Ито Эйносукэ - Камышовка 10

ОКОНЧАНИЕ

Прапорщик Сайто отвел лжесвященника в угол комнаты, где приказал ему снять оби*. Со словами: «Давай-ка сюда», - он провел его по коридору, проталкиваясь сквозь полицейских, собравшихся у комнаты отдыха ночных дежурных, чтобы посмотреть на новорожденного, и без лишних церемоний втолкнул его в камеру. Раздался меланхолический звон запираемого замка, затем прапорщик вернулся и заговорил с Миёси: «Вот беда-то, - начал он. – Больная, которую мы обнаружили у этого, прости господи, священника, была та самая старушка, которая провела у нас прошлую ночь».

Наклонившись вперед, Миёси вглядывался в лицо женщины, распростертой на матах. После удаления пуповины она лежала не шелохнувшись и закрыв глаза. «Старушка, говоришь? – он обернулся к Сайто, брови его поползли ко лбу. – Я же твердил ей вызвать врача, а она ни в какую! Сможет ли она выкарабкаться?» «В ее возрасте вряд ли, - ответил Сайто. – Её отвезли в инфекционную больницу, но состояние тяжелое и надежды мало».

Из опустевшей приемной, в которой из личного состава оставался один лишь дежурный, раздались шлепки мяча об пол, потом прервались, и в залу, звонко клацая деревянными подошвами, вбежала девочка. Просунув голову сквозь кольцо полицейских, она изо всех сил крикнула: «Мам, я проголодалась! Дай мне чего-нибудь!» Но когда ее голодный взгляд упал на веснушчатое личико завернутого в материнскую шаль новорожденного, молча шевелящего ручками и ножками под боком у ее матери, глаза девочки округлились в немом изумлении.

«Как она? – обратился один из полицейских к Яэ. – Всё ли в порядке?» Возвышающаяся над всеми, как глыба, Яэ, сидевшая на корточках, выглядела невозмутимой, как никогда. «Не часто бывают такие легкие роды, - сказала она. – Правда, ребеночек мелковат, зато какой славный и крепенький!» Поправив у женщины края постели, Яэ обернулась к старенькому сторожу: «Отец, у тебя маслица не найдется? Что-нибудь вроде масла камелии для волос».

«Ха-ха, с такой лысиной, как у меня, не до таких изысков», - рассмеялся сторож. Тем не менее, он сходил в кладовку и вернулся с бутылочкой кунжутного масла. Легонько натерев им тельце малыша, Яэ начала купать его в тазике с теплой водой. В это время прапорщик Сайто, увидев, что родившая по-прежнему лежит неподвижно с закрытыми глазами, гаркнул так, что все вокруг попятились: «Эй вы, что вы тут все собрались? Заняться что ли вам нечем?»

Мать ребенка, неподвижность и сомкнутые веки которой на самом деле объяснялись чувством жгучего стыда за свою оплошность, от которого ей хотелось забиться в темный уголок и схорониться, неожиданно открыла глаза и начала извиняться: «Господа, я к вам ввалилась в таком положении и причинила столько беспокойства. Даже и не знаю, что сказать…»

«Ничего, всё в порядке, - ответил Миёси, пресекая ее попытки встать. – Вам лучше поспать, а двигаться еще рановато». Но женщина, казалось, не слышала его и продолжала, приподнявшись: «До сих пор я жила в Хигасинэ, но, понимаете, больше не могла там оставаться…» Ни с того, ни с сего по ее щекам вдруг покатились слёзы. Лицо ее было таким изнуренным и бесцветным, что казалось более не способным на страдания. Подобно ручьям, выходящим в грозу из берегов, слезы хлынули из ее глаз, оставляя блестящие следы: «…Мне больше некуда было идти, и я подумала, что здесь, быть может, мне помогут».

Миёси внимательно вглядывался в ее лицо. «Стоп, - он неожиданно прервал её. – А вы не работали в цирковой труппе, когда были подростком?» Женщина была потрясена. «Откуда вам это известно?» - воскликнула она изумленно. «Значит, так и есть? У вас ведь с собой дочь, вот я и подумал о совпадении. Так это верно, да?» - повторил Миёси.

Когда он от начала до конца рассказал ей всю историю, как ее приемная мать Кин прошла пешком целых двенадцать ри** из Акадзавы, чтобы найти её; как она подхватила дизентерию и попала в инфекционную больницу, где сейчас и находится, сидевшая на матрасе Ёси, ошеломленно буравящая взглядом пространство перед собой, заявила: «Раз так, я немедленно должна повидать её. Будет ужасно, если она умрет» и, пошатываясь, встала.

«Ни в коем случае! – воскликнул Миёси. – В вашем состоянии нельзя двигаться!» «Я в порядке, - упорно твердила Миё. – И я должна хотя бы раз повидаться с кормилицей, ясно?» Увы, ее решимости хватило лишь на несколько мгновений, после чего ее лицо побелело, и она в изнеможении повалилась на пол.

В прошлом январе, когда погиб работающий на текстильной фабрике сожитель, Ёси осталась без средств к существованию и решила, что раз уж всё так плохо, лучше будет перебраться в родную деревню – глядишь, там и приемная мать найдется. И вот, продав накопившиеся у нее нехитрые пожитки и таким образом собрав денег на дорогу, она спустя двадцать лет направилась в родные края. По правде говоря, снегопад помешал ее планам: снег всё шел и шел, казалось, вознамерившись не успокоиться, пока не занесет все дома по самые крыши.

В конце концов, поняв, что искать наугад Кин, -которая еще неизвестно, жива ли, да и о самой деревне осталось лишь смутное детское воспоминание, - может кончиться ничем, а что тогда делать, неизвестно, Ёси остановилась в этом городке, сняв комнату в недорогом гостином дворе около вокзала. Его хозяйка, видя, как она проводит целые дни напролет у окна, в растерянности обозревая занесенные снегом окрестности, сжалилась над ней и наняла ее в прислуги, разрешив проживать с ребенком, сколько ей заблагорассудится.

Через какое-то время, одураченная обещаниями скорого замужества, Ёси по глупости нагуляла ребенка от заезжего торговца древесиной, который каждый месяц ненадолго останавливался в этом месте. Но как только ее положение стало очевидным, молодчик испарился. Мысль о том, что она в таком виде предстанет перед своей доброй хозяйкой, была невыносима, так что, прикрыв краем кимоно ставшую теперь заметной округлость своей фигуры, Ёси перебралась в гостиницу Сейфу, где только и делала, что искала ответ на вопрос, как поступить, когда наступит время родов, срок которых неумолимо приближался.

Там, правда, Ёси познакомилась с молодым человеком по имени Ясити, очень бойким на язык, которому и приглянулась. В отличие от торговца древесиной он, не долго думая, привел ее к себе домой, где они начали жить вместе. Впрочем, оказалось, что и он был настроен лишь немного развлечься. Будто бы заботясь о том, что после родов ситуация осложнится, и ссылаясь на ссоры между детьми:  дочерью Ёси и его ребенком от последнего брака, которые могут ухудшить отношения с тёщей, он сунул сожительнице в руку пятииеновую банкноту и вытолкал ее из дома.

Пребывая в расслабленном покое после родовых схваток, Ёси отстраненно и слегка утомленно глядела, не говоря ни слова, как лежавший рядом младенец морщил личико, заходясь в плаче, когда в комнату из задних покоев, где состоялся разговор с начальником отделения, ворвался Миёси, торопясь сообщить хорошую новость, и обратился к Яэ: «Ты свободна, только подумай, не возьмешь ли ты с собой эту женщину к себе домой? Как тебе такая мысль? По рукам? А детали обсудим позже – договорились?»

Сидевшая на корточках Яэ неуклюже повернулась лицом к Миёси: «Что ж, офицер, неплохо придумано. Если вы не против, то места у меня в избытке», - ответила она с таким видом, как будто только и ждала этого, и, не откладывая, начала сборы.
Вскоре участковый автомобиль зафырчал снаружи у входа, где уже столпилась масса народу. Яэ с малышом в руках с трудом протиснулась в дверь машины и уселась позади Ёси с дочерью.

«Поехали, только не гони», - скомандовала она сидевшему за рулем капралу Кобаяси и, обернувшись к столпившимся полицейским, провожавшим их, выкрикнула: «Если потребуется помощь, шлите за мной!»


Примечания:
*Оби – широкий, в 5-6 см, пояс, повязываемый поверх кимоно.
**То есть, в общей сложности около 47 км.

Предыдущие части:
1 http://proza.ru/2023/01/24/1558
2 http://proza.ru/2023/02/02/1641
3 http://proza.ru/2023/02/03/1923
4 http://proza.ru/2023/02/05/1815
5 http://proza.ru/2023/02/07/1455
6 http://proza.ru/2023/02/12/1777
7 http://proza.ru/2023/02/21/896
8 http://proza.ru/2023/03/06/998 
9 http://proza.ru/2023/03/18/1725