Андрей Сахаров - Александр Солженицын 4, окончание

4.

Итак, антиподы космополит юдофильского направления Сахаров и русский ультранационалист Солженицын сошлись в одном: развал СССР и следом развал России, с их точки зрения, есть великое благо для униженного и ограбленного коммунистами-революционерами русского народа. Первые начальные плоды их программы мы пожинаем сейчас на полях СВО. Подчёркиваю: ПЕРВЫЕ и НАЧАЛЬНЫЕ. Характерные черты гражданской войны в нынешних боях очевиден для всех. Расписывать ничего не буду и не хочу. Иностранная оккупация обычна для любой гражданской войны, но не она суть происходящего. Винить врага бессмысленно — он лишь пользуется ослаблением противника в своих корыстных интересах. Ну и что?

Полагаю необходимым сказать пару слов о примкнувшем к группе Солженицына Викторе Петровиче Астафьеве. В своё время в СССР против молодого писателя была организована травля. В те дни публиковал его произведения в «Мурзилке» только главный редактор журнала Анатолий Васильевич Митяев. Они подружились.

Когда мы организовывали «Новую Игрушечку. Русский журнал для детей», Митяев написал Астафьеву письмо с приглашением к сотрудничеству в новом, первом в истории целенаправленно русском журнале для детей. Ответ писателя и удивил, и возмутил. Астафьев написал, что русский народ издох под игом коммунистов, детей у русских нет, есть ублюдки и т.д. Далее перечислять не буду. Публиковать его ранние произведения Астафьев нам разрешил, но писать для русских отказался. Буквально через несколько месяцев после этого был опубликован его роман «Проклятые и убитые».

Впоследствии мне довелось читать критику на это произведение. Непонимание его, равно как непонимание душевного состояния писателя в годы работы над романом, объяснимо, но вызывает удручающее впечатление. Эгоцентризм критиков поражает. Из него-то и проистекает непонимание даже самого названия романа. «Проклятые и убитые»: проклятые — это мы с вами, те, кто в зрелом возрасте жили в СССР в 1980-х — 1990-х гг. и разрушили великую страну во имя и во славу колбасы; убитые — это все они, победители 1945 г., кто сохранил и в дальнейшем созидал наше Отечества, разрушенное пр;клятыми поколениями жлобов и трусов. Убитые были убиты трижды — первый раз врагом внешним (нацистами и фашистами Европы, в годы геноцида русского народа), второй раз врагом внутренним — т.н. диссидентами; третий раз — пр;клятыми поколениями жаждущих колбасы. Символика Астафьева наглядна, прямолинейна, но по сей день пр;клятыми не осознана.

Критики писали, что Астафьев показал Отечественную войну с позиций окопного рядового, что из окопа он не осознавал масштабы исторического действа, а потому увидел в ней только кровь и грязь, грязь — и физическую, и нравственную… Однако роман «Проклятые и убитые» есть как бы составная часть эпопеи «Пирамида» Леонида Максимовича Леонова*. Оба романа — итоговая точка великой советской литературы. «Пирамида» — предчувствие народной катастрофы, которая развернулась во всю свою мощь с началом чеченских войн. «Проклятые и убитые» — анализ причин свершившейся катастрофы: номенклатура и связанное с нею возрождение сословности сгубили СССР.
______________________
* В этом он близок роману Валентина Григорьевича Распутина «Живи и помни».

Явственнее всего понимание и борьба против сословности выразилась в энергичной деятельности предполагавшегося Сталиным его правопреемника — генерал-полковника, заместителя вождя, создателя и бессменного руководителя Совинформбюро, организатора и командира ПВО Москвы (признанной самым защищённым городом мира) во время войны Александра Сергеевича Щербакова, таинственным образом погибшего 10 мая 1945 г. Это он первым и единственным в годы войны поставил перед Государственным комитетом обороны вопрос о привилегированных группах, законно (!) косивших по блату от армии и фронта. За это и поплатился — клевета и политические гонения против него продолжаются по сей день XXI века (!), продолжаются потуги затереть его имя в отечественной истории. Щербаков стал одной из первых жертв т.н. яковлевско-горбачёвской перестройки.

На наших глазах (я имею в виду маленький коллектив редколлегии «Новой Игрушечки») произошло столкновение радикальных позиций двух выдающихся представителей национальной культуры, двух ветеранов Великой Отечественной войны: классика советской художественной литературы ультранационалиста Виктора Петровича Астафьева и классика советской публицистики для детей и писателя-сказочника, непревзойдённого издателя-патриота Анатолия Васильевича Митяева. Астафьев был искренне убеждён, что русский народ умер (точнее, издох в корчах) и возрождению не бывать. Митяев настаивал на том, что русский народ введён в летаргический сон бреднями о «культе личности Сталина», и пробуждение его не только возможно, но и неизбежно — как советского народа.

Наверное, можно было бы возмутиться и принять письмо Астафьева Митяеву за откровения ярого русофоба. Но это заблуждение. Такова позиция ультранационалиста: гордыня через самое постыдное унижение своего народа. Они полагают страдания за оскорблённый и истязаемый народ великой честью и неоспоримой справедливостью. Кстати, на таких же позициях ультра стоят сегодня и русские нацисты, воюющие против наших воинов на полях СВО — они есть порождения Солженицына и иже с ним. Запутавшиеся, несчастные люди, не подлежащие сочувствию и пощаде. Анафема им и вечное проклятие.

Видимо, необходимо сделать небольшое, но чрезвычайно важное отступление. Мне всё чаще навешивают ярлык сталиниста, я уже привык и отношусь к этому спокойно. Со своей стороны задам ярым антисталинистам единственный вопрос: вы хотя бы знаете, когда и где появилось само понятие «культ личности Сталина»? От нас это тщательно скрывают. Научные исследования впереди, и они наверняка перевернут все наши представления о советской истории. Точно известно только то, что понятие «культ личности Сталина» впервые появилось в западной (англо-саксонской) периодике в конце 1940-х — начале 1950-х. Получило же оно широчайшее распространение на Западе после окончательного отказа Советского Союза ратифицировать Бреттон-Вудское соглашение! Это одно из многих оружий холодной войны. Всё то, что сегодня распространяется в нашей стране как «разоблачение» культа личности Сталина, впервые было опубликовано в западной прессе, преимущественно в жёлтой, ещё при жизни Сталина. Он не придал этому никакого внимания — и в этом была ошибка. После победы над фашистской Германией Сталин слишком уверовал в советский народ, в его сплочённость и духовную и нравственную силу. Ошибка эта стала для СССР фатальной.

После кончины Иосифа Виссарионовича постреволюционная советская высшая номенклатура в лице Никиты Сергеевича Хрущёва и его окружения поставила перед собою задачу прорваться через кордон санкций, изначально введённых капиталистическим миром против СССР и соцлагеря в целом, и войти на равных в элиту человечества. Со стороны Запада одним из условий такого вхождения советской номенклатуры в мировую элиту стало требование официального публичного признания факта «культа личности Сталина», расписанного в западной прессой. Хрущёву это представилось вполне приемлемой платой за признание миром капитала.

Секретный доклад на XX съезде КПСС представляет собою компиляцию из жёлтой прессы капиталистического общества. Объективные процессы, присущие революциям, злонамеренно были клеветнически объявлены там преступлениями большевиков и Сталина: диктатура пролетариата, являющаяся средством самозащиты революции — преступлениями большевиков и Сталина; вождизм как единственно возможная форма управления необразованной и эгоистичной массой населения — преступлением коммунистов; вздрючка оборзевшей в своей разрушительной болтовне интеллигентской клоаки — преступлением варваров и т.д. (Поверьте, это не ругань на «философские» пароходы, поскольку красиво заболтавшаяся интеллигенция на время вывода страны из мировой и гражданской войн для России и в самом деле представляла собою вонючую клоаку, ибо слово, сбивающее с толку и с единственного выбранного пути, объективно есть  зло в эпоху катастроф). И все это Хрущёв признал верным и преступным, и вознамерился «исправлять». А советский народ (познавший эйфорию победителей и пребывавший в этой эйфории благодаря очередным победам, последовательно достигнутым прежде всего трудами коммунистов под руководством И.В. Сталина и Л.П. Берии) счёл возможным поверить клевете, исходившей от номенклатуры — верхушки коммунистической партии. Откуда населению было знать, как в действительности обстояли дела во власти? И захватившая власть номенклатура была принята народом и рядовыми коммунистами эпохи войн за большевиков, объективные вырожденцы — за действительных созидателей социалистического общества.

Когда же дело было сделано хрущёвской номенклатурой, когда ими был «разоблачён» придуманный западными интеллектуалами «культ личности Сталина», оказалось, что верхушка КПСС нанесла смертельный удар по мировому коммунистическому движению, и исправить что-либо уже было невозможно: в соцлагере начался всеобщий развал, на шеях народов воссела алчная номенклатура и началось активное формирование сословий. Поэтому следует чётко отличать ВКП(б) как партию коммунистов-преобразователей и патриотов социалистического отечества, от КПСС — партии сословных перерожденцев, корыстно пользовавшихся достижениями и подвигами созидателей ВКП(б). Потуги восхвалять партийных деятелей эпох Хрущёва, Брежнева и т.д. к социалистической революции никакого отношения не имеют, речь может идти только о частных случаях и случайных персонах. О рядовых коммунистах ничего сказать не могу — они подчинялись уставному принципу демократического централизма.

За погубление очередного этапа мировой социалистической революции небольшой группке советских интеллектуалов отсыпали на Западе горстку Нобелевских премий, а Хрущёву, его супруге Нине Петровне Кухарчук и номенклатурщикам с их семьями предоставили возможность разъезжать по всему миру. Поездки за рубеж за счёт государства стали вожделенной привилегией.

Вот и получается, что сталинисты — это те, кто требует взвешенного, спокойного осознания объективных исторических процессов, получивших реальное воплощение посредством деяний конкретных исторических личностей. Так должно было быть, а иначе невозможно. Не зря говорится: не было бы репрессий 1937 года, не было бы победы в мае 1945 года.

Антисталинисты или т.н. либералы-«гуманисты» — это малограмотные истерички-сушковцы, отрицающие объективность исторических процессов (либо добровольно, по глупости, либо преднамеренно, но все они работают на бреттон-вудских получателей кровавых дивидендов от бед нашего Отечества). При таком подходе к проблеме я и в самом деле тысячекратно принимаю на себя ярлык сталиниста. Мне физически омерзительны антисталинисты.

Однако, подчеркну, удар хрущёвской номенклатуры был нанесён по мировому коммунистическому движению XX столетия и по революции в СССР, но не по мировой социалистической революции. Мировая социалистическая революция, начавшаяся с движения тайпинов в Китае ещё в XIX веке, продолжается и неостановимо идёт к своему победоносному торжеству. Это Россия и русские потерпели закономерное поражение, закономерное как очередной этап социалистической революции, не более того. По опыту мировой буржуазной революции нам следует ожидать очередной неожиданный прорыв на поверхность мировой социалистической революции, если к тому времени человечество не погибнет в какой-нибудь гражданской войне. Не будем забывать, что люди – мотыльки-однодневки в масштабах исторических процессов и не будем требовать от этих процессов, рассчитанных историей на сотни, а то и на тысячи лет, немедленных результатов. Всему своё время. Иное дело, что мы помимо нашей воли находимся внутри этих процессов и являемся их жертвами.

Если мировая буржуазная революция в борьбе против сословности продолжалась более 300 лет и оказалась не в силах одолеть сословность, а наоборот, укрепила её посредством капитала, то социалистическая революция, направленная не столько на реорганизацию экономических отношений в обществе, сколько на ликвидацию сословности как таковой (сословность же заложена в саму природу человека), может длиться даже не столетиями, а тысячелетиями, но и тогда невозможно гарантировать достижение ею поставленной цели. Так в чём же берутся винить Сталина и большевиков нынешние чванные критики? В бессилии человеков изменить объективные законы природы или в попытках изменить эти законы во имя дальнейшего выживания человечества? Де факто, эти безумные критики требуют неизбежности гибели человечества! Они и есть подлинные палачи и убийцы.

Забавно слушать и читать современные сетования идеологов погубленного СССР, что они стремились к разрушению утопии социализма во имя жизни и созидания. При этом все они были при советской власти номенклатурой. Так во имя чьей жизни и созидания, для кого боролись все эти «строители» нового капитализма на территории бывшего СССР? Ответ очевиден.

Однако не будем забывать и о том, что революции закрепляются в действительной жизни не разом целиком, а частями, отдельными реформами и преобразованиями в передовой стране, а затем в передовых странах. Теми реформами и преобразованиями, которые первоначально невозможно внедрить мирным путём, и для внедрения которых необходима диктатура, жестокая, кровавая и безнравственная в своём насилии над всеми, не разбирающая, кто в конкретном случае прав, а кто виноват. Дубина революции колотит всех подряд, кто стоит на её пути. Но после ударов этой дубины казалось бы разгромившие революцию реакционеры не решаются полностью уничтожить её завоевания, они лишь пытаются приспособить их под свои запросы.

В завершение отступления подчеркну, что все нынешние стенания по поводу мировой атомной войны следует отнести к категории пустой болтовни скучающих интеллигентов. Атомное оружие будет применено исключительно в гражданской войне, поскольку только в гражданских войнах ненависть врагов друг к другу может достичь запредельного накала страстей, когда жажда (по другому и не скажешь!) истребить врага начинает преобладать над инстинктом самосохранения. Но и тогда война за тотальное истребление противной стороны не обязательна, но возможна. Этим-то и была бы страшна для человечества гражданская война на территории бывшего СССР, если бы атомное оружие оказалось в руках тех же украинских или грузинских нацистов. Оружие массового уничтожения страшно в руках любых нацистов! Чужие друг другу народы, в конце концов, всегда найдут пути к примирению без тотального истребления.

Итак, Сахаров и сахаровцы, Солженицын и солженицынцы, запутавшись в объективных хитросплетениях мировой социалистической революции, дружно встали на сторону врагов революции. Другими словами, приняли на себя хлопоты по идеологическому обеспечению советской номенклатуры в процессе перевода ею общества на рельсы сословного размежевания. Первым этапом этого пути стали расчленение СССР на несколько государств и геноцид в этих государствах русскоговорящего населения. Если расчленение страны изначально входило в их планы, то геноцид русских им даже в дурном сне привидеться не мог. Как и почему подобное неизбежно при расчленении единого государства, я подробно расписал в книге «Крымские армагеддоны Иосифа Сталина» («Сталин. Крым. Евреи»). Отсылаю читателя к этому тексту, поскольку для разъяснения данной проблемы требуется книга, а не небольшая статья.

Здесь же время поговорить о причинах такой ненависти высшей советской интеллигенции к социалистической революции. Отметьте, я говорю о ВЫСШЕЙ интеллигенции, поскольку при сталинском социализме интеллигенция сразу стала делиться на сословия. Высшая, т.е. привилегированная государством, интеллигенция, которая в постреволюционную эпоху, с одной стороны, самозабвенно лизала сидалище номенклатуре, а с другой стороны, безопасно фрондировала заодно с нею же против социалистической революции и состряпанной номенклатурой фальшивки — гегемона рабочего класса. Особенно ненавистен высшей интеллигенции был гегемон. От факта этой ненависти со стороны высшей советской интеллигенции к породившей её социалистической революции никуда не уйти. Завидуя друг другу, одновременно всем скопом интеллигенция возжелала привилегий капиталистического мира — им чудилось, что в мире капитализма они будут иметь и советско-сталинские привилегии, и неограниченный капитал, и будут приняты в мировую интеллектуальную элиту, и будут превознесены человечеством на пьедестал гениев.

Именно такое понимание заграницы дало нашей интеллигенции повод выдвинуть лозунг: «Хватит кормить бездельников!». Почти каждый интеллигент полагал себя тружеником, незаслуженно обойдённым чинами и привилегиями в пользу блатников, бездарей и т.д. Отчасти так оно и было. Более того, по мере становления сословного общества передача сословных привилегий по наследству независимо от природных данных и трудолюбия человека стала постепенно приобретать лавинообразный характер. При этом отсутствие гарантированной передачи привилегий по наследству бесило и номенклатуру, и высшую интеллигенцию. Последнюю, по крайней мере, мирило с советской властью юридически закреплённое наследственное право в СССР. С номенклатурой же в этом плане дела обстояли совсем худо: выбываешь из номенклатуры — семья, потомство теряют все привилегии и надежду вернуться в номенклатуру. Не то, что сегодня. В советское время приходилось суетиться, чтобы вовремя пропихнуть на сословно важные должности потомство рода (не только своё личное, но и ближайших родственников и даже личных друзей). Так складывались кланы высшей элиты. Действуют они и в наши дни. Даже открытые враги современной власти сохраняют за собой привилегии советских номенклатурных кланов.

Историческая безграмотность, дурь и сушковский апломб советской интеллигенции общеизвестны. Но корни её ненависти к социалистической революции (прежде всего в вопросах сословности и самозащиты революции) гораздо глубже — наиболее ярко и чётко они выражены в достоевщине, глубинную сущность которой та же интеллигенция при всех её стараниях оказалась не в состоянии уловить и осознать.

Я постоянно возвращаюсь к творчеству Фёдора Михайловича, поскольку гений его самый интеллигентский из всех когда-либо явленных миру. С ним разве что только гений Гёте может потягаться. Не интеллигентный, но интеллигентский, т.е. дающий широчайший круг тем для бесконечных пустопорожних философствований, высмеянных в романе И.А. Ильфа и Е.П. Петрова «12 стульев» в образе Васисуалия Лоханкина.

В наши дни достоевщина пользуется особой популярностью, поскольку великий писатель был искренним и мудрым патриотом, с одной стороны, но при этом богоискателем именно интеллигентской направленности (в отличие от Н.В. Гоголя и Н.С. Лескова) — сушковцем (т.е. слышу звон, да не знаю, где он, однако я умён, образован, начитан по теме, а потому имею право рассуждать, судить и приговаривать). Не зря в романе «Братья Карамазовы» критики и философы предпочитают обходить стороной центральный образ романа старца Зосимы (особенно его светскую молодость) и предпочитают философствовать, обличая нехорошее человечество, по поводу высосанных из пальца образов братьев Карамазовых, особенно по поводу разговора Ивана Карамазова с нечистым и легенды о Великом Инквизиторе.

Нынче предпочитают умалчивать о том, что по признанию самого Фёдора Михайловича в письме к брату (кажется из ссылки, а возможно и с каторги — не важно) по поводу того, что его не принимает и никогда не поймёт русский народ. Сам он полагал, что отвергнут за то, что относится к дворянскому сословию. Но родился-то Фёдор Михайлович в духовном сословии, и отец его получил дворянство, когда сыну уже исполнилось 7 лет (в 1828 г.). Не то это было дворянство, чтобы на него пенять. Речь, скорее всего, следовало бы вести о статусе интеллигента-разночинца — и в самом деле ненавистного крестьянству за гордыню и продажность.

Современная критика вообще аргументирует своё пренебрежение к данному факту тем, что речь идёт не о народе, а о каторжном быдле, отбросах общества. Но именно это быдло и для интеллигенции, и для дворянской аристократии, и особенно в отечественной литературе XIX в. полагалось русским народом, именно его жалели и именно ему сострадали. Другое дело, что сострадателей за него само быдло отметало и предпочитало поддерживать себя самостоятельно, мечтать и стремиться к счастью в стороне от всех этих фальшивых благодетелей (пусть и с искренними намерениями). К нашему нынешнему позору, всё это повторяется и в начале XXI века. Но таков однозначный ответ всем этим заблудшим Сахаровым, заблудшим Солженицыным, и вообще всей заблудшей интеллигентской братии  всех сортов  жалельщиков народа и «страдальцев» за народ.

Марина Ивановна Цветаева как-то написала: «Если я не народ, то кто же?». Вековое заблуждение интеллигенции, полагающей себя частью народа, одновременно сочувствуя ему, чем неизбежно отставляет себя в сторону, преобразуясь в учителей и покровителей народа и созерцая его из иных сфер. А они нужны народу, эти его болтуны-жалельщики?

Недавно я прослушал блестящую лекцию Александра Ивановича Колпакиди, в которой он искренне потешался над гитлеровской разведкой, изучавшей характер русского человека по романам Достоевского и Льва Толстого. И это в то время, как оба романиста описывали в своих произведениях не русского человека, а их личные интеллигентские представления о русском человеке. Великая разница! Это литературная критика в течение почти 150 лет навязывает обществу представления о персонажах романов Достоевского и Льва Толстого как о типических образах русских людей. На самом деле это типичная интеллигентская заумная ложь.

Если оставить в стороне некоторые националистические выпады, то чётче и справедливее всего охарактеризовал творчество Достоевского Иван Гаврилович Прыжов, единственный выживший к тому времени прототип убийцы-террориста в романе ужаса «Бесы». Письмо его, обращённое к Достоевскому, тогда уже умершему. (Прыжов находился в сибирской ссылке и не знал о смерти писателя). Прыжов писал: «А у Вас;—;я бес, это меня Вы хотите изгнать из трясущейся, пускающей слюни, страшно моргающей России. И весь Ваш высокоталантливый роман есть одно-единое заклинание об изгнании беса, Чортова, Ивана Гаврилова Прыжова! Меня Чортовым звали в пятерке! А коли Вы так, так я Вам могу только одно сказать:

На море на окияне,
На острове на Буяне
Стояло древо,
На том древе сидело
Семьдесят как одна птица,
Эти птицы щипали вети,
Эти вети бросали на землю,
Эти вети подбирали беси,
И приносили к Сатане Сатановичу.
Уж ты худ, бес!
И кланяюсь я тебе и поклоняюсь, —
Сослужи ты мне службу и сделай дружбу:
Зажги сердце России по мне, Ивану Прыжову,
И зажги все печени и легкие, и все суставы по мне, Ивану Прыжову.
Будь мое слово крепко,
Крепче всех булавок вовеки!
Бог России не помог, ей бес нужен, Сатана Сатанович!

…Что, страшно слушать верноподданному сочинителю Ф.М. Достоевскому преступные прыжовские речи? Мне-то что, меня дальше каторги не отправят, я и так там!»

Почему я называю «Бесов» романом ужаса? Потому что в «Бесах» нет обличения революционеров и революции. Но есть ужас сытой интеллигенции перед грядущим народным бунтом. Достоевский трепетал пред ликом грядущего и прятался за «обличением» чего-то, ему не понятного. В 1871 г. писатель до колик трусил катаклизмов 1917 г. Но предотвратить объективно неизбежного революционного взрыва был не в силах.

Фёдор Иванович Тютчев написал:

Умом Россию не понять,
Аршином общем не измерить.
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.

Ах, как любят повторять эту восхитительно красивую, ни к чему не обязывающую строфу многочисленные патриоты. А ведь Тютчевым, жизнь проводившим в Европах, и тогда, и нынче впрямь не понять Россию. Потому что для них Россия была до Уральских гор, дальше была Сибирь — чужое и злое. Неспособность осмыслить всю громадность собственной страны, а через эту громадность понять собственный народ, им было не по силам. Самое большее, что они были в силах сделать, рассуждать о покорении Сибири Ермаком, Хабаровым, первопроходцами. И это тоже было.

Но покоряли Сибирь, образно говоря, свободолюбивые искатели Шамбалы* — страны счастья и равенства, рая на Земле. Не зря сейчас исследователи называют более 10 сибирских проходов в Шамбалу. Оставим в стороне тибетскую гору Кайлас. Да и Шамбала — условное название, используемое мною для лучшего понимания мысли. Поиск земной страны счастья — вот истинное лицо России и русского народа. Сильные духом люди уходили на её поиски, слабые духом или безразличные оставались по европейскую  сторону Урала. Сильные никогда не были богобоязненными, истеричными или рефлексирующими — они уверенно стремились к поставленной цели. И ничто не могло их остановить.
__________________________
* В русской версии — Беловодье.

Когда стало ясно, что такой земли не существует, именно они взялись создать такую землю. Нравится это кому-то или нет, но так оно было. И именно эти русские люди — созидатели страны рая на земле — и есть истинный лик и истинный характер русского народа, а не болтающие городские интеллигенты наших дней. Сегодняшнее СВО — самое яркое тому доказательство. И в этом причина ненависти к ним как современной интеллигентской гнили, так и современной самодовольной номенклатуры. Вот и вся тайна России, которую им «умом не понять».

В 1917 г. болтающие вернулись в Россию из Европы и США, а те, кто реально руководил социалистическим переворотом — из сибирской ссылки, И.В. Сталин вообще из Путораны — самого пустынного и самого таинственного места на планете Земля.

На фотографии, которую я разместил в начале этой части статьи, изображен горный хребет Ергаки — горная гряда Саян, заснятая с Буйбинского перевала, где по непонятным причинам в лётную солнечную погоду будто какая-то неведомая гигантская рука окутала туманом вертолёт, в котором летели губернатор Красноярского края генерал Александр Лебедь со свитой, схватила и швырнула его на провода ЛЭП. Произошла катастрофа. «Генерал Лебедь погиб потому, что сидел по правому борту — МИ-8 при падении закручивался вправо, и генерала раздавил ротор винта весом в полторы тонны. Мгновенно после крушения туман рассеялся, и над местом трагедии засияло безоблачное небо. А издали на перевал смотрел раскинувшийся под лучами восходящего солнца Спящий Саян».

Сибиряки-старожилы говорили тогда:

— Саян просыпается. А бездна наверняка уже разверзлась.

Почему я завершаю статью этим рассказом?

Спящий Саян — гигантское гранитное образование. Оно и ужасно, и восхитительно одновременно. К тому же оно единственное такое в мире. В любых горах или скалах, если смотреть на них с определенной точки, можно уловить некоторое сходство с человеком, животным, растением и т.д. И только Спящий Саян, с какой стороны или с какого расстояния на него не смотри, представляет собою голову, грудь и сложенные на груди руки гигантского мертвеца. Для смягчения восприятия его называют Спящим.

Легенда говорит так. Родился сам собой из Земли волшебный источник исполнения желаний. Укрыли его боги от людей высоко в горах в далекой Сибири и приставили охранять двух братьев, богатырей-антиподов одинаковой силы — доброго Саяна и злобного Янгула. Братьям строго запретили пить из чудесного источника. Но нарушил запрет Янгул, мечтавший победить Саяна, испил из источника и пожелал стать сильнейшим и самым могущественным в этом мире! Он рос и рос, набирался великой чёрной силы и никак не мог остановиться. Но одновременно с братом рос и рос, набирался светлой силы Саян. Под собственной тяжестью начал проваливаться в Землю Янгул, а вовремя заметивший это Саян лег на Землю, и выдержала она тяжесть богатыря. Когда Земля сомкнулась над головой Янгула, простер он руки вверх, чтобы выбраться наружу, да так и окаменел. На поверхности остались только его скрюченные пальцы — по-тувински Ергаки. Саян тоже окаменел, заснул, но боги сделали его стражем человечества от пороков подлых.

По сей причине богами были собраны со всего мира самые могущественные шаманы и маги. Общими усилиями с помощью колдовства согнали они в бездну, образовавшуюся под Янгулом, всю главную злобу и нечисть, какая только есть на свете, и замуровали её там. Стережёт и не выпускает тьму и ненависть в этот мир могучий Саян. Где-то под ним журчат воды волшебного источника исполнения желаний, они-то и придают богатырю неиссякаемые силы.

Итак, Саян просыпается! Мистический гигант Саян захватил душу генерала Лебедя в те минуты, когда его вертолет пролетал пред ликом великой гряды, и швырнул её в бездну к мировой нечисти.

Кто-то скажет:

— Ну и что?

В августе 1991 г. охрану Кремля и столицы ГКЧП поручил боевым генералам А.И. Лебедю и П.С. Грачёву. Генералы предали воинскую присягу и переметнулись на сторону ельцинистов. Мотивировали они это тем, что не намерены служить номенклатурщикам. В присяге они клялись защищать советский строй и советский народ. Причём здесь номенклатура, одному Богу известно.

Так с предательством воинской присяги генералами Лебедем и Грачёвым были окончательно преданы СССР и мировая социалистическая революция русского этапа. Наша страна осталась без армии — точнее, самой Советской Армии, преданной номенклатурными (хотя и вроде бы боевыми) генералами, не стало за три дня. Защитить СССР оказалось некому. Восторжествовали идеи и желания космополита Сахарова и ультранационалиста Солженицына. Страна оказалась приговорённой к развалу, а русский народ — к геноциду нацистами малых народов.