США. Уйгуры. Тибет. Китай

Семьдесят лет дестабилизации США в Китае. США спонсировали уйгурский мятеж в Синьцзяне.
Перевод с английского языка. Источник: “Global Research”. Автор: Шейн Куинн. Опубликовано 23 декабря 2019 года.
***

Выход Китая в октябре 1949 года из сферы контроля США стал, пожалуй, самым тяжелым ударом по американской глобальной гегемонии после Второй мировой войны.

В сентябре 1948 года дальновидный американский дипломат Джордж Кеннан отметил, что “существуют значительные ограничения на то, что мы можем сделать, чтобы повлиять на ход событий в Китае”.

За прошедшие с тех пор семь десятилетий масштабы американского влияния во внутренних делах Китая были в лучшем случае ограничены, но, тем не менее, продолжают стремительно расти.

Вашингтон проводит целый ряд политических мер в надежде дестабилизировать и расколоть Китай.

Стратегии Пентагона в отношении Китая в некоторой степени отражают те, которые они направляли против СССР: использование доверенных групп, экстремистов и этнических меньшинств наряду с государствами-клиентами.

Исламская партия Туркестана (ТИК), террористическая организация, была основана уйгурскими джихадистами в 1988 году, как раз в то время, когда в провинции Синьцзян на северо-западе Китая вспыхивали сепаратистские восстания.

Исламская партия Туркестана, ранее известная как Исламское движение Восточного Туркестана, с самого начала своего существования получала спонсорскую поддержку ЦРУ.

Противоречивым образом Исламская партия Туркестана, которая базируется в основном на северо-западе Пакистана, считается террористической организацией Соединенными Штатами, наряду с другими крупными странами, такими как Россия, и, конечно, Китаем и его соседом Пакистаном.

К 2001 году воинствующие уйгуры готовились к партизанской войне в тех же лагерях, расположенных в Афганистане, где ЦРУ и ISI, разведывательная служба Пакистана, когда–то проводили подготовку экстремистов-моджахедов - чтобы помешать советским войскам, введенным в Афганистан 40 лет назад.

В период с 1990 по 2001 год Исламская партия Туркестана совершила более 200 террористических актов, включая взрывы транспортных средств, рынков и убийства китайских правительственных чиновников.

После терактов 11 сентября в Америке уйгурские экстремисты были замечены сражающимися против американских солдат во время проводимой Вашингтоном “войны с терроризмом” в Афганистане.

Почти два десятка уйгуров были отправлены в печально известный американский лагерь для содержания под стражей в Гуантанамо на юго-востоке Кубы, причем некоторые уйгуры содержались там целых 12 лет.

Известные уйгурские сепаратисты, такие как уроженец Синьцзяна Анвар Юсуф Турани, основатель правительства Восточного Туркестана в изгнании, сам живет в штате Вирджиния, на восточном побережье Америки.

Турани был добровольным инструментом в игре Вашингтона за власть с Китаем; в июне 1999 года он встретился с президентом Биллом Клинтоном и попросил его поддержать политические движения, добивающиеся независимости Синьцзяна; позже Турани наслаждался диалогом с преемником Клинтона Джорджем У. Буш, который пообещал поддерживать “основные права человека” “уйгуров и других лиц, проживающих в Китае”.

Другие видные уйгурские эмигранты, живущие в Америке, призывали к независимости Синьцзяна от Китая, такие как Ребия Кадир, пятикратный номинант на Нобелевскую премию мира, родившаяся в Синьцзяне и также проживающая в американском штате Вирджиния.

В течение 11 лет до ноября 2017 года она была лидером Всемирного уйгурского конгресса (WUC) со штаб-квартирой в Мюнхене, который частично финансируется Национальным фондом за демократию (NED).

NED, частично субсидируемый Конгрессом Соединенных Штатов, имеет долгую историю вмешательства “мягкой силы” в суверенные государства по всему миру: Китай, Никарагуа, Украину и так далее.

Всемирный уйгурский конгресс был учрежден в апреле 2004 года Эркином Алптекином, бывшим советником ЦРУ.

Муж Кадир ранее работал комментатором на правительственной телекомпании США Radio Free Asia. Как и Турани, Кадир является чем-то вроде пешки для Вашингтона в растущем геополитическом соперничестве США и Китая.

В прошлом она принимала приглашения встретиться с президентом Джорджем У. Бушем и госсекретарём Кондолизой Райс, чтобы заручиться поддержкой независимости уйгуров от Китая.

Во время визита в Японию в июне 2019 года она призвала Токио оказать больше политической поддержки Синьцзяну.

Подстрекательство Вашингтона к беспорядкам в Синьцзяне.

Одной из главных причин пристального внимания Пекина к Синьцзяну является то, что этот регион богат как нефтью (21 миллиард тонн), так и залежами угля (40% всех запасов Китая).

Некоторые уроженцы уйгурии жаловались, что Пекин просто отправляет сырье из Синьцзяна непосредственно в китайскую столицу и в другие относительно богатые города, такие как Шанхай, не предоставляя адекватной компенсации в ответ.

Даже небольшого дополнительного налога могло бы быть достаточно, чтобы значительно улучшить условия жизни уйгуров.

Опытный бразильский историк Луис Альберто Монис Бандейра писал, что личные интересы Пекина в Синьцзяне также частично обусловлены его положением в качестве узла трубопроводов; территория, через которую природные ресурсы поступают в Китай из Центральной Азии, и которая, по словам Бандейры, “была одним из факторов этнической напряженности, разразившейся из-за в течение 1990-х и начале 21 века

Китай инвестировал 15 миллиардов долларов в инфраструктуру и развитие региона до 2001 года, включая нефтехимические заводы и транспортировку газа в Шанхай”.
Китайская национальная нефтяная корпорация (CNPC), государственная компания, базирующаяся в Пекине, “стремилась превратить Синьцзян в крупнейшую базу по добыче нефти и газа в стране до 2020 года”.

Неудивительно, что эксплуатация Пекином ресурсов Синьцзяна растет, в то время как провинция также является центром масштабного промышленного проекта китайской инициативы "Один пояс и один путь" (BRI).

Кроме того, правительство Си Цзиньпина сохраняет серьезные амбиции по соединению Синьцзяна с Гвадаром, стратегическим портом, расположенным на юге Пакистана и омываемым Аравийским морем. В течение ряда лет Пекин вкладывал значительные средства в Пакистан, также добираясь на юг до Гвадара, что могло бы предоставить администрации Китая доступ к некоторым из наиболее важных нефтяных маршрутов планеты; воды Оманского и Персидского заливов расположены соблазнительно близко к Гвадару.

Китай является крупнейшим торговым партнером Пакистана, и Пекин рассматривает своего соседа как важного союзника, что подтверждается Китайско-пакистанским экономическим коридором и инфраструктурной программой между этими двумя странами стоимостью в десятки миллиардов долларов.

ТИБЕТ

Вновь сосредоточив внимание на усилиях Пентагона по дестабилизации Китая, мы обращаем наше внимание на Тибет: великолепный регион на юго-западе Китая, в ландшафтах которого преобладают высокие, заснеженные вершины Гималайских гор, обширные необитаемые равнины, в то время как по размерам Тибет почти вдвое больше Франции.

После китайской революции 1949 года Американский конгресс счел, что Тибет имеет право на “самоопределение”; и Вашингтон оказал полную поддержку тибетскому правительству в изгнании, которое было создано в 1960 году нынешним Далай-ламой (Тензин Гьяцо).

Далай–лама, имеющий связи с ЦРУ, датируемые 1950–ми годами, бежал в Индию из столицы Тибета Лхасы после неудавшегося и кровавого тибетского восстания 1959 года, поддержанного Вашингтоном против китайского контроля.
(Подробнее: http://proza.ru/2023/03/28/1764)

Это восстание было частично спровоцировано в самих Соединенных Штатах под эгидой офицера ЦРУ Брюса Уокера в Кэмп-Хейле, учебном центре армии США в Колорадо.

В Кэмп-Хейле с 1956 по 1957 год ЦРУ интенсивно готовило от 250 до 300 “тибетских борцов за свободу”, и все это держалось в секрете от общественности.

Обучение тибетцев ЦРУ продолжалось в Кэмп-Хейле до тех пор, пока он не был закрыт в 1964 году.

Еще одна секретная база для операций США против Китая была создана в городе Аспен на горнолыжном курорте в Колорадо, где американские самолеты перебросили доверенные силы Тибета, а затем сбросили их на парашютах.

Другие тренировочные лагеря ЦРУ были созданы в отдельных местах в южноазиатской стране Непал, которая граничит с Тибетом на севере.

В период с 1949 по 1951 год число сотрудников ЦРУ, участвовавших в тайных операциях, увеличилось в десять раз.

Бюджет ЦРУ на поощрение восстаний и социальных волнений в Китае в 20 раз превысил сумму, выделенную на свержение Мохаммеда Моссадыка в Иране в 1953 году.

ЦРУ получало помощь в нападении на Китай от спецслужб Непала и Индии.

Старший брат Далай-ламы, Гьяло Тхондуп, участвовал в различных операциях, спонсируемых ЦРУ против Китая, которые в конечном итоге были подавлены Пекином, что привело ко многим тысячам смертей.

Часто играя роль “неофициального посланника” Далай-ламы, Тхондуп, живущий сегодня в Индии и достигший возраста чуть более 90 лет, впервые отправился в США в 1951 году.

Он предоставил Государственному департаменту США исчерпывающую информацию по всем вопросам, касающимся Тибета.

Финансируемая ЦРУ и вооруженная тибетская армия "Докхам Чуши Гангдрук" в течение многих лет продолжала партизанскую войну на границах Китая.

К середине 1960-х годов в операции участвовало почти 2000 поддерживаемых США боевиков тибетской национальности. Далай-лама пользовался щедрыми средствами ЦРУ, и только в 1964 году он получил субсидию в размере 180 000 долларов.

До 1975 года Далай-лама скрывал роль ЦРУ в тибетском восстании 1959 года и других действиях, в то время как он поддерживал контакт с американскими агентами в Тибете.

Далай-лама, получивший Нобелевскую премию мира в 1989 году, получал пособие от ЦРУ, начиная с начала 1950-х годов, но, возможно, даже раньше.

Во время интервью газете “Нью-Йорк таймс” в середине сентября 1993 года Далай-лама сказал:
 "Сегодня помощь и поддержка, которые мы получаем от Соединенных Штатов, действительно исходят из сочувствия и человеческого сострадания".

На протяжении всего 20-го века правительства США продолжали направлять средства на цели независимости Тибета через отделения Государственного департамента США, такие как Бюро по народонаселению, беженцам и миграции (PRM).

В других странах кроме Китая и в более поздние времена Вашингтон ограничивался использованием своей “мягкой силы”, таких организаций, как основанный при Рейгане NED, который оказывает финансовую поддержку антипекинским протестам в Гонконге.

С 2014 года NED выделил около 30 миллионов долларов прозападным активистам Гонконга или участникам марша независимости.

Демонстрации получили широкое освещение и сочувствие со стороны основной прессы.
Возможно, уместно подчеркнуть фразу, использованную американскими учеными Ноамом Хомским и Эдвардом Херманом в их книге “Согласие на производство” относительно случая "Достойных и недостойных жертв".

(В анализе либеральных СМИ довольно часто приводятся примеры признанных и непризнанных жертв нашего мира. Типичный нарратив средств массовой информации основан на принципах мусульман-рохинджа, “достойных жертв”. Палестинцы - “недостойные жертвы”. Протестующие в Гонконге, “Достойные жертвы”, протестующие в желтых жилетах, “Недостойные жертвы” и т.д.)

Подрывная деятельность ротшильдовских прихвостней против единства китайского народа не прекращается ни на минуту.
Так, 9 августа 2023 года агентство "Рейтерс" опубликовало статью Фредерика Келтера, которую я цитирую полностью в переводе с английского языка.

"Когда Нурия Шамсед* была ребенком, она часто сидела со своей семьей перед домом своих бабушки и дедушки на окраине западнокитайского города Кашгар в регионе Синьцзян и наблюдала за заходом летнего солнца около полуночи.

Кашгар расположен не особенно далеко на севере – он находится примерно на той же широте, что и столица Турции Анкара, где закат наступает на несколько часов раньше.

Но Кашгарской ночью солнце садится поздно, потому что Коммунистическая партия Китая решила, что весь Китай должен находиться в том же часовом поясе, что и Пекин.

Это означает, что часы в Кашгаре примерно на три часа опережают время, которое диктует географическое положение города.

“Полуночные закаты с моей семьей - одно из самых приятных воспоминаний моего детства в Синьцзяне”, - сказала 26-летняя Шамсед в интервью телеканалу "Аль-Джазира", выступая из своего нового дома в Сан-Диего, Калифорния, Соединенные Штаты.

“Но в то же время это явление также показывает, как китайские власти хотят контролировать все в Синьцзяне – даже наше время”, - сказала она.
Время в Китае имеет политическое значение, говорит Яо-Юань Е, преподающий китайскую историю и политику в Университете Святого Томаса в Хьюстоне, США, и используется для привития чувства взаимосвязи и контроля.

“Это используется для подкрепления официального представления о китайской нации, объединенной под властью Коммунистической партии”, - объяснил Йе.

Часовые пояса - это конструкции, которые постоянно пересматриваются, и лишь в немногих местах это было более верно, чем в Китае и других странах Азии.

Государственный контроль во времени
Сколько себя помнит 56-летний Пайзулла Зайдун, время было предметом раздора между уйгурами в Синьцзяне и властями в Пекине.

Столица провинции Синьцзян, Урумчи, географически отстает от Пекина на два часа, и Зайдун рассказывает, что, когда он учился в университете в Урумчи в 1980-х и 1990-х годах, некоторые из его сокурсников-уйгуров намеренно опаздывали на занятия на два часа, если занятия были указаны только по пекинскому времени.

“Они считали, что в Синьцзяне следует использовать синьцзянское время, и было ощущение, что как уйгур они несут ответственность за соблюдение местного времени”, - сказал Зайдун в интервью "Аль-Джазире" из Мэриленда в США.

Таким образом, многие местные магазины и предприятия в Урумчи также открывались и закрывались из-за двухчасовой разницы во времени в соответствии с местным временем по сравнению с пекинским.

Однако это уже не так.

По словам Зайдуна, поддерживать местное время в Синьцзяне сегодня гораздо сложнее.

“Если вы сейчас открыто бросите вызов пекинскому времени, вас могут привлечь к ответственности за подрывную деятельность”, - говорит он.

“Моя пожилая мать никогда раньше не пользовалась пекинским временем, но потом несколько лет назад она внезапно начала использовать пекинское время, когда мы разговаривали по телефону, потому что боялась последствий, если она этого не сделает”.

Канадско-уйгурская активистка Рукие Турдуш говорит, что принуждение к использованию пекинского времени в Синьцзяне является лишь одним из многих способов, которыми китайские власти пытаются размыть уйгурскую идентичность, наряду с такими средствами, как общественный контроль, широкомасштабная слежка и массовые задержания.

“Язык, религия, культура, пространство и время - все это элементы уйгурской национальной идентичности, которые китайцы пытаются разрушить в Синьцзяне”, - говорит Турдуш.

Другие меньшинства в Китае также сталкиваются с тем, что соблюдение сроков является строгой прерогативой центральных властей Китая.

“Для других меньшинств во внешних регионах Китая, таких как тибетцы и монголы, время также контролируется из Пекина”, - говорит Йех из Университета Святого Томаса.

Хотя у единого часового пояса есть практические и экономические преимущества, стимулом к стандартизации был скорее сигнал, который Коммунистическая партия Китая хотела послать, придя к власти в 1949 году.

“Китайское государство не осуществляло полного контроля над Китаем до 1949 года, но коммунисты стремились изменить это, чтобы консолидировать и узаконить свою власть в Китае”, - объясняет Йе.

Выполняя эту миссию, контроль времени стал частью официального повествования о Китае, объединенном под властью партии, что подтолкнуло к созданию единого часового пояса, который во времени привязал всю страну к Пекину.

При президенте Си Цзиньпине, который пришел к власти в 2012 году, вновь стало уделяться внимание ассимиляции меньшинств Китая в доминирующую китайскую культуру, пропагандируемую Коммунистической партией.

“В связи с этим власти заняли более жесткую позицию по отношению к любым сепаратистским представлениям среди групп меньшинств, включая любые идеи о принадлежности к отдельному часовому поясу”, - говорит Йех.

Изменение геополитических обстоятельств также означает, что загадка часовых поясов в мире, вероятно, продолжит меняться и в будущем, считает Бенедиктссон из Исландского университета.

Размышляя о своей юности и наблюдая за заходом солнца в полночь летом в своем родном Кашгаре, Нурия Шамсед считает, что постоянная разница между местным временем и официальным временем Пекина в Синьцзяне демонстрирует власть людей над хронометражем.

Попытки отрицать соблюдение местного времени - это еще один инструмент для лишения уйгуров их идентичности, говорит Шамсед.

“Время не должно быть инструментом, используемым авторитариями для достижения своих империалистических амбиций”, - говорит она.
“Я также считаю нарушением прав человека, когда уйгуры в Синьцзяне не имеют права голоса в том, какое время определяет их жизнь”.
(*) Нурия Шамсед - псевдоним, созданный в соответствии с просьбой источника об анонимности из-за деликатности темы.