25 Дела земные. Сожалею

Парк коммунистических бригад. Фото из интернета

                (предыдущая глава - http://proza.ru/2023/01/22/1742)

(Песня о тревожной молодости - https://www.youtube.com/watch?v=DtNtvLgmD9M)

            После третьей учебной «пары» в помещении лаборатории состоялось производственное собрание кафедры. В повестке был только один вопрос: перераспределение часов преподавания и лабораторных-практических занятий до объявления конкурса и избрания на вакантную должность доцента кафедры взамен выбывшего Якова Моисеевича.
            Наблюдая неожиданно разгоревшийся при этом азартный и шумный торг, почему-то вспомнил характерные черты внешности студентки, допытывавшейся у меня о перспективах повторения «сталинских чисток», и впервые за всё время пребывания в институте внимательно пригляделся к своим коллегам. Помимо воли прикинул национальный состав кафедры, и результат удивил не самым приятным образом – треть оказалась еврейской национальности при не показательной численности всех остальных наций-народностей сотрудников кафедры. Не сказал бы, что в эту треть входили самые выдающиеся, талантливые и трудолюбивые преподаватели и инженеры-техники.
             Памятуя о столпотворении, которое в обеденный перерыв творится на главной проходной института, решил воспользоваться проходной факультетского корпуса, когда отправлялся в НИИ. Но и там оказалась до того впечатляющая толпа, что пришлось долго сплачиваться с факультетским народом при прохождении турникета.
            По какой-то неведомой причине с началом «пятилетки пышных похорон», как окрестила её народная молва после «великого почина» - похорон дорогого и горячо любимого Леонида Ильича, в потребительский обиход твёрдо вошло слово «дефицит», и очереди стали возникать абсолютно за всеми товарами и услугами. Лишь отчасти такой ажиотажный спрос в Риге можно было объяснить массовым нашествием отдыхающих во «всесоюзную здравницу», каковой объявили Юрмалу с начала пятилетки.
            В целом же возникали очень невесёлые и даже тревожные мысли по поводу реального положения дел в державе при традиционно бодрых рапортах о повсеместном непрерывном перевыполнении на десятки процентов производственных планов абсолютно во всех отраслях народного хозяйства.

            Предзимний полдень был холодным, пасмурным и ветренным. Пока не проглянуло в разрыве сплошной облачности солнышко – сразу стало теплее-веселее-жизнерадостнее вокруг. Встретившаяся мне на территории НИИ влюблённая парочка, и подавно, просто светилась от счастья, переплетённые пальцы рук Зинули и Александра без слов говорили всему миру об их чувствах-отношениях.
            Зинуля ещё издали помахала мне свободной ручкой и донесла радостную весть:
      - С завтрашнего дня Яков Моисеевич будет работать в вашем отделе. – И отправилась по своим делам летящей походкой.
            Саня, поздоровавшись, проявил редкостные памятливость и настойчивость:
      - Так тебе нужно книгу скопировать или как? Она у тебя с собой? Пошли в типографию, пока тётки в вашем отделе телеса аэробикой растрясают.
            Типография оказалась в старом деревянном здании с зарешёченными окнами в самом дальнем углу двора НИИ. В длинном коридоре барачного типа с кабинетами по обеим его сторонам ударил в ноздри необыкновенно приятный запах – бумаги, картона, типографской краски, клея и … тайны, которая скрывается в каждой новой книге до её прочтения.
      - Вот. Кандидат на вступление в общество охотников и рыболовов института. Даю свою рекомендацию. - Представив меня таким образом двум мужчинам возрастом далеко за сорок лет, находившимся в кабинете с табличкой «Начальник типографии», Саня удалился.
      - Здрасьте. – Мужчины, кивнув головами в ответ на моё приветствие, продолжали изучать лежащую на столе рыболовную вращательную блесну с замысловатым и ярким оперением тройника.
            После длительной паузы сидящий за столом, черноволосый и похожий на цыгана, но в костюме и при очках, начальник типографии поднял голову и насмешливо спросил:
      - Представляться будем?
      - Кандидат. На вступление. В общество охотников и рыболовов института. По рекомендации. –исчерпывающе представился я.
      Стоящий возле стола, лицом и повадками похожий на Юрия Никулина, русоволосый, высокий и сухощавый отставник (судя по офицерской рубашке без погон и знаков различия) счёл нужным заметить, обращаясь к сидящему за столом:
      - Товарищ не понимает, где оказался.
      - Может, он просто читать не умеет? Или зрение слаб, - предположил его напарник, поправляя оправу очков с толстенными линзами.
      - Не исключено, что просто зазнался сверх меры. Ходят слухи, что он чуть ли не насильно налимов раздавал в учебном институте.
      - Надо ему подсказать. Надоумить и направить, так сказать. Плохо у нас дело поставлено с наставничеством. – И, обращаясь ко мне, наконец-то соизволил поинтересоваться. – Так вы по какому вопросу пришли в типографию, товарищ?
      - Я, собственно, по вопросу копирования книги. – протянул я «Системотехнику» начальнику типографии.
      - Сколько экземпляров надо? И к какому сроку?
      - Надо хотя бы три, а лучше - четыре экземпляра. К этой субботе, - пролепетал я, оторопев от лёгкости и скорости, с которой готова была разрешиться проблема, требовавшая от меня существенных затрат времени.
      - Оставляй книгу, - начальник типографии вернулся к изучению блесны.
            Памятуя о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, я прямо спросил:
      - Что с меня причитается за копирование?
      - Ты не еврей, случайно? – Высокий и русоволосый незнакомец улыбнулся кривой улыбкой а-ля Юрий Никулин, ещё и щёку почесал его характерным жестом.
      - А почему вы меня об этом спрашиваете?
            Взрослые дядьки обрадованно заржали, словно молодые жеребцы, и чуть ли не хором ответили:
      - Потому что только евреи отвечают вопросом на вопрос. – И опять насмешливо-выжидательно уставились на меня.
      - Так ведь и вы про еврейство меня спросили вместо ответа.
      - Смотри-ка, зубастый, - они начали перемывать мои кости, словно меня и не было рядом с ними.
      - Внешне, вроде, не похож.
      - Внешность обманчива.
      - Говорят, он ещё на железнодорожной станции в Майори выловленных налимов всем подряд раздавал.
      - А он за них позже деньги с процентами стребует. Наверное.
            Собравшись уходить, я уже повернулся к двери.
      - Куда? – Меня остановил голос человека добрейшей души, но сурового и цыганоподобного на вид, - Сан Саныча, ставшего для меня впоследствии неизменным компаньоном в рыбацком коллективе, где случайных людей не бывает.
            Сурово сдвинув брови и избегая выдавать взглядом свои добрые и какие-то по-детски беззащитные глаза, он протянул мне два листа бумаги:
      - Вот бланк заказа на копирование книги - заполнишь его, подпишешь у начальника своего отдела и принесёшь в пятницу, когда будешь забирать отпечатанные и сброшюрованные четыре экземпляра книги. Заодно заполнишь и принесёшь заявление на приём в общество охотников и рыболовов. В качестве второго рекомендателя можешь меня указать. Или моего заместителя Владимира Владимировича. Или нас обоих в дополнение в Александру.
            Не веря в свою неимоверную удачу, я на выходе из типографии чуть не загремел со ступенек покосившегося крыльца, пока на ходу разглядывал бесценные бланки заявлений.

         Осталось перевести меньше трети всего руководства по СУБД. Настолько сильно зачесались у меня руки претворить идею базы знаний в действительность на основе постигаемой системы управления, что не удержался поинтересоваться у заведующего сектором:
      - А нельзя ли где-нибудь увидеть её работу на практике?
            После моего невинного вопроса Юрий как-то непонятно напрягся и только что не оглядывался по сторонам, когда вполголоса «переводил стрелки» на начальника отдела:
      - Поговори об этом с Константинычем.
            Начальник отдела с одобрением отнёсся к моему желанию улучшить качество перевода руководства по системе путём освоения её на практике, но всё же призадумался:
      - Где-то эта СУБД наверняка уже работает. Скорей всего, в тестовом режиме, поскольку она пока не адаптирована для нашей страны, не говоря об отрасли. Вряд ли кто-нибудь официально разрешит знакомиться с ней на практике. Но имеет смысл поговорить об этом с системными программистами института – они в курсе всех самых современных программных продуктов.
            Системный программист, к которому я обратился, сидел-покуривал прямо на своём рабочем месте в отдельном кабинете, пользуясь привилегией царей-богов, к которым относили «системщиков», и милостиво снизошёл проконсультировать.
            Готовясь меня выслушать, пошевелил знаменитыми на весь НИИ густыми чёрными усами, сделал глубокую затяжку, а после заданного мной вопроса про систему управления базами данных, разработанную американской фирмой, поперхнулся и так зашёлся в кашле, что только что из ушей у него дым не повалил.
      - Ссссмерти моей хочешь? – Еле просипел он, когда обрёл дар речи.
            И не иначе, как в отместку, порекомендовал обратиться за разъяснениями к заместителю начальника НИИ по режиму, поскольку эта тематика якобы содержит информацию с грифом «для служебного пользования».
            У заместителя начальника НИИ, низкорослого и редкостного модника, награждённого народной молвой кличкой «волнистый попугайчик» из-за его приверженности к ярким расцветкам в одежде, в глазах полыхнул охотничий азарт, едва он услышал о моём интересе к зарубежной разработке. Плохо и с жутким латышским акцентом выговаривая слова, тут же потребовал от меня подробную докладную записку с перечислением всех должностных лиц, осведомлённых об этой разработке. И пришёл просто в неописуемую ярость, когда я отказался это сделать, сославшись на предусмотренную должностной инструкцией обязанность выполнять указания моего непосредственного руководителя в лице начальника сектора.
            Озадачившись вопросом: что же такого режимного могло оказаться в англоязычном руководстве? – я после возвращения в отдел первым делом решил проверить свою смутную догадку и принялся листать руководство с конца.
            Ещё когда собирался приступить к переводу и просматривал программы в конце руководства, что-то в них привлекло моё внимание. И не ошибся - на каждом листе программных текстов увидел самый что ни на есть криминал в виде комментариев: «Разработчик – Майкл Джексон (а также Пол Маккарти, Элтон Джон и другие авторы). Собственность центра НАСА, город Хьюстон, штат Техас, США». Комментарии эти являлись прямым свидетельством промышленного шпионажа.
      - А ты, оказывается, редкостный умелец наживать себе могущественных врагов, - резюмировал начальник отдела после расследования, в результате которого крамольное руководство было изъято режимной службой НИИ и, соответственно, завершилась моя деятельность в качестве переводчика.

            Когда на обратном пути в учебный институт проходил мимо тёмного и безлюдного бывшего еврейского кладбища, всплыла у меня в памяти песня Михаила Ножкина:
      Нам судьба уготована странная:
      Беспокоимся ночью и днем,
      И друг друга грызём на собраниях,
      Надрываемся, горло дерем.

      А на кладбище так спокойненько,
      Ни врагов, ни друзей не видать,
      Всё культурненько, всё пристойненько –
      Исключительная благодать.
            Да, уж, благодать. После оккупации Риги фашистскими войсками осенью 1941 года на этом самом месте была выкопана огромная яма, в которой захоронили более тысячи евреев, убитых в гетто. В дальнейшем здесь же продолжали выкапывать такие ямы для захоронения участников движения сопротивления, а также тех, кто умер вследствие нечеловеческого отношения. Общая численность погребённых за время оккупации составила более шести тысяч человек.
            «По многочисленным просьбам трудящихся» в 1960-х годах кладбище было преобразовано в «Парк коммунистических бригад» - каменные надгробия были украдены и задействованы на строительстве, само кладбище сравняли с землёй бульдозерами, проложили по нему пешеходные дорожки и оборудовали скамейками для отдыха.
            Долго не проходил у меня озноб после воспоминания об этих сведениях, почерпнутых из большой советской энциклопедии перед первым приездом в Ригу ещё в десятом классе школы. Согреться удалось только под конец получасовой пробежки и разминки перед тренировкой по боксу.
            На самой тренировке удалась ударная её часть – десять раундов молотил перчатками по боксёрскому мешку, как заведённый. И лишь традиционно завершающие прыжки на скакалке утихомирили внутреннее моё возбуждение после богатого на события дня.

                (Следующая глава - http://proza.ru/2023/04/11/1445)