Эпистолярные мысли

2011

      Здравствуй, мой друг, бесценный мой собеседник! Я снова пишу тебе, но уже не от счастья и не от горечи, а от тоски…
      Вчера я видела, как восходит солнце. Представляешь, в этом холодном городе, в этом сером Петербурге, где дождь и туман ходят за руку, выглянуло солнце! Оно поднималось из-за спин домов, поднималось медленно, лениво, но было свежим, молодым, прозрачным – ни одной заплатки на нем. Я шла по набережной, снег только что выпал – новый, чистый, тугой – поскрипывал под ногами. Воздух – такая благодать! Как высоко в горах, как у меня на родине, которая теперь так далеко, что не протянешь руку, и только во сне бываешь близок с ней.
      Я шла, и мысли странно-пустые клубились в моей голове, не обретая формы, наслаиваясь и переплетаясь, приставали и цеплялись друг к другу. Еще один день,  – думала я, – его нужно прожить  – как и тысячи предыдущих, как и тысячи будущих. Их у меня уже – шесть тысяч пятьсот семьдесят, прожитых дней, и это показалось таким малым по сравнению с восемнадцатью годами. Разве не должно быть дней больше в восемнадцати годах? Разве не целую вечность я уже живу?
      Я рассмеялась вдруг. Какая нелепость.
      Далее меня ждут какие-то дела, разные заботы, но знаешь, они как будто не увлекают, и мне все равно, что будет сегодня вечером, завтра утром, через неделю…
      А будет то, – отвечаешь ты, – что называется жизнью, вечно текущей, непрекращающейся, у кого-то унылой, у кого-то яркой. И кто бы что ни сказал – будет прав. Правдой будет все, что происходит в жизни, и что не происходит, и что могло бы произойти.
      Мой милый друг, я так устала. Меня ежедневно перемалывает мясорубка дел, а на следующий день их не уменьшается. Но что они дают мне, скажи?
      Ты не одобряешь такие мысли, я знаю. Ты говоришь – кому нужно твое нытье, помоги тем, кому можешь помочь, у тебя есть силы, ум – не всем так повезло.
      Но ты погоди, мой друг, как я могу помочь другим, не зная даже, как помочь себе? Как я могу помочь другим, если истина и ложь, правда и вымысел слились воедино, и я не знаю, что делать, куда идти, чем и кому помогать?
      Передо мной открыты все двери, но какую бы я ни выбрала, я буду права, по-своему, права настолько, каким видится мне мир. А он вдруг предстал, представляешь, со всех сторон, не в линейной перспективе, а в обратной, и то, что было далью, стало вдруг большим и ощутимым, а что перед глазами – ничтожным и призрачным.
      Ответь мне на вопрос, что такое смысл жизни? Я провожу дни одна в пустой квартире, в центре величайшего города на земле, и чувствую себя нестерпимо одинокой. А разве не об этом я мечтала? Чтобы только свой угол, тишина, большое светлое окно и стол у окна, за которым никто не помешает мне работать? И что же? Мне противен этот стол, и окно, и квартира, и я себе противна. Потому что я не работаю и не хочу работать. Веришь ли?
      Ты всегда называл меня правильной, принципиальной, трудоспособной. Ты всегда говорил, что я могу многого достичь, если захочу.
      Помнишь, с какой жадностью раньше прочитывала книги, как ловила каждое слово, выписывала в тетрадь, перечитывала, радовалась, будто мне открылась истина, которую я призвана беречь и умножать. Но проходило время, и та истина, которую я так бережно хранила, уступала место другой, не менее истинной.
Раньше я твердо знала, где правда, а где ложь, что хорошо и что плохо, так четко разделяла их, для меня не существовало компромиссов. Мне казалось, один неверный шаг – и я пропала! Все пропало.
      А что же теперь? Все то, чего я боялась, стало пустяковым делом, тем, через что легко можно переступить. Теперь я не бросаюсь ревностно на защиту своих идеалов, а могу вздохнуть, промолчать, отойти и не вмешиваться – ведь каждый прав.
      Ты спросишь, мой друг, а как же чувство долга, совести, стыда, в конце концов?
      А я тебе отвечу, знаешь, что: кто все это выдумал, кто принял это за единицу измерения? И, стало быть, нет истины, если она у каждого своя, если она имеет способность уступать место? И что же это за истина такая? Какова ее цена?
      Вчера еще боялась этой странной пустой громкой музыки, которая выбивает на танцполе всю душу. Вчера еще боялась этих странных, скрытых от посторонних глаз отношений, что осуждаются в обществе, которые считают неправильными. Вчера еще боялась полюбить то, чего «никогда не стоит любить порядочному человеку».
      Боялась, боялась, боялась…
      Знаешь, мой друг, почему человек не поступает так, как велит ему сердце? Потому что он боится. С самого детства человек чего-то боится. Запретов, нравоучений – всего, что насаждает общество.
      А в сущности, мне кажется, все гораздо проще – не хорошо и не плохо. Такое чувство, что оковы разбились, разум прояснился. От чего? Того не знаю. Только смысла больше нет – его слишком много. Только истина растворилась – в тысячах других истин.
      Скажи мне, как жить, когда нечего оберегать, не к чему стремиться, зная, что счастье от достижения мечты недолговечно? Зная, что мечта по-настоящему может осуществиться только в воображении – в этом единственном идеальном мире?
      Кому ты такой пригодишься? Вялый и безучастный, с потерянной энергией и душевными силами, несмотря на то, что солнце – посмотри, какое! – восходит. И будет восходить, будет светить и радовать слепых безумцев, одержимых своей мечтой, тех, которые еще не догадались, что смысла в жизни нет.
      Заканчиваю свое письмо, мой милый друг. Много благодарностей шлю за то, что выслушал меня. Я верю – ты мне ответишь, ты напишешь мне о своих чувствах. Мне будет приятно выслушать тебя – ведь мы с тобой так похожи.
      На небе звезд не видно – снова пасмурно. А ночь наступает – бесконечная смена суток.
      Музыка – странная, пустая – гремит в голове на полную катушку. Перед глазами – калейдоскоп человеческих лиц, имен и судеб – хаотичный, беспризорный. А ты не с ними, ты просто наблюдаешь издалека.
      И слышишь, как там, за горизонтом, тихо встает новая мечта…