К 250-летию В. Н. Каразина

                Часть 1
            
     Василий Назарович Каразин  (1773-1842) остался в памяти потомков благодаря двум своим деяниям. Основанию Харьковского университета, который сейчас носит его имя. Что  стало судьбоносным событием для Слободской Украины и всего Юга России.
   Второе деяние не столь славное, хотя не менее, а, может быть, даже и более судьбоносное для России. Каразин был автором доноса на молодого Пушкина, что, в конечном итоге, привело к ссылке поэта в Михайловское.
      Василий Назарович был сколь заметной фигурой своего времени, столь и неоднозначной, вызывающей у современников самые противоречивые суждения и оценки. Правда, все, кто его знал, сходились в одном – в том, что он обладал пылким характером. И ему было, от кого его унаследовать.               
         Дед Каразина Александр Караджи – то ли из болгар  (его отец был софийским архиепископом), то ли из сербов, то ли из греков (что скорее всего*), пересилился в Россию при Петре I.
     А отец, бывший активным участником русско-турецкой войны 1768-1774 гг., пользовался благосклонностью как со стороны полководца графа А.Румянцева, так и самой императрицы Екатерины II. Ее благосклонность  выразилась в том, что она наградила Назара Александровича поместьем в 500 душ крестьян, в шестидесяти верстах от Харькова (нынешний Краснокутский район). И заслуженно.
     Назар Каразин был представлен императрице  как  хороший инженерный офицер, к тому же владеющий греческим и турецким языками. Поэтому ему было повелено перед началом войны отправиться секретно в Турцию для осмотра и снятия планов крепостей. Назар Каразин переоделся монахом, предварительно отрастив бороду, и с просительной книгой (служебной книгой священнослужителя) и бочонком воды в руках отправился в пешее путешествие по Турции. В бочонке, между тем, имелось четыре дна, и в нём были спрятаны бумаги и необходимые чертёжные инструменты.
      Однажды в Адрианополе, на рассвете, его схватили за работою над съемкою какого-то бастиона. Он успел бросить бочонок в кусты. Но по приказанию паши его чуть было не посадили на кол. Каким–то чудом ему удалось бежать и доставить в Россию свои заметки и планы. Более того, он привел с собой 3000 арнаутов – албанцев, вслед за ним покинувших Турцию. Назначенный начальником отряда этих арнаутов, он, когда началась война, во главе своего отряда пошёл перед всей российской армией.
      Сохранились известия о нём и в  печатных «реляциях» о Екатерининских войнах. Так, под 1770 г. говорится: «7,000 турок напали на полковника Каразина, бывшего в монастыре Комите, в тридцати верстах от Букареста. Все почти, предводимые Каразиным, пали»… Спасся только сам предводитель, с немногими арнаутами. Зато, по словам реляции 1768 г.: «Подполковник Каразин, со вверенными ему арнаутами, приблизясь к Букаресту, столице Княжества Валахского, выгнал их него турецкое войско и взял в полон валахского господаря, Григория Гику, с братом его, сыном и всеми придворными, коих и привел в город Яссы».
     Ну что тут скажешь?! Вот  герой так герой!
     Несмотря на то, что Назар Александрович нажил себе немало завистников, которые всячески интриговали против него, он, как уже говорилось, по выходе в отставку получил в награду за заслуги перед Отчеством от императрицы имение под Харьковом. Поселившись в нём, он так же по-прежнему пользовался вниманием со стороны великого графа Румянцева-Задунайского, и состоял с ним в переписке.  К тому времени Румянцев стал губернатором Малороссии (почему и удостоился быть похороненным в Киево-Печерской Лавре) и Курского наместничества.    
     О неординарности же характера самого Василия Назаровича говорят следующие факты его ранней биографии.   
     После смерти отца одиннадцатилетним мальчиком он самолично подал прошение  Румянцеву, проезжавшему тогда через Харьков, о желании поступить в военную службу. Граф удовлетворил прошение сына своего давнего товарища, и тот был записан в кирасирский орденский полк (шефом которого был сам граф), а спустя восемь лет вступил на действительную службу в лейб-гвардии в Семеновский полк сержантом.
     Однако военная служба не прельщала молодого Каразина. Он хотел посвятить себя делам гражданским. Для чего вознамерился отправиться на учёбу за границу. (До этого он совмещал военную службу с учёбой в Горном корпусе). И чуть было не испортил себе всю будущность.
      Дело в том, что по указу императора Павла 1 желающие выехать за границу Российской империи должны были получить паспорта. Каразину (он собирался выехать со всем своим семейством, которым уже успел обзавестись) в получении паспортов императором было отказано. Тогда произошла следующая история, если верить его собственным записям и тому, что было передано сыном Василия Назаровича со слов отца**.    
      "Как пылкий энтузиаст, у которого еще мало было почвы под ногами, он решился прежде всего бежать из России, чтобы воспитаться за границею. При трудности тогдашних отлучек в чужие края, он ушел тайно без паспорта, но был задержан объездом Екатеринославских гренадер в Ковне, ночью, 3-го августа 1798 г., при переправе через Неман»… Будучи арестован и видя свою гибель, этот беглец в жертву науки, этот восторженный молодой человек решился все чисто-сердечно передать великодушию императора и послал из Ковно на имя его эстафету, чтобы предупредить донесение о нем местного, озадаченного начальства. Вот что он писал тогда (1798 г., 14-го августа): «Великий монарх! Я не имел нужды спасаться бегством; оно будет загадкою для моих следователей. Я бежал учиться!..» Прочтя простосердечное покаяние молодого беглеца, император Павел простил его". Как писал сам Каразин, «следствием оного была немедленная посылка за мною курьера, с весьма милостивым принятием на службу. Я был рекомендован, от имени Его Величества, начальнику, которого позволено было мне самому выбрать". Своему сыну Василий Назарович рассказывал, что император сказал ему, при личном представлении: «Я докажу тебе, молодой человек, что ты ошибаешься! Скажи, при ком ты хочешь находиться?» И когда тот, смущенный, назвал наугад одно из правительствующих лиц, он тут же был определен к этому лицу секретарем.
      Но вот в 1801 году к власти приходит новый император, Александр I (в результате дворцового переворота и убийства отца, ПавлаI), и  Каразин тут же заявляет о себе таким образом, что становится лично известен молодому императору. Тогда своим необычным поступком Василий Назарович заставил говорить о себе весь Петербург. Впоследствии он и сам часто любил рассказывать об этом эпизоде своей жизни. В пересказе сына дело выглядело следующим образом.
      «Воспользовавшись одним из дворцовых церемониалов он нашел случай пробраться в царские покои, и там оставил на столе запечатанный пакет, в надписью на имя Императора. В пакете том заключалась, без подписи автора, бумага... (с предложениями по поводу предстоящего царствования, тех реформ, которые требуют осуществления в России с точки зрения автора – Е.Ш_) Император Александр, прочтя эту бумагу, велел непременно отыскать сочинителя. Это нетрудно было исполнить: приказание отдано было случайно тому самому вельможе, при котором отец тогда служил, и которому слог и почерк его очень были знакомы. На другой же день отец мой был представлен императору. – «Ты написал эту бумагу?» – «Я, Государь!» – «Дай обнять тебя и благодарить за благие твои пожелания мне и чувства истинного сына отечества! Продолжай всегда так чувствовать и действовать сообразно с этими чувствами. Продолжай всегда говорить мне правду! Я желал бы иметь побольше таких подданных!» – Вне себя от восторга, В.Н. Каразин бросился к ногам Императора и, заливаясь слезами, долго не мог вымолвить ни слова… Наконец, вырвалась из стесненной груди его клятва – исполнять волю Монарха»***…
               
               
*В пользу греческого происхождения Каразиных говорит то, что трудясь над открытием университета в Харькове, Василий Назарович, по воспоминаниям его сына,  мечтал о том, что в нём будут проходить учебу тысяча греческих молодых людей, и что так Россия отплатит Греции за то духовное богатство, которая она унаследовала от неё.

** Г.П.Данилевский. В.Н.Каразин (1773-1842) Данилевский – один из первых биографов Каразина, его земляк, а также автор известных романов из российской истории 

***Там же
                Часть 2.

        Конечно, в  личности Василия Назаровича легко улавливается нечто  гоголевское -  в смысле  сходства  с гоголевскими персонажами. Эта напыщенная, мелодраматичная интонация, свойственная стилю его записок и рассказов (хотя, конечно, надо сделать поправку и на стиль эпохи)! Это желание подчеркнуть своё особое благородство и  значимость своей фигуры в глазах государей при одновременном проявлении возвышенного благоговения перед ними! То император Павел, поражённый сильной страстью молодого Каразина к учёбе,  заставившей его презреть все опасности, связанные с прямым нарушением его, императорской, воли, прощает нарушителя.  И, более того, тут же выполняет высказанное им желание служить у такого-то правительственного лица. То император Александр I, растроганный  высокими помыслами и заботою молодого Каразина о благе Отечества не только благодарит его за сделанные предложения по поводу предстоящего царствования, но и облекает его своим особым доверием. И   до’лжно было понимать, что только из стремления оправдать это высокое доверие, проистекали все  его поступки.
       Были, видимо, в Василии Назаровиче Каразине и хлестаковская склонность к рисовке и при всей его кипуче-деятельностной натуре маниловское прожектёрство. Неудивительно, что есть исследователи, кто видит в Каразине персонажа, достойного гоголевского пера. А я бы не удивилась, если бы  выяснилось, что он был гоголевского пера и удостоин.  То есть если бы вдруг обнаружились факты, свидетельствующие, что личность Каразина (как я говорила, очень известная в своё время),нашла отражение в творчестве Н.В.Гоголя, почти земляка и почти единокровки Каразина (помимо греческой в Каразине текла малороссийская кровь).
       Надо сказать, что противоречивость суждений о Каразине из высказываний о нём современников перекочевала в историческую науку, породив и в ней огромный разлёт в оценках его жизни и деятельности.  Одни считают его идеалистом, движимым исключительно заботой о благе сограждан и верой в возможность нравственного совершенствования людей. Другие - ярым реакционером, в своем верноподданничестве переходившим все границы приличия. Третьи - учёным-энциклопедистом, сторонником просвещенной монархии, мудрым советчиком императора, просветителем Слободской Украины. Ну, и, наконец, есть такие, кто считает его лжеучёным, чуть ли не авантюристом, присвоившим себе заслугу открытия Харьковского университета, фразером, интриганом, злоупотреблявшим доверием царя ради достижения своих личных целей.
        Жизненный путь (и карьера) Василия Назровича был довольно извилист – в нём были и неимоверные взлёты, и глубокие падения. Вот мы видим молодого Каразина, служащего по линии Министерства народного просвещения, идея создания которого ему и принадлежала. Допущенного в близкий круг императора Александра I. Именно при нём - во время его службы по данному ведомству,  в России открывается целый ряд университетов – Виленский, Дерптский, Казанский и Харьковский. Устройством последнего он занимался не только теоретически (как автор проектов университетских и академических уставов), но и практически. Каразин стал не только инициатором основания Харьковского университета, убедив Императора в необходимости открытия высшего учебного учреждения именно в Харькове,  родном ему городе, но и смог убедить местное дворянство в необходимости пожертвований, необходимых для этого.   
        Однако вскоре Каразин теряет расположение царя неблаговидным поступком - в докладе царю он позволил себе "за глаза" раскритиковать человека, покровительству которого многим был обязан. А затем и вообще отправляется в отставку, будучи обвинённым в допущенных им  злоупотреблениях при организации Харьковского университета. Пребывая с 1804 года в своём харьковском имении Кручик, он буквально забрасывает царя своими записками – проектами в надежде вернуть былое расположение царя.  И когда он составляет записку "О невмешательстве России в дела Европы", где высказывается по поводу внешней политики государства, терпению Александра приходит конец. Каразину запрещается не только беспокоить Его Величество своими досужими рассуждениями, но и вообще с 1808 года посещать Москву и Петербург.            
      Каразин погружается в науку, в дела по преобразованию в сфере сельского хозяйства, положении крепостных крестьян и местных священников,  организацию "Филотехнического общества", задачей которого ставилось способствование модернизации сельского хозяйства в империи, помощь брату  в создании дендропарка … Вот как описывает А.И.Герцен деятельность Каразина после того, как он впал в царскую немилость:"...он, как отверженный любовник,...бросается в деятельность, изумительно многосторонную. В его огненной, беспокойной голове несутся, чередуются, переплавляются вереницы мыслей, государственные планы, агрономические проекты, ученые теории, машины, наблюдения, снаряды, новое винокурение, усовершенствование кожевенного производства, земледельческие опыты с иностранными семенами, легкий способ сушить и сохранять плоды и пр. Начинается война — Каразин пишет о средствах умножения селитры, делает мясные консервы и рядом с этим хлопочет об учреждении повсеместных метеорологических наблюдений в России; ставит в 1808 году совершенно ясные наукообразные требования по этой части, которые наука до сих нор не может удовлетворить; ищет средств употребить на пользу воздушное электричество, заводит филотехническое общество в Слободско-Украинской губернии, печется о своем Харьковском университете и проч., и проч.*
        И только в 1820 году он снова появляется в Петербурге.

*А.И.Герцен:
                Часть 3.

      Натура у Василия Назаровича была не только кипуче-деятельностная, пылко-энергичная, но ещё и весьма разносторонняя -  он состоял членом  всевозможных, распространенных тогда, "обществ"по интересам. Вот в качестве члена "Общества любителей российской словесности", на  заседании этого общества, он  ознакомился с эпиграммой Пушкина на одно правительственное лицо (дипломата Стурдзу) и счел обязанным информировать министра внутренних дел.
      В записке на имя министра он доложил об опасности, которая угрожает государству и лично государю в лице воспитанников Царскосельского лицея:   «В самом лицее Царскосельском государь воспитывает себе и отечеству недоброжелателей… Это доказывают почти все вышедшие оттуда… из воспитанников более или менее есть почти всяк Пушкин, и все они связаны каким-то подозрительным союзом, похожим на масонство, некоторые же и в действительные ложи вступили… Кто – сочинители карикатур или эпиграмм, каковые, например, на двуглавого орла, на Стурдзу, в которой высочайшее лицо названо весьма непристойно и пр. Это лицейские питомцы!..»* К тому же он и здесь не удержался и высказал свои соображения по преобразованию департамента тайной полиции в целях улучшения его деятельности.
      Совмещение в Каразине передовых идей об улучшении положения крепостных крестьян (их постепенное освобождение), гласности судопроизводства, общественном самоуправлении и народном просвещении с намерением всячески способствовать искоренению "вольнодумства" приводит к замешательству в оценке его личности и деятельности.
      Но, думаю, как раз здесь никакого особого противоречия нет. И правы те, кто полагает, что служа царю и государству Каразин был вполне искренен. Среди них и А.И.Герцен.
      Каразин хотел, чтобы и государство, и власть были сильными. А те недостатки, с которыми он боролся, расшатывая устои государства, грозили бурей, революционными потрясениями, которые Каразин и хотел предотвратить.
      В начале 1820 года он снова обращается к государю Александру с письмом. В нём он предупреждает о грозящей опасности, исходящей от перемены настроения в  умах, о том, что эта опасность замечена не им одним, но и людьми, придерживающимися совершенно иных взглядов (как то князь Вяземский), умоляет государя «не верить словам, которыми губернаторы его встречают: все благополучно, все по-прежнему!»**  Каразиным владеет ощущение надвигающейся катастрофы «Горе нам! Престол потонет в крови дворянства!» Причём, произойдёт этом при активном участии не только низов населения, не только разночинной интеллигенции, но и выходцев и дворянской среды., «…Время, — говорит он в записке, поданной министру внутренних дел, — время укрепить расслабевающий состав нашего государства, время заменить религиозное к престолу почтение — другим, основанным на законах.
Конечно, год-два, может, и более еще протянется, но для того-то я теперь и пишу, для того-то и отваживаю всего себя. Моя участь должна быть или ссылка за Байкал, пока еще ссылать можно, или смерть с оружием в руках при защищении последнего входа к комнатам государевым. Тогда я писать уж не стану»***.
      Он надеялся, что его советы будут правильно оценены правительством.
Однако произошло с точностью наоборот - его обвиняют в том, от чего он предостерегал, в неблагонамеренности.  Тогда же, в 1820 году он попадает под подозрение в подстрекательстве к бунту Преображенского полка (написании прокламации) и  полгода проводит в Шлиссельбургской крепости. Предложив установить надзор над Пушкиным, он сам  оказывается под таким надзором и будет пребывать под ним до 1826 года, лишённый к тому же права издавать свои сочинения. И  вернуть прежнего своего положения при царях ему больше никогда не удастся. Хотя во второй половине 20-х гг он попытается вступить в переписку с новым государем Николаем I и графом Бенкендорфом. Но безуспешно. Государей раздражали чрезмерные претензии Василия Назаровича на влияние на их самодержавные умы. Да и идея "просвещённой монархии" к тому времени уже вышла из моды.   
      Говорят, что наши недостатки являются  продолжением наших достоинств. Но верно и обратное: зачастую недостатки оборачиваются достоинствами. И, похоже, Каразин - тому самое верное подтверждение. Может быть, именно благодаря своему стремлению во что бы то ни стало произвести впечатление на государя и тем самым оказаться в числе лиц на него влияющих, он и проявил столько «пылкости» в  делах в пору своего служения на ниве народного просвещения. Может быть, если бы не недостаток практичности, который в нем замечали современники и который мешал ему предвидеть все трудности, сопряженные с задуманным им предприятием - открытием университета в Харькове, он бы и не решился на его осуществление.  «Чего стоило ему собрать деньги от людей, большая часть которых коснела еще в невежестве и бегала от одного имени просвещения! Зато надобно было видеть, как он принялся за это дело, как воспользовался даром своим говорит и убеждать людей! Надобно было слышать произнесенную им речь в дворянском собрании! 25 лет спустя, один из бывших тогда в собрании вспомнил как-то об этой речи при мне и не мог без слез говорить о восторге, произведенном юным оратором… Просьбы на коленях, мольбы со слезами, обещания разных наград у правительства, – все было им употреблено! Другой, на месте его, поехал бы после этого с торжеством в столицу, выставил бы себя, прокричал бы о подвиге своем во всех концах вселенной, и на него посыпались бы почести, награды! Но он скрыл себя совершенно, выставил только других… А участия с его стороны было столько, что оно положило начало разорению его имения, которое теперь почти все распродано по частям за долги!...» ****  И пусть  в этом рассказе сына со слов самого Каразина, тоже не обошлось без некоторой рисовки, но основание Харьковского университета в тех условиях, при которых за это дело взялся Василий Назарович, было действительно сродни подвигу.   
      Что же касается доноса на Пушкина, то «пути Господни неисповедимы», и получилось так,  что этим  Каразин действительно сослужил службу как Отечеству, так и всей мировой культуре. Не исключено, что за Пушкиным и ранее прислеживали, но теперь надзор усилился. Дело кончилось ссылкой в Михайловское. А ссылка не только уберегла Пушкина от участи декабристов, многие из которых были его ближайшими друзьями. Главное  - в другом. В сельской тиши глуши, в близости к народной жизни и её корням-истокам, вдали от света и  столичного светского общества, Пушкин смог избавиться от разбросанности и поверхностности, сосредоточиться, углубить своё понимание себя и окружающей действительности, в полной мере раскрыть данный ему Богом дар.
      Более того, если оживить в памяти обстоятельства гибели Пушкина, того, как  столичная знать травила его, прямо подталкивая к роковой дуэли с Дантесом, то начинаешь лучше понимать мотивы, которыми руководствовался Каразин. Ведь получается, что погубили Пушкина люди из той самой среды, разлагающему воздействию которой наш герой пытался противостоять. Из среды либеральствующей масонствующей аристократии. Пушкин порвал с ней.  Идейно, во взглядах - однозначно. И  во многом благодаря ссылке в Михайловское, где он созрел вне влияния этой среды как творец, как великий подлинной национальный гений.  Вот она и не простила ему того, каким он стал, - каким он показал себя в споре с П.Я.Чаадаевым, в стихах «Клеветникам России» и вообще в своём зрелом творчестве.
      А 10 февраля (по новому стилю) - по иронии судьбы день рождения В.Н.Каразина и день смерти А.С.Пушкина, которого Каразин пережил на пять лет - в начале ноября 1842 г. во время затеянного путешествия по Крыму с целью улучшения виноделия он заболел (сильно простудился), умер в г.Николаеве (там служил его сын Филадельф), где и был похоронен на старом христианском кладбище (в Николаевский некрополе)*****.

   
   

*Наумов А.В. Надзор тайной полиции в Петербурге.http://biography.wikireading.ru/194318

** А.И.Герцен. Император Александр I и В. Н. Каразин.
V. Faremo da noi!

*** там же

**** Г.П.Данилевский. В.Н.Каразин (1773-1842) Данилевский – один из первых биографов Каразина, его земляк, а также автор известных романов из российской истории там же

***** . Могила В.Н.Каразина в       Могила В.Н. Каразина находится у входа в часовню, за металлическими, некогда ажурными, дверями. На памятнике из белого мрамора надпись: «Виновник учреждения в России министерства народного просвещения, основатель Харьковского университета, учредитель и правитель Филотехнического общества, водворитель цветущей торговли и благосостояния граждан в г. Харькове, естествоиспытатель, подавший первый мысль о возможности сделать из метеорологии науку точную, полезную для людей, почетный член разных ученых обществ, русских и иностранных».      
"В 1904 году газета «Южная Россия» в номере от 15 января сообщила интересные факты: «По Соборной улице, в доме № 60, проживает Евдокия Давидовна Соколова, много лет служившая в семье В.Н. Каразина. Будучи сильно привязана к семье своих бывших господ, она по смерти В.Н.К. и его внука соорудила над могилой обширный мавзолей-часовню, потратив свыше 1000 руб. Была на содержании у ночного сторожа, который имел 12 руб. в месяц и еще был вынужден нанимать квартиру». Автор статьи обращался к благотворительному обществу с просьбой устроить Соколову Е.Д. в приют".
      Она ли воздвигла часовню - вопрос (вряд ли), но доподлинно известно, что в начале прошлого века часовню отремонтировали своими силами несколько бывших студентов Харьковского университета.
     "Ремонты советского времени значительно изменили как внешний вид часовни, так и внутренний. Исчезли ограда, ажурная решетка, мраморные таблички над входом. Могилы сына и внука Василия Назаровича были безлико оцементированы, на них нет даже имен погребенных. Склеп постоянно «обживают» то бездомные горожане, то молодежные группировки, которые пытаются самовыразиться через надписи не всегда литературного характера (судя по надписям, авторами являются готы, скин-хеды, эмо, сатанисты)".
    Другой внук Василия Назаровича, Николай Николаевич, знаменитый художник, ориенталист, автор первых в России художественных открыток похоронен на кладбище Александр-Невской лавры.