К 90-летию Бориса Стругацкого

 К 90-летию Бориса Стругацкого

Сегодня, 15-го апреля, исполнилось бы девяносто лет писателю Борису Стругацкому - одной из половинок знаменитых Братьев Стругацких. чьими книгами зачитывались студенты и президенты, водители-дальбойщики и доценты с кандидатами, над чьими страницами замирали под одеялами школьники с фонариками.
Ребёнок блокадного Ленинграда – выпускник Ленинградского университета – сотрудник Пулковской обсерватории – классик отечественной и мировой фантастики – вот пунктиры судьбы нашего великого земляка, ставшего вместе с братом Аркадием духовным лидером нескольких поколений советских людей.
Знакомство с Борисом Стругацким состоялось в далеком 1984 году, когда я с первой повестью и рассказом вошел на дрожащих ножках в семинар классика. Скажу сразу, профессионального фантаста из меня не получилось, но ни я, ни Борис Стругацкий нисколько не огорчались этим. Удовольствие же я получил на всю оставшуюся жизнь!
Творческий семинар фантастики, который Борис Натанович вел на протяжении почти сорока лет – сначала в Доме писателя им. В. Маяковского, а затем в Центре современной литературы и книги, – явление уникальное даже для мировой литературы. Перечислить всех, кто встал в этом семинаре на крыло, не хватит места, назову лишь некоторых: Вячеслав Рыбаков, Вячеслав Логинов, Андрей Измайлов, Андрей Столяров, Наталья Галкина, Александр Щёголев, Антон Первушин, Наталья Никитайская…
«Можно выдумать всё, невозможно выдумать психологию! Учитесь у классиков, наблюдайте жизнь, люди должны быть людьми, а не манекенами, картонно-шаблонных героев не спасёт никакая фантастическая идея! — не уставал повторять Борис Стругацкий. - Писать надо либо о том, что хорошо знаешь, либо о том, что не знает никто!»
Старожилы семинара хорошо понимали, что фантастика — это прием, а не самоцель, и, разбуженные ночью, могли отбарабанить определение Братьев Стругацких: «Фантастическим произведением считается произведение, где в качестве сюжетообразующей идеи используется элемент невозможного, невероятного или небывалого». Гоголь — фантаст? Конечно! Булгаков? Само собою! И Федор Михайлович не гнушался фантастических приемов!
На стене домашнего кабинета Бориса Стругацкого чёрнел чугунный барельеф Пушкина. Позднее рядом прилепилась ржавая веточка колючей проволоки — частичка сломанной Берлинской стены.
Фантаст Борис Стругацкий великолепно ориентировался в русской и мировой литературе, на своих семинарах никогда не произносил банальностей, его речь была изящна и умна.
Многие уже оперившиеся авторы приходили на семинар лишь затем, чтобы повидать и послушать Мастера.
В романе «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики», написанном (уже после смерти брата) под псевдонимом С. Витицкий, он лишь самую малость обозначил блокадные мытарства, выпавшие на долю его героя в детстве, — и они, на мой взгляд, по художественной силе перевешивают все фантастические похождения персонажей.
Когда Борису Стругацкому в 2006 году с опозданием на три года вручали орден «Знак Почёта» (награда нашла героя!), он смущенно признался, что такой же орден был у его мамы, заслуженного учителя РСФСР, воспитавшей много достойных и заметных учеников — композитора Станислава Пожлакова, путешественника Юрия Сенкевича, кинорежиссёра Евг. Татарского, и теперь он понимает: для того чтобы получить орден, надо что-то в своей жизни сделать полезное для страны. И притихшие семинаристы, поднявшись, зааплодировали…
Сейчас некоторые либералы пытаются задним числом сделать из братьев Стругацких скрытых борцов с тоталитарным режимом, эдаких постоянных носителей фиг в кармане, конспираторов, шифровальщиков ситуаций. Как неоднократно — устно и письменно — признавался сам Борис Стругацкий, ничего подобного им с братом Аркадием и в голову не приходило: они старались писать весело, интересно, сообразуясь с принципом, что настоящая фантастика — это «чудо-тайна-достоверность».
Они были молоды (Борис Натанович едва перешагнул 25-летний рубеж), когда в 1960-м к ним пришли литературный кураж и слава.

Именно в этот предгагаринский год была написана повесть «Полдень, XXII век» (первое название «Возвращение») — в нём авторы реализовали давнюю мечту — изобразить мир, в котором было бы уютно и интересно жить.
Вот как комментировал Борис Натанович то время: «…тогда, в самом начале 1960-х, слово “коммунизм” было для нас словом прозрачным, сверкающим, АБСОЛЮТНЫМ и обозначало оно МИР, В КОТОРОМ ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ И РАБОТАТЬ. “Возвращением” начался длинный цикл романов и повестей, действующими лицами которых были “люди Полудня”. В повести были созданы фон, декорация, неплохо продуманный мир — сцена, на которой сам бог велел нам разыгрывать представления, которые невозможно было по целому ряду причин и соображений разыграть в декорациях обычной, сегодняшней, реальной жизни. Мир Полудня родился, и авторы вступили в него, чтобы не покидать этого мира долгие три десятка лет».

Феноменальный читательский успех братьев хорошо объяснил Вячеслав Рыбаков, один из любимых учеников Бориса Стругацкого: «Они, будучи молодыми и очень увлекающимися людьми, поначалу всерьез уверовали в коммунизм. Как и большинство молодых и увлечённых людей 1950-х годов. И, когда пришла пора, они начали всерьез размышлять: почему к коммунизму не удаётся пробиться и кто этому мешает. Об этом многие задумывались. Стругацкие были талантливы, честны и мужественны, плоды их размышлений воспринимались читателями как откровение. Они шли на шаг впереди – и каждый новый их текст отвечал на внутренний запрос читателей».

Увы! В новой России прекрасная Золушка фантастики с падением цензурных барьеров быстро сменила хрустальные башмачки на кроссовки и вышла на панель!
Для фантастики закончились худосочные времена и начались «жирные»: лотки и прилавки ломились от глянцевых кирпичей детективно-фантастического чтива. Но об этом ли мечтали поклонники жанра?
Помню, как в начале 2000-х в Семинар стали захаживать бойкие «кандидаты в члены» — они выкладывали перед Мэтром стопки своих книг с яркими обложками и смотрели победоносно: вот, мы взяли литературного бога за бороду! Стругацкий хмуро переворачивал страницы с крупными буквами, обещал ознакомиться, и лицо его всё более мрачнело. Старейшины семинара все реже приходили на обсуждения молодых задиристых коллег. Мэтр, как истинный учитель, не хотел никого обижать: «Проделана большая работа», — вздыхал он и пытался наводящими вопросами подвести автора к мысли: а зачем это написано?

Последние шесть лет Мэтр на семинарах появлялся редко, предпочитая узнавать о новостях по телефону — от своих учеников, оставленных на хозяйстве. Так повелось, что ведущим семинара в подавляющем большинстве случаев оказывался Андрей Измайлов, скорее, хороший прозаик и тонкий стилист, чем записной фантаст. Увы, уже нет и Андрея…
В 1997 году наш ЦСЛК («Центр современной литературы и книги») учредил премию, призванную поощрять литературную фантастику высокого уровня в самом широком диапазоне — от Гоголя до Шекли, от Кафки и сказок Вадима Шефнера до Герберта Уэллса. Мы назвали её «АБС-премия» в честь Аркадия и Бориса Стругацких. Мэтр предвкушал, как премия будет стимулировать истинные таланты и тонким выбором книг воспитывать у дичающего читателя вкус к хорошей фантастической литературе…
Премия вручалась при жизни Бориса Стругацкого 15 раз! С уходом Бориса Стругацкого «АБС-премия» потеряла прежний смысл — победителя назначал Мэтр, но чарующее слух название — премия имени главных фантастов России! - не дает покоя пишущей братии, и его продолжают использовать:, семигранная гайка, первоначальный символ премии, вновь блестит на синем бархате в «день рождения Братьев Стругацких» — 21 июня.
Бориса Натановича не стало хмурым ноябрем 2012 года. Город прощался с ним в Центральном манеже. Прах по завещанию писателя развеяли над Пулковскими высотами. Прах старшего брата Аркадия был развеян над Москвой в районе Останкинского телецентра.
«Думать — это не развлечение, это обязанность», — писали Аркадий и Борис Стругацкие. - Будущее создается тобою, но будет принадлежать не тебе...»
Я часто вспоминаю время Братьев Стругацких и пытаюсь угадать: кому будет принадлежать созданное ими будущее?

Фото Павла Маркина