Наши кошки

 Итак, наши кошки: те, которых мы пытались завести; те, кого не удалось надолго удержать на этом свете, и наконец, те две, которые прожили всю свою жизнь рядом с нами.

 Первый раз мы, почти совершенно не думая о последствиях, просто поддались порыву и очарованию маленького пушистого трёхцветного котёнка, который попался нам в центре Ижевска на остановке трамвая, когда мы ехали на железнодорожный вокзал, чтобы добраться до нашего тогдашнего и самого первого жилища - страшненькой хибарки, пристрою к хозяйскому дому, ютившемуся в не очень хорошем районе Казани - в районе завода Теплоконтроль.

 Это была черепаховая кошечка с белым кончиком хвоста и с белой манишкой на груди, с белыми носочками на лапках, месяцев двух от роду, видимо, выброшенная кем-то недавно. Она была так красива, что мы не устояли. Забрали её с остановки и попытались довезти до Казани. Прятали её от проводника - взяли билеты в купе из-за этого, как мне сейчас кажется. Но... но... закормленный нами котёнок вскоре стал испытывать естественные позывы, но ни в какую не желая делать свои делишки в туалете, куда Вадим не раз и не два выносил бедную крошку.

 Решили, что надо вынести её на улицу на ближайшей станции, где поезд стоит достаточно долго. Это оказалась Можга... Котёнок быстро сделал всё, что нужно, как только оказался на земле. Но - тут же побежал в направлении ближайшего жилья, скрывшись в траве. Вадим догнать не смог. Так закончилось наше первое и очень краткое кошковладение. Очень надеюсь, что эта красавица смогла найти себе хозяев в практически сельской местности, где кошки не являются такой уж обузой.

 Второй нашей попыткой завести котэ было тоже краткое, но растянувшееся дня на три, обладание пушистым рыжим полосатиком. Это было в Ленинске, на Байконуре, летом 1987.

 Подобрали котёнка, бегавшего по двору, тоже не слишком думая о том, что мы в этом городе не навечно, что предстоит скорый неизбежный переезд.

 Боюсь, что так поступают многие молодые семьи...

 Котёнок прожил у нас дня три и тоже сбежал, во время его выгула в том же дворе - скрылся в подвальном окошке. Больше мы его не видели. Совесть теперь даже не мучает, потому что рыжий красавец наверняка обрёл себе лучших хозяев, чем мы на ту пору.
Потом, долгое время, мы не имели возможности завести кошку. Перестройка. Увольнение из армии. Переезд. Краткая попытка ужиться с родителями Вадима в их четырёхкомнатной квартире, Наконец, переезд в ту квартиру, где я нахожусь и сейчас - квартиру, на ту пору бывшую так называемой "малосемейкой" или "малосвинейкой", как горько шутили некоторые, кому особо не повезло с соседями.

 Нам тоже не сказать, что сильно повезло, поэтому даже попытки договориться с соседями о том, что мы заведём домашнее животное, не было. Пока они не завели хомячка... Мы решили, что нам тогда, пожалуй, можно и котика. Как раз обзавелись к тому времени дачным участком, находившимся аж в 70 км от города. Зато рядом с лесом. На участке были мыши, много мышей. И нам, когда мы на это пожаловались, задарили-навязали нашу Алису первую - пушистого котёнка белого окраса со светло-серой спинкой и белым носом.
 Почти как наша будущая кошка Дашенька...

 Получили мы её на руки весной, когда ей было месяца два. К лету она подросла настолько, что мы её стали брать с собой на дачу - возили с собой в автобусе, всегда ехали сидя, потому что неким непонятным образом у нас вдруг стала возможна цивилизованная посадка в автобусы в порядке живой очереди.

 Всегда брали с собой кусочек огурца - забавляясь произведённым эффектом - наша Алиса любила есть огурцы, а люди, находящиеся рядом, вслух удивлялись этому:

 - Смотри, кошка огурец ест!

 У Алисы была ещё одна особенность, свойственная далеко не всем кошкам. Это была кошка-собака.

 Мы скоро выяснили, что она бежит за нами, даже, если просто отпустить её сделать свои маленькие делишки по дороге к нашему участку. (Участок находился на дальнем конце огромного массива - от остановки автобуса надо были идти не один километр). Ещё - она любила воротником сидеть у одного из нас на шее - при этом, время от времени, вставая и перепрыгивая на плечи другого из нас - она не обделяла своим вниманием ни меня, ни Вадима.

 Даже спрятавшись от чьей-то собаки в бетонную трубу, она немедленно выбежала на наш зов оттуда.

 С ней можно было спокойно пойти в ближний лес - собирать ягоды. Мы находили ягодную полянку, Алиса ложилась под дерево и ждала, пока нам не надоест собирать лесную землянику.

 А уж как она расправлялась с мышами - быстро, не чикаясь - удар широкой лапой с растопыренными когтями, и мышь испускала дух. Алиса не играла со своей добычей.

 Не стало её в конце того же первого и последнего её лета - её сердечко, такое слабое, как оказалось, не выдержало сильной жары...

 Детям мы сказали, что она потерялась... Старшая дочь говорила потом, что ей приснилась Алиса, которая вышла из леса - большая-пребольшая. Она ведь ещё росла - ей было всего восемь месяцев...
А дальше - прошёл год или даже два. Младшая дочь, которой к тому времени шёл пятый год, вдруг заплакала:

 - Неужели я так всю жизнь проживу без кошечки или собачки?!

 На тот момент сослуживец Вадима как раз пытался распределить среди коллег пятерых котят, которыми его семью осчастливила кошка после побывки летом в деревне. Желающих было не так чтобы много - это были те самые 90-е, самое начало...

 Тем не менее, когда мы (я и наша младшенькая - ярая любительница животных) пришли к Вадимову сослуживцу и уже держали на руках очень симпатичного пушистого, окрасом похожего на нашу Алису, котика, нам сказали, что он уже занят. Что вообще - они уже все заняты, кроме одной - самой мелкой из котят - трёхцветной кошечки со смешным тёмным пятнышком на носу.

 Деваться было некуда - дочь не простила бы мне отказа. Так мы и шли - под моей просторной курткой из яркой плащевой ткани переползала эта пищащая кроха, жаждавшая свободы - показываясь то из одного рукава, то из другого, то из ворота моей куртки.

 Принесли, поставили на пол в нашей спальне (за стенкой был зал, в котором жили соседи - теперь здесь сижу я, набирая эти строки). Оказалось, что кроха такая юная, что задние лапки у неё ещё расползаются. Тем не менее, когда перед ней поставили блюдце с молоком, котёнок стал пить жадно, захлёбываясь. Такое впечатление, что такой маленькой она была потому, что ей не так уж много доставалась родительского молочка.

 Вечером я убедилась в боевом и настырном характере крохи. Когда подняла её за шкирку, намереваясь ткнуть носом в лужицу, сделанную в неположенном месте. И ткнула, и понесла было, так же, за шкирку, к пустой фотокассете, заменявшей нам кошачий туалет (в неё успешно ходила Алиса Первая). Но пацанка возмущённо закричала, извернулась и укусила меня за палец. Тем не менее, она усвоила урок - больше НИКОГДА она не делала луж в неположенном месте. Она оказалась не только очень воинственной, но и очень умной.

 Взяли мы её 4 октября 1991 года, по всем подсчётам, ей было не больше месяца, так что её днём рождением мы стали считать 4 сентября.

 К будущей весне Котёнок, названный тоже Алисой, подрос настолько, что мы стали брать эту уже почти кошку на тот же дачный участок. Фокусов, с перепрыгиванием с плеч одного из нас на плечи другого, эта боевая киса не показывала. В автобусе её надо было крепко держать, не давая ей лазить по нему - мог пострадать какой-нибудь любитель кошек, попытавшийся взять её на руки.

 Как уже пострадал к тому времени один из коллег Вадима, когда сидел у нас за общим столом. Не поверил, когда мы сказали, что Алиса у нас злая и её лучше не трогать. Потом сидел с царапиной, тянущейся через весь нос, наверное, мечтая придушить нашу Алисочку.

 Мышей на даче Алиса Вторая научилась ловить так же быстро и мастерски, как Алиса Первая - единственно, ей были не чужды обычные кошачьи садистские наклонности - поиграть с полу придушенной и сильно помятой мышью. Пойманной мышью она гордилась, всегда принося её нам, ей обязательно надо было, чтобы мы видели, какая она молодец. И мы хвалили, гладили.

 Но я не похвалила и не погладила её, когда она притащила задушенную птичку. И узенькую коричневую ласку, колбаской свисающую из её рта с обеих сторон.

 Ласка, к счастью, оказалась живой. Когда я, осторожно разомкнув Алисины челюсти, извлекла этого зверька из Алисиной пасти, ласка ожила и вдруг закричала, разевая маленький розовый ротик - по-птичьи просто заверещала. Потом убежала.

 А к концу лета, когда Алисе должен был исполниться год, у Алисы Второй впервые настали "эти дни". Как она орала! Ох, как же она самозабвенно орала, надсадно, понижая, а потом возвышая до предела тон, напоминая голосом закатывающегося от крика младенца. Душу выворачивала наизнанку.

 Пришлось применять сначала таблетки, потом капли. А потом и вовсе стерилизовать её - да как же, не помогла и стерилизация - помогали только вовремя данные капли.

 Стерилизацию мы сделали Алисе уже в её пять лет - зимой, после того как она, принеся своих первых и единственных котят, заорала немузыкально снова, даже не докормив своих четверых деточек. (Это я не выдержала и решила попробовать выступить в роли котозаводчицы, думая, что так хотя бы на год избавимся от регулярно наступающих "этих дней", когда стенания бедной животины накаляли обстановку в квартире до предела. Да эти стенания наверняка слышали все, кто жил в радиусе одной квартиры от нас, вероятно проклиная нас и нашу животину на чём свет стоит).

 Так у нас появилась Дашенька - единственной из четырёх котят, ей досталась счастливая судьба - родиться, вырасти и умереть в тех же стенах, где она родилась. Родилась она мне на руки - первой. Алиса Вторая родила её 28 мая 1995 года.

 Какая уродинка, - подумала я - пёстрая, мокрая, с какой-то длинной головой несуразной формы.

 Размножить нашу Алиску я решила вскоре после того, как квартира оказалась в полном нашем распоряжении - мы выкупили зал у соседей - те уехали на свою родину. Надеюсь, им там хорошо.

 Попросила роскошного кота, похожего на сибиряка, у родителей одноклассника старшей дочери, жившего в соседнем подъезде. Предоставили кошакам в распоряжение только что освободившийся зал. Выдержав рулады нашей Алисы, не прекращавшей орать всё это время, только два дня. После чего, думая, что никаких результатов не будет, вернули кота хозяевам.

 Но результат был - вот он результат. Дашенька, которая первоначально была Машенькой. Красавица - трёхцветная, с бежевой бабочкой на светло-серой спинке.

 Но, узнав что родители Вадима собираются покупать квартиру в нашем городе, решив пожить на пенсии рядом с двумя своими внучками, которыми мы их обеспечили, я решила, пусть Машенька будет Дашенькой. Поскольку мою свекровь звали Мария Фёдоровна.

 Дашенька... Нереально добрая кошка. Тоже кошка-собака в своём роде. Кошка-компаньон. Кошка, которая не знала что делать с новорожденными мышатами, которых мы привезли после очередной поездки на дачу.

 Зато знала Алиска, которая схомячила их, с видимым наслаждением, просто моментально.

(Уже не брали на дачу ни ту, ни другую кошку. Алису не брали, потому что она два раза не приходила вовремя, когда нам надо было бежать на автобус. И она оставалась на даче по четыре дня. Приходила на мой зов, когда я ехала туда специально ради того, чтобы её найти, ходила хвостиком за мной, пока я возилась с растениями, копала землю. Но... до следующей поездки на дачу. Там снова - не пришла вовремя, когда мы, нагруженные дачной продукцией, должны были обязательно возвращаться домой. Дашеньку не брали, потому что ей там делать было нечего. Один раз, взятая на относительно благоустроенную дачу, которую купили родители Вадима, она просидела весь день в домике, даже не делая попытки выйти наружу).

 Дашенька любила нас, особенно выделяя младшую нашу дочь. Потом она, без раздумий, приняла нашего будущего зятя, будто зная заранее, как всё у них закончится.

 Дашенька пыталась нас мирить. Дашенька даже однажды накричала, буквально накричала на Вадима, когда ей показалось, что он грубо поступил со мной.

 Дашенька любила зелень - из-за неё из квартиры постепенно исчезли все домашние растения - не помогала даже травка, специально выращиваемая мной на балконе.

 Дашенька помогала учиться нашим детям - сначала в школе, потом в университете. Они считали хорошей приметой, если Даша полежала на их тетрадях или учебниках перед экзаменом.

 Дети выросли. Вышли замуж. Дашенька и Алиса остались с нами. Вместо детей. Причём очень маленьких детей. Надо было вставать ночью, идти, покачиваясь, протирая глаза на ходу - чтобы освободить и тут же вымыть лоток. Алиса и Дашенька упорно пытались докопаться до нижней квартиры, сделав свои делишки, требуя немедленной уборки.

 Прожили наши кошки обе по 20 лет.

 Старшая, Алиса Вторая, была усыплена нами в возрасте 20 лет и нескольких дней. Смертельно больная, она уже не вставала, из-под неё, такой порядочной все эти годы, эти два десятка лет, текло... А нам надо было уезжать. Здоровую ещё Дашеньку могла приютить та самая младшая дочь, которой очень нужна была кошечка или собачка в её четыре с половиной. А больную Алису - не могла. Прежде всего из-за наличия в доме собственной кошки - породистой особы по имени Кассандра. И была ещё причина, более существенная, по которой мы не могли навязать дочери такую обузу.

 Я держала Алису на руках после первого укола, который только усыпил её, дождавшись, когда её вырвет, и когда она действительно крепко заснёт... Вторую, смертельную инъекцию, ветеринар сделал в соседней комнате , не на моих глазах. Нам вынесли её, завёрнутую в одеяло, в котором мы привезли её в ветеринарку.

 Мы похоронили её в лесу, под приметной большой сосной, завёрнутую в то самое одеяло...
 Младшей, Дашеньки, не стало почти ровно пять лет спустя. Она скончалась на моих руках от старости и болезни. Вадим, который был на работе, не успел увидеть её живой в последний раз...

 У меня никогда больше не будет кошки или собаки. Не могу, не хочу - ни терять, ни ухаживать, ни уделять животному достаточно времени.

 Поздно, но я поняла - какая это ответственность - животное в доме.