Блок. Владимиру Бестужеву. Прочтение

     П О С Л А Н И Я
 
3. Владимиру Бестужеву
(Ответ)
 

 



                Да, знаю я: пронзили ночь отвека
                Незримые лучи.
                Но меры нет страданью человека,
                Ослепшего в ночи!
 
                Да, знаю я, что в тайне — мир прекрасен
                (Я знал Тебя, Любовь!),
                Но этот шар над льдом жесток и красен,
                Как гнев, как месть, как кровь!
 
                Ты ведаешь, что некий свет струится,
                Объемля всё до дна,
                Что ищет нас, что в свисте ветра длится
                Иная тишина…
 
                Но страннику, кто снежной ночью полон,
                Кто загляделся в тьму,
                Приснится, что не в вечный свет вошел он,
                А луч сошел к нему.
                23 марта 1912





      Равнодушная вселенная и мечущийся человек. И кажется ему, что это не он, наконец, наткнулся на один из многих лучей, а именно к нему сошёл Свет…

А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
     «
     Вариант Т7 [Тетради  беловых автографов. Седьмая тетрадь: "Александр Блок. Стихотворения 1909 (l января) – 1912 (31 декабря). 168 страниц (109 стих.)".]
     Заглавие                "Владимиру Гиппиусу
                (ответ  на его послание)".
      »

Из Примечаний к данному стихотворению в  «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах»  А.А. Блока:
     «
     Владимир Бестужев (Владимир Васильевич Гиппиус, 1876 –1941)[Умер во время блокады Ленинграда от голода]– поэт (псевдонимы: Вл. Бестужев, Вл. Нелединский), критик, педагог. Первый сборник стихов "Песни" (СПб., 1897). Отошел от литературы и стал преподавать в гимназии, видя в этом "дело общественного обновления России" (Автобиография. - ИРЛИ. Ф. 377. 2-е собрание автобиографий . №2 184). В 1907-1908 rr. входил в кружок Мережковских, в 1912 г. вновь сблизился с ними на почве общности религиозно-философских взглядов.
      "Владимиру Бестужеву" Блока является ответом на послание Гиппиуса "Александру Блоку" (февраль 1912; опубл.: "Гиперборей". 11. Ноябрь. 1912. СПб. С. 3), бывшее в свою очередь, откликом на стих. Блока "Всё на земле умрет – и мать, и младость ... " (1909)

      [
       «Всё на земле умрет — и мать, и младость,
        Жена изменит, и покинет друг.
        Но ты учись вкушать иную сладость,
        Глядясь в холодный и полярный круг.
        Бери свой челн, плыви на дальний полюс
        В стенах из льда — и тихо забывай,
        Как там любили, гибли и боролись…
        И забывай страстей бывалый край.
        И к вздрагиваньям медленного хлада
        Усталую ты душу приучи,
        Чтоб было здесь ей ничего не надо,
        Когда оттуда ринутся лучи.
                7 сентября 1909»

"Александру Блоку.
«
        ... Оттуда ринутся лучи.
        Ты думаешь – они оттуда ринутся?
        Мне кажется, что – нет:
        Но в час назначенный все опрокинутся
        Все зримые в незримый свет –
        Незримый свет, который в зримом стелется,
        Струится и молчит;
        Он вдруг заговорит, – и всё изменится,
        Всё неизменное в истоме лет!
        Ты понял ли, что все уже известное
        Лишь неизвестно нам, –
        Что мы идем в стране уже прелестной,
        Но горестной очам,
        Что мы струимся в самом сердце мира, –
        Но мир еще не наш ...
        Что мы заждались в самом буйстве пира
        Заветных чаш!
                24 марта 1912 г.»
     ]

      Блок отметил в дневнике получение стихотворения Гиппиуса: "Вчера: (... ) Послание в стихах от Вл. Гиппиуса". Вл. Гиппиус вспоминал об истории обмена посланиями: "Каж(ется) весной (1912 г.)- я послал ему свое возражение в стихах – со стороны оптимизма на его формулу в стихах – пессимизма. Он отозвался – тотчас же – ответил – посланием со стихами – пессимизма – пущего. По почте. Я ответил длиннейшим поучением в стихах. По почте же" (ИРЛИ. Ф. 77. Ед. хр. 151. Л. 39-40).
 
     – «Да, знаю я: пронзили ночь отвека // Незримые лучи.» – Полемика с первой строкой послания Гиппиуса: "Ты думаешь – они оттуда ринутся?// Мне кажется, что – нет ... " Образ "лучей", пронизывающих все мироздание, неоднократно повторяется в поэзии Вл. Гиппиуса 191 0-х годов

     – «... человека, // Ослепшего в ночи!» – Ср. в повторном ответе Гиппиуса ("4"): "Ты не ослеп – ты зарыдал в метелях// Ты встретишь ночь в звездах!".

     [
     Мне при  этом больше вспоминается последняя сцена пьесы «Песня Судьбы»:

    «
    …Последние слова Фаины разносит плачущая вьюга. Фаина убегает в метель и во мрак. Герман остается один под холмом.

    Г е р м а н
       Все бело. Одно осталось: то, о чем я просил тебя, господи: чистая совесть. И нет дороги. Что же делать мне, нищему? Куда идти?

    Мрак почти полный. Только снег и ветер звенит. И вдруг, рядом с Германом, вырастает прохожий Коробейник…
     »

     … а так же бесчисленные метели стихов тома второго:

        «…Я всех забыл, кого любил,
        Я сердце вьюгой закрутил,

        Я бросил сердце с белых гор,
              Оно лежит на дне!..
                13 января 1907»
       ]

     – «Да, знаю я, что в тайне – мир прекрасен ...» – Ответная реплика на строку Гиппиуса: "Что мы идем в стране уже прелестной, //Но горестной очам".
     Ср. в статье Блока "О современном состоянии русского символизма" цитату из доклада В. Иванова "Заветы символизма" (1910): «Теперь на фоне оглушительного вопля всего оркестра громче всего раздается восторженное рыдание: "Мир прекрасен, мир волшебен, ты свободен"» (СС-8 5 . С. 429). Также в письме Блока ЛЯ. Гуревич от 17 ноября 1911 г.: "Но мир прекрасен – втайне".
[ ср. также "Возмездие":

     «...Твой взгляд - да будет тверд и ясен.
     Сотри случайные черты -
     И ты увидишь: мир прекрасен.»

]

     – «Ты ведаешь,~ до дна ...» – Реминисценция из стих. Пушкина "Странник" (1835): «"Я вижу некий свет", – сказал я наконец". Это стихотворение – притча о поиске человеком, "странником" в этом мире, пути духовного спасения – было подробно проанализировано Гиппиусом в лекции, а затем в книге "Пушкин и христианство" (С. 39-40).

[
     Уж больно далекая реминисценция.
     Сюжет мини-поэмы Пушкина: некто «…странствуя среди долины дикой, // Незапно был объят я скорбию великой». (Помните? – «Земную жизнь пройдя до половины,// Я очутился в сумрачном лесу, // Утратив правый путь во тьме долины.» – Данте. Ад.) Он попытался поделиться оной с родными, но семья его не поняла, и только посторонний мальчик-книгочей посоветовал вглядеться в даль:

        «Я вижу некий свет», – сказал я наконец.
        «Иди ж,– он продолжал, – держись сего ты света;
        Пусть будет он тебе единственная мета,
        Пока ты тесных врат спасенья не достиг,
        Ступай!» – И я бежать пустился в тот же миг.»

     И опять же очень напоминает сюжет «Песни Судьбы»: Герман жил с женой в тихом, утонувшем в саду домике, но услышал про странную деву Фаину – и бросил всё.
     ]

     «…Но страннику...» – Образ восходит к стих. Пушкина "Странник" .

     [
     Вообще-то, “странник” – один из сквозных персонажей трехкнижия Блока, одна из масок лирического героя, один из его двойников.
     ]

      – «... кто снежной ночью полон ...»  –  характерный для поэзии Блока 1910-х годов мотив стихийного начала, которому подвластен лирический герой. Ср. название третьей книги стихов Блока: "Снежная ночь" (М., 1912). Ср. в стих. "Благословляю всё, что было ... " (1912): "В холодном мраке снежной ночи// Свой верный продолжая путь" .

     [
     “снежной ночью полон”  – здесь не полон - когда? а наполнен - чем? – метелью и тьмою ночи.
     ]

     – «... Кто загляделся в тьму ...»  –  Ср. в повторном ответе Гиппиуса ("3"):
        "И все с горящим сердцем умираем,
        Томясь сознаньем тьмы:
        Мы раздвоили внутреннюю цельность
        Навек – лучей и тьмы ... "

     – «... Приснится, что не в вечный свет вошел он, // А луч сошел к нему.» –  Полемический отклик на мысль Гиппиуса о пути всеобщего преображения мира "сотворенной плоти" в мир высшей реальности. Ср. у Гиппиуса: "Здесь мы или там? – И здесь и там. Еще – здесь, и уже –  там!" ("Пушкин и христианство". С. 8); "Иду в росе Твоей, иду в ночи пылающей, – // Иду в свету Твоем – в Твой блеск, в Твой блеск сверкающий, // Господь миров, Господь, миры сжигающий ... " ("Ночь в звездах". С. 56).
     Блок противопоставляет этому пути другой – озарение человека лучом вечной истины.
     Образ "света" – истины восходит к евангельскому сюжету схождения Св. Духа на апостолов (Деян. II. 3-4).   Ср, в ст. "О современном состоянии русского символизма" движение мотива "золотого луча"–"золотого меча": "возникают вопросы о проклятии искусства, о "возвращении к жизни", об "общественном служении", о церкви, о "народе и интеллигенции". Это – совершенно естественное явление, конечно лежащее в пределах символизма, ибо это искание утраченного золотого меча, который вновь пронзит хаос, организует и усмирит бушующие лиловые миры" (СС-8 5 . С. 431).
     Ср. образ "вечного света" в стих. "Я долго ждал – ты вышла поздно ... " (1901): "И в вечном свете, в вечном звоне ... " (т. 1 наст. изд.) и финал стих. "Всё на земле умрет – и мать, и младость ...":  "Когда оттуда ринутся лучи".

     [
     С моей точки зрения здесь другое –  не противопоставление одного пути другому, а  общего личному: на самом-то деле (как мне кажется считал Блок) есть безразличный ко всему людскому муравейнику “вечный свет”, но путник уверен, что это лично к нему, только к нему “луч сошел ”.
     ]
     »