Российская Конфедерация. Антиутопия. Глава 7

 
«Ничего страшного в работе с минами нет, - как заклинание вновь и вновь мысленно проговаривал Алекс, - кое-что о них мы уже знаем. Самое главное, разобраться в особенностях взрывателя. Конечно, лучше этим делом заниматься специалисту, впрочем, как и любым другим. Что ж, придётся повышать квалификацию, укрепляя теорию практикой».
     Мины всегда вызывали у Стрелова естественный страх; ведь они являлись коварным и неотвратимым оружием.   В ножевом поединке ты чувствуешь дыхание противника, видишь его искаженное злобой лицо, слышишь последние стоны или ликование победителя, если повезло не тебе. Дуэль снайперов разделяет их боль толщей пространства, но смерть всё-таки ещё не теряет реальных очертаний. И через мощную оптику отлично видно, как пуля, неминуемо проламывая плоть, навсегда стирает тонкую грань между жизнью и смертью.   Мина сродни стратегической ракете. Взорвать заряд можно и радиосигналом, находясь даже за тысячи километров от места «битвы». Мина – оружие не против конкретного противника. Именно эти технологические достижения делают борьбу с терроризмом крайне трудной.  Особенно явно осознаёшь это, когда впервые в жизни соединяешь запал и взрывное устройство.
«Так, - Стрелов неспешно приводил в порядок мысли и дела, - для начала придадим   себе   надлежащий вид: закатаем рукава, закрепим снаряжение, чтобы не болталось. Ни один из стандартных способов по уничтожению мин здесь не подходит. Ни артиллерия, ни инженерная разградительная техника. Вся надежда на руки и глаза сапёров. Их тут у нас двое: оба получили знания и навыки в рядах полуразложившейся от тотальной коррупции и всеобъемлющего воровства армии. А один из них к тому же брал уроки у средней руки неудавшейся шахидки.  В общем, смутные умозрительные представления, и никаких практических навыков».
-  Тяжело в учении, легко в бою, - развёл руками Алекс, - будем начинать. 
 – На ошибках учатся, -   улыбнувшись, добавил он. 



  - А мне, - нахмурившись, ответил Пряхин, - почему-то на ум пришла другая мысль, - сапёр ошибается дважды. Первый раз, когда идёт в сапёры.
- Ну, мы в сапёры не собираемся, - резонно парировал Стрелов, - мы вроде   как бы любители, дилетанты.
- Что ж, тогда приступим к делу, - Воха указал на место, где визуально обнаружить мину было практически невозможно.
Алекс начал осторожно выкапывать землю, всё время, держа нож под углом.
- На нож не надавливай, - контролировал движения напарника Пряхин, - хотя мина от касания ножа сбоку не взорвётся, приходится быть всегда начеку. Ты же видишь, какой тут уклон местности?
– Не спеши, - затаив дыхание, подсказывал он, - взрыватель надо выкручивать очень бережно.
- Куда торопиться? – едва сдерживая дрожь в руках, Стрелов с замиранием смотрел на увеличивающийся в размерах взрыватель, - разве только на тот свет!
- Да ладно, - словно споря с самим собой, он тут же разрядил напряжение, - может быть Ад не столь уж и печальное место. С чего бы это парни, замутившие религию, так настойчиво стремятся к тому, чтобы кроме них туда никто не попал?!
Вовочка, успешно пользовавшийся плодами практического обрядоверия, мысль не поддержал. К тому же обстановка   вовсе не располагала к отвлечённым разговорам, и он сосредоточился на главном.

***      
ВЛАДИМИР ПРЯХИН. 
Вскоре Пряхина завертела круговерть армейской службы.  Месяц ушёл на прохождение курса молодого бойца. В четыре раза дольше    учился   он военному делу в полевых условиях. Потом тридцать дней промотался в   караульной службе. Закончились первые полгода пребывания в армии.   За это время Воха основательно разобрался, как правильно нести    службу. 
Не сомневаясь в правильности выбора, Пряхин очень быстро пристроился на склад, где тут же оказался правой рукой заведующего.   
 Склонный к творчеству и постоянной импровизации, начальник Пряхина, не мытьём так катаньем из прапорщиков выбился в офицеры. И занял должность замкомандира   по тылу одной из   нестроевых частей, обслуживающих учебку.  Конечно же, забрал он с собою и Вовчика.
Но слишком часто пылкая, целеустремлённая натура требует поиска новых нестандартных решений,  разнообразия комбинаций, холодящего, греющего душу риска, в конце концов! И Пряхина и его начальника захватывал сам ход поиска стрессовых ситуаций. Закономерно, как только «осиное гнездо» разрослось до размеров раковой опухоли, его тут же и разворотили. И если в прошлый раз от уголовной ответственности Вован ушёл путём побега в армию, то здесь оставалось лишь отступление на границу Имарата. Непрерывная вялотекущая война требовала постоянного обновления выбывающего личного состава. И бойцы, у которых   дерзость   и порывы порой ничем не обузданных страстей гармонично сочетаются с природной смекалкой и хватким умом были на растянувшемся по всему Югу фронтире всегда нарасхват.
 

Взвод, в который попал Пряхин, охранял восстанавливаемую нефтяную вышку. Дело это планировалось надолго, и поэтому непосредственно в лагере была задействована работающая на дровах полевая кухня.  Заготовка топлива, как обязанность, вменялась личному составу.  Воха в первый же день высказал замкомвзвода   свои сомнения.
        - Такие деньги на войну списывают, а на дровах экономят. Это же риск – уходить в лес. Грохнут и фамилии не спросят. Можно ведь и синтетическое топливо завозить. Тот же сухой спирт. 
        На опасения бойца в том, что заготовка дров занятие очень опасное, «замок» ответил весьма расплывчато.
        - Там в стороне, в двухстах метрах по склону, говорят, ещё взвод расположился. Они контролируют участок, а у нас здесь нет даже сектора обстрела.
        Ежедневно после инженерной разведки и завтрака за дровами направлялся отряд из пяти человек. Но, как полагается, двое из них были дембелями. И время, отведённое на данное мероприятие, они проводили в боевых машинах. Обычно в состоянии крепкого, здорового сна. Поэтому на заготовку топлива выдвигалось не более трёх человек «черпаков», рядовых первого года службы.  Вову, несмотря на выслугу лет, без зазрения совести причисляли к когорте бесправных новичков.
      Даже при желании ему было не просто выполнять элементарную физическую работу, если в ней не присутствовали моменты аферы, обмана. Однако словно для компенсации, в группе с ним оказались двое широкоплечих сибиряков высотой под два метра, покладистых и сговорчивых, несмотря на свою мощь и пугающий вид. Единственным инструментом, который начальство выделило лесорубам, была двуручная пила, именуемая «Дружбой». В отличие от ножовки, в одиночку    действовать ею невозможно. Видимо название исходило из особенностей конструкции.
Бронежилет, каску и оружие во время работы пришлось снять.  Выбрав подходящий по виду карагач, приступили к делу. Постоянно меняясь, двое орудовали пилой, третий боец непрерывно давил на ствол собственным весом, направляя падающее дерево в заранее определённое место.  Свалив карагач на землю, топором очистили ствол от ветвей. Далее распилили его на   брёвна, приемлемые по весу для переноски вручную.
 Затем солдаты вновь облачились в боевую экипировку. Но каски создавали большое неудобство, и надеть их на головы не удалось. Взвалив на плечи бревно, бойцы   тронулись в сторону лагеря. Сбросив тяжесть, они тут же направились за новым грузом.  В тот миг, когда, взгромоздив поклажу на плечах, солдаты готовы были сделать первый шаг, Вован почувствовал мощный удар в области затылка. В глазах зарябило, всё вокруг куда-то поплыло, он тут же потерял сознание…

***   



- Если взрыватель повреждён или без чеки, надо выкручивать не взрыватель из мины, а мину из взрывателя. Только заранее проверь рукой со всех сторон, нет ли ловушек, - делился обрывками знаний Воха.
- Какой «повреждён», какая ловушка? – Стрелов   в недоумении поднял глаза, - ты же сам трое суток назад их установил?!
- Жить-то хочется, - словно оправдываясь, пояснил соратник, - с перепуга и начинаешь трижды перестраховываться!
-  Жить хочется, жить не с кем, вот и приходится, жить с кем попало.  – Окончательно разобравшись с миной, Стрелов нашёл в себе силы пошутить.
– Главное выжить, а там заживём! - Воха улыбнулся и хлопнул соратника по плечу.   Алекс     сразу   почувствовал облегчение, будто бы они и не находились на волоске от смерти.
  Едва откопали очередную мину, Пряхин твёрдо взглянул в глаза товарища по несчастью и произнес.
 - Братан, понимаешь, здесь стоит старый советский взрыватель с металлоэлементным замедлителем, связываться с ним крайне опасно. Эта мина одна такая. Давай не будем её тревожить!  Я просто боюсь, что она станет у нас последней!
Стрелов поднял брови, наморщил лоб, его одолевали противоречивые мысли.
- Ладно, пропустим, - нехотя согласился он, - лишь бы боком не вышло.
  Быстро взяв себя в руки, Пряхин определил очередной фронт работ.
— Это осколочная мина. Так, чеку крепко придерживай пальцем, а я отсоединю проводки.  Провод следует перерезать лишь в том случае, если он не натянут.  Должна быть уверенность, что он не обрывной. 
- Ты знаешь, - вытирая со лба холодный пот, ответил Алекс, - в этом деле ни в чём быть уверенным нельзя. Давай немного отдохнём!
Расслабившись на нарах в глубине схрона, Стрелов вновь и вновь прокручивал в голове своё новое прошлое. В этой чужой стране, именуемой Российской Конфедерацией ему предстояло жить, а сначала выжить. Какое будущее ждало его, кем быть и чем заниматься становилось совершенно не ясно.
 
                ***
 
Александр Стрелов вовсе не стремился к героическим подвигам. Спокойное, размеренное существование привлекало его куда как больше. Но слишком часто судьба не оставляла ему выбора и даже право на саму жизнь приходилось завоёвывать.
В памяти пронеслась яркая картина, просто кричащая о том, что слабость, даже мнимая, всегда приглашение к агрессии, а добро должно быть с кулаками…
…Имаратовцы устроили теракт в школе в начале апреля.  Были заложники, штурм, гибель людей. Занятия в здании прервались как минимум до сентября. Возможности распределения учеников по другим школам были весьма ограничены и всем желающим стали по-тихому выдавать аттестаты о неполном среднем образовании. Никто из одноклассников Стрелова поступать в вузы не собирался и перед большинством из них широко распахнулись двери местного ПТУ, более известного, как «лапшачка».
Алекс жил на самой окраине городка, затерявшегося среди   бескрайних суходолов.  Ближайшая средняя школа находилась в двух километрах. 
Летняя жара в сухой степи просто невыносима.  И картофель, даже при искусственном орошении, на щелочных серозёмах   растёт весьма скверно. По крайней мере, продуктом массового потребления, иначе, вторым хлебом, он не стал.  Пшеницы же, соответственно и муки, в этих местах всегда хватало. В те дни, когда возникло в городке сельское ПТУ, фабричные макароны были ещё редкостью, даже диковиной. А домашняя лапша, как картошка в средней полосе России, являлась основой питания.  Вот ею-то и кормили учащихся. Так и приросло имя: «лапшачка», она и есть «лапшачка»!



- Саша, - отозвала его в сторону директор школы, - я говорила лично о тебе с самой Натальей Петровной. Так что, во второй школе тебя ждут с распростертыми объятиями. Ну, а ты заходи к нам чаще. Твой портрет на Доске Почёта ещё долго провисит.
- Спасибо Лидия Герасимовна! – Стрелову было, за что благодарить учительский коллектив.  - Спасибо за всё.
Лидия слегка подтолкнула его под локоть   и негромко сказала. 
    - Горе-то какое вокруг, а парни радуются, что аттестаты получили.  Весело веселье, да тяжело похмелье.    Я не то, чтоб не пили. Разве уследишь? Но вино-то, сейчас какое делают?!  Полбеды, что не из винограда, так ведь каждый норовит на конопле настоять!  Чтоб дури в нём больше было. А иначе никто и не купит.  Ты у нас, Саша, похоже, один трезвенник. Если кому из ребят плохо станет, помоги. Уж тебя-то они уважают!   
Директор школы №2 Наталья Петровна встретила его как старого друга:
«Наслышана! Наслышана!  Да и на школьных олимпиадах чаще тебя кого увидишь? Такие ученики нам нужны».
В девятом «Б» складывалась крайне неприглядная  обстановка. Дело шло к расформированию класса. И Наталья решила  бросить   новичка в противовес нездоровым силам, прекрасно понимая, что, по сути, приносит его в жертву.  Однако она вовсе не собиралась  делиться со Стреловым своими тактическими соображениями.  Мило улыбаясь, директор прощебетала: «Сашенька! В «Б» классе как раз есть свободное место. Ты не против?» 
  Не дождавшись положительного ответа, Наталья радостно взмахнула руками: «Вот и ладненько!» 



На пороге кабинета физики Стрелова встретил двухметровый переросток, весом никак не меньше ста килограммов. Он был отлично сложен и от природы  гибок и ловок в движениях. К тому же аккуратно подстрижен, дорого и со вкусом одет. Правильные и даже утончённые черты лица сразу вызывали из памяти слово «красавчик». Однако надменный взгляд и постоянно змеящаяся на губах презрительная ухмылка производили гадкое впечатление.
 Небрежно толкнув новичка пальцем в грудь, он, не прекращая жевать резинку, сквозь зубы сказал.
- Я - Бешеный!
Улыбнувшись, Алекс спокойно ответил.
 – Несколько странная фамилия. У меня чисто классический вариант – Стрелов.               
Спокойно прошествовав в кабинет, он сел на указанное учителем место, чувствуя на себе изумлённые взгляды.
- Слушай придурок! -  В окружении двух крепышей, подошёл к нему на перемене одноклассник, признать в котором пятнадцатилетнего подростка было весьма затруднительно.  - Повторяю в последний раз я – Бешеный.  А ты здесь никто. И все свои   понты оставь   у себя на районе. Так что закрой хлебало.
Стрелов снёс оскорбление. Он хорошо знал: для победы одной смелости мало.
На уроке физкультуры в предварительном забеге на сто метров Алекс показал результат, вызвавший изумление   у одноклассников, и восторг у преподавателя.  «Саня, ты прирождённый спринтер, - радостно выпалил тот, - приходи на секцию. Я из тебя за два года мастера спорта сделаю».
Стрелов застенчиво пожал плечами, сославшись на то, что уже ходит в ДЮСШ заниматься прыжками на батуте. О занятиях карате он скромно умолчал. В раздевалке к нему подошёл Бешеный и громко, чтобы все слышали, произнёс: «Эй ты, «пан спортсмен», у нас быстрее всех в классе бегает Эдуард. На следующем уроке ты встанешь с ним в один забег. Будем сдавать «сотку» на оценку. И ты проиграешь. Если обгонишь его – я лично тебе ноги повыдёргиваю».
Алекс сделал вид, что ничего не слышал. Он уже начинал понимать суть порядков, созданных в классе Бешеным и его приспешниками Эдиком и Панкратом.  Шансов на спокойную жизнь не предвиделось. Однако Стрелов вовсе не спешил обратиться за помощью к парням из спортшколы, полагая, что многое сможет сделать и сам.
Перед уроком физической культуры Бешеный ещё раз подошёл к нему и злобно произнес: «Ну, смотри, урод, если обгонишь Эда, мы тебе всем классом тёмную устроим».
Алекс не сомневался, что будет именно так, как сказал Бешеный. И он опередил своего соперника по крайне мере метров на семь. Это означало полный разгром: как физический, так и моральный.



 В школе ещё оставалось немного старых парт с откидными крышками, их все снесли в кабинет биологии. После физкультуры Стрелов на перемене стал готовиться к уроку. Листая учебник, он наткнулся на описание ботанико-агрономических экспедиций Николая Вавилова в разные точки планеты. Особое внимание привлекли древние очаги происхождения и разнообразия культурных растений. 
Несмотря на высокую заинтересованность, боковым зрением Алекс заметил, как над ним нависло что-то большое и бесформенное.   Подняв глаза, он увидел Сеню – человека размером с Бешеного. Но, в отличие от «наставника», тот был просто толстым и слабым духом девятиклассником.  Ни в какую элиту он не входил даже боком, однако неустанно туда стремился. И, получив задание, с радостью ринулся в аферу, которая, по его стойкому мнению, лично ему ничем не угрожала. Уперев толстые, похожие на сардельки, пальцы в крышку парты, он с презрением произнёс: «Короче, чмо, пацаны тебя вызывают побазарить за спортзалом. Давай, пошёл!»
В этот миг Алекс, окончательно осознал, что краткосрочная эпоха дипломатического решения проблем, по сути дела, так и не начавшись, уже закончилась. И он решил сначала смять один из слабых флангов врага, чтобы затем через образовавшуюся брешь прорваться к центру.
 Неожиданность принимаемых решений, совершенно не вытекающих из логики предшествующих событий, была ярко выраженной отличительной чертой Стрелова. Сеня ошибся в нём так же, как до этого заблуждались многие.
Резким взмахом обеих рук Алекс привёл в движение крышку парты.  Удар пришёлся по растопыренным пальцам-сарделькам. Взвыв, Сеня отпрянул назад и скорчился от адской боли.
Кому надо, тот увидит! Набирая рейтинг, Стрелов статическим напряжением мышц подбросил тело вверх. Тренировки не прошли даром! Стопы ног тут же оказались на сиденье парты. Выпрыгнув   вперёд, Алекс на выдохе нанёс удар Сене прямо пяткой в лоб. Балансируя руками, тот попятился по проходу и, неуклюже задев парту соседнего ряда, грохнулся на пол.  Упав на спину, он вовсе не спешил подняться. 
 Кошачьим движением Алекс соскочил вниз. Приземлившись немного дальше Сени, узость прохода не позволяла маневрировать, он тут же развернулся. Боясь повредить кулаки о твёрдую кость, Стрелов припал на одно колено и приложился открытой ладонью туда же, где несколько секунд назад «поработала» пятка.
Этим движением Алекс окончательно выбил боевой дух из Сениной головы.  Всё произошло настолько быстро, что несколько одноклассников, находящихся в этот миг в кабинете, в общем-то, так ничего и не поняли. А «пацаны», во главе с Бешеным, продолжали курить за спортзалом. Они так и не дождались, когда же Сеня приведёт на расправу зарвавшегося новичка.



Прозвенел звонок, в класс вошла учительница.       
 - Осадчий, – обратилась она к Сене, - ты, что это тут развалился посередине класса, будто на пляже в Хургаде?
Похоже, Сеня уже собирался пожаловаться на судьбу.  Но Алекс счёл, что такое поведение недостойно мужчины.
  - Он, Тамара Петровна, - вместо Сени ответил Стрелов, - поскользнулся на бегу и упал.
 - Вы тут со своим озорством всю аудиторию разнесёте, - с лёгкой досадой     произнесла учительница, - тема нашего урока…
В этот день больше никаких событий не произошло.  А на утро стало известно, что Бешеного чуть было, не «закрыли». Алекс уже знал о закулисном лидере класса, были ведь и официальные, очень многое. Бешеный имел дядю, работавшего где-то там, в «администрации».  Умело, пользуясь этим, он, ко всему прочему, водил дружбу и с «сидельцами».  «Братки» привечали его и за личные качества, и за именитого родственника.   
 Бриться Бешеный начал в двенадцать лет. В тринадцать был совращён любовницей отца.  А в неполные четырнадцать утвердил своё первенство в школе. Был он далеко не глуп, и учился вполне сносно. Но, нарастающая на фоне гормонального взрыва, развращённая вседозволенность, делала его фактически неуправляемым человеком.
По всем характеристикам Бешеный однозначно являлся выдающейся личностью. И даже,  вопреки своему статусу вовсе не числился двоечником, ибо учёба давалась ему легко. Бешеный вполне «держался на плаву» практически не прилагая никаких усилий. Безусловного лидера школы  боялись и одновременно восторгались им все парни.  Обожали и, за невозможность не любить, глубоко ненавидели лучшие красавицы всех классов.
В принципе, Стрелов отчётливо осознавал, на какой камень натолкнулась коса. И он мог бы отказаться от привычного в девятилетке лидерства, где всегда, и формально, и в действительности, был первым.  Но только в обмен на достойное, подобающее его статусу место. Ему же предлагали расположиться «возле параши».
 Пока Бешеный томился в ожидании суда, Стрелов не дремал. После акции возмездия, проведённой над Сеней, в классе все прикусили языки.  На ближайшем же уроке физкультуры Алекс незаметно подошёл к Эду и тихо сказал.
- Бежим «тысячу». Никто пупок рвать не станет. Но для тебя же реванш за стометровку дело жизни и смерти.
На лице одноклассника отразились тревога и растерянность.   
Не обращая внимания на его реакцию, Стрелов   равнодушно добавил.
  -  Я   пойду в графике «сотка» за семнадцать секунд. А ты смотри, как хочешь.  Но у тебя есть все шансы. Ты же прирождённый стайер!
А затем, с презрением взглянув на Эдуарда, Алекс, акцентируя каждое слово, произнёс.
 - Если не примешь вызов, что скажут люди?!
Стрелов прекрасно понимал, для чего чаще всего формируют общественное мнение и как удобно помыкать им имеющих собственное. Он сыграл, как начинающий дипломат; у Эдуарда не оставалось выбора.



Одноклассники двинулись вперёд лёгкой трусцой, едва отрывая от земли ноги. Алекс сразу взял высокий темп. Немного засомневавшись, Эдик ринулся следом.
В спорте природные данные являются определяющей основой для успеха. В среднем, если не брать во внимание ямайских негров, один из десяти тысяч мужчин после изнурительных многолетних тренировок сможет пробежать сто метров быстрее, чем за одиннадцать секунд. Но, чтобы стать чемпионом, необходимо это время, одиннадцать секунд, показать сразу, в первом же в своей жизни забеге! А в оставшиеся до рекорда мира полторы секунды вложить все духовные и физические силы.
Эдуард был очень талантлив. И он знал это.  Но таких людей, как Александр Стрелов, было несравнимо меньше.
Вначале Алекс выдерживал определённый ритм движений. Такая скорость оказалась вполне приемлемой и для Эда. Но затем Стрелов сделал вид, что его захлестнул азарт бега и пошёл быстрее заданного графика. Эдуард, не чувствуя ловушки, сломя голову, ринулся вперёд, Он поверил, что сможет загнать соперника.  Алекс, всё время, дыша   в спину Эдуарда, не позволял ему снизить темп.    
- Всё не могу, - простонал Эд, когда до финиша оставалось ещё   метров двести.
- Беги! – отдал приказ Стрелов, скосив глаза в сторону. Одноклассники отстали почти на три четверти круга.
- Беги! – властно повторил Алекс, слегка подталкивая Эдуарда под локоть.  Как заклинания он вновь и вновь выкрикивал подавляющие сознание слова.
- Беги! Ты должен! Давай! Вперёд!
Вдвоём они вышли на финишную прямую. Эдик уже готов был поверить, что сможет дотянуть до конца. Но в этом миг соперник начал ускоряться. Такой бешенный финишный спурт является прерогативой мастеров высокого класса: предназначенных для бега, живых машин. Этот рывок окончательно добил Эда. Автоматически он ринулся следом. Но до основания вымотанный организм не справился с нагрузкой.
Боль обиды обжигающей волной прокатилась по телу. Парализованный невообразимым преимуществом противника, Эдуард в изнеможении упал на беговую дорожку, схватившись за левый бок. Тело пронзили конвульсии, изо рта выплеснулась порция рвоты. Примчалась школьная медсестра. Кровяное давление зашкаливало за все немыслимые пределы. Вызвали скорую помощь.


 
Эта победа далась Стрелову нелегко, он даже установил личный рекорд. Но ликовать было рано. Бешеный, основательно испортивший чью-то физиономию, всё же выкрутился.  Он был осуждён условно, что позволило продолжить занятия в школе. Судимость же подняла рейтинг Бешеного до небес. Выждав время, он подошёл к Алексу и, окинув злобным взглядом, сквозь зубы прошипел.
- Больше всего на свете я сейчас мечтаю вырвать тебе кадык и выдавить глаза. Но сесть из-за какой-то мрази?! Давай устроим бой в перчатках. Вроде как спортсмены посоревноваться. Ты же ведь тоже жаждешь набить мне рожу.
- В принципе, я согласен, - твёрдо ответил Стрелов, - надо просто обговорить условия, чтобы я мог вернуться оттуда живым…



***

А затем соратники приступили к установке мин и «растяжек». Для начала они забрали спрятанные Пряхиным в лесу мины, детонаторы которых реагируют на радиосигнал. Координаты тайника были зафиксированы в памяти   навигатора местоположения, и поиск не составил труда. Условия местности позволяли ко многим взрывным устройствам провести кабельные линии управления взрывом.  Для перестраховки было решено создать возможность радиоуправляемые мины взрывать также и непосредственно из схрона. А мины, обеспеченные проводной связью, из засады, которую ещё предстояло соорудить на вершине холма. Спрятать провода на холме   не трудно, а вот сделать это в изгибах ведущей к схрону галереи – значительно сложней.   Находясь в подготовленном укрытии, к тому же можно было контролировать и резервный выход из схрона. 
  Прямо от мины кабель углублялся в землю на десять-двадцать сантиметров на расстоянии десяти метров.  Затем он располагался на поверхности под слоем прошлогодних листьев и опавшей хвои, уходя прямо к пункту управления взрывом.  Справившись с задачей, товарищи по несчастью, поняли, что изрядно проголодались.  Алекс больше налегал на мясо и рыбу, Воха - на шоколад и сухофрукты.
- Что-то меня совсем разморило, - покончив с обедом, пожаловался на обстоятельства Стрелов.
— Это от нервного напряжения, - пояснил Пряхин, - я бы тоже не отказался поспать.
- Ну, тогда вперёд и с песней!