Городской Дом культуры

Двери в городской Дом культуры были иногда приоткрыты, в этот момент
можно было зайти туда, чтобы
поссать, там был туалет типа ухмылки советского Госплана ,
но культуры там никакой, конечно, не было...
Там был узкий круг своих людей -
Хор сумасшедших старух, этот Хор выводил такие слова в вечера и дни всенародных календарных торжеств:

"То берёзка, то рябина,
  Куст ракиты над рекой,
  Край родной, навек любимый,
  Где найдёшь ещё такой"...

Голоса старух были слегка дребезжащими, но звучали весьма проникновенно, даже хотелось под эти звуки
хорового пения выпить добротного семидесятиградусного
самогона
и бодро повести плечами, мол, всё зашибись, к полёту и размножению готов!..

Синепяткин, когда шёл с электрички домой,
даже присаживался на лавочке перед входом в городской Дом культуры, чтобы попить пиво "Хугарден" и послушать песню, примерно, такой тематики:

"Лишь зорька окрасит восход,
  Встаёт беспокойный Алёша,
  Он книги берёт, в дорогу идёт,
  Алёша у нас - книгоноша"...

Прослушав песню и допив пиво,
Синепяткин злобно
бормотал:
"Всё проебали - и Космос, и страну!.. И Алёшу, этого долбаного книгоношу, тоже потеряли! Спился, наверно, маргиналом стал!"..
Потом он укладывал пустую бутылку из под пива в урну и направлялся дальше,
к своему дому.
Жил он на Дроссельном проезде, рядом с Заводской улицей.