Первые Настенькины шаги на творческом пути

       Не секрет, что практически все дети любят рисовать. Настенька – не исключение. Родители поощряют дочкино увлечение и ящики письменного стола постоянно пополняются всем необходимым: альбомами, карандашами, фломастерами, акварелью и гуашью… Только масляные краски Настеньке пока не доверяют, но обещают, что как только она подрастет, как только по окончании работы перепачканными краской будут только руки, а не все окружающее пространство, так сразу ей и масляные краски вручат.
      Настенькина мама в свое время принимала участие в нескольких конкурсах, и ее рисунки даже занимали призовые места. Настенькин папа тоже не обделен способностями, хотя ни в каких конкурсах и выставках не засветился. А ведь руководитель изокружка Дома пионеров папу очень звал как следует заняться рисованием, но папа тогда увлекся чем-то другим, в тот момент для него более интересным, на изокружок у него не хватило времени. Однако, был  период, когда уже взрослому папе пришлось тесно соприкоснуться с дизайнерством. В глубине души он, возможно, сожалел, что в свое время пренебрег занятиями по рисованию, только вслух не признавался. Неудивительно, что именно папа в один прекрасный день отвел Настеньку во Дворец творческих инициатив (так теперь Дворец пионеров называют).
       Во Дворце ежемесячно устраивались выставки детских работ, и Настенька всегда всех приглашала. И папу с мамой, и бабушку. Но каждый раз в Настенькиной душе возникала маленькая, с маковое зернышко, досада: сначала одобрительные слова, а затем обязательно какое-нибудь замечание. Взрослые что, хвалить без дополнений не умеют?
       Через год еще одно не радостное событие: уволился руководитель изокружка. Новый нашелся быстро, перерыв в занятиях длился недолго, но у Настеньки с новым наставником что-то не заладилось.
       - Бабуль, ты пойми, я как зайду в студию, так сразу скукоживаюсь. – объясняла Настенька Антонине Ивановне.
       - Он чересчур строг? Повышает голос? Задает слишком большой объем?
       - Нет, ничего подобного. Просто, когда я его вижу, меня словно невидимым колпаком накрывает. Все вижу, но ничего не понимаю.
       Настенька от непонимания маялась, тем не менее, покидать изокружок не хотела.

       В один из дней, когда в бывший Дворец пионеров Настеньку вела не мама, а бабушка, Антонина Ивановна вдруг, без видимой причины, улыбнулась и на недоуменный Настенькин взгляд пояснила:
       - Вспомнился фрагмент давней-давней комедии, в которой паренек, желая прославиться, решил заняться живописью. И закадровый голос пояснял зрителям: "Сеня (вроде бы так звали главного героя) пошел в ученики к художнику, который великолепно рисовал, но очень плохо объяснял… (какие страсти-мордасти кипели в студии бабушка не помнила, да и ее целью был не пересказ всего фильма, поэтому завершила репликой - главной идеей) ...И тогда Сеня перешел к художнику, который рисовал плохо, но объяснял очень хорошо". Настюш, коли у тебя нет понимания с педагогом, ты не думала его сменить?
       Настенька удивленно распахнула глаза, будто спрашивая: "А что, так можно?" - и отрицательно помотала головой.

       Антонина Ивановна почти месяц недоумевала: почему родители не принимают никаких мер? Но, в конце концов, решила взять ситуацию под свой контроль.

       Через день, вернувшись со двора, еще в коридоре Настенька услышала, как в комнате родители говорят о ней с бабушкой. Точнее, бабушка выговаривает родителям:
       - …ей уже 9 лет, а ее рисунки – будто их 6-летка наваял. Простительно для ребенка, который дома сидит, в собственном соку варится, но при наличии учителя рисунки должны соответствовать возрасту дитятки. Да, я динозавр и мастодонт в одном лице, но считаю, что главная задача наставника – заложить базу для уверенного владения хоть карандашом, хоть кистью…
       - Понимаете, Антонина Ивановна, Настенькин педагог делает упор на развитие фантазии, - отвечает мама, - он считает, что твердость руки можно наработать в любом возрасте, а раскрепостить сознание – только в детстве и юности.
       - Алена, я никогда не мечтала стать художником, но знала бы ты, как я в настенькином возрасте страдала от того, что моя рука не может нарисовать картину так, как я вижу ее мысленным взором. Оттого и считаю, что одновременно с развитием фантазии надо и руку ставить. К тому же о каком творческом развитии может идти речь, если Настя перед руководителем кружка замирает, как кролик перед удавом?
       - Хорошо, ма, уговорила, - слышится папин голос, - ищи другого наставника, но обязательное условие: занятие + дорога туда-обратно должны уложиться в 3 часа. Справишься?

       Антонина Ивановна справилась. Уже через неделю она привела внучку к новой наставнице – Елене Игоревне. Ее работы, развешанные по стенам небольшой мастерской, сразу понравились и Настеньке, и бабушке. И уже на первом занятии выяснилось, что Елена Игоревна и педагог прекрасный. Настенька оживилась и с удовольствием принялась осваивать азы - формы, объемы, тени, растушевку.
       Прошло время. Елена Игоревна учит Настеньку воспроизводить на бумаге фактуру различных материалов – ткань, дерево, металл и т.д. Тема очередного занятия – "Стекло и хрусталь". Дома стеклянные кружки и блюдца есть, поэтому этюд со стеклом выполнен быстро. А вот с хрусталем напряг, родители им почему-то не обзавелись. Однако, завтра воскресенье! Можно поехать к бабушке с ночевкой, у бабушки чего только нет – рюмки, салатницы, большая ваза для фруктов, аж целых три графина – выбирай, что угодно!

       Вечер. Настенька занята ревизией предоставленного "богачества". Ей хочется нарисовать все, каждую рюмочку, каждый стаканчик, но время... Цигель-цигель, ай люлю... Настенька выбирает и никак не может выбрать. Поставила перед собой 3 бокала - узкий флют, широкую креманку и среднеширокий "тюльпан", каждый выразителен, и уже почти решила нарисовать всю троицу, но тут ей начинает казаться, что вазочка для конфет гораздо эффектней. А еще через несколько секунд розетки в виде черепашек отодвигают конфетницу на задний план.

       Бабушка о чем-то разговаривает по телефону с подругой. Настенька специально не прислушивается, тем не менее, ее ухо выхватывает:
       - Сочувствую, подвал разгрести - очередной подвиг Геракла…
       Настенька вскакивает и теребит бабушку:
       - У кого надо подвал разгрести? Можно, мы тоже придем?
       Бабушка усмехается и спрашивает собеседницу:
       - Помощники нужны?.. Помнишь, как мы с тобой вдвоем обои клеили? А сейчас нас будет уже не двое, а трое. – И получает утвердительный ответ.

       Как же интересно было в подвале! Столько коробок и пакетов с ненужными и позабытыми вещами. У Настеньки даже мелькнула мысль когда-нибудь, в будущем, когда она научится писать красками, на одном из ее полотен будет запечатлен этот самый подвал.
       В процессе бабушкина подруга Эмилия сняла со стеллажа очередную коробку и, открыв ее, усмехнулась:
       - Подарок свекрови! – промолвила, сняв крышку. В коробке лежали 3 зеленовато-дымчатых фужера. Увы, разбитых. – Свекровь когда-то в Чехословакию ездила по путевке, и там на какой-то выставке купила их с большой скидкой. Настоящее чешское стекло. Даже странно, с чего это руссо туристо скидку получили? А когда эти фужеры побились, мне преподнесла со словами: «Ты такая мастерица! Я уверена, ты сумеешь их так склеить, что никто швов не заметит». То ли она меня похвалила, то ли «возьми боже, что нам негоже». В другое время, при необходимости, не исключено, я занялась бы восстановлением. Осколки-то крупные. Если не гнаться за безупречной маскировкой склейки, то эти 2 с переломанными ножками реанимировать не сложно, но этот…  - Эмилия подняла третий фужер с наполовину отбитой стенкой и посмотрела сквозь него на солнце. - Даже если бы и склеила самым невидимым клеем, то пить из него все равно бы не решилась. Сразу выбрасывать не стала, вдруг свекровь предъявить потребовала бы. Теперь предъявлять некому, можно окончательно добить и избавиться.
       У Настеньки при виде фужеров дух захватило, такие они красивые, такие… благородные. Именно они должны послужить моделью. Эмилия с видимым облегчением вручила коробку Настеньке. Похоже, ей самой было жаль окончательно губить такую красоту, но и хранить не используемое не хотелось. Настенька же всю дорогу домой радовалась прямо-таки мистическому совпадению: ей надо – и вот, получила, да такое…

       Дома с бабушкиной помощью ножки фужеров были склеены, фужеры поставлены на небольшой поднос, а третий, с разбитой стенкой, уложен перед стоящими собратьями будто павший рыцарь. Настенька очень старалась, перенося эту композицию на бумагу. Вначале хрусталь сопротивлялся. Настенька скомкала лист, другой, третий... Возникла было мысль скопировать что-нибудь попроще, но, остыв, Настенька снова вернулась к таким упрямым (но такими чарующими) фужерам.
       И, наконец, свершилось! С десятой, а может, даже с двадцатой попытки чудо чешского стеклопрома сдалось!

       Елена Игоревна Настенькины старания оценила очень высоко. Особенно то, что Настеньке удалось передать дымчатость стекла. Настенька зарделась, так и не решившись сказать вслух, что теперь она не сомневается – у нее в дальнейшем все получится…