Даша

Один день из жизни Даши или что такое - хорошо,  что такое – плохо.

Сегодня Даша шла в школу с папой. Она взяла его за руку, но шла сосредоточенно, что-то обдумывала и подозрительно молчала.
- Что с тобой, Дашуль? – спросил папа, подозревая неладное.
- Папа, а  если я урок не выучила, то, что мне будет?
- Что, что, двойка будет. А ты что-то не выучила?
- Нет, я все выучила, - в голосе Даши чувствовались нотки неуверенности, но папа их не почувствовал.
- Ну, па -ап, а может так быть, что вот я урок не выучила – и мне ничего за это не было?
- Может, если у тебя уважительная причина.
- А что является уважительной причиной?
- Ну, это когда что-то происходит независимо от тебя. Например, ураган на дом налетел, землетрясение – это вообще-то называется форс-мажор. А уважительная – свет отключили в доме, мама заболела, теща, в конце концов, умерла… 
- Теща? А теща это бабушка?
- Ну да, бабушка.
- А она же не умерла?!
- Ну это я так, гипотетически…
- А что такое  - гипотетически?
- Гипотетически – это не на самом деле, как бы предположительно, условно…
- А---аа. Я-ясно…
- Так ты, что, урок не выучила?
- Выучила, выучила, - сказала Дашка.
- Ну все, дошли,  - сказал папа, - мама со школы тебя сегодня заберет сама, пока.
- Пока, папк…

В девять утра в комнате Евдокии Осиповны раздался звонок.
- Мамуль, меня сегодня в мэрию вызвали, ты можешь Дашку со школы забрать и в музыкалку отвести?
- Как забрать? у меня сегодня врач на 10.00. Я не успею.
- А если ты сейчас пойдешь и пораньше войдешь, успеешь? Ты ж ее знаешь, она одна домой пойдет, зайдет в гипермаркет… и куда ее только занесет… но точно не в музыкалку.
- Черт с вами, непутевые вы какие-то. Заберу, что ж из-за вас, идиотов, ребенок потеряться должен что ли?
Бабушка последним штрихом коснулась губ помадой, зло впихнула в пакет пачку нот и стала надевать плащ.

В назначенное время она открыла двери Дашкиного класса, поздоровалась, учительница стоявшая возле доски, обернулась и, онемев,  плюхнулась на рядом стоящую парту.
- Здравствуйте, Зинаида Кирилловна, еще громче произнесла улыбнувшись бабушка.
- Я… вы… вы …это… вы живы…?
- Жива? Вроде как врач сказал, что меня на неделе в отделение положат, но я совершенно точно - жива. Можете меня потрогать, -  и бабушка пододвинулась к учительнице…
Та почему-то испуганно отпрянула и сказала, уже справившись с собой:
- Понимаете, сегодня был опрос, и ваша Даша сказала, что она не готова, потому что у нее умерла бабушка.
- Даша, что ты сказала учительнице?
- Я сказала, что ты умерла, гипотетически.
-Ккак? – почти хором произнесли бабушка и учительница.
- Гии-по-те-ти-чес-ки, медленно растягивая слово, произнесла Дашенька.
- Я те покажу, гипотетически, сказала бывшая выпускница кафедры теоретической физики… и ремня ты получишь не теоретически, а совершенно кинестетически, так сказать острые тактильные ощущения я те обеспечу,  - пригрозила бабушка, - пойдем на музыку, вот твои ноты, сама теперь неси, раз я умерла, и бабушка замолчала, переваривая обиду.
Даша на всякий случай отодвинулась подальше от бабушки…на пару шагов еще на шаг, и они пошли, молча; каждая думала о своем.
Вскоре бабушка взяла себя в руки и стала объяснять:
- Даша невыученный урок это еще не повод приводить гипотетические теории…
- Что? – переспросила Даша.
- Что-то? Врать не надо. Если б ты честно сказала, что из-за музыки не успела подготовиться, я бы утром позвонила твоей учительнице, и все было бы хорошо. Надо всегда быть честной. При любых обстоятельствах.
Даша виновато молчала.
- Ты меня поняла, Дашенька?
- Да, бабуль, поняла.
И они вошли в школу.

Бабушка вынула томик Агаты Кристи, и удобно расположилась в холле музыкальной школы, а Даша пошла в класс.

Вскоре она вернулась и дернула бабушку за рукав:
- Бабуль, а бабуль, а Аделаиды Сигизмундовны в классе нету.
- Что значит, - нету? Класс открыт?
- Да.
- Значит она в школе. Пойдем поищем.
Бабушка, держа Дашу за руку, вошла с ней в учительскую.
Аделаида Сигизмундовна пила чай с Викторией Анатольевной –  другой учительницей, работающей по совместительству аккомпаниатором оперного театра.
- Здравствуйте, - сказали Даша и бабушка.
- Здравствуйте, поизнесла грудным голосом, нараспев Виктория Анатольевна, а Аделаида Сигизмундовна, только что отправившая в рот профитролину, вежливо улыбнулась и кивнула головой.
- Проходите, сказала Виктория Анатольевна, присаживайтесь. У меня сегодня годовщина папы, я вот принесла профитроли.
- Да как-то неловко, сказала бабушка, вы ж обедаете…
- Я ж вас не водку пить зову, садитесь, берите. Это его любимые, берите-берите. И ты Дашуль, бери… не стесняйтесь. Вот, чай.
Бабушка расселась на стуле, а Даша осталась стоять.

- Да водку-то я и не пью, с моим-то букетом болячек, мне вообще ничего пить нельзя, сказала бабушка, наливая себе в чашечку ароматный напиток
-  Мы все не пьем,  - сказала Аделаида Сигизмундовна. - Алкоголь – это яд. Правда, Даша? Взрослые с интересом посмотрели на Дашу. И тут ребенка понесло.
- Правда, пить вредно. Вот возьмем папу – он на двадцать третье так напился, что на коврике с нашей Лялей уснул. Ляля – это наша собака. А вот возьмем маму – она на восьмое марта пошла в кафе. И что? Ее домой принесли на руках, а от нее невкусно пахло. И я ей потом тазик принесла. Вот.
Захлебнувшаяся было от возмущения бабушка открыла было рот, но тут Даша ее остановила:
- Бабушка, а как дед пиво купит, ты за ним по огороду со стаканчиком бежишь, и кричишь: и мне налей. Забыла, да?
Виктория Анатольевна встала, извинилась, что ей надо идти, а Даша, перекрыв ей путь, продолжила:
- А еще, когда мы с папой в филармонию ходили, после концерта  вы в буфете все шампанское пили. Я вас видела…
-Все встали и, сославшись на неотложные дела, быстро выскочили из учительской. Лица у всех были пунцовые…
- Даша, что ты наделала? – спросила бабушка.
- Что?
- Ты зачем всего наговорила?
- Ты ж сама сказала – надо говорить правду, - и Даша  с честным взглядом пошла на урок.
- Когда бабушка с Дашей вернулись домой, папа уже был дома и собирался на подработку. Он вел дискотеки и праздничные мероприятия в санатории, и увидев входящую Дашу, предложил взять ее с собой.
Бабушка, было, возмутилась, но потом махнула рукой:
 – Завтра все рано выходной, идите.
Даша бросила на кровать ранец, сумку и радостно помчалась с папой  - события сегодняшнего дня ее немного напрягали, и она, честно говоря, побаивалась остаться с бабушкой наедине.
Бабушка дождалась ужина и рассказала матери все, что произошло сегодня. Дашкина мать сначала долго и заливисто смеялась, а когда  в бабушкином рассказе дошла очередь и до нее, нахмурилась и сказала:
- С этим надо что-то делать.
- Что? – спросила бабушка.
- Ну ты ж у нас педагог, ты и подумай…

Вечером раздался звонок в дверь. Даша вошла сияющая, выставила на стол стакан меда, красиво перевязанный красной ленточкой.
- Откуда это у тебя, - спросили мама и бабушка.
- Это я выиграла, на конкурсе.
- Лучше б ты не выигрывала, - сказал папа, - мне теперь хоть сквозь землю провались. Бабушка ехидно хмыкнула себе под нос, но папа ничего не заметил.
- Был конкурс частушек и наша Даша вышла и спела.
- Пап, я сама расскажу, я сама похвастаюсь, - радостно перебила Даша.
Папа махнул рукой.
- Там сказали, кто споет самую интересную частушку, тот получит приз. И я спела.
- А какую частушку, перебила мама.
- Ну эту:
«едет, едет паровоз,
Крутятся колесики,
Сидит бабка на м...е
Дергает волосики»
- Где? – подпрыгнула бабушка.
- Все долго смеялись, сказала Даша, значит им понравилось. А потом меня спросили, кто меня такой частушке научил. И я им сказала, что папа. Все опять долго смеялись. Весь зал.
Бабушка тихо сползала под стол… а папа обиженно произнес: - вам смешно, а мне теперь хоть на работу не ходи.
- Это еще что, сказала ему счастливая теща – теперь тебе и школу и в музыкалку тоже лучше не показываться. И еще раз, уже перебиваемая женой, они вдвоем поведали счастливому отцу  весьма поучительную историю.
А Даша, лежа в кровати, прижимала к себе кота Бусика, и все думала: «почему врать не хорошо, а говорить правду – еще хуже… и что теперь мне делать?» За мед ей стыдно не было, за ее лекцию о вреде пьянства – тоже… «ну с бабушкой я переборщила, это конечно плохо, но я ж всем сказала – гги-по-те-ти-чес-ки».  Она посмотрела на Бусика, но тот, положив лапу ей на грудь, уже закрыл глаза и успокоительно заурчал.