Жизнь бежит, а годы скачут

   Скакали как-то годы наперегонки. Прямо по проезжей части всем табуном. И чего их вдруг понесло? Так причина была весомая – жизнь под гору покатилась. Под гору-то бежать легко. Бежит, никуда не сворачивает, не остановишь.
Один год вперед вырвался по встречной, копытами бьет, сил  не жалеет, даром, что асфальт. А по встречной в это время мужик  бежал. Вот как это возможно, спросите вы?  Чтобы обратно бегать? Так это он от инфаркта бежал. Худенький такой, в трусах. Ну и столкнулись они. Один с копытами, а  другой  - в трусах. Тут бы и сказке конец, вроде как плетью обуха не перешибешь…
Только этот, норовистый, от удивления притормозил немного. И даже остановился:
   - Куда, - говорит, -   ты, пень трухлявый, намылился? Нешто положено обратно бежать, да еще в гору? Не слыхал никогда, что судьба покорного ведет, а непокорного тащит? Я же тебя сейчас копытом чуть не зашиб. Чуть грех на душу не взял.
   - Так инфаркт,  – мужик отвечает, -  сзади догоняет. Ох, страшенный. Рад бы  на печке лежать, только он занавеску отдергивает и в глаза смотрит. Пристально так, аж сердце захолынывает. Доктора советуют бегать.
   - Нашел кому верить, докторам!  Ты ж не вечный двигатель. Подумаешь, инфаркт! А кто к тебе заглядывать должен, интересно? В семьдесят пять лет?
   - Так старость нынче отменили. . .  Телевизор говорит, что стыдно, если лицо в морщинах или еще что. Хлеба не ешь, а операцию делай. Молодись, разглаживайся, хоть утюгом.  Твои года, говорят, теперь наше богатство.   
   - То есть как это утюгом? А инфаркт тут причем? Его-то никто не отменял.
   - Ну, само собой, ему телевизор не указ.  Только теперь принято умирать красивым, подтянутым, так сказать.
   И побежал мужичок,  и  поскакали годы,  и смотрела задумчиво на этот замкнутый круг Вечность. Хотелось ей тоже побегать да поскакать, только Вечности это не положено.