Мавка. Проклятие русалки. Боевик. Глава 9

— Веббер? — окликнул знакомый голос.

— Беркут? — спросил он поворачиваясь. С усилием остановил руку, которая дернулась к кобуре.

Был ранний вечер на маленькой улице. Одноэтажные домики прятались в зелени кустов, укрытые сверху ветвями старых деревьев. Несколько автомобилей, припаркованных вдоль дороги. Веббер только что вышел из машины и собирался зайти к себе домой. Обернувшись увидел неподалеку мальчишескую фигуру. Мавка была в бейсболке, камуфляжном худи и джинсах.

— Привет, — сказала она медленно подходя и показывая открытые пустые ладони. Остановилась на расстоянии, не желая вызывать тревогу. — Я не преследую тебя. Я просто хотела спросить, как он там?

У нее был тихий, но полный напряжения голос. И поскольку Веббер не сразу нашелся что сказать, она добавила:

— В госпитале была такая охрана, что я тогда даже близко подойти не могла. А новости ничего толком не говорят. Я даже не знаю, где его прячут.

— Я думал, ты уже далеко… Столько времени прошло…

— Две недели. С чем-то. Как он?

— Лучше. Существенно лучше. Спасибо тебе.

Она покачала головой в ответ:

— Какое спасибо?! Если бы я тогда уехала, то ничего бы этого не было…

— Не вини себя, — ответил Веббер. — Мы никогда не знаем, что было бы. Если бы не ты, мы бы спохватились через трое суток. Если не позже. И его бы не было в живых. Может быть его бы даже не нашли. Никогда…

Она покачала головой и повторила вопрос:

— Как он там? Сильно они его?

— Бывало и хуже. В основном били. Несколько ребер. Несколько зубов. Ожоги… Небольшие, — добавил Веббер второпях, увидев как у Мавки перекосило лицо. — У них не было “оборудования”. В основном спички и сигареты. Главное, что не было больших внутренних повреждений. Всё заживает. Даже зубы уже починили. Поставили мост и всё такое.

Она вздохнула, опустила голову и чуть кивнула. Потом выпрямилась и сказала:

— Ну передай ему привет… Мы уезжаем… Пусть простит, что я развалила его дом. И привела банду…

— Это не его дом. Он снимал. И это не ты привела банду. Они пришли сами. Не бери это на себя. Куда едете?

Она пожала плечами глядя в темнеющее небо.

— Не знаю. Мир большой. Хочу валить из страны.

— Тебя ищут.

— Именно. Полиция, армия, федералы и бандиты. Полный набор.

— Ты слышала последние новости? — тревожно спросил Веббер.

— Да. Даже видела. Если он найдет меня, то… — она провела ребром ладони по горлу.

— Может лучше прийти в полицию? Мы сможем защитить…

— Не сможете. В том-то и дело. Одним прекрасным утром меня найдут повешенной или со вскрытыми венами. И все видеокамеры будут выключены, конечно. Вы не знаете их ресурсов.

Веббер покачал головой, хотел что-то сказать, но промолчал. Потом спросил:

— Как ты меня нашла?

— Тебя показывали в новостях. Две недели назад. Я ждала около полицейского управления. Проследила оттуда. Не хотела подходить там.

— Понятно. На чём?

— Вон, — Мавка показала темно-серый ниссан, стоящий около соседнего дома. Из окна смотрела Тася и строила рожицы. Веббер долго молчал, глядя на девочку. Потом спросил:

— Откуда машина?

— Украла. Откуда ещё…

— Ты всегда говоришь правду? — покачал головой Веббер.

— Нет, конечно. Но так проще жить. Ты же наверняка уже знаешь, что у меня арестовали счет, заблокировали карточки. Я как бы дезертир. Покинула часть без разрешения. Потому честных денег у меня просто нет. Какой смысл врать?

— Ты знаешь, я полицейский…

— Знаю…

Он посмотрел на нее долгим взглядом, отмечая те признаки потустороннего отчаяния, которые видел в глазах многих молодых ветеранов. Потом снова взглянул на Тасю и сказал:

— Зайдёте?

— Нет. Ты же полицейский, ты должен сообщить.

— Я подал заявление об уходе. По состоянию здоровья. Так что уже не совсем полицейский.

— Нет. Всё равно. Я приношу несчастье, — она усмехнулась, но усмешка была грустной, — ты же видел.

— Нет, я этого не видел. И это мы обсудим.

Она в ответ снова покачала головой глядя куда-то в сторону.

Веббер добавил:

— Я не боюсь твоих несчастий. Больше того, что… — Он грустно усмехнулся. — Моя жена умирает. Либо через год-полтора сама, либо на операционном столе скоро. Если согласится на операцию. Шансов почти нет. У меня диабет и больное сердце. Еле тяну. Так что не переживай. Хуже вряд ли будет.

— Пытки. Они хуже.

— Ладно, не пугай. Я уже пуганый. Пошли. Поговорим. Есть о чём.

Она постояла, потом наконец нехотя кивнула. Пошла к машине, открыла дверь Тасе, помогла ей спуститься, взяла сумку и они последовали в дом.

Первое, что они увидели входя, был большой серый кролик, который с любопытством повернулся к ним, шевеля огромными ушами.

— Банни! — восторженно закричала Тася и полезла его обнимать.

Кролик попытался увернуться, но у него не было шансов.

Вторым, кто их встретил, была иссушенная болезнью женщина, которая всплеснула руками и рассмеялась. Третьим, кто вышел на шум из комнаты, был Маккой.

После ужина они втроем сидели на ночной веранде с задней стороны дома за простым дощатым столом. Перед ними расстилались небольшая долина перед лесом, покрытая редкими низкими кустами и быстро темнеющее небо.

Эдна, супруга Веббера, увела Тасю в детскую комнату, полную игрушек, и Тася купалась в своем простом детском счастье. И похоже не только она одна.

Веббер принес на веранду бутылку виски, три рюмки и разлил по порции.

— Я думала, что тебя охраняют… — сказала Мавка.

— От кого? — пожал плечами Маккой. — Эти бандиты меня взяли потому, что искали тебя, а теперь им и смысла нет. Ты же сама сказала, что им нужно было чем подействовать на Елену, когда та была единственным свидетелем. А сейчас её показания практически и не нужны. Её возможно просто отпустят на все четыре стороны.

— Уже отпускают и депортируют. Новости сказали.

— Хорошо… Это хорошо…

— Что хорошего? — спросила Мавка. — Её лишают защиты. Он её может убить в любой момент. Он уже угрожал.

— Когда?

— Сегодня. Видела в новостях.

— Где? Что он сказал?

Мавка повторила и перевела.

— Да, я видел, — заметил Веббер. — Я только не понял, что он сказал.

— Кому угрожал? — спросил Маккой.

— Мне и Ленке. — ответила Мавка.

— Откуда ты знаешь, что это вам?

— Кому ещё?

Веббер и Маккой долго молчали. Мавка закрыла глаза, прислушиваясь по привычке ко всему, что происходило вблизи и вдали. Тяжелое дыхание Веббера, Тасин смех из дома, веселый голос хозяйки, шум проезжающей машины на улице. Поднимающийся ветер, который шевелил тёмные кусты и совсем чёрный лес.

Наконец Веббер заметил:

— Его банда обескровлена.

— Вы этого не знаете, — ответила Мавка. — У него есть деньги и другие ресурсы. У него есть всё.

— Не знаю… Не уверен, — сказал Веббер. — Я думаю, он заляжет на дно или попробует покинуть страну.

— Нет. Он сумасшедший. Если у него есть идея-фикс, то он плюёт на опасность. Его жизнь для него ничего не значит. И я боюсь, что он может начать с той же отправной точки, где закончили его ребята, то есть отсюда, — Мавка задумалась и прибавила тихо, — Если я не засвечусь где-то в другом месте, чтобы отвлечь внимание.

— Даже не думай! — встревожился Маккой.

— Мне хотелось бы знать, как и когда будут депортировать Ленку. — Не обращая внимания сказала Мавка, — Потому что это официальная информация, и эта информация у него будет.

— Кстати, да, надо узнать, — сказал Веббер. — Чтобы, если будет возможность, передать девочку.

— Не возьмёт, — отрезала Мавка.

— Что? — оба спросили одновременно.

— Она не хотела. Она могла бы взять её в программу защиты, когда предлагали. Не взяла. Сказала, что это его дочь, потому она её не хочет. Начала придумывать, что он её изнасиловал и всё такое. Враньё. Она всегда была сука. Так что нет у Таси больше никого, ни отца, ни матери. Только я. Раньше Катя за ней ходила, а теперь… — Мавка вздохнула. — Она мне отбила сообщение, когда всё заварилось. Контракт уже в самом конце, нас уже перевели на базу. Я к начальству, просила отпустить. По семейным обстоятельствам, срочно. Не пустили. Если бы выбралась хоть на день раньше, то может Катя была бы жива. Да, я дезертир, самовольно покинула часть, но я своих ребят не под пулями оставила. — Мавка опрокинула рюмку в рот и застыла закрыв глаза, ощущая, как тепло разливается по телу.

Мужчины молчали. В это время Тася вбежала с пушистой розовой шапочкой и прыгнула к Мавке на руки.

— Смотри, что мне подарили!

Она надела шапочку на голову и начала вертеться во все стороны.

— Спасибо,—сказала Мавка, обнимая Тасю. — Но нам не надо…

— У-у-у… — недовольно протянула Тася, стягивая шапочку и прижимая к груди, не желая отдавать новую драгоценность.

— Возьмите, — сказал Веббер. — Нам-то уж точно ничего не надо.

— Это совсем новая, — сказала Эдна уговаривая. — Я взяла для подруги, ожидали внучку, а у неё внук.

— Ну ладно, ладно… — Мавка кивнула закрывая глаза.

— А можно я покупаюсь? — счастливая Тася спрыгнула с Мавкиных колен и закружилась по веранде. — С игрушками!

Мавка посмотрела на Эдну, потом на Веббера. Эдна трактовала её нерешительность по-своему:

— У нас все очень чисто, вы не беспокойтесь! И я буду рядом!

— Да, конечно, — пожала плечами Мавка. — Почему бы нет?

И Тася со счастливым визгом улетела в ванную сопровождаемая хозяйкой.

— Спасибо тебе, — сказал Веббер. — Эдна не могла иметь своих детей. Это была её вечная тоска. Для моих мальчишек она была как родная мать, пока моя бывшая делала карьеру. Но потом снова вышла замуж, перешла в домохозяйки и стала их настраивать против нас. Всё разладилось, они перестали с нами общаться. Мы даже хотели усыновить кого-нибудь, но Эдна начала болеть, и было уже не до этого.

Он разлил всем ещё по порции виски.

— А ты, — спросила Мавка, поворачиваясь к Маккою. — Почему один?

Маккой пожал плечами и опустил глаза. Вместо него ответил Веббер:

— У Маккоя был замечательный сын. Тоже пошел в полицию. Был прекрасным полицейским. Но погиб. — Веббер отсалютовал Маккою рюмкой и отпил глоток.

— А жена? — спросила Мавка.

— Ушла, — ответил Маккой. — Она считает меня виноватым в гибели сына. Внук подрос. Уже старшеклассник. Но меня не подпускают. Я наверное приношу несчастье.

— Вон она то же самое мне заявила, — Веббер качнул головой в сторону Мавки. — Какое несчастье? Внук есть? Здоров? Всё хорошо.

Однако Мавка заметила тень какого-то сложного чувства в лице Маккоя. Веббер не заметил, потому продолжал:

—Так какие ваши планы?

— Сначала узнать, куда и когда будут отправлять Елену. Боюсь он может что-то предпринять. Если всё пройдет хорошо, то будем выбираться сами, — сказала Мавка. — Наверное Канада для начала. С документами надо что-то придумать, — она покачала головой, размышляя.

— У нас с Канадой соглашение, — покачал головой Веббер. — Лучше Мексика. Хотя конечно…

— Я могу отвезти вас, — сказал Маккой. — Я уже частное лицо, прокатимся…

— Ты с ума сошел? Они же тебя уже не забудут, — сказала Мавка.

— Да, это опасно, — добавил Веббер. — Тебя теперь каждая собака знает.

— Но всё равно в одиночку с ребенком… Это очень непросто.

— Пока управлялись.

— Да, да, я вижу как, — недовольно заметил Маккой.

Все замолчали, пытаясь осмыслить ситуацию. В конце концов Веббер поднялся и сказал, что ему надо принять лекарство. Ушел в комнаты.

— Мне жаль, что так получилось с твоим сыном, — сказала Мавка. — С внуком-то все в порядке? Мне кажется, что не совсем…

— Не совсем, но мне не скажут. Я узнавал по своим каналам… Говорят, что подсел на наркотики. Сейчас вроде в реабилитационном центре. Даже не знаю, что можно сделать в таком случае и чем я мог бы помочь. Они меня обе не переносят.

— Да… — протянула Мавка. — Очень жаль.

Маккой кивнул и задумался о своем. Потом спросил:

— А у тебя кто остался? Мать? Отец?

— Никого, —покачала головой Мавка. — Только Тася. Ну и Ленка конечно, но она меня не любит. Из них из всех только Катя меня и любила. Остальные так, терпели.

— Мать?

— Нет, — резко оборвала Мавка, наливая себе ещё порцию виски.

— Не может быть, — качнул головой Маккой.

— Может.

Мавка встала и подошла к перилам, наблюдая ночную природу. Потом закрыла глаза. Маккой подошел и стал рядом.

— Я средняя была, — начала Мавка, оглянувшись на него. — Катя старшая, на ней хозяйство. Ленка младшая, пупсик, всеобщая любимица. Её все баловали. Андрей последним. На него вообще нарадоваться не могли. А я под ногами путалась и всем мешала.

— Андрей это кто?

— Брат, — сказала Мавка вся сникая.

— А он где?

— Погиб.

— Давно?

— Да, — Мавка закрыла глаза и долго молчала. Потом её лицо передернула судорога. — Мне было четыре года. Или пять. Не помню. Обычно меня звали Маша, а Ленке было три, она меня называла Мафа, Мафка. Все смеялись, и тоже стали так называть. Бабушка говорила, не зовите злой дух, горе накликаете.

— Какой злой дух?

— Мавка это злая русалка. Злой дух, который утаскивает людей в воду, топит.

— А… Понятно…

— Всё равно называли. И я даже не помню, как случилось… Говорят, я его столкнула с мостков в воду. Отец прыгнул за ним, но… Там, говорят, камни были… — Мавка замолчала, чуть качая головой и глядя в пустоту, потом тихо добавила. — Получается, что я убила своего брата…

Маккой чуть выпрямился, потом сказал:

— Тебе было четыре года.

— Не важно. Важно что… что это случилось. Я даже ничего не почувствовала тогда. Я толком и не помню. А самое страшное, что я и сейчас ничего не чувствую. — Мавка подняла взгляд, и Маккой увидел в её глазах смертную тоску.

— Не суди себя. Ты была ребенком.

— Не важно.

— Важно. Я чёрт знает сколько лет работал в полиции, и таких случаев было немало. Это стопроцентно вина взрослых.

Она только покачала головой.

— Вина взрослых, — повторил Маккой настойчиво. — Прямая или косвенная. Бывали случаи, когда полностью виноваты взрослые, а сбрасывали на детей, потому что с них не спросишь.

— Нет… — Мавка безразлично покачала головой. — Все равно. Это моя вина. Моё проклятие.

— Брось, — пытался возразить Маккой, но Мавка отвернулась.

Они долго молчали. Наконец Маккой спросил:

— И что было потом?

— Потом? — пожала плечами Мавка, — Всё разладилось. Бабушка тоже вскоре умерла. Сердце. Меня и раньше не любили особо, а после этого можешь представить. Так что я ревновала, психовала… В общем была, что называется, трудным ребенком. — Она горько усмехнулась. — С Кабаном это я первая спуталась. Нравилось со старшими мальчишками во дворе бегать. В банде меня уважали. В семье нет, а там как другой мир… И пошло-поехало… Вот и получается, что моя вина во всём. Моё проклятье.

Мавка закрыла лицо ладонями и плечи её задрожали от напряжения и попыток подавить слезы.

— Нет, это не так… — сказал Маккой и обнял её за плечи. — Слышишь? Ты ни в чем не виновата. Так просто сложилось…

Он почувствовал, как она наконец вздрогнула от рыданий, которые уже не могла сдержать, и обнял её крепко, насколько позволяли его не зажившие ещё ребра, приговаривая, — всё хорошо, всё будет хорошо.

Наконец и она ослабла, обняла его сама и он почувствовал, как её дыхание выравнивается, становится глубже, свободнее.

— Всё будет хорошо, — повторил он в который раз, — и ты ни в чем не виновата. Понятно? Запомни это. Ни в чем. Просто так сложилось.

Она покивала успокаиваясь, но вдруг вздрогнула и напряглась:

— Чшшш…

— Что? — Маккой тоже замолчал, пытаясь понять, что её встревожило.

— Звонок, — ответила Мавка отстраняясь. — Кто-то позвонил ему…

Маккой тоже напряжённо слушал, что происходит в доме, но слышал только удары своего сердца и пульс в висках. Наконец на веранду вошел Веббер и удивленно и нерешительно протянул свой телефон Мавке:

— Это тебя.

— Что?!

У Мавки мгновенно адреналином начало выбивать алкоголь из сознания и почти зашевелились волосы на голове. Она почувствовала себя в капкане и поняла, что она сама в него вошла. Тася в ванной, даже пистолет в сумке. Ей уже представилось, что дом окружен. Она оглянулась и вдруг осознала, что ночная опушка леса и каждый куст может быть местом, откуда на них может смотреть прицел. Захотелось метнуться в дом, чтобы найти хоть какое-то укрытие. Но она сдержала себя. Всё уже слишком поздно. И если бы кто-то хотел её убить, то он бы уже это сделал. Мавка медленно протянула руку и взяла сотовый.

— Да…

— Мария? — спросил женский голос по-английски. — Нам очень надо поговорить. И не по телефону.

Голос явно принадлежал американке африканского происхождения.

— Кто ты и что тебе надо? — спросила Мавка.

— Я расскажу при личной встрече.

— Нет. Мне это не нужно…

— Тебе это нужно. У меня есть информация. Она касается человека, от которого ты убегаешь.

Мавка не ответила. Она не знала, что отвечать. И поскольку молчание затянулось, то женский голос в телефоне добавил:

— Я не могу обсуждать это по телефону. Но нам надо поговорить.

— Хорошо,— сказала Мавка. — Где и когда?

— Здесь и сейчас. Я нахожусь у вашего дома. Я стою на другой стороне улицы напротив дома.

Мавка метнулась в дом к окну, выходящему на улицу, и чуть раздвинула жалюзи. К ней присоединился Маккой.

— Какие люди! — сказал он с некоторой иронией. — Агент Хиггс собственной персоной…

Веббер тоже подошел, взглянул в окно и пошел открывать дверь.



Продолжение следует