4. Встреча

ГЛАВА 4.
ВСТРЕЧА.
         Дзюба осмотрелся, достал карту, прикидывая расстояние до аула, в котором якобы находился Шувалов. По словам сотрудника афганской службы безопасности «ХАД» у Шувалова была целая армия, державшая под контролем несколько аулов.
          Ни душманы, ни правительственные войска не совались в их район - при попытках встречали ожесточённое сопротивление. По периметру всего района организовано наблюдение.  Попадая под контроль Шувалова, или нейтрализованы, или разоружены и отпущены «с Аллахом». При таком высоком авторитете будет невозможно получить информацию о нахождении Шувалова. Группа уже подошла к границе района. Шли осторожно, стараясь предугадать неожиданные встречи, грозившие перерасти в перестрелку. В каком конкретно ауле был Шувалов – «тайна за семью печатями».
             Внезапно у Дзюбы «ожил» спутниковый телефон – узнал голос Чубарова.
             - Рад слышать выпускника десантного училища живым и здоровым.
             - Рад слышать генерала. Говори быстро, у нас заряд батареек на исходе и подзарядить негде.
              - Тогда коротко – отряд Шувалова находится в провинции Пактия. Район ближе к горам. Столкнуться с его людьми можно в любом районе провинции. Понять, что это его бойцы можно по их внешнему виду – в отличии от моджахедов его бойцы обязательно одеты в военную форму, или элементы формы. В отрядах есть бывшие афганские офицеры, знающие русский язык. Это всё, что мне дала агентура.
             — Это уже много, генерал. Спасибо, встретимся на родине.
             Под склонявшееся солнце подыскали удобную расщелину, сели ужинать. По ходу предстоящего движения выставили «охранение» в виде дозорного наблюдателя. Однако вооружённые люди подошли не менее скрытно, с обратного направления, заняли удобные позиции. Опасность заметил Корнев, вскинул автомат. Дзюба наложил ладонь на ствол 
             - Опусти, не стрелять. – Повернулся к открыто стоявшему с оружием наготове боевику. – Мы советские, шурави, стрелять не будем, - быстро переводил Нигматулин. – Мы хотим поговорить, можете подходить к нам, мы шурави.
              Боевик выслушал, кивнул и скрылся.  Через несколько минут появился другой боец, на груди висел автомат, на поясном ремне кобура с пистолетом и пара гранат. Осторожно ступая меж камней, подошёл к русским, осмотрев всех, на пару секунд задерживая взгляд на каждом. Неожиданно заговорил на русском с заметным акцентом.
            - К нам иногда приходят разные люди, с разными предложениями, но почти всегда от американцев, англичан, итальянцев… Мы не можем доверять вам, мы должны убедиться, что вы не причините вреда.
            Боец замолчал, внимательно оглядывая каждого – русский язык превращался в мандат доверия.
            - Рад встретить здесь, глубоко в Афганистане, человека, так хорошо говорящего по-русски, - поднялся со своего места Шейх. - Проходи, уважаемый, присаживайся.
            - Мы рады такому гостю, - поднялся Исаев, уступая место.
            Гость переводил взгляд с одного на другого, улыбнулся, спустился к биваку, сел на предложенное место. Одет был наполовину по-военному - в натовский китель, ботинки с высокой тульёй и широкие афганские штаны.
              - Первый боец тоже был наполовину в военной амуниции, - мелькнула мысль Дзюбы. — Очевидно это отряд Шувалова.  Ещё в Москве, рассказывали, что Шувалов периодически опустошал НАТОвские склады.
            - Салам алейкум, - поздоровался гость. – Ему хором отсалайкумились. - С какой целью вы прибыли? – отпив чай из предложенной пиалы, спросил боец.
            Дзюба на пару секунд задумался 
            - Наш отряд ищет следы преступлений американцев в Афганистане.
           Как высоко взметнулись брови гостя, Дзюба понял, что попал «в десятку». Афганец замолчал, поглядывая то на Дзюбу, то на сидящего рядом Шейха. Наконец заговорил
            - От американцев и их помощников из Орупаи,  в стране много горя. Мы тоже боремся с этими нафар сарбоз («плохими солдатами из Европы»  – скороговоркой переводил Нигматулин) - Что вы хотите найти?
             - Я повторяю – ищем свидетельства преступлений американцев.
             Гость замолчал, прихлёбывая чай, периодически посматривал на говорившего.
            - Я знаю, что вашим отрядом командует русский офицер, - пошёл ва-банк Дзюба. – Я прошу вас передать для него записку.
            Брови гостя вновь взметнулись в верх. Опять припал к пиале, всё так же настороженно оглядывая нежданных русских. Наконец поставил пиалу, провёл ладонями по лицу – «Аллах Акбар». – С пол минуты молчал. Поняв, что именно Дзюба возглавляет группу, повернулся к нему.
            - Давайте вашу бумагу.
            Дзюба достал записную книжку, что-то написал, вырвав листок, протянул афганцу. Тот взглянул на запись, опять удивлённо поднял брови, не сказав ни слова, поднялся.
            - Никуда не уходите, ждите здесь.  Бо омоне худо.
           - «До свидания» - перевёл Нигматулин.
           Вернулся «дозорный» Акопов
            - А нас, господа ГРУшники, обложили. Обложили по-тихому, сидят по периметру, и мы на прицеле. Что тут было интересного?
             - Мы у цели. – откликнулся Дзюба. – Сейчас сидим спокойно, ужинаем и ложимся спать. Наблюдателем остаётся Исаев.
             Ночь прошла напряжённо, но без провокаций.
                *
           Командир отряда Бахтияр, из бывших афганских офицеров, прибыл к аулу затемно. Охрана у дома осветила фонарём лицо, убедившись, что «свой», пропустила в дом. Шувалов вышел на приветствие, пожал руку. Пригласил к «джи тархан», Фатима принесла чай.
          Бахтияр неторопливо занял место, с удовольствием припал к пиале. Удовлетворив, наконец жажду, взглянул на Шувалова.
          - Аллах не забывает нас – мой отряд встретил в горах шурави. – Достал листок бумаги, протянул Борису. – Их командир передал для тебя.
           Шувалов взял листок, развернул и… Бориса словно подбросило. Поднялся, несколько раз прочёл фразу в листке, повернулся к Бахтияру.
           - Аллах милосерден! К нам пришли добрые люди. Где их отряд?
         Бахтияр подробно рассказал о группе «шурави». Шувалов готов был сам бежать прямо ночью, но годами выработанная осторожность останавливала.
            - Утром отправляйся к ним, передай вот эту записку их командиру, – черкнул что-то на бумажке. -  Они поймут, что им ни что не угрожает, приведи сюда.
          Бахтияр ушёл. Шувалов долго смотрел в окно, несколько раз заходил к спящей дочери, не раздеваясь, лёг на подушки на джи тархане. Когда рассвело пришёл посыльный, сообщил, что группа, во главе с Бахтияром ушла в горы.
                *
          Разведчики поднялись как по команде. Размяв затёкшие мышцы, собрались у спиртовки, разлили дымящийся кофе.
            - После кофе всем принять пищу – неизвестно какой марш придётся совершить.
         Ближе к полудню, появился Бахтияр со своими людьми. «Отсалемалейкумлись».  Бахтияр присел на прикрытый накидкой валун, достал из кармана листок, протянул Дзюбе. Взглянув на запись, Василий улыбнулся, кивнул Бахтияру, повернулся к своим.
            - Собирайтесь, мы у цели и нас пригласили в гости.
            Бахтияр с группой Дзюбы, окружёнными бойцами отряда, вышли на ровное плато, продвигались по едва заметной тропе. Периодически обменивались впечатлениями об учёбе в СССР, о марше, через час сделали привал. Достали термоса, разлили дымящийся чай. Отдохнули. Бахтияр подал команду, отряд поднялся.  Внезапно остановился, прислушался.
              - Всем залечь, - подал он команду. - Повернулся к Дзюбе. – Далеко слышу вертолёт. Кроме американцев здесь никто не летает. Почему появился вертолёт?
              — Значит нас вычислили, - отозвался Дзюба. – Подождём здесь. «У тебя в отряде есть ПЗРК?» —заметив, что Бахтияр не понял, переспросил. – Зенитные ракеты есть?
              Бахтияр отрицательно покачал головой.
             - Тогда дай мне гранатомёт, я видел парочку у твоих бойцов.
             Бахтияр подозвал двух гранатомётчиков, один гранатомёт передал Дзюбе. Василий приготовил оружие, встал на колено, приник к прицелу. Шум вертолёта нарастал и наконец показался «Сикорский»
           - «Шестьдесят шестой» - «Команаче» - определил Дзюба, прикрывая гранатомёт спиной. – Пусть подойдут ближе, они нахальные, им убедиться нужно.
           Вертолёт, действительно, снизился метрах до ста пятидесяти, завис. Дзюба выждал ещё немного и убедившись, что вертолёт «завис» устойчиво, что их разглядывают, быстро поднял гранатомёт, прицелился и через пару секунд граната с шипением врезалась в борт «сикорского». Вертолёт вспыхнул, закрутился на месте, теряя высоту с резким креном упал на землю. Взорвался.
           - Аллах Акбар! - воскликнул Бахтияр. – Аллах Акбар! - Восхищённо повторили бойцы отряда.
           - Ты и варвар, Вася – из гранатомёта по вертолёту! – Шейх на всякий случай держал второй гранатомёт. - В каких это учебниках написано?
           - Рогатки у меня не было. Захочешь ср… - штаны снимешь.
           - Как же обиделись америкосы! – гранатомётом!.. по вертолёту!.. Идти к вертолёту нет смысла, - подал голос Шейх.  – Живых там не осталось, своё они получили и «гори оно синим пламенем».
            Бойцы отряда поднялись, зацокали языками, с уважением смотрели на шурави-Дзюбу.
             - Ещё не ясно – один ли он был. – Размышлял в слух Дзюба. - Обычно парой летают. Отойдём немного, посидим, подождём.
             В течении пятнадцати минут новых вертолётов не появилось.
            - Нужно быстрей уходить. Они могли передать координаты и тогда прилетят серьёзные аппараты.
            — Это если передать успели, – заметил Аваков. – Слишком мало времени у них было. Но командир прав – уходим.
            Через пять часов перехода подошли к аулу. Бахтияр отпустил своих воинов, группу Дзюбы подвёл к дому, попросил подождать во дворе. Через минуту вышел Шувалов, остановился, разглядывая пришедших. Дзюба молча сделал шаг вперёд, снял «форменку». Шувалов присмотрелся, улыбка тронула губы
            - Командир! – подошёл, обнялись.
            - Так ты понял, что прибыл я?
            Шувалов улыбнулся.
            - Ты же написал одно слово – «Настя». Только ты мог вспомнить мою любимую.
            - От тебя тоже скромное послание - «Борис». Только я знал твоё имя, понял, что нас не расстреляют, как заблудившихся НАТОвцев.
            Обсели по кругу огромное блюдо с дымящимся пловом, непривычно поджимая ноги, Шувалов взял миску, демонстрируя, отложил часть плова, пригласил к трапезе. Фатима прислуживала, разнося овощи, фрукты, большой чайник с чаем. Шувалов переводил взгляд с одного земляка на другого, улыбка не сходила с лица.
            - Чему ты всё улыбаешься?
            - В доме никогда не было столько русской речи. Душа лечится. На ночь у меня места всем не хватит, на отдых пойдёте к соседу - командиру отряда Самандару. – Кивнул на сидевшего с ним афганца. -  Он тоже учился в нашем военном училище и тоже говорит на русском.
            Шейх и Аваков легли в соседней комнате, Дзюба с Шуваловым уединились в его импровизированном кабинете.
            - Сначала расскажи, как спасся, потом расскажу зачем прибыл я. Мы тогда утром вернулись на место, где ты остался прикрывать отход, кроме кучи гильз и следов крови ничего…
            - Ранили в грудь под ключицу навылет. Сразу парализовало, не мог пошевелиться. Повезло, что важных органов не задело. Попал к русскоговорящему командиру местного отряда, тоже у нас учился. Они не знали, что столкнулись с русскими, потому был тот бой. Отлежался, ранение закрылось. Что интересно – основной препарат для лечения всего и от всего – наш стрептоцид. Присыпали рану – быстро поправился
             - Но не эти «русскоговорящие» командуют твоей армией - как тебя поставили во главе?
             - Ну, армия, это слишком громко – просто несколько боевых отрядов. Организовал обучение по военным предметам, учил всему, что сам умел, чему в училище научили. Приводил в порядок оружие, организовал склады ГСМ, оружия, учил и артиллерии, и медицине … всему. Во главу поставил дисциплину, честное распределение военных трофеев, помощь местным крестьянам, чтобы в аулах не голодали. Местным командирам понравилось, а после нескольких боевых выходов под моим командованием, народ на заседании «джирги» единодушно поставили во главе, как ты говоришь, армии. Теперь ты.
           Дзюба задумался – с чего начать?
          - Тебя на родину не тянет?
         - Тянет командир. Но не для этого ты прибыл.
         - Правильнее - не только для этого. Подставлять голову под пули моджахедов не хотел, узнал от нашей разведки что ты жив, что успешен – зачем лезть? Захочешь вернуться – придёшь в наше посольство – «всего-то делов». Но когда узнал, что американцы объявили на тебя охоту – решил обязательно вытащить из их поганых лап. Штатников устраивает твоя смерть, а вот меня никак нет. А можешь объяснить, чем так насолил америкосам?
          Шувалов поднялся, отодвинул висевший на стене ковёр, открыл дверцу скрытого металлического сейфа, достал увесистую папку.
          - Английский не забыл? Почитай.
         — Это пусть наше КГБ читает. Ты в двух словах.
         - Задержал в Пакистане караван с двумя американцами, доставил сюда. Посадил в зиндан, объявил, что они враги и будут расстреляны. Упали на колени, умоляли помиловать. Дабы добиться снисхождения рассказали, что у них, в пакистанском городе Парачинар, лежит документация, а в ангары завезена техника для строительства шахтной ракетной установки в предгорье границы с Афганом. 
               После строительства, под видом военной базы, туда будут завезены ракеты с ядерными боеголовками. Отношения между Москвой и Пакистаном америкосы намеревались опустить ниже плинтуса. Этот американец заявил, что штатники планируют шарахнуть по нашей стране ядерной ракетой, а всю вину свалить на Пакистан, как государство с ядерным статусом. Короче - была бы развязана ядерная война между СССР и Пакистаном, а штатники потирали бы руки.
                - Ни хрена себе! – Только и произнёс Дзюба.
                - Я побывал в Пакистане, здесь все документы по строительству. Самого американца записал на кассету, отпустил. Он добрался до Кабула, в посольстве что-то обо мне рассказал, что – не знаю, но несколько афганцев вербовались для того, чтобы сдать меня штатникам.
                Дзюба долго молчал.
               - Ясно «до слёз» - до тебя доберутся «не мытьём так катаньем». Наше КГБ подсуетилось, прислали меня, чтобы вытащить тебя в Союз. Как ты?
              - Я передам тебе все документы и кассету с записями – сам и доставишь. Мне на родине вряд ли что светит – звание лейтенанта и голяком по улицам?
              - Передаю слова Председателя КГБ – тебе присвоят очередные воинские звания согласно прожитых лет — это уже не ниже майора. С учётом твоего опыта и знаний, служить оставят в спецвойсках. Так же обещана квартира. Твои материалы, Борис, должны поступить от тебя - мне чужой славы не надо, свою девать некуда.
              Теперь надолго замолчал Шувалов.
             - Не стоит мне возвращаться, командир. Тут я стал своим, выучил язык, был женат, у меня дочь, четыре года. Жена умерла от заражения крови, когда дочке было два года. Командую большим соединением, люди мне верят, у нас всё есть, мы ни от кого не зависим. Когда обстановка в стране стабилизируется, доберёмся до Кабула, может и в выборах поучаствуем. Ты привёз мне слова, а ведь сам знаешь – слова ничего не стоят. Потом всё перевернут кверху ногами и буду я с дочкой милостыню на паперти просить.
             Дзюба слушал и понял, что нужно вынимать последний козырь.
            - Сначала вспомни, что у тебя есть родители и они до сих пор в горе по сыну. Следующее – афганцы воюют уже тысячу лет, не кончаются межплеменные войны, и обстановка здесь не стабилизируется следующих тысячу лет. Им штатники не позволят, сам это знаешь. Ну и ещё – посмотри это.
              Протянул четыре фотографии. Борис взглянул на фото, побледнел. Перебирал одно за другим, бросал взгляд на Дзюбу и снова возвращался к фото. Долго молчал, не отрывая взгляд от снимков.
             - Ты можешь объяснить, как она выжила?
             - Понятия не имею. Ты же помнишь какой тогда был бардак в Афгане. Оперативники КГБ привели меня к ней. Когда забирал фотографии, она у меня на плече пол часа плакала, просила тебя вернуть. Готова была и со мной ехать, отговорил.
             Шувалов вскочил, заметался по комнате, присел к столу, разложил фото.
             - Командир, ты ложись отдыхать, дай время подумать.

                ***