-м году, а до этого принадлежали не себе, а колхозу. Отстаивать ценности — это вообще не наше, отличать добро от зла мы еще не научились, мы еще дети, как Адам и Ева пребываем в саду безгрешности. По большому счету нам можно и нижнее белье не носить — стыдиться пока нечего, мы исторически неразвиты. Все, что мы умеем, пускать слюни от старого кино: «ах, какие там были мужчины!»

     Ностальгия наша – сплошная ложь. На деле мы готовы пресмыкаться перед олигархами, сдавать недра родины в бессрочную и бесплатную ренту. Любое начальство может рассчитывать на нашу единодушную поддержку в любом начинании, а на ценности и идеи нам наплевать. Мы будем «разворачиваться в марше» по плану и с опережением такового. Снимать штаны и бежать впереди паровоза главнокомандующего за добавку к скудной пайке. Взрывать храмы или строить их копии — с одинаковым остервенением. Лить слезы перед старым кино с Ютуюба – слезы пластилинового крокодила.

    А если так, сограждане ностальгирующие, утрите слезы, подтяните пояса. Вздохи на Ютубе умерьте, а громче хвалите наличную действительность. Светлого будущего у нас не будет — мы в нем уже побывали, и мы его про…ли. А прошлого никому не вернуть. Коней на переправе не меняют, а на переправе мы уже не первый век. Катаклизм — наша норма бытия, а детская инфантильность — норма сознания.