Блок. Художник. Прочтение

Художник




 
                В жаркое лето и в зиму метельную,
                В дни ваших свадеб, торжеств, похорон,
                Жду, чтоб спугнул мою скуку смертельную
                Легкий, доселе не слышанный звон.
 
                Вот он – возник. И с холодным вниманием
                Жду, чтоб понять, закрепить и убить.
                И перед зорким моим ожиданием
                Тянет он еле приметную нить.
 
                С моря ли вихрь? Или сирины райские
                В листьях поют? Или время стоит?
                Или осыпали яблони майские
                Снежный свой цвет? Или ангел летит?
 
                Длятся часы, мировое несущие.
                Ширятся звуки, движенье и свет.
                Прошлое страстно глядится в грядущее.
                Нет настоящего. Жалкого – нет.
 
                И, наконец, у предела зачатия
                Новой души, неизведанных сил, –
                Душу сражает, как громом, проклятие:
                Творческий разум осилил – убил.
 
                И замыкаю я в клетку холодную
                Легкую, добрую птицу свободную,
                Птицу, хотевшую смерть унести,
                Птицу, летевшую душу спасти.
 
                Вот моя клетка – стальная, тяжелая,
                Как золотая, в вечернем огне.
                Вот моя птица, когда-то веселая,
                Обруч качает, поет на окне.
 
                Крылья подрезаны, песни заучены.
                Любите вы под окном постоять?
                Песни вам нравятся. Я же, измученный,
                Нового жду — и скучаю опять.
                12 декабря 1913




Исходное стихотворение – противопоставление давнему из «Стихов о Прекрасной Даме»:

                «Душа молчит. В холодном небе
                Всё те же звезды ей горят.
                Кругом о злате иль о хлебе
                Народы шумные кричат…
                Она молчит, – и внемлет крикам,
                И зрит далекие миры,
                Но в одиночестве двуликом
                Готовит чудные дары,

                Дары своим богам готовит
                И, умащенная, в тиши,
                Неустающим слухом ловит
                Далекий зов другой души…
                Так – белых птиц над океаном
                Неразлученные сердца
                Звучат призывом за туманом,
                Понятным им лишь до конца.
                3 февраля 1901»


Ал. Блок. Из дневника 18-ого года о весне 901-ого:
     «
     ФЕВРАЛЬ 1901
     Вечерами — уже “звуки живых голосов”,  и ее “прах потревожен”.  Былое воскресает. Песня “родная и знакомая”. “Звезды”  – все те же, “народы”  (не народ) – все те же, но “душа, молча, уже готовит чудные дары своим богам в одиночестве”.  Она “умащена, ловит зов другой души”. МЕЧТА  (термин Вл. Соловьева – действенный[то есть тот, который порождает действие]) становится УПОРНОЙ  в искании (неудачно сказано и удачно поправлено: воскрешении)”мертвого праха давней жизни”.  Над ней уже ответно “загораются небеса”.  Сквозь “суровость пути – райские сны в полнощном бдении” (сны  – тоже термин Вл. Соловьева, тоже действенный). Эти сны  райские, в отличие от других, которые “объемлют дух страстной мглой”  (начинается борьба другая, борьба с “адом”,  на которую тратятся не те пошлые  силы, которые уходят на человеческую борьбу). На помощь призывается: 1) “всемогущая сила бога”  и 2) “умо-сердечное”  — Афина и Эрос, то есть соединение сил духовных с телесными.

     … АПРЕЛЬ 1901
     …Тут же закаты брезжат видениями, исторгающими слезы, огонь и песню, но кто-то нашептывает, что я вернусь некогда на то же поле другим – потухшим, измененным злыми законами времени, с песней наудачу (т. е. поэтом и человеком, а не провидцем и обладателем тайны).
     »

     То есть имеем противопоставление  провидца 901 года и художника 913-ого. Тогда он “зрел далекие миры”, а теперь он работает с этими “видениями”, с этим “звоном”. Но то, что было “райскими снами в полнощном бдении” , что было и “пением райских сиринов”, и цветом земных яблонь – было всем! Теперь всё это заключено в клетку слов. Теперь это лишь стихотворение.

     Не изменилось за двенадцать лет только  точка зрения на наш мир – сверху. Тогда это было:

                «Душа молчит. В холодном небе
                Всё те же звезды ей горят.
                Кругом о злате иль о хлебе
                Народы шумные кричат…»

     А теперь только вслушайтесь в пренебрежительное “ваших”:

                В дни ваших свадеб, торжеств, похорон…

Из Примечаний к данному стихотворению в  «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах»  А.А. Блока:
     «
     В 1919 г. в ответ на расспросы К.И. Чуковского о стих. "Художник" Блок записал в его альбом 1-ю строфу этого стихотворения с пояснением: "Таков художник – и до сих пор это так, ничего с этим не сделаешь, искусство с жизнью помирить нельзя. Александр Блок 13 марта 1919. Заседание." (БС-2. [БС-2 - Блоковский сборник [2]. Тр. Второй науч. конф., посвящ. изуч. жизни и творчества А.А. Блока. Тарту, 1972.] С. 425; Чукоккала. М., 1979. с. 212).
     Проблема творчества (в одном из вариантов ЧА [Черновые автографы] ИРЛИ стихотворение так и называлось – "Творчество") волновала Блока всю жизнь. Многие из его статей – начиная от юношеского наброска статьи о поэзии в дневнике 1901-1902 гг. и кончая статьей "О назначении поэта" (1921) – посвящены раздумьям о сущности творчества и предназначении поэта.
     [
     «О назначении поэта» – речь, произнесенная в Доме литераторов на торжественном собрании в 84-ю годовщину смерти Пушкина.
     «
     Первое дело, которого требует от поэта его служение –... собрать все силы и приобщиться к "родимому хаосу", к безначальной стихии, катящей звуковые волны.
Таинственное дело совершилось: покров снят, глубина открыта, звук принят в душу. Второе требование Аполлона заключается в том, чтобы поднятый из глубины и чужеродный внешнему миру звук был заключен в прочную и осязательную форму слова; звуки и слова должны образовать единую гармонию.
     …Наступает очередь для третьего дела поэта: принятые в душу и приведенные в гармонию звуки надлежит внести в мир. Здесь происходит знаменитое столкновение поэта с чернью.
     »
     ]

     Одним из исходных моментов был тезис о "нездешних" источниках вдохновения, о приобщении поэта путем творческого акта к "мирам иным", "музыкальной" основе мира. Такая концепция творчества у Блока была связана с особым пониманием "музыки" как начала, творящего мир. Это понимание, в свою очередь, восходит к представлениям древних греков о музыкальной гармонии сфер, идеям А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, Т. Карлейля (подробнее об этом см.: Максимов /.С. 363-366). Взгляды Блока на смысл творческого процесса перекликаются с воззрениями Андрея Белого и Вяч.  Иванова. Последний, в частности, заявлял, что художник "должен перестать творить вне связи с божественным всеединством" (Иванов Вяч. По звездам. С. 284; цитируемое подчеркнуто Блоком- см.: ББО-1.С. 296). 

     – «В жаркое лето и в зиму метельную ~ звон.» [первая строфа целиком, то есть] – прозвучавшая, по разъяснению самого Блока, в подтексте 1-й строфы мысль о трагической непримиримости искусства и жизни (см. выше запись в "Чукоккале" по этому поводу) была сформулирована им ранее в 1912 г., в статье "Искусство и газета" и повторена в заметке "Непонимание или нежелание понять?".
     [
     «Нечего скрывать ни от себя, ни от кого, что существует противоречие вечное и трагическое между искусством и жизнью, что мосты между ними до сих пор в мире были только легкими, воздушными, радужными мостами, которые исчезали, едва проходили те великолепные грозы, которые создавали их, едва умирали те мировые гении, которые лишь силой своей гениальности создавали эти мосты, соединяя в самих себе и жизнь и искусство лишь на краткий и чудесный миг.» (Ал. Блок. «Искусство и газета»)
     ]
   
     – «...И с холодным вниманием // Жду, чтоб понять, закрепить и убить.» – Ср. в статье "О назначении поэта": "Второе требование Аполлона заключается в том, чтобы поднятый из глубины и чужеродный внешнему миру звук был заключен в прочную  и осязательную форму слова".
     Ср. также с идеей Вяч. Иванова о том, что "развитие поэтического дара есть изощрение внутреннего слуха: поэт должен уловить, во всей чистоте, истинные свои звуки" (Иванов Вяч. «По звездам.» С. 349).
     [ Ср. также со "внешним миром" Лермонтова:

                «И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -
                Такая пустая и глупая шутка...»
     ]

     – «С моря ли вихрь? Или сирины райские // В листьях поют?( ... ) – Или ангел летит?»  – Сирин в средневековой мифологии райская птица-дева, образ которой восходит к древнегреческим сиренам. В русских духовных стихах Сирины, опускаясь из рая на землю, зачаровывали людей своим пением. Генетическое родство сиринов с сиренами, обитающими на скалистых морских берегах, ощутимо – в данном стихотворении ("С моря ли вихрь?"). Прослеживается также связь с тем значением сирен, которое они обрели в классической античности (см.: Платон. Государство. Х. 616b—617e) как мудрые существа, сидящие на восьми небесных сферах "мирового веретена" богини Ананке и своим пением созидающие гармонию космоса (cр. "звон (... ) тянет( ... ) еле приметную нить").
     Ср. запись в дневнике Блока от 11 октября 1912 г.: "Сам я, может быть (мало вероятно), могу проникнуть в …  судьбу- греч.- Ред.) (... ),но я и останусь один, а вокруг меня будет по-прежнему бушевать равнодушная к Богу эпоха".

     – «...Или время стоит?» – Мотив "неподвижного", "райского" времени – один из сквозных в лирике Блока.
     [ Жаль, что не приведено  ни единого примера данному тезису.]
 
     – «Прошлое страстно глядится в грядущее. // Нет настоящего. Жалкого – нет». –  Ср. запись Блока от 29 июня 1909 г. после слушания музыки Р. Вагнера в Бад-Наугейме: «"Настоящего" в музыке нет, она всего яснее доказывает, что настоящее (... ) только условный термин для определения границы (несуществующей, фиктивной) между прошедшим и будущим (... ) Музыка творит мир. Она есть духовное тело мира – мысль (текучая) мира (... ) » (ЗК. [Записная Книжка] С. 150).

     – «... Птицу, хотевшую смерть унести, // Птицу, летевшую душу спасти.» – В различных мифопоэтических традициях птицы выступают как символ божественной сущности, духа жизни, свободы, вдохновения, пророчества. Образ восходит также в древним фольклорным Представлениям о птице как переносчице души из царства мертвых в царство живых. О параллели птица - мечта, воображение, мысль - в русской поэзии см.: Кожевникова Н.А. Словоупотребление в русской поэзии начала ХХ в. С. 101-102.
     Ср. у Блока в стих. "В лапах косматых и страшных ... " (1905): "Золотую птицу мы увидим во сне // Всю вчерашнюю ночь она пела с мачты"; в стих. "В бесконечной дали корридоров ... " (1907): "Сердце – легкая птица забвений //В золотой пролетающий час"; в стих. "Стучится тихо. Потом погромче ... " (1907): "И что мне снится //В моей темнице, // Когда поет// Такая птица? //Прочь из темницы // Куда зовет?".

     – «Любите вы под окном постоять? // Песни вам нравятся. Я же, измученный...» – В статье "О назначении поэта" (1921), выделяя основные моменты творчества, Блок писал: «(... ) чем напряженнее приобщение к хаосу, чем труднее рождение звука, – тем более ясную форму стремится он принять, тем он протяжней и гармоничней, тем неотступнее преследует он человеческий слух. Наступает очередь для третьего дела поэта: (... ) приведенные в гармонию звуки надлежит внести в мир. Здесь происходит знаменитое столкновение поэта с чернью".
»