Блок. Глаза, опущенные скромно... Прочтение

«Глаза, опущенные скромно…»






 
                Глаза, опущенные скромно,
                Плечо, закрытое фатой…
                Ты многим кажешься святой,
                Но ты, Мария, вероломна…
 
                Быть с девой – быть во власти ночи,
                Качаться на морских волнах…
                И не напрасно эти очи
                К мирянам ревновал монах:
               
                Он в нише сумрачной церковной
                Поставил с братией ее –
                Подальше от мечты греховной,
                В молитвенное забытье…
 
                Однако, братьям надоело
                .............
                .............
                ............. 
 
                Конец преданьям и туманам!
                Теперь – во всех церквах она
                Равно – монахам и мирянам
                На поруганье предана…
 
                Но есть один вздыхатель тайный
                Красы божественной – поэт…
                Он видит твой необычайный,
                Немеркнущий, Мария, свет!
 
                Он на коленях в нише темной
                Замолит страстные грехи,
                Замолит свой восторг нескромный,
                Свои греховные стихи!
 
                И ты, чье сердце благосклонно,
                Не гневайся и не дивись,
                Что взглянет он порой влюбленно
                В твою ласкающую высь!
                12 июня 1909




А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
     «
                Прошли века – монах уснул
                Потом монахам надоело
                И не хватало больше сил
                Хранить нетронутое тело
                Один из них его растлил.
     »
     «Растление» – скорее всего метафора.  Метафора бесконечных молитв к ней, икон про нее, бесконечных мечтаний о ней:

                Теперь – во всех церквах она
                Равно – монахам и мирянам
                На поруганье предана.

     Повторю, что для теурга Блока Мадонна была не абсолютом, а одной из высших сущностей, конкурирующих с его Лучезарной Дамой. И в итальянских храмах он рассматривал их иконы во многом и с технологическим интересом – разобраться, как у другого получилось то, что не вышло у него:  обыкновенную женщину претворить в божество. Сравните – вот ещё одна, у которой стать бессмертной не получилось:

                «…Она лежит в гробу стеклянном,
                И не мертва и не жива,
                А люди шепчут неустанно
                О ней бесстыдные слова.

                Она раскинулась лениво –
                Навек забыть, навек уснуть...
                Змея легко, неторопливо
                Ей жалит восковую грудь...
                16 декабря 1907. Клепатра»   

     И Блок, любуясь шедеврами живописи с удовлетворением замечал человеческие, такие же как у его “Л.Д.” женские черты. «Глаза, опущенные скромно,//Плечо, закрытое фатой» – здесь, «Строен твой стан, как церковные свечи» – в Сполетто, «желтый платок твой» в Settignano…
     А иногда – как здесь – предавался ревнивым, злобным фантазиям.
     И тут очень характерны другие, измененные потом, строки:

А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
     «
     Черновой набросок в ЗК25  [Записная книжка №25]

                Но ты, чье имя [так(?)]
                Не смейся мне и не дивись,
                Что я зову тебя, Мадонна,
                За мной, в ласкающую высь
                22 или 23 мая 1909 г.
»
     Не она его – в небо, он приглашает ее полетать с ним в его ласкающих высях…

                «Прижмись ко мне крепче и ближе,
                Не жил я — блуждал средь чужих…
                О, сон мой! Я новое вижу
                В бреду поцелуев твоих!
                19 апреля 1910. Демон»

                «Я пронесу тебя над бездной,
                Ее бездонностью дразня.
                Твой будет ужас бесполезный –
                Лишь вдохновеньем для меня.
                9 июня 1910. Демон»

     – «…в нише сумрачной церковной…» –

Л. Д. Блок. «И быль и небылицы о Блоке и о себе»:
     «…уже 9-го [ноября 1902 года. На следующий день после их решительного объяснения] я расставалась с Блоком завороженная, взбудораженная, покоренная. Из Казанского собора мы пошли в Исакиевский. Исакиевский собор, громадный, высокий и пустой, тонул во мраке зимнего вечера. Кой-где, на далеких расстояниях, горели перед образами лампады или свечи. Мы так затерялись на боковой угловой скамье, в полном мраке, что были более отдалены от мира, чем где-нибудь. Ни сторожей, ни молящихся. Мне не трудно было отдаться волнению и "жару" этой "встречи", а неведомая тайна долгих поцелуев стремительно побуждала к жизни, подчиняла, превращала властно гордую девичью независимость в рабскую женскую покорность.»
     Да все они одинаковы! –  уверял себя Блок.