Пальма

Ещё с вечера собран мешок
И двустволка блестит свежей смазкою,
И собака кружится у ног,
И скулит, и в глаза смотрит ласково.
В.Алерский

Пальма
Было это в начале шестидесятых годов прошлого столетия. Жили мы на Кубани на берегу Керченского пролива. Мой отец - фронтовик, прошёл с боями через всю Европу до Берлина; вернувшись с войны, увлёкся охотой, был заядлым охотником и всегда мечтал приобрести себе охотничью собаку. Такой случай ему представился и он купил на рынке в городе Керчи подружейную охотничью собаку породы пойнтер. Когда он переправился с ней на пароме через Керченский пролив на кубанскую землю, то последний рейсовый автобус уже ушёл. Оставалось только одно - добираться домой пешком. Расстояние от порта Кавказ до нашего посёлка, двенадцать километров. Это сейчас их соединяет асфальтированная дорога, проложенная в конце 60-х годов того же столетия, а тогда её не было.
День выдался пасмурным и неприветливым, всё небо заволокли тёмно-серые тучи, накрапывал мелкий нудный мартовский дождь. Но на душе у отца было легко и светло, он шёл и как будто не замечал, ни этих мрачных туч, ни холодного дождя, из-за которого в конце пути изрядно промок. Главное то, что рядом с ним на поводке, сделанного из бельевой верёвки, шла его сбывшаяся долгожданная мечта. Собака вначале шла нехотя, тёрлась о его ноги, мешая ходьбе. Но по мере приближения к посёлку она как бы почувствовала, что впереди её ждёт новый дом, ускорилась, и уже хозяин, уставший от вынужденного путешествия, старался сдерживать её порыв, натягиванием поводка.
Собаке было от роду месяцев семь-восемь. Кличку дали Пальма. Окрас у Пальмы был двухцветный, на белом фоне располагались крупные пятна и небольшие вкрапления кофейно-пегого цвета. На охоте это была незаменимая помощница. Отец часто с ней выезжал на утренние и вечерние охоты на пролёте уток. И здесь открывался её талант охотницы, она благодарила отца за его любовь к ней. Одним словом, любовь у них была взаимной. Сбитых уток приносила только по его команде. Доставала и уток упавших в холодную воду морского залива. С Пальмой у отца на охоте потерь не было. В те годы и мне посчастливилось побывать с отцом и Пальмой на утиной охоте и увидеть всё самому. Великолепно работала она по полевой дичи. Многие видели Пальму в деле и завидовали, кто-то по-доброму, а кто-то и не совсем. Были и такие, кто просил продать им собаку. Но по понятным причинам отец сделать этого не мог, столько лет, мечтавший об охотничьей собаке, наконец-то её приобретший и воспитавший.
Всё своё свободное от работы время он занимался её дрессировкой и натаской. Пальма стала воплощением его мечты и любимицей, поэтому и жила она у нас не так, как живут в основном собаки в селе. Место её было в доме, а точнее на веранде. Иногда ей позволяли заходить и непосредственно в дом. Особенно в зимнее время, когда она промокшая приходила с охоты. В дни свободные от охоты она забиралась на диван, что ей было также позволено. Свернувшись калачиком, засыпала, видя свои собачьи сны, от чего она слегка вздрагивала и приоткрывала глаза, затем тут же их закрывала, продолжая спать и видеть всё те же сны. Вот у неё из-под носа взлетают перепела, коростели и различные кулики, тут же её хозяин делает по ним выстрел и уже возбуждающий и в то же время пьянящий запах стреляной дичи приводит её в бешеный азарт, отчего она вновь вздрагивала и открывала глаза.
Пальма была настолько привязана к отцу, что буквально по пятам ходила за ним везде. Жили мы на окраине посёлка, и когда он уходил в посёлок по делам, в магазин или в гости к кому-нибудь, она бежала за ним следом. Пальма собака была не агрессивной, с уравновешенной психикой, поэтому отец брал её с собой везде безбоязненно.
Случались у неё, правда, очень редко, походы из дома, без чего-либо разрешения, когда отец был на работе, которые в основном ограничивались конечной остановкой у бабушки с дедушкой – родителей моей матери. После чего она, с чувством вины за содеянное возвращалась домой.
Чувствуя, что виновна, она пыталась не смотреть в нашу сторону, отворачивалась и закрывала глаза. Находила в саду или за домом такое место, чтобы можно было отлежаться, а потом когда приходил хозяин, появлялась ему на глаза, как ни в чём ни бывало. Эти вылазки ей прощались, хотя и делались отцом определённые внушения, в целях воспитания и выработки послушания.
Так безмятежно протекала её жизнь, от одного охотничьего сезона, до следующего. Все в нашей семье настолько привыкли к ней, что она стала полноправным членом нашей семьи.
Однажды, отец ушёл незамеченным для неё, ему нужно было сходить в гараж, где он работал, по делам. Он долго не возвращался. Пальма увидев, что его нет, заволновалась и незамеченной для оставшихся членов семьи, ушла самостоятельно на его поиски. Первым делом она побежала к бабушке с дедушкой.
Как рассказывала позже бабушка, увидев Пальму в своём дворе, она сказала: «Что, с хозяином пришла в гости, или одна?», - посмотрев за калитку и не увидев отца, опять обратилась к собаке: «Хозяина потеряла, у нас его нет. Иди домой». Пальма сразу же повернулась и ушла. Домой она уже не вернулась. Бабушка видела её живой тогда последней.
Возвращалась Пальма через карьер, который был по пути к нашему дому. Как в дальнейшем стало известно, зависти людской нет предела. Один из «охотников» живущий у карьера (язык не поворачивается назвать его охотником), выстрелом из ружья убил её. И лишил жизни он Пальму, как бы кощунственно это не звучало, лишь за то, что отец однажды отказал продать ему собаку.
Но «шила в мешке не утаишь»: один мой одноклассник, поведал мне об этом, я сразу же рассказал всё отцу. Мы отыскали то место, где была зарыта наша Пальма и перезахоронили её в конце нашего огорода. После захоронения отец, прошедший войну, который ежедневно там смотрел смерти в лицо, который не раз терял своих фронтовых товарищей, имеющий стальные нервы, не мог сдержать слёз. Больше собак он не заводил. Так трагически завершился короткий и очень памятный, интересными и насыщенными событиями жизненный путь, великолепной охотницы - Пальмы.