Пари

 Мало кто знает, что было во времена СССР в одной непростой организации небольшое подразделение, а может, часть небольшого подразделения, а может, маленькая часть небольшого подразделения, а может, просто два человека, которые, обладая всеми необходимыми и уникальными качествами пинкертонов, завсегда находились в засаде у Большого театра. Подозреваю, что профильное училище  они закончили не на все пятерки. Стояли они не просто так, а для борьбы с отдельными отщепенцами, посягнувшими на самое святое - на монополию государства по отъему валюты у граждан сопредельных капстран. Попросту говоря, ловили тех, кто продавал билеты в Большой театр за доллары.

  Ах если бы в  том отделе знали, что противостоять им будет аномально везучий человек, то они бы непременно усилили эту группу. Но не знали, а потому и не усилили, а более того, заранее решили, что обыграют его вчистую.

   Хотя соперник же им достался неординарный. Прежде всего, это его внешность: она расхолаживала и предрекала легкую победу. Внешность деревенского увальня, со слегка приоткрытыми пухлыми губами, поднятыми от изумления "домиком" бровями, светлыми соломенными волосами, небрежно расчесанным пятерней.
 
 И если уж экранизировать русские народные сказки, то лучшего кандидата   на роль Иванушки сложно было бы найти. Здесь даже уместно будет вспомнить параграф из учебника по биологии про покровительственную окраску и способность отдельных организмов мимикрировать. Так вот, это как раз про нашего героя. И ведь кто бы мог подумать, что под личиной простецкого сельского механизатора, таился матерый катала и картежник.

   Карты в его руках представляли зрелище нереально фантастическое, то они взлетали в воздух и висели там до тех пор, пока он взглядом не возвращал их обратно в колоду. То превращались в эффектный веер, то вытягивались паровозиком, то поворачивались вокруг своей оси, то просто ощетинивались гремучей змеей. Оторвать глаз от карт, находящихся в его руках, было делом немыслимым. Может, загадка была в его пальцах: ведь такие пальцы могли принадлежать только профессиональному пианисту, лауреату и победителю всех мыслимых и немыслимых фортепьянных конкурсов и фестивалей.

 А может, он имел генетический материал от самого Ван Клиберна, посетившего СССР в 1958 году.  Кто знает, кому мог подарить свою любовь великий исполнитель в короткие промежутки отдыха, не занятые бесконечными гаммами, фугами и симфониями. Ну как мог бы он, например отбиться, от ясного взгляда и чистого крепкого объятия нашей комсомолки, на груди у  которой, лёжа лежал комсомольский значок.

  Возможно, эти гены стали причиной любви к американским деньгам, столь чуждым для нашего малоиспорченного жевачкой и кока-колой поколения. Возможно, оттуда росли ноги и объясняли влечение к иностранным шмоткам, напиткам и продуктам разложения загнивающего капитализма, а может это просто был генетический зов заокеанских предков.

 Так, возможно, под личиной деревенского пастушка с курносым, как у Клиберна носом, прятался чуждый нам любитель наживы. Единственное, что вызывало уважение и удивление, сколько труда и усидчивости было положено на алтарь добычи легких денег.  Кажущаяся легкость обращения с колодой - на самом деле была результатом каторжного труда. Новая колода через четыре часа тренировок сильно напоминала пачку истрепанной бумаги, настолько интенсивно проходил процесс шлифования профессионального мастерства. И как ,казалось, каталы и картежники наравне со сталеварами и балеринами должны были быть причислены к списку профессий раннего выхода на пенсию из-за постоянного стресса и изнурительных занятий.

 
  Конечно,чтобы держать руки в тонусе, приходилось тренироваться  беспрерывно.       Наверняка, многие читали про тяжелое детство Паганини и других виртуозов, но одно дело читать, а другое дело наблюдать, как человек гоняет сам себя до двадцать седьмого пота, изнуряя каждодневной тупой, выматывающей работой с обычной колодой карт. В то время он работал пожарным в театральной библиотеке. И этот пожарный при окладе в девяносто рублей иногда мог вынуть из кармана и небрежно продемонстрировать сумму, достаточную для покупки автомобиля или двух, и мало того, купюры, сложенные в пачку, имели специальную систему и были разложены по номерам в порядке, удобном для игры на интерес.

   Помимо этого, математические действия с большими числами он производил наравне с только что появившимися заграничными калькуляторами, иногда обгоняя их. Помимо картежных упражнений в сферу постоянных занятий входили тренировки по бросанию металлических рублей на точность и многие тому подобные дисциплины. Его школа оттачивания мастерства, наверняка, могла поспорить с жестоким уставом Шаолиня. И конечно, его натура была бы не настолько цельная и разносторонняя, если бы еще одной гранью его таланта не был безупречный английский, возможно, еще один аргумент в пользу похождений иностранного пианиста.   Безупречный техасский акцент помогал ему сеять тягу к искусству советского балета среди безнадежно отсталых в вопросах мировой танцевальной культуры американцев.

   Конечно, можно долго спорить с тем фактом, что судьба помогает тем, кто и сам не ленится, и поэтому зачастую таких трудяг поощряет хроническим везением. Да и как назвать по-другому умение оказаться в нужном месте в нужное время. 
Так и в тот ничем не примечательный день местный "пожарный" зашел к реставраторам, когда они были увлечены творческой (левой) работой, которую собирались продать кому-нибудь из своих клиентов - просто делали раму для зеркала в прихожую с элементами русского ампира.

   "Мастера, а сколько может стоить сей предмет буржуазного быта?" - спросил он, зайдя в мастерскую. "А мы еще цену не придумали,"-отвечали в тон ему мастера.
 "А хотите пари? Я заплачу вам вдвое больше, чем вы назовете, если сможете замуровать сюда секретный ящик по объему не меньше чем пачка сигарет, при том условии, что я не смогу найти его за полчаса, ну а если найду, то заберу раму бесплатно".

   Мастерам куражу тоже было не занимать. Ударили по рукам. Ударить-то ударили, а делать-то как?   Задача не из простых, ведь при простукивании всегда полое пространство имеет другой звук, да и где запрятать, если заранее известно и про секрет, и даже про его размер.
Курили долго - часа два, но зато уже к вечеру задача была решена, и общий объем полезного пространства значительно превышал пачку сигарет, но что самое удивительное - звук при простукивании был абсолютно одинаковый.


  На следующее утро была названа какая-то неприлично высокая цена за обычную, казалось бы, под ампир зеркальную раму. Но уверенный в себе игрок накинул для большего азарта еще столько же. И высокомерно подмигнув, произнес: "Время пошло".

   Длинные аристократические пальцы "хирурга" красиво и нежно совершили круг по абрису рамы и встретились внизу на её середине, затем нежно, почти не касаясь поверхности, прошлись по лицевой плоскости и только потом, сначала тихонько, а потом с легким постукиванием в ритме чечётки пробежались по углам рамы, украшенным классическими розетками. Сухое и правильно выдержанное дерево отозвалось красивым орехово-бархатным баритоном, но подобный же звук ласкал ухо и при простукивании других элементов рамы.

   Тень сомнения пробежала по лицу маэстро, и начался второй тур степа, но и он не выявил существенных различий в природе звука. Реставраторы тоже притихли и почти не шевелились, стало слышно, как прогорал табак в сигарете, лежащей в пустой консервной банке от "бычков в томате". Третий тур перкуссии тоже ни к чему не привел, теперь уже отбросив пижонство и напускной шик, он прижал ухо к поверхности и стал простукивать раму сантиметр за сантиметром, как делали это доктора в прошлом веке, находя дефекты внутренних органов по различию звука от них исходящего. Результат был тот же: то есть найти пустое пространство не представлялось возможным.

   Еще минуты три ушло на внимательное рассматривание рамы на предмет поиска какой-нибудь потайной кнопочки, или рычажка, или еще чего-нибудь такого, за что можно дернуть, нажать, повернуть и открыть этот проклятый секрет. Но даже такой столь скрупулёзный осмотр не продвинул к обнаружению секрета ни на шаг. Не помогло и почесывание соломенного цвета шевелюры всей пятерней, с одновременным выпячиванием нижней губы и глубокомысленным, почти ленинским прищуром. Потом, схватив раму двумя руками, он начал её не по-детски трясти. Но и такая магическая процедура не продвинула к открытию ни на йоту. А время неумолимо щелкало, и здесь, можно сказать, бежало, или, как написал бы какой-нибудь профессионал-писатель, утекало, как песок сквозь пальцы.

   Теперь уже на сперва отстраненном и безмятежном лице заиграли желваки и взор незамутнённых васильковых глаз пятилетнего ребенка сменился взглядом пытливого подростка, забывшего доказательства простой теоремы. Затем глаза приобрели оттенок оружейной стали и отгородились от всего остального мира, не выражая вообще ничего. Внутренний голос уже достал своего хозяина единственным вопросом: «Где же эти суки спрятали проклятый ящик, размером не меньшим чем пачка сигарет?" Ответа на него не было.

   Тогда "пожарный" с силой начал нажимать на все выступающие части и даже на шурупы, которыми были привинчены ушки для подвески рамы на стену. Но и эти приемы не помогли добраться до заветного тайника. Тогда он попросил у реставраторов лупу и начал изучать и внешние, и боковые, и особенно задние поверхности рамы. Но и это не дало ни малейшего намека на возможность проникновения в сокровенные недра. И вот пошла последняя минута: и тут сам чёрт начал строить рожи из-за серебряной амальгамы зеркала, подмигивая хитрым глазом из-под капли пота, упавшей на стеклянную гладь.

   Нет, ну никак не хотелось мириться с фактом, что какие-то "сучкогрызы" смогли победить профессионала в области облапошивания населения.  Даже не столько было жалко денег, сколь жалко было расстаться со сладкой мыслью лёгкой победы. И как же секрет был прост: надо было только не нажимать на выступающий профиль, а наоборот, потянуть его на себя, и тогда сдвигалась торцевая площадочка, и она освобождала путь к выдвижению ящика. Ну а тот был равен длине вертикального бруска и под завязку заполнен пачками резанной бумаги, имитирующими пачки денег.

    Основной секрет же состоял в том, что все стороны рамки имели аналогичные полости и ящики были одинаково заполнены такими же пачками. Для хранения какого-нибудь объема денег оставалось заменить бумагу реальными деньгам. После окончания схватки профессионалов на стол была поставлена бутылка дорогого буржуйского напитка, в общем все как всегда мир, дружба, friendship. Все бы ничего, но где-то через месяц театральный "пожарник" пропал. Пропал одномоментно, словно канул в Лету.

  И появился он ровно через год, загорелый, коротко стриженный с все той же глуповатой улыбкой на пухлых оттопыренных губах, в руке он нёс пакет магазина "БЕРЁЗКА", полный иностранной выпивки. В итоге праздновали встречу до глубокой ночи, не просто встречу, а целое освобождение. Ведь секретный ящик в раме спас его от долгого, минимум десятилетнего, срока по валютной статье. Тогда  его взяли с поличным при продаже билета какому-то фирмачу за 49 долларов, и довольные поехали к нему домой с обыском, предвкушая легкую добычу.

  Но за шесть часов упорного исследовательского труда вместе с отрыванием плинтусов, частичным поднятием линолеума, некоторых плашек подозрительного паркета и дверных наличников, сканированием поверхности стен, размораживанием свертков с продуктами. Потом провели исследование и прочистку всей системы канализации и водопровода, в лучших традициях "green peace", и к полному своему разочарованию, ничего не нашли. Короче говоря, как потом рыдал адвокат на суде, то ли нелепая случайность, то ли врожденная вежливость позволила оступиться порядочному гражданину, добросовестному работнику и смелому огнеборцу, стоящему на защите культурных ценностей. Он просто вынужден был взять непонятные зеленые бумажки за свой "горящий" театральный билет, ну не мог же он обижать гостей, которые пересекли Атлантический океан. И действовал он, дабы убедить их в преимуществах нашего строя. Пускай мол собственноручно убедятся, насколько лучше крутит фуэте комсомолка, в отличие от бездуховных обитателей каменных джунглей.

 Вы, конечно, спросите, а что пинкертоны - так пинкертоны простучали раму тоже раза три и добросовестно протрясли ее, и понятые тоже не смогли пройти мимо - смотрелись в зеркало, слегка прихорашиваясь. Могу только сказать, что зеркала с момента их изобретения всегда скрывали в себе разные тайны и уводили мысли чёрти куда, рассеивая внимание.  Да любой может попробовать, глянешь на себя любимого, и улетел куда-то в глубину своих мудрых мыслей, разглядывая в знакомом отражении немыслимую красоту внутреннюю и внешнюю.