Незаметный человек

           Он был действительно незаметным. По узкому боковому коридору, где располагались небольшие аудитории нашего факультета, и по роскошным мраморным лестницам в вестибюле университета этот человек ступал одинаково не спеша и неслышно. Его можно было узнать издалека по немного сутулой фигуре и неизменному берету на голове. Невысокий рост, большая лысина, добрый взгляд и густые чёрные усы придавали ему весьма располагающий вид. Пожелтевшие от табака пальцы правой руки казались сросшимися с сигаретой, которую Григорий Абрамович, когда не курил, то почти постоянно держал в руке, не зажигая. Он осторожно и тихо входил в аудиторию, чуть улыбаясь, и на секунду останавливался, глядя на, внезапно замолкавших при его появлении, голосистых студентов.

        Предмет, который он нам читал, был самым объёмным из всех, изучаемых на геофаке -  экономическая география капиталистических стран. (Это, как известно, почти все страны планеты кроме Советского Союза, Китая и восточноевропейской группы стран). Учебник – 400 страниц большого формата. Объём информации – бесконечен. На лекциях доцент Зильбер преподносил материал не спеша, но не монотонно, поскольку редко перечислял цифровые данные по изучаемой теме. Несмотря на обилие карт, развешанных на стенах, он почти не пользовался ими, полагая, что студенты должны и так знать местоположение всех, упоминаемых географических объектов. Большую часть времени уделял различным показателям экономики, указывал на тенденции подъёма или упадка её отдельных отраслей, а также делал обобщения с прогнозом развития конкретной страны или её части. Объяснял, как выделить главное в структуре промышленности региона, как увязать природные условия и природные ресурсы с основными направлениями хозяйственной деятельности населения.

             Тот, такой далёкий 1970 год был особенным. С момента его начала с каждым днём приближались две важнейшие даты в жизни страны Советов: 100-летие со дня рождения Ленина и 25-летие Великой Победы. Но парням нашего четвёртого курса эти два события выпадало встретить на военных сборах в небольшом городке на границе с Польшей. Незадолго до их отбытия, уже в середине марта месяца, быстро сняв красочные стенгазеты, выпущенные к международному женскому дню, самодеятельные художники и фотографы начали готовить стенды на ленинскую тематику и о великом подвиге советского народа. Благодаря таким стараниям, старые мятые затёртые, иногда совсем маленькие, фотографии преподавателей, участников войны, составили внушительный стенд "Они сражались за Родину", украсивший университетский коридор.

           Более того, под каждым снимком было указано звание и военная специальность бывшего фронтовика. Мы, студенты, с интересом разглядывали снимки наших уважаемых наставников в молодом возрасте, да ещё и в военной форме. Вот худой, как и сейчас, доцент Пороховский – сержант-минёр; рядом помещено светло-серое фото солидного профессора Мащенко, предстающего в виде подтянутого капитана, замполита артдивизиона; улыбающийся лейтенант в лётной форме – это доцент Шеремета; статный боец с пистолетом на боку, запечатлённый на фоне группы вооружённых парней в гражданской одежде, профессор Куренчук, командир партизанской роты. А вот и доцент Зильбер на фоне каких-то развалин, как всегда с папиросой, уже начинающий лысеть, но с такими же густыми усами. Мне, выросшему в семье военного, было немного удивительно его воинское звание – майор. Как и когда он успел так подняться по службе? В победном 1945-м ему было всего 29 лет, до войны в армии почти не служил, поскольку учился в Харьковском университете. Поистине, быстрая карьера, хотя воинская специальность почему-то не указана. Но не идти же к нему с расспросами.

          Прошли многие годы.
        Меня, как и остальных сокурсников, затянула в постоянную круговерть интересная работа, семейные заботы, бытовые хлопоты. Через двадцать лет после университетского выпуска случилась эмиграция, с неизбежной и нелёгкой адаптацией в новой стране, потом опять работа и опять ежедневная рутина. Тем временем, на рубеже веков, мир вступил в компьютерную эру и уверенно двигался вперёд, сопровождаемый невиданным информационным бумом.
       Сегодня уже не надо писать в архив Министерства обороны, чтобы найти хоть какие-то данные о бойцах минувшей войны. Поэтому я не спеша листаю десятки документов на сайте "Подвиг народа", перебирая имена родственников и знакомых из отцовского поколения, ощутивших смертельное дыхание Второй мировой. Неожиданно всплывает перед глазами тот скромный, по нынешним понятиям, стенд с военными снимками преподавателей. Кого-то нахожу, кого-то нет. Дохожу до фамилии Зильбер и вспоминаю своё удивление полувековой давности по поводу его звания. Начинаю искать, благо знаю фамилию, имя, отчество и почти точный год рождения.  Есть такой. Первая странность - опубликованы только представления его к боевым наградам и приведён минимум личных данных. Учётно-послужная карточка не представлена на сайте, хотя отмечено, что данный документ хранится в ЦАМО (Центральный архив министерства обороны).

      По скупым анкетным записям выясняется, что родился Григорий Зильбер в 1916 году, в селе Оринин Каменец-Подольского района, нынешней Хмельницкой области Украины. В этом местечке, известном с конца 15-го века, было смешанное украинско-еврейское население (на 1939 год соответственно 52% и 48%). В 1919 г. петлюровцы устроили тут погром, стоивший жизни 40 евреям. К сожалению, не удалось обнаружить каких-либо сведений о довоенной жизни Григория Абрамовича. Известно только, что он закончил геолого-географический факультет Харьковского университета. Год выпуска совпал с вхождением Западной Украины в состав СССР и Зильбер, вместе с другими выпускниками и старшими преподавателями, был направлен из Харькова на работу во Львовский университет.
 
          Далее обнаруживается ещё одна странность – записи в наградных листах в графе "военная специальность" постоянно меняются. В 1941 г. – лейтенант, переводчик, в 1943 г. – капитан, интендант 3-го ранга, в 1945 г. – майор административной службы. Странно. Фронтовой переводчик вдруг становится интендантом (снабженцем, в обычном понимании), а затем превращается в сотрудника какой-то, неслыханной для меня, административной службы, да ещё с повышением в звании. Пробую разобраться. Источников информации немного. В дополнение к наградным листам обнаруживаю на просторах Интернета военные мемуары хорошо известного мне академика Сергеева Е. М., ведущего специалиста в СССР по грунтоведению, многолетнего заведующего кафедрой инженерной геологии МГУ.  Оказалось, что он воевал вместе с Зильбером в период Сталинградской битвы, затем в результате ранения потерял ступню и в 1943 году был комиссован.
Вот по этим материалам я и попытался составить, примерный военный послужной список доцента Г.А. Зильбера.
          В 1940 г. он был призван в Красную Армию и направлен на курс военных переводчиков. Возможно из-за того, что язык европейских евреев (идиш), который являлся родным для уроженца еврейского местечка, довольно близок к немецкому. По окончании курса и получении офицерского звания оставлен в армии для работы с немецкой военной информацией.
        Военный историк Владимир Нагирняк отмечает в одной из статей:
"Перед началом войны дела с войсковой разведкой у Красной армии обстояли неважно. В декабре 1940 года начальник Генштаба Мерецков говорил на совещании высшего руководящего состава: "Самым главным недостатком является то, что командиры подразделений в ходе боя не оценивают обстановку, не знают, что представляет собой противник, какова его система заграждений, где находится передовая позиция, какими силами он обороняется."
Такое положение дел сказалось уже в первые месяцы войны.

        В этот период Зильбер проявляет себя, не только как переводчик, но и как способный эрудированный аналитик получаемых данных. В совмещении таких должностей он и встретил начало войны. Через полгода, в январе 1942 г., называясь "интендантом", Григорий становится помощником начальника информационного отделения в разведывательном отделе штаба Южного фронта. 
        Усвоив горькие уроки начала войны, разведка начала добывать "языков" и документы. Однако это было только половиной дела. Чтобы получить важные сведения, требовалось своевременно и грамотно обрабатывать захваченные документы и карты, грамотно допрашивать "языков".
           Видимо, это неплохо у Зильбера получалось и поэтому в феврале того же года уже представлен к ордену Красной Звезды со следующим обоснованием награждения: "На протяжении войны в самой сложной обстановке проявлял решительность и бесстрашие. Принимал личное участие в боях западнее Харькова. Работая в системе разведорганов от полка до штаба фронта, тов. Зильбер, на основании тщательного изучения трофейных документов и глубокого анализа данных военнопленных, существенно облегчал определение размещения войск противника и разгадку его замыслов". Вот такой был "интендант".

         В начале лета 1942 г. войскам Южного фронта пришлось отступать с тяжёлыми боями на междуречье Дона и Оскола (на самом северо-востоке Украины).  Для подготовки контрнаступления в штаб фронта прибыла группа офицеров-аналитиков из штабов других армий и из Москвы. Среди них был и капитан Евгений Сергеев, будущий академик. Поступив в распоряжение одного из штабных подполковников они услышали:
       - Держитесь пока Зильбера, он лучше других разбирается в наших проблемах.
        Сергеев сразу узнал бравого старшего лейтенанта – бывшего преподавателя географии Львовского университета. Их знакомство состоялось в январе 1940 г., когда он, Евгений, молодой ассистент, приезжал в составе большой делегации Московского университета в этот старинный город. Зильбер тоже узнал его. Целый год они прослужили вместе и сохранили фронтовую дружбу в послевоенное время.
         Следующая награда "догнала" Григория летом 1943 г. Позади уже остались тяжелейшие бои на подступах к Волге, когда именно разведданные определяли успех или провал военных действий. Тысячи бойцов и офицеров, непосредственно участвовавших в этой исторической битве, были награждены медалью "За оборону Сталинграда". В разведотделе штаба Южного фронта лишь восемь офицеров получили эту медаль. В представлении на капитана Зильбера говорится: "В период боёв за Сталинград т. Зильбер оставался до последней минуты в городе, продолжая вести работу по установлению расположения сил противника. В должности помощника начальника 4-го отделения успешно совмещал работу переводчика с оперативной работой. В совершенстве изучил дивизии противника и подготовил материал для войсковых подразделений."
 
          Сразу после Сталинградской битвы первый заместитель наркома обороны маршал Жуков издал приказ №87705, касавшийся вопроса пленных и трофейных документов, в котором указывалось на, имеющий ещё место, низкий уровень штабной культуры в армии и подчёркивалась важность сбора и своевременной обработки ежедневной оперативной информации. Вскоре, в апреле 1943 года, вышел приказ Сталина о состоянии и улучшению деятельности войсковой разведки. Тут уже чётко было сказано об обязательной немедленной доставке всех трофейных документов в разведывательные отделы штабов фронтов и армий.   
       Несмотря на разгром фашистов на Волге, упорные бои продолжались. Южный фронт был преобразован в 4-й Украинский и его войска уверенно продвигались на запад, изгоняя врага с родной Украины. Фронтовые соединения к лету 1944 года освободили Крым, а в сентябре-октябре приняли участие в ликвидации вражеских группировок в карпатском регионе, полностью завершив освобождение территории Украины от немецких захватчиков. Вклад Григория Зильбера в эти войсковые операции был отмечен Орденом Отечественной войны 2-й степени. Записи в наградном листе, как всегда лаконичны: "В разведотделе штаба фронта правильно поставил учёт сил противника. По данным всех видов разведки написал сборник оценок Крымского и Карпатского театров военных действий, который был доведён до сведения войсковых подразделений. Это существенно облегчило работу полковых разведчиков в определении намерений войск противника. Тов. Зильбер на всех этапах наступательных операций правильно оценивал предполагаемые действия группировки противника и порядок подхода его оперативных резервов к нашему фронту.
        Путём допроса пленных и анализа трофейных документов, своевременно отмечал перегруппировку немецких войск и перемещение по службе генеральского состава в армии противника. Лично дисциплинирован, пользуется авторитетом среди офицеров штаба фронта".

         После Дня Победы майору административной службы пришлось задержаться ещё на несколько месяцев в армейских рядах. Однако к началу учебного года он почти успел. В середине сентября 1945-го Григорий Зильбер в элегантном гражданском костюме, с подстриженными чёрными усами, уже стоял в аудитории помпезного университетского здания с указкой у стены, увешанной картами. Начиналась новая жизнь: без бомбёжек, обстрелов и бессонных ночных бдений при тусклом свете коптящего фонаря над захваченными немецкими документами и донесениями разведгрупп. Так он и проработал четверть века на кафедре экономической географии.

         Воспоминания вновь возвращают меня на полвека назад.
       Как и планировалось, тогда, весной 1970-го, мы отбыли в военные лагеря и вернулись лишь в начале июня. В эти дни у всех студентов курса была одна цель - быстро получить в университете командировочные документы и разъехаться в разные точки огромной страны на преддипломную практику. Но только появившись на факультете, мы были шокированы страшным известием: тихого, улыбчивого Григория Абрамовича больше нет. Операция в клинике мединститута была несложной, но что-то пошло не так. Семьи или каких-то других родственников у доцента не было, поэтому в последний путь его провожали только сотрудники и студенты факультета.

Использованные материалы:
Нагирняк В.А. "По улицам слона водили", warspot.ru
Сергеев Е.М. "За строкой фронтового письма". Изд-во "Военная литература", М. 1985.