Недосбывшаяся мечта

Как восхитительна она была! Её силуэт казался мне идеальным. Бутылка полусладкого шампанского. Горлышко, обёрнутое золотистой фольгой. Этикетка с многоцветным тиснением, напоминавшим аристократический фамильный герб. Она стояла на столе, и я ходил вокруг неё, как кот вокруг блюдца со сметаной.

А что такого, и что плохого, если человеку захотелось выпить бокал шампанского? «Мы не знаем, чего хотим, пока не увидим это в чьих-нибудь руках». В юности со мной такое случалось: как только в телевизоре садились обедать, у меня начиналось обильное слюноотделение, и я бежал к холодильнику. Но с шампанским получилось иначе. Я ясно видел пузырьки, поднимающиеся со дна. Я слышал, как шипит пенистая влага, льющаяся в бокал. Я ощущал на языке лёгкое пощипывание и привкус мускатного ореха. Глоток – и придёт чарующая иллюзия духовной свободы и могущества. Мечта явилась мне не снаружи, а изнутри меня, из таинственных кладовых подсознания.

Я отправился в магазин и купил бутылку шампанского, выбрав не то, которое по карману, а которое понравилось. Я придерживал бутылку рукой, когда лента конвейера перед кассой рывками двигалась вперёд. Шагая по обманчивому весеннему льду, я то и дело замирал в неподвижности, чтобы не поскользнуться, хотя мне отчаянно хотелось бежать. Домой! Скорей домой! Туда, где в тишине кухонного шкафа меня ждали стройные ряды хрустальных винных бокалов.

Приблизившись к воплощению желания вплотную, я дрожащей рукой взялся за штопор – и… Отложил его в сторону. Зачем спешить? Я решил продлить удовольствие, заставив самого себя ждать. Очистив кухонный стол от всего, что на нём было навалено, я вымыл столешницу и установил бутылку с шампанским в геометрическом центре. Казалось, она видна отовсюду, как Эйфелева башня, преследующая парижанина от площади Согласия до Восьмого округа. И даже не видя её, я думал о ней, и ждал момента истины, ибо истина, как известно, в вине. Я ждал, наслаждаясь предвкушением.

Миновал день, а за ним и другой. Не знаю, что со мной произошло, но я вдруг утратил к моей бутылке шампанского всякий интерес. И моё равнодушие было таким же искренним, как и восторг, владевший мной ещё совсем недавно. Когда она попадалась мне на глаза, я морщился: «Ах, это ты? Да, я помню про тебя». Вскоре бутылка шампанского превратилась в молчаливый укор, и я лишился того приятного энтузиазма, с которым обычно вхожу в кухню. Во мне постепенно крепло желание сказать ей: «Эй! Что тебе нужно? Отстань от меня!». Наконец, она мне надоела, и я убрал её в холодильник, с глаз долой. Там моя недосбывшаяся мечта теперь и пребывает, забытая и никому не нужная…