Блок. Успение. Прочтение

Успение




 
                Ее спеленутое тело
                Сложили в молодом лесу.
                Оно от мук помолодело,
                Вернув бывалую красу.
 
                Уже не шумный и не ярый,
                С волненьем, в сжатые персты
                В последний раз архангел старый
                Влагает белые цветы.
 
                Златит далекие вершины
                Прощальным отблеском заря,
                И над туманами долины
                Встают усопших три царя.
 
                Их привела, как в дни былые,
                Другая, поздняя звезда.
                И пастухи, уже седые,
                Как встарь, сгоняют с гор стада.
 
                И стражей вечному покою
                Долины заступила мгла.
                Лишь меж звездою и зарею
                Златятся нимбы без числа.
 
                А выше, по крутым оврагам
                Поет ручей, цветет миндаль,
                И над открытым саркофагом
                Могильный ангел смотрит в даль.
                4 июня 1909
                Spoleto






Ал. Блок. Из примечаний к первой книге «Собрания стихотворений» 1911-ого года:
     « Точно указано время и место писания под стихотворениями, которые я хочу подчеркнуть.»

А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
     «
     Черновые наброски в ЗК26[Записная книжка №26]:

     …Подзаголовок                Итальянская картина
     …Подзаголовок                Фреска

                …последний раз Архангел старый
                Целует в очи и в уста
 
                [День, как всегда – слепой и ярый, 
                Но с глаз упала слепота]
                В последний раз Архангел старый
                [Целует бережно уста.]
     »

Из Примечаний к данному стихотворению в  «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах»  А.А. Блока:
     «
     В примеч. к III-1 – [Блок А. Собрание стихотворений. Кн. 3.  Снежная ночь (1907-1910). М.: Мусагет, 1912.] Блок писал: "Стихотворение внушено фреской фра Филиппо Липпи в алтаре Сполетского собора (Умбрия)."» 
     »

      Очевидно, что картина дала Блоку только начальный импульс, ведь представленная автором картина имеет мало общего с фреской – и Мария на ней отнюдь не помолодела, и Гавриил (юноша с нимбом)  не состарился.
     (Или и здесь, как в предыдущем стихотворении - Благовещение - Блок видел несколько другую фреску из  несколько другого мира?)
     В начале Блок хотел подчеркнуть связь данного стихотворения с предыдущим – «Благовещенье», где архангел был не столько посланником, сколь  возлюбленным, но в конце концов оставил только намек его человеческую сущность – «Архангел старый», ибо, вообще-то, что для истинных провозвестников Бога жалкие десятки лет? На фреске данный факт ярко виден.
   Судя по всему,  4 июня 1909 в  Spoleto Блок вздохнул: вот как оно должно было закончится…
     И вот про это стихотворение, а не про первоначальный набросок к «Благовещенью» можно сказать:
     «
     Н.А. Павлович в своих воспоминаниях приводит разговор с Блоком, состоявшийся осенью 1920 г.; он касался "Итальянских стихов" и, в частности, "Благовещения":
«
     – А как Вы думаете, – спросил Блок, – "Благовещение" высокое стихотворение или нет?
     – Высокое!
     – А раньше, в первом варианте, оно было хорошим ... бытовым! – сказал Блок с жалостью в голосе. ( ... )»
     »

У него самого всё закончилось по-другому:

                «Вот он – ряд гробовых ступеней.
                И меж нас – никого. Мы вдвоем.
                Спи ты, нежная спутница дней,
                Залитых небывалым лучом.

                Ты покоишься в белом гробу.
                Ты с улыбкой зовешь: не буди.
                Золотистые пряди на лбу.
                Золотой образок на груди.

                Я отпраздновал светлую смерть,
                Прикоснувшись к руке восковой.
                Остальное – бездонная твердь
                Схоронила во мгле голубой.

                Спи – твой отдых никто не прервет.
                Мы – окрай неизвестных дорог.
                Всю ненастную ночь напролет
                Здесь горит осиянный чертог.
                18 июня 1904. С. Шахматово»

Из Примечаний к исходному стихотворению в  «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах»  А.А. Блока:

     «Успение». – Согласно евангельским представлениям, события, связанные со смертью Марии, символически как бы повторяют важнейшие смысловые моменты ее жизни (см. об этом: Мифы народов мира. Т. 2. С. 113). Это нашло свое отражение и в данном стихотворении.

     – «...Вернув бывалую красу.» – Отвечая на "грамматические" замечания редактора "Аполлона" С.К. Маковского, Блок в письме к нему от 29 декабря 1909 г., в частности, писал: « ... я не имею силы прибавить, например, местоимение к строке "вернув бывалую красу" в "Успении" (сказать, например, "вернув ей прежнюю красу" – не могу – не то)».
     – «В последний раз Архангел старый // Влагает белые цветы.»  – Имеется в виду архангел Гавриил. "Белые цветы" – лилии, которые в христианстве связываются с чистотой и невинностью девы Марии. В иконографии Благовещения белая лилия нередко являлась атрибутом архангела Гавриила.

[
А в иконографии Блока лилии – это атрибут абсолютного счастья:

                «…Предо мной — к бездорожью
                Золотая межа.

                Заповеданных лилий
                Прохожу я леса…
                22 февраля 1902»

Может, в том, далёком 1898 году в венке цветов на Любочке были лилии?

                «…Какие бледные платья!
                Какая странная тишь!
                И лилий полны объятья…
                Май 1902»


                «…На белом холодном снегу
                Он сердце свое убил.
                А думал, что с Ней в лугу
                Средь белых лилий ходил.
                12 октября 1902»
]

     – «... И над туманами долины // Встают усопших три царя.» – По евангельской легенде, когда родился Иисус Христос, к нему пришли три царя из восточных земель.
     Ср. стих. Г. Гейне "Три светлых царя из восточной страны ... ", переведенное Блоком в январе 1909 г. (СС-83 . С. 383).

     – «Их привела, как в дни былые, // Другая, поздняя звезда.» – (ср. также вар. ЧН ЗК26 [Записная книжка №26]: "Взошла, как в те года былые // Другая, поздняя звезда") – Согласно Евангелию, когда родился Иисус Христос, в небе над Вифлеемом появилась новая звезда (Мф. 11. 7-10).

     – «И пастухи, уже седые, // Как встарь, сгоняют с гop стада.» – Согласно Евангелию, к младенцу Иисусу Христу пришли поклониться пастухи, побужденные к этому славословящими ангелами (Лк. 11. 8-20) .

     – «...Златятся нимбы без числа.»  – Нимб – сияние вокруг головы, изображавшееся на иконах "святых". Ср. в воспоминаниях Г.П. Блока [троюродный брат Ал. Блока]: «Вокруг каждого предмета, вступавшего в поле зрения Блока, возникал нимб его поэтической мечты. Только эти "нимбы без числа" он и видел» (Воспоминания, 1. С. 109).

     – «...Поет ручей, цветет миндаль ...»  –  Ср. в сделанном Блоком кратком описании одной из картин Беато Анджелико, которую он видел в Академии во Флоренции: "В горных садах цветет миндаль" (ЗК. С. 139). По поводу последней строфы стихотворения С.М. Соловьев отметил: "Здесь вновь дыхание миндальных цветов, как в юношеском подражании Экклесиасту:

                Миндаль цветет на дне долины,
                И влажным зноем дышит степь"
                (Воспоминания. С. 126)

     [
     Приведу полную цитату:
     «
     Особенно тонко почувствовал он Равенну, где «тень Данта с профилем орлиным» пела ему о «новой жизни». В стихотворении «Успение» он воспроизвел всю прелесть треченто:

                А выше по крутым оврагам
                Поет ручей, цветет миндаль,
                И над открытым саркофагом
                Могильный ангел смотрит вдаль!

     Здесь вновь…
     »

     «Прелесть треченто»! Остаётся только поражаться… Так не понимать Блока. Для меня миндаль в упомянутом стихотворении пахнет цианистым калием, потому что…
     Оно действительно из лета 1902 года, когда ему в серии кошмаров показали варианты реальностей, где он не исполнит свою миссию. И данное – одно из самых страшных, где его Светлая Жена – посланница Апокалипсиса. Да прочитайте сами:

                «Благословляя свет и тень
                И веселясь игрою лирной,
                Смотри туда — в хаос безмирный,
                Куда склоняется твой день.

                Цела серебряная цепь,
                Твои наполнены кувшины,
                Миндаль цветет на дне долины,
                И влажным зноем дышит степь.

                Идешь ты к дому на горах,
                Полдневным солнцем залитая;
                Идешь — повязка золотая
                В смолистых тонет волосах.

                Зачахли каперса цветы,
                И вот — кузнечик тяжелеет,
                И на дороге ужас веет,
                И помрачились высоты.

                Молоть устали жернова.
                Бегут испуганные стражи,
                И всех объемлет призрак вражий,
                И долу гнутся дерева.

                Все диким страхом смятено.
                Столпились в кучу люди, звери.
                И тщетно замыкают двери
                Досель смотревшие в окно.
                24 сентября 1902»

     Впрочем, тот «вариант бытия», который случился в реальности, оказался ещё более страшным. Общие жертвы “социализма” в СССР оцениваются в 50-60 млн. человек. Напомню, что «…проведенные в 1916–1917 годы сельскохозяйственные, городские переписи позволили вычислить численность населения на начало 1917 года: 143,5 млн человек.»
     Для сравнения:
     "Если говорить о Западной Европе, то У. Нейфи отмечает, что первый подсчёт числа жертв эпидемии [чумы] был проведён по указанию папы Климента VI и показал число в 23,84 миллионов человек — 31 % европейского населения. Британский историк Филипп Циглер в вышедшей в 1969 году работе оценил смертность от эпидемии в Европе примерно в треть населения, что составляло от 20 до 25 миллионов человек.
                Чёрная смерть. Википедия."
]

     – «... И над открытым саркофагом //  Могильный Ангел смотрит вдаль.» – За успением, то есть разлучением души Марии с телом, следует их чудесное воссоединение и уход воскресшего тела в потусторонний мир: апостолы, раскрывшие гробницу для запоздавшего Фомы, обрели ее пустой (Мифы народов мира. Т. 2. С. 113). То же событие произошло и после смерти Христа. Когда Мария Магдалина и еще две женщины пришли, чтобы умастить благовониями тело Иисуса, саркофаг оказался пуст, а на краю его сидел "юноша, облаченный в белую одежду" (Мк. XVI. 1-6).
»

     Не правда ли, после упоминания “миндаля” взгляд Могильного Ангела теряет всю благостность?..