Круассаны

               

     Иногда Олег Иванович говорил глупости. Господи, кто сейчас говорит «турнюр» об излишне пышной женской попе?! Или как можно сказать «дошлый» о продавце арбузов из палатки около сквера? Но из уст Олега Ивановича подобные слова звучали органично, ясно и с интонацией, не требующей объяснений.
     Олег Иванович сидел у большой витрины кафе («Не помню, какие здесь были окна в молодости?»), смотрел через площадь на бело-жёлтый собор, тяжело дышал. Странно потребление кофе с заложенным носом: нет аромата, это убирает лучшую половину вкуса. Встал, при выходе помог женщине в малиновом берете и чёрном плаще, подбитом чёрным же мехом, открыть тугую дверь: та долго торкала за ручки и бубнила про немощь. Он обратил внимание на эту женщину раньше, точнее не на неё, а на причёску: короткие, по-мужски постриженные тёмные волосы с обилием резкой седины. Олег Иванович не сразу понял, что это одна и та же женщина, так резко отличались образы в верхней одежде и без неё. Видимо, работает в учреждении со строгим внешним видом, а нутро просит своё.
     Улица обдала шумом и скрежетом, неуют и болезнь объединились. Колокольня собора была закрыта ветхими лесами, затянувшийся ремонт лишил площадь постоянного мелодичного перезвона. Собор без колоколов стал усеченным, как кофе без запаха. Подъехал новенький автобус цвета морской волны, вытолкнул из себя группку школьниц и пару собачников с мопсами. Единственный плюс в насморке – не пахнет соляркой.
     Олег Иванович медленно дошёл до своего переулка, свернул, какофония и суета исчезла, осталась только болезнь. Брёл, щурился на бликующие окна, обдумывал, что почитать после обеда. Лихая девушка на старом «Ниссане Микра», пролетев мимо Олега Ивановича, облила его из случайной лужи. Он узнал эту девицу: наглая провинциалка жила в соседнем подъезде уже год. Не останавливаясь, дошёл до дома, поднялся на свой этаж, отдышался. Вставил ключ в скважину и услышал:
     - Здрасьте, дядя Олег.
     Это был сосед Мишка, приятный паренёк, хотя с татуировками по всему телу.
     - День добрый, Михаил.
     - Дядь Олег, я с балкона видел, как Шаболда вас обрызгала. Ну, у вас и нервы! Вы даже не дёрнулись!
     - Шаболда? Интересно, ей очень подходит.
     - Ага, это Мила ваша придумала. Кстати, она дома или на работе?
     - Сейчас узнаем.
     Олег Иванович повернул ключ, открыл дверь и, войдя, громко спросил:
     - Мила, ты дома?
     - Нет, Олежек, она уже ушла, - ответила из комнат жена.
     - Ага, я тогда тоже пойду, - разочарованно протянул парень.
     - Всего хорошего, Миша.
     Олег Иванович присел на пуфик, развязал шнурки и неожиданно громко чихнул. Быстро прошёл в ванную, чтобы жена не видела его конфуз. Умывшись, вышел и переоделся в чистое.
     - Надо будет сходить в химчистку. Меня с ног до головы обрызгали из лужи, ладно уже домой возвращался. Придётся завтра на завод идти в свитере.
     - Ой, божечки, как же так? Какие лужи? Уже пару недель сухо, пылища стоит.
     - Около третьего дома, там, где компрессор гудел, видимо батареи промывали, вот и лужа.
     - Ладно, садись обедать. Лекарства я приготовила, сразу после еды прими.
     - А ты? Ты не будешь есть со мной?
     - А я с Люськой поела, она чего-то кочевряжилась и я ей компанию составила.
     Олег Иванович не любил когда в квартире пахнет едой, и старался отлучиться из дома на время приготовлений. Он не знал, откуда у него такой бзик, и никак не мог его побороть. Еда жены ему нравилась всю жизнь, но запах готовки!.. Даже при насморке дурацкая привычка диктовала свои правила поведения. Олег Иванович прошёл в кухню, сел за стол. Из распахнутого окна дуло(жена проветривала кухню после приготовления обеда – причуды-с!), штора волновалась, как море, Олег Ивановч увидел на подоконнике книгу, встал посмотреть. Рабиндранат Тагор, «Избранное». Однако!
     Люська, поздний ребёнок, оканчивала второй курс филологического факультета и подрабатывала в крупном сетевом книжном магазине. Олегу Ивановичу очень нравится, как она, хохоча, рассказывает в лицах, какие бывают просьбы покупателей.
- Эта, вот, она новая книжка - есть у вас?
- Скажтепжлуста, Хамунгуёй в синей обложке есть?
- Тётенька, а ластики Супер Герои привезли?
После рабочей смены Люська частенько закатывала глаза и грозилась уйти с работы.
- Пааап, ты не понимаешь!.. Они приходят покупать третье продолжение романа Анны Замблицкой «Смерть Изольды». Как?! Это?! Можно?! Читать?! И такими экскрементами три четверти полок заставлено!!!
     - Люська, ты работаешь для себя. Проблемы или заблуждения людей не надо экстраполировать на себя.
     - Пааап, но ведь…
     - Люська, пойдём круассаны есть.
     - Мама, пошли с нами круассаны есть! Папа угощает.
     Не то чтобы они нуждались в деньгах, нет, его пенсия и пенсия жены, инженеров большого военного предприятия, были большими, плюс его консультации на этом же заводе, которые происходили пять или шесть раз в месяц, тоже хорошо оплачивались. Но ощущение собственных денег давало Люське чувство прямой спины.
Олег Иванович доел, убрал посуду, выпил витамины. Тут же в кухне сел у окна, начал читать Тагора.
     Ветер ли старое имя развеял.
     Нет мне дороги в мой брошенный край.
     Если увидеть пытаешься издали.
     Не разглядишь меня,
     Не разглядишь меня,
     Друг мой, прощай...
     «Какие знакомые стихи… Где я их читал?»
     Я уплываю, и время
     Несет меня с края на край.
     С берега к берегу,
     С отмели к отмели,
     Друг мой, прощай.
     «Совершенно точно - я читал эти стихи! Но где?»
     Встал, пошёл к жене.
     - Анюта, скажи, пожалуйста, где я мог читать эти стихи?
     Продекламировал стихотворение, и с недоумением слушал, как жена заливается смехом.
     - Олежек, это же из фильма, на который ты меня пригласил на первое свидание, «Вам и не снилось».
     - Точно!
     - А ты поэзию начал читать?
     - Нет, это Люськина книга.
     Сильно хлопнула дверь, в родительскую спальню влетела Люська.
     - Всё, я уволилась! Представляете, прихожу в магазин, всё обычно. Поработала часик, подходит грузчик, Амир, говорит, что плакаты надо поменять. Я смотрю, чтобы он со стремянки по посетителям не заехал, он снимает старый плакат, вешает новый, я поворачиваюсь, читаю: «Новый роман Агаты Кристи». Всё, это конец моей торговой карьеры!!!
     Люська бухнулась на кровать и истерично хохотала. Родители смотрели на представление.
     - Люська, может, пойдём круассаны поедим?
     - Мама, папа угощает, ты с нами?
     Мама быстро принарядилась и спустилась к ожидавшим около подъезда Олегу Ивановичу и Люське. Они уже решили, что сегодня пойдут в «Пекарни Альбиона»: там из окон вид красивый и народу днём мало.
     - Слушай, Люська, а давай я Нине Михайловне позвоню. Она новую парикмахерскую открывать собралась, «Буклей» назовёт, администраторы наверняка нужны.
     - Мамуль, я пока ничего не хочу.
     И чтобы не обижать маму:
     - А завтра позвоним вместе
     Сидели в кафе, пили кофе, ели круассаны, Люська читала наизусть стихи Тагора. Она успокоилась.
     - А меня Мишка в кино пригасил.
     - Он же хулиган.
     - Мама, если он набил татуху, это не значит, что его сознание маргинализировано.
     - Анюта, Миша вырос на наших глазах, ты явно сгущаешь краски. Хотя украсить себя неоднозначными надписями так же, как забор… Впрочем, это его личное дело.
     Шли обратно, мама рассказала, как Олег Иванович читал стихи Тагора и не мог вспомнить, откуда они. Люська заинтересовалась:
     - Правда, есть песня такая? О, надо качнуть и посмотреть.
     Подходя к дому, увидели полицейскую машину. Шаболда размахивала руками и кричала:
     - Представляете, никому зла не делала, а кто-то все колёса порезал!
     - Девушка, разберёмся…
     - Чего здесь разбираться, явно местные торчки постарались. Хватайте любого, он сдаст кого надо!
     - Девушка, разберёмся.
     Олег Иванович усмехнулся:
     - Видимо, ты очень нравишься Михаилу, Людмила Олеговна!