Татьяна Герасименко. Шри-Ланка 2015

Татьяна Герасименко
ШРИ-ЛАНКА 2015
Дневник путешествия

Под редакцией и с дополнениями Бориса Родомана
   
    18 января 2015 г., воскресенье, день первый. После сумасшедшей недели, когда дела и проблемы валились на меня как из рога изобилия, цейтнот сидел на цейтноте и цейтнотом погонял, и я  в очередной раз написала заявление об увольнении, – сегодняшний день не кажется таким уж напряженным. С вечера вызвала знакомого таксиста, он подъехал вовремя.  На улице туман, температура падает, как и положено на Крещение. В самолете народа мало, заполнен примерно наполовину. После бессонной ночи (два часа сна) дремать не хотелось, напротив, была возбуждена. Прилетела в Домодедово в 8:15, быстро получила багаж, выпила кофе и уселась в ожидании регистрации. Однако долго не высидела, отправилась к стойке и была в очереди первой. Борис подъехал вовремя. Он лучший спутник, которого только может послать судьба. Мне обычно не нужна компания: у всех бывают слишком разные интересы и темп. Не всегда люди совместимы. Однако с этим человеком у нас совпадение максимальное. Он прекрасный путешественник и организатор. Мы запланировали эту поездку давно, но впервые всё происходило так спонтанно. Решили не бронировать отели, кроме первых четырех дней, не прорабатывать маршрут, лишь примерные точки для остановки. Билеты купила подруга Родомана Ляля, позиционирующая себя как мастера поиска наивыгоднейших цен. Но я всё же опасалась: слишком уж странной казалась авиакомпания; каждый чих (багаж, еда, выбор места) за дополнительную плату. Оказалось всё не так страшно, как написано в Интернете: AirArabia не пришлось платить за багаж, однако еда в самолете платная. Упаковала теплые вещи в багаж, они понадобятся лишь через двадцать дней. Выход через рукав. В компании «AirArabia» дешевые билеты, но еда в самолете платная. Ели один раз и мало. За 9 долларов взяли сэндвич, два кофе, две воды, Борис  –  омлет с сосиской и картофелем.  В большом самолете 39 пассажиров. Я одна в ряду из трех кресел. Экипаж вежливый, говорят по-арабски, по-английски, и одна девушка – наша соотечественница – по-русски. До Шарджи лететь почти 5 часов, там пересадка на Коломбо. Стюардесса сказала, что пассажиров обычно больше. Российские авиакомпании обычно не гоняют полупустые самолеты, рейсы объединяют.  Сели в разные ряды (соседние). Пролетаем над Предкавказьем. Везет несказанно. Будто специально расступились облака, открывая великолепный вид.  Безоблачная атмосфера позволяет хорошо рассмотреть ровно нарезанные поля, разделенные лесополосами. Перелетели Большой Кавказский хребет, оставив с запада Эльбрус.  Слева, восточнее,  остался Тбилиси. Быстро миновали Кура-Араксинскую низменность и Малый Кавказский хребет. Юго-западнее, справа, впереди по курсу, открылся вид на величественный Арарат. Внизу – вероятно, озеро Ван. Восточнее, слева,  – Тебриз. Снова заснеженные вершины. Летим над Иракским Курдистаном, движемся к юго-востоку, оставив в стороне Тегеран.  Большинство пассажиров спят, но некоторые заинтересовались и тоже стали рассматривать пейзажи за иллюминатором. У меня улучшается настроение. Постепенно облака сгущаются, как и сумерки. Над Персидским заливом пролетаем в темноте. Наконец сверху открывается грандиозный вид на Шарджу: высвечиваются яркими полосами дороги, при подлете видны движущиеся огни многочисленных автомобилей. Ровными прямоугольниками люминесцируют жилые кварталы и очаги поселений  – неогеография в действии, можно описывать географический рисунок цивилизации среди пустыни. Аэропорт маленький, проблем с транзитом не возникло. Работники аэропорта встречали, ждали, помогали. Познакомились с белорусами из Минска, они тоже летели  в Коломбо. Во время путешествия я встретила много русскоязычных, но в основном они были не из России, а из Казахстана, Беларуси и др. Россияне встретились лишь однажды.
        19 января, понедельник, день второй. Аэробус на Коломбо почти заполнен. Публика разношерстная, много  ланкийцев, работающих в Эмиратах. Индию в темноте не видно. В трехместном ряду нас двое (я и Борис). Я, изогнувшись, улеглась подремать в самолете, есть не хотелось. Ланкийцы показались очень вежливыми и стеснительными, меня дважды пропускали в туалет без очереди. Забавно было наблюдать за мусульманкой, лицо которой  полностью закрыто черной паранджой, всё, кроме глаз (так одеваются замужние представительницы Саудовской Аравии). Она купила еду, а я всё думала: как она станет есть? Откроет ли лицо? Нет, она обнажила только кисти рук, правой зачерпывала еду из контейнера, левой отодвигала черную ткань от лица и несла ложку в рот уже под покровом ткани. Всё же в один момент она обнажила лицо, чтобы поправить его обрамление, но лучше бы она этого не делала. Оказалась толстой и страшной, а глаза красивые и загадочные.
        Заполненные миграционные листки в аэропорту Коломбо особо не смотрели. После посадки, быстрого получения багажа и визы, прохода через таможню, обмена денег и заказа такси со мной стала разговаривать молодая женщина из Саудовской Аравии, с полностью (кроме глаз) закрытым лицом. Она живо интересовалась моей персоной, не понимала, что за страна Russia, наконец догадалась: это же Р;ссия (так многие встретившиеся мне люди называли нашу страну). Конечно же, она знает Р;ссию! А знаю ли я Саудовскую Аравию? Как замечательно! Знаю! На мой вопрос, почему она закрывает лицо, ответила, что так положено, лицо должен видеть только муж. В ресторане есть полагается в отдельной, закрытой от посторонних глаз комнате.
        Человек, предложивший такси (официальный офис в аэропорту), уговорил и на аренду автомобиля с водителем за 50 долларов в день, без лимита времени, с услугами гида. В эту оплату входит и проживание, и питание водителя. Мне остается только платить за собственное жилье. Я заказала на 10 дней и внесла задаток … долларов
        До отеля довезли за 1500 рупий.  (1 доллар = 129 рупий, 1 рупия = 49 коп.).  В отеле  Paradise Holiday Village администраторы не спали, ждали нас, поселили в домике, донесли вещи. Это отдельный домик (точнее, половина) со спальней, большой прихожей-кухней с холодильником и шкафами для посуды, но без нее. Приняв душ и поспав совсем немного, поднялась с тяжелой головой в 9;30. Ресторан под навесом прямо на улице, шум и вонь от автомобилей. Завтрак заканчивался. Достались фрукты (ананасы, бананы), омлет, овощи. Ничего особенного. В домике всё неудобно. Нет чайника. Нет шампуня, придется купить. Отель красивый снаружи, есть бассейн, но как-то мне все не нравится.
После завтрака отправилась на пляж, хотелось купаться, но перехватил местный рыбак, который ненавязчиво уговорил посмотреть рыбный рынок. Продавали пойманную утром рыбу, разную, в том числе молодую акулу. Затем отправились по рыбацкому кварталу. Томас (он так представился) –  сингал, 46 лет, у него нет пальца на правой руке, есть жена, три дочери. Католик. В 2004 г. цунами разрушило его дом, он арендует жилье за 4000 рупий в месяц. 23 декабря 2004 г., 8:50 утра. Эту дату знает каждый ланкиец. Тогда от смертоносной волны погибли люди. 45 тыс. жизней за полчаса, в том числе 5 тыс. туристов. Были среди них и россияне. Разрушены дома. Правительство вкладывает деньги, строят новые дома для пострадавших, но не успевают обеспечить всех. Выделили землю, люди построили там лачуги и живут, как могут.
        Томас показал свой католический храм св. Анны. Красивое здание, оконныё проёмы без рам и стекол, а дверные  без дверей. Приятный сквозняк, прохлада. Никаких сторожей. Каждый  человек может зайти в любое время суток. Внутри нет никакой утвари, кроме статуй. Томас приложился к одной из них. Потом провел мусульманскими кварталами с красивой мечетью. Вышли на канал, построенный голландцами. Когда-то он был судоходным, теперь заилился. Вынырнул из воды и быстро уплыл от нас крокодил. Много мусора. Сели на туктук – крытый трёхколёсный мотоцикл, где помещается водитель и два пассажира сзади. Родоман сел в туктук впервые, раньше, в Таиланде и Непале, пользоваться этим транспортом стеснялся. Мужики сказали, что эти машины производят в Коломбо, но на самом деле завозят из Индии.
        Мы доехали до сада специй и растительной медицины, где работает дочь Томаса. Навстречу выскочил доктор, 47 лет, моложавый, провел экскурсию, рассказал о лечебных свойствах масел, которые производят из растений, разные деревья и травы. Потом – массаж аюрведа. Сказал , что у меня  5 кг лишнего веса, обещал за месяц исправить ситуацию при помощи приема лекарственного средства (я подозреваю, что это ягоды годжи). Борису, не успев толком спросить его желания, сразу сделали массаж спины сидя, а я лежала за занавеской в одних трусах, но массажист и под них пальцем залез. Стыдно сказать, развели  на деньги. Сказал: 2500 рупий, я достала пятитысячную купюру, он схватил, воскликнул: «Очень хорошо!», я даже опомниться не успела, сдачи не дал. Зашли в магазин, но я уже разозлилась и ничего покупать не стала. На туктуке поехали обратно. Томас завел к себе домой. Жены не оказалось дома. Дом примитивный. Крыша из шифера от дождя, прихожая, кухня и спальня. В доме не прибрано и неприятно пахнет.  Напоил чаем с имбирем и чем-то еще, не помню. Вкусно. Договорились об экскурсии по каналу и лагуне на послезавтра. Хотели отправиться немедленно, но я решила выяснить цены, учитывая местные нравы. Сказала, что очень устала. Дала ему 1000 рупий (примерно 7 долларов). Посещение местных турфирм показало, что 20 долларов с человека – хорошая цена. Везде дороже, причем туры групповые, а не индивидуальные.
По переулку среди трущоб и лавочек вышли, наконец, к океану. Пляж замусоренный. Вода теплая, но волны мешают плавать.   Родоман разулся и даже надел плавки, но в воду заходить не стал.. Обед в своем отеле. Супчик, сок из папайи. Дневной сон. Буквально провалилась. Проснулась в 18;30. За окном быстро стемнело. Прогулялась по вечернему Негомбо. Ничего интересного. Шумно, загазовано, много людей и машин, тротуары плохие, между плитками – щели, об которые спотыкаешься, уличное освещение плохое и неравномерное.
        Надо бы остановиться в Негомбо ещё раз, на одну-две ночи, перед возвращением в Москву. Приценилась к отелям. Познакомилась с дамой из Беларуси. К ней привел рекламный щит на улице на русском языке, приглашающий на экскурсии. Это оказалась женщина 45 лет из Гомельской области. Организацией экскурсий занимается ее дочь, вышедшая замуж за состоятельного ланкийца. Дочь была в отъезде с экскурсией, а весьма моложавая мамаша, проживающая здесь уже полгода, пыталась разобраться в ее бумагах. Она приехала сюда, чтобы помочь дочери воспитывать двух внуков. Очень тоскует по дому. Здесь практически ничего не видела, поскольку очень занята. Ее превратили в служанку.
Ужин в местном ресторанчике. Лосси (жидкое пюре из фруктов, в бокале). Рис по-ланкийски (с карри и разными приправами). Завтра после завтрака отправлюсь на туктуке до железнодорожного вокзала, оттуда на поезде в Коломбо на целый день.
20 января, вторник, день третий. Сегодня утром во время завтрака уже ждал туктук, водитель приветливо махал руками. За 400 рупий довез до железнодорожного вокзала (обратная дорога обошлась в 300 рупий). До отправления поезда (9:24) оставался час. Обошла привокзальный квартал. Везде грязно, мусорные свалки. В книжном магазине купила  карту Шри-Ланки, в 1 см 5 км. Раскраска административная, но горы как-то выделены фоном, пунсонами показаны почти все деревни.  Долго искала туалет, но так и не нашла, сходила в кусты среди мусора у стены вокзала. Увидела позже на платформе. Билет на поезд стоит 40 рупий (20 рублей). Ехать 1 час 20 мин. Служащий на станции настоятельно посоветовал взять второй класс вместо третьего, где полно народа.  Доплата составила 30 рупий. Во втором классе меньше кресел, есть столики, меньше пассажиров. Под потолком десятки вентиляторов (при мне не работали, сквозняк и без них хороший) и более сотни ременных петель-держалок. Колея железной дороги в Шри-Ланке на полфута шире, чем в России, составляет 1676 мм. Родоману это очень заметно на глаз. Путь лежал по густонаселенным районам. Застроено не менее 80% железнодорожной линии, просветы только в болотистых долинах рек (три или четыре).  Между населенными пунктами почти нет перерывов, как в Китае. Но там всё чисто и ухожено, а здесь свалки, мусор, который повсеместно сжигают. Из-за этого в воздухе стоит густой дым. Запах везде плохой: гарь, гниль, рыба, сероводород, фекалии.  К полотну железной дороги прилепились лачуги. По поезду ходили торговцы, предлагали напитки и какую-то еду. Поезд шел мимо охраняемых объектов, один из них – аэродром. Вышки, военные.  Проезжали мосты, ехали вдоль городских улиц, пересекали автострады, реки, каналы (ну не могли без них обойтись голландцы). Родоман сказал, что бобры везде строят плотины, а голландцы – каналы.
По храмам и кладбищам видно, что здесь проживают представители разных религий. Я пыталась спрашивать про национальную) (этническую принадлежность разных людей, но поняла из ответов, что здесь преобладает конфессиональная идентичность. Они отвечали: «буддист», «католик» и т.д. Большинство верующих Шри-Ланки – буддисты, на втором месте индуисты, затем католики, мусульмане, протестанты. Про православных никто не слышал, хотя они здесь есть. Очень разный люд в расовом отношении: встречаются южные европеоиды, негроиды, разные смешанные типы. Ни разу не видела монголоидов. Когда ходили с Томасом по рыбацким кварталам, маленький ребенок испугался меня и заплакал: он впервые увидел белокожую женщину. Я вспомнила, как сын моего знакомого из Нижнего Новгорода (тогда Горького) впервые в московском магазине увидел чернокожего. Он громко закричал: «Папа, этот дяденька что, никогда не умывается?!»
Приехали на главный вокзал  Коломбо-Форт, под крышей, с переходами через пути по мосту.  Всего в Коломбо 17 районов (Форт – один из них, старейший и центральный). Местный житель сказал – 17 разных Коломбо. На вокзале зашла в женский зал ожидания. Посетила ужасный туалет, в который вел проход. Прикасаться к чему-либо в нем побрезговала. При этом на всех вокзалах есть специальные туалеты для иностранцев, для местных отдельные, где-нибудь в конце платформы, они гораздо грязнее. Борис заглянул в мужскую комнату. Туалета там не оказалось. Пришлось искать его на перроне.
 
Проехали мимо здания Секретариата президента с охраной, памятников первому премьер-министру Ш-Л. Один из них построен в 1950 г. в виде маяка, с охраной. Я хотела сфотографировать красивых парней в форме, но они не позволили. За маяком насып;ли искусственный берег (мол), работали самосвалы. Затем посетили буддистский храм, построенный совсем недавно на высоком постаменте. Я поднялась на 13-этажную башню босиком по металлическим ступеням, прошла по мосту, на котором была надпись «Не более 30 человек». Сверху – обзор порта и города. Небоскребы, банки – очень контрастируют с трущобами.
Следующая точка – красивейший храм Гангарамаявихара. Он расположен на озере Бейра. Перед входом надо разуваться и платить 200 рупий с человека. Но поскольку деньги брать буддистам неприлично, они придумали хитрость: выписывают квитанцию, а эти деньги просят опустить в специальный сосуд, стоящий уже во внутреннем дворике, якобы для помощи детям. Уже на выходе я поняла, что там есть второй вход – бесплатный, но он не для туристов. Храм очень красивый (считается самым красивым в Шри-Ланке). Внутри – монастырь и мастерские. Гигантский храм, в нём целый музей. Чучело огромного слона, статуи Будды, даже геологические камни. Есть и своя Нирвана, как в Боробудуре. В общем, есть что посмотреть. Однако меня разозлил очередной «развод» на деньги. Я решила: довольно! Попросила отвезти в городской парк Вихарамахадеви. Рядом – Дворец Независимости. Простилась с водителем (пришлось сослаться на усталость). В парке птицы – галки, пеликаны, а также летающие лисицы. Я решила спросить у одного из продавцов мороженого, где ресторан. Это была ошибка! Ланкийцы ужасно прилипчивы и хотят от туристов денег! Они видят в белых источник дохода, денежные мешки. Называют завышенную в десятки раз цену на рынках и в частных магазинах. Не понимают, почему белые ездят в поездах, а не на такси. Пешком ходить очень сложно: останавливаются, предлагают услуги гида, водителя и т.д. Парень повел в старейший ресторан города – «Летний сад». Он не отставал! Рассказал про жену и месячную дочь, которые живут в Канди. На обед – суп из морепродуктов, хлеб с маслом, сок лайма и бутылка пива. Парень сел рядом. Ему 30 лет, сегодня у него выходной. Принципиально не приглашаю. Сидит. Пришлось налить ему пива. Пьет с удовольствием. Хлеб с маслом доел. Я не смогла доесть суп: слишком острый. Он его доел МОЕЙ ложкой! Как от него отвязаться? На выходе прощаюсь, желаю удачного дня. Он понял: терять нечего и стал просить купить молоко для его дочери. Я протянула ему 100 рупий. Он сказал: мало, молоко стоит 550. Я выразила недоверие, предложила зайти в магазин. Он прошел некоторое расстояние и вспомнил, что супермаркет  в другой стороне. Я дала ему ещё 100 рупий и решительно пошла прочь. Решила больше ни с кем не разговаривать и делать вид, что не говорю по-английски.
Пройдя по шумным улицам, вышла на берег океана. Берег каменистый, купаться невозможно. Вдоль океана проложена железная дорога.  Немного посидела на камне и пошла к платформе, откуда должен был сразу отправиться поезд в Форт, так сказали служащие. Однако поезда долго не было. Платформа отделена от океана высокой каменной стеной – чтобы волны во время ветра не заливали. Стена дырявая. Много школьников в красивой белой форме ожидали этого же поезда. По просьбе Бориса,  спросила у мальчиков, как они умудряются ходить в белом. У них пять  смен рубашек, мама стирает раз в неделю. (У Бориса белых рубашек нет, их же надо часто стирать, а его дома никакая женщина так тщательно не обслуживает. Да и сам он моется обычно  раз в неделю). Суббота и воскресенье в Ш-Л выходные. Школьное обучение бесплатное,   университет платный.
Наконец, пришёл поезд. Он шёл ещё метров 700  вдоль берега, а потом свернул в город и  привёз в Коломбо-Форт. На вокзале уточнила расписание поездов на Негомбо. Купила гуаву, посыпанную перцем и солью. Есть невозможно, пришлось выбросить. Пересекла привокзальную улицу Olcott Mawatha по высокому пешеходному мосту. Отправилась пешком по рыночному кварталу Петтах. Толчея, суматоха, всё как в непальском Тамеле. Дошла до мечети Джам-уль-Аффар с красно-белыми минаретами, заглянула внутрь. Там – время намаза.
Теперь – обратно. На автовокзале оказалось, что на автобус длинная очередь, намного больше, чем он может вместить. Пришлось вернуться на железнодорожный вокзал. По дороге зашла в кофейню.  За 350 рупий купила кофе (три стакана) и две порции мороженого (на двоих – для себя и Бориса).
Теперь бегом на вокзал! Запрыгнула в поезд на ходу: отошёл на 10 мин. раньше),  предварительно купив билет в третий класс (второго в этом поезде не было). Поезд переполнен, люди возвращались с работы. Сесть было негде. Стоя не видно ничего: окна наполовину закрыты шторами. Сесть не удалось до конца: люди уступали места своим, но не приезжим! Даже отталкивали. Даже старому Родоману места не уступили! Это был средний класс (служащие). На их лицах было равнодушие. Улыбчивость и гостеприимство ланкийцев сильно преувеличено! Его проявляют лишь те, кто рассчитывает на «добычу». Хорошо, что я спросила парня, когда Негомбо, иначе непременно бы проехала. Он подсказал.
В номер, наконец, дали чайник, взяв в залог 1000 рупий.  Ужин фруктами, купленными на рынке в Коломбо (авокадо, папайя и мангустин), хлеб с маслом (купила), чай. Завтра утром – по каналу на рыбацкой лодке.
Перед сном сидели на веранде, где был стол, писали и зачитывали друг другу свои дневники. Вода в санузле была достаточно горячей, и Борису удалось помыться целиком (с головой), но он долго возился и лёг спать после полуночи.
21 января, среда, день четвёртый. Утром после завтрака в 9:00 зашел Томас. Отправились к каналу для прогулки по нему уже знакомыми переулками рыбацкого поселка. Каналы называют «коричными», их  проложили голландцы в XVII веке, чтобы возить пряности и драгоценности. Длина канала Гамильтон, по которому мы шли, по словам Томаса, 11,5 км. Он соединяет морскую лагуну с рекой Маха-Оя. Вода в нем соленая. Глубина около двух метров, ширина не очень большая, метров 12 – 15. Канал хорошо затенён высокими пальмами.  Берега укреплены камнем и металлической  сеткой, в некоторых местах – набитыми чем-то мешками. По берегам канала и в лодках было много рыбаков. Они ремонтировали и сушили сети, некоторые стояли по пояс в этой ужасно грязной воде. Рыбу они ловят и в канале, я подумала, что не стоит ее покупать и есть. Питьевую воду, правда, берут из-под земли. По берегам канала много лачуг, люди живут буквально на свалках, повсеместно костры – жгут мусор. Особенно грязно в мусульманских кварталах. Чище в индуистских и особенно в христианских. Есть и приличные дома. Возле некоторых туктуки и даже автомобили. Много детей. Люди приветливо махали, мы отвечали и фотографировали.
Наша лодка пластиковая, с навесом, в ней парочка  немцев. Я спросила их, сколько они заплатили. Цена чуть поменьше моей. Поездка была не слишком информативной, но любопытной. На Томасе надет саронг (мужская юбка). Ему было явно неудобно, ткань сползала, он ее то и дело поправлял, обнажая свой довольно солидный живот и трусы. Мы прошли  по каналу до реки, вошли в нее около устья, видели море (до него полкилометра), потом повернули вверх по течению. Природы здесь больше, вода  чище. Домов не видно, но в просвете между деревьями показалась церковь. На реке видели и фотографировали разных птиц (попугаи, цапли, орлы и какие-то диковинные, которых я не знаю), варана. Одна из птичек беленькая, торчит из воды как столбик. Миновали два моста – железнодорожный и автомобильный. По мосту прошёл поезд, пять красных вагонов. Причалили в небольшом городке Вайкала. Никто из нас так и не понял, зачем. Высадились на пастбище, усеянном навозом. На одном конце стояли автомобили, на другом было много коров. Томас провел нас улочками, что-то говорил о силе и магии этого места, где растет много разных деревьев. Подошёл нищий старик, но ему ничего не дали. Вышли на главную дорогу с оживленным движением. Главный перекресток поселка со светофором. Везде зеленые ленточки (знак политической партии), рекламные плакаты и портреты недавно избранного президента, которого Томас назвал «хорошим парнем». Дважды мы зачем-то переходили улицу – туда и сразу же обратно. Я захотела в туалет, Томас завел меня в один дом. Там довольно чисто, прошла через дом во внутренний дворик. Туалет представлял собой деревянное сооружение типа наших деревенских, но внутри стоял унитаз. Рядом с ним место для сидения на корточках, как бывает на вокзалах. В ведре вода и ковш, есть и кран. Все прилично. За мной ходил по пятам маленький ребенок. Ему было страшно любопытно. Мальчик терзал петуха, который сидел у него на руках и не сопротивлялся. Я дала ему какую-то мелочь.
После поездки Томас не отставал. Завел в магазин к своему другу, напоил содовой, пригласив вечером выпить рому, но без Бориса. Друг пытался продать мне украшения, я решительно отказалась. Договорились  о завтрашней экскурсии по Негомбо и окрестностям на автомобиле, за 40 долларов. Бориса все принимают за моего отца и оказывают ему всяческие почести.
В отеле окунулась в бассейн. Пообедать решила здесь же. От жары было как-то нехорошо. Сморил сон. Работать надо (писать для Семенова текст выступления), но не могу. Вторая половина дня прошла бездарно. Было явной ошибкой оставаться в Негомбо так долго. Делать здесь абсолютно нечего. Вечером – прогулка по улице. В магазинах купить нечего. Пришлось поужинать в ресторанчике.
22 января, четверг, день пятый.  Сегодня встала рано, еще и шести не было. Сделала зарядку, насколько это было возможно в нынешних условиях: нет коврика, чтобы постелить на пол. Прочитала электронную почту и короткие новости. После завтрака, в 9;00, встретил Томас, как и обещал. Я спросила: где же автомобиль? Завернули за угол, там он ждал нас вместе с водителем. Водитель – буддист, но в автомобиле – фигурки девы Марии, св. Себастьяна и волхва. На мой вопрос,  почему,  Томас гордо ответил, что он босс и сам решает, что размещать внутри салона.
Наша улица называется Льюси Плейс (вообще-то так обычно называют площади). Нигде так и не увидела табличек с названием. Томас объяснил, что надписи есть на сингальском языке, но так и не показал. Первая остановка – индуистский храм. Он построен, по словам Томаса, 90 лет назад. Пришлось разуваться.  В храме было мало посетителей, одну девушку благословлял священник.
Затем отправились на большой рыбный рынок. Рыбаки ловят рыбу по ночам, привозят в 5;30, а их жены продают. Чего там только не было! Тунец, акулы, скаты, сардины, крабы, креветки, омары, рыба всяких размеров, икра! Прямо на берегу рыбу сушили, разложив на больших подстилках. Сушат ее двое суток, на ночь накрывают полиэтиленом. Птиц отгоняют. Ночью дежурят специально обученные собаки.  Рядом – бочки, в которых рыбу солят. Промывают и заливают морской водой, добавляют соль. Все это выглядит не очень чисто. Вокруг галки, чаек почему-то не видно.  Рыбу раскупают быстро, поэтому лед для нее не требуется. Я спросила, почему не продают напрямую ресторанам, это ведь будет выгоднее.  Между ресторанами и рыбаками есть еще одно звено, они закупают, помещают в специальные рефрижераторы со льдом. Все распределено. Томас предложил купить акулу, а его жена вечером приготовит. Что ж, мысль интересная. Только меня смущало весь остальной путь: не  испортится ли она. Говорит – ничего страшного. Я простила Томасу Spice Garden, все это невозможно увидеть без местного гида. На выходе купили джекфрут (плод хлебного дерева), его будут использовать в качестве гарнира. Ладно,  попробуем!
Я захотела в туалет, подъехали к ресторанчику. Все вполне прилично. Доехали до Большой лагуны. Здесь начинается уже знакомый канал. В лагуне много больших рыболовецких судов, которые выходят далеко в море (до 150 км) и ловят только большую рыбу. Томас арендует лодку и выходит лишь до 10 км. Улов бывает не каждый день. Все же в канале, по его словам, рыбу не ловят. Он иногда себе противоречит: вчера одно говорил, сегодня другое. Надо проверять.
Следующий объект – буддистский храм. Он построен 150 лет назад, недавно отреставрирован. Как видно из мемориальной таблички, при помощи штуттгартских товарищей. Довольно любопытное сооружение. При храме монастырь и школа. Какой-то монах меня благословил. Дали фрукты. Внутри храма – скульптуры и горельефы, изображающие моменты жизни Будды, круг человеческой жизни и смерти. В конце цепи был согбенный старик. До, для наглядности,  сравнил его с Борисом.  Люди очень доброжелательны. В специальный сосуд надо было положить деньги, а предварительно в специальную книгу записать фамилию и сумму. Томас посоветовал записать 2000, а положить 200: никто не проверяет. У меня рука не поднялась, записала 200 и положила 200.
Заехали на овощной рынок, но там были только хорошо знакомые фрукты: виноград, яблоки, апельсины, бананы, ананасы. Хотелось чего-нибудь поэкзотичнее. Предложили сок, который тут же сделали из лайма. Я только пригубила: стаканы и руки мыли в одном и том же тазике, воду добавляли в сок из-под  крана, лед сомнительной чистоты… Карло Маори, которому австралийские аборигены предложили полакомиться гусеницами, отказался. «Я был не настолько голоден»,  написал он в мемуарах. И меня не настолько мучила жажда. А Борис пил. Томас хотел нас еще куда-то повести, но Борис заныл, пришлось отказаться от пешеходной прогулки и вернуться в автомобиль. Поехали на север. Хотя никакого перерыва между поселениями не было, Томас объявил, что мы уже в другом городке – Веннапува. Как он догадался? Пришлось поверить. Здесь все иначе: движение меньше, зелени больше, поселения не так скучены.  Сначала посетили кокосовую фабрику. На ней работают 60 человек. Из копры делают веревки, матрасы и удобрения. Борис взял кусок верёвки на память. Кокосовое молоко употребляют в пищу, а из скорлупы делают много полезных вещей либо сушат и сжигают, как дрова. Здесь же растут кокосы. Производство механизировано. Женщины сушат и переворачивают копру, мужчины делают веревки. Зарплата на наши деньги 15 тыс. рублей. Столько получают наши доценты, не так уж плохо. Часть рабочих живет прямо на территории фабрики. Условия примитивны. Я зашла в хижину. Там стоят стол и кровать, за занавеской еще кровать для ребенка. Два входа, помещение продувается. Хижина сделана из каких-то палок и глины – мазанка.  Крыша от дождя. Кухня представляет собой отдельное помещение. Туалет отдельно. Душевая – просто укрепленный полог из полиэтилена. Люди приветливы. Другие рабочие живут за пределами фабрики.
Проехали мимо католического кладбища, зашли на него. Простые памятники, без излишеств. Надписи преимущественно на сингальском языке, но есть и европейские могилы. Одна могила выделяется среди остальных. Это могила премьер-министра, погибшего от взрыва, организованного тамильскими сепаратистами. Позже Томас показал и его дом – он здесь рядом.
Католицизм широко распространен в странах Азии. Шри-Ланку посетил папа Франциск 13 – 15 января 2015 г. Он пробыл в этом островном  государстве три дня, после чего отправился на Филиппины. Томас ездил в Коломбо вместе с женой, они даже ночевали там, чтобы попасть на мессу.
Томас с гордостью завез в гости к своей дочери Сабине. Она живет в этом же городке, ей 27 лет, замужем, её дочери шесть месяцев. Приличный дом, в нем чисто, вокруг деревья и цветы. Муж работает электриком,  на обед пришел, мы познакомились. Девочка спала, но быстро проснулась и с удовольствием пошла ко мне на руки (а потом не хотела идти к матери). В итоге она меня обписала. Пришлось замывать шорты и заворачиваться в парео. Томас был очень горд. Он демонстрировал фотоальбомы со свадьбы Сабины, где он со своей женой в очень приличном виде: жена в сари, а он в европейском костюме. Здесь клерки ходят в костюмах и рубашках, несмотря на жару, находят в этом какой-то шарм, и непременно в обуви с носками. Ланкийцы-рабочие носят футболки, шорты и шлепанцы, а часто ходят и босиком. На пороге любого дома принято разуваться, но жильцы терпимо относятся к таким невоспитанным европейцам, которые этого не делают.
Из фотоальбома понятно, да и они пояснили, что свадьба продолжается два дня. В первый день невеста в белом, очень нарядные гости. К вечеру молодожёны отправляются в отель для первой брачной ночи. На следующий день невеста уже в другом наряде (наша красавица была в платье цвета цикламена, у жениха такого же цвета рубашка). Вчера вечером в своем отеле я видела и сфотографировала невесту в ярко-синем наряде. Наконец, они отправляются на вечеринку. На фото наша девушка в сари красного цвета, головной убор очень красивый. Вот и сейчас, пока я пишу эти строки, во дворе отеля очередная свадьба. Очень красивая пара в красном. Фотограф делает снимки. Я вышла в одном купальнике и их сфотографировала. Даже Борис смутился от такой моей наглости.
Я спросила Сабину, сколько она хочет детей. Она ответила, что только двоих, этого достаточно. Женятся обычно в 20 – 21 год, есть многодетные семьи, но всё больше переходят к современному типу воспроизводства. После кофе отправились дальше. В церкви Сан-Себастьяна проходил фестиваль. Томас встал в очередь и меня привлек. Раздавали какие-то пакеты – как выяснилось, праздничное угощение (рис). Водитель был рад его получить, а я «была не настолько голодна». Отдала рис водителю-буддисту, он был очень рад. Люди в очереди были  приветливы и любезны. Один мужчина очень хотел сфотографироваться и был разочарован, когда понял, что не может немедленно получить фотографию.
Заехали в магазин батика. Когда я Томасу сказала, что покупать не буду, он был разочарован и не хотел везти, но я сказала: «Давай посмотрим». Там всё быстро: рассказ на ломаном русском и  просмотр. На Бали было интереснее: там показывают производственный процесс, используют натуральные красители, в том числе экскременты животных. Здесь ланкийский вариант, нередко машинное производство, краски применяют немецкие. Естественно, я ничего не стала покупать.
Последний пункт маршрута – кладбище, где захоронены католики, буддисты и индуисты. Мусульмане всегда отдельно, даже в древности имели отдельные кладбища.  Кладбище старое, много интересных памятников. Видела могилы 1912 г. Может быть, есть и более ранние, но таких я не видела.  Индуисты – это тамилы. Для них предусмотрено место для сжигания, но это могут себе позволить только богатые. Бедных хоронят без этого важного для индуистов обряда. (У нас в России, наоборот, кремация дешевле захоронения в земле). Вот и сегодня вырыта свежая яма. В ожидании процессии один из рабочих улегся спать прямо на чьей-то могиле.
Домой доставили уже в  14:00. После супчика – бассейн, стирка и дневник. Я купалась в бассейне отеля и Бориса уговорила окунуться. Он зашёл в воду в самой неглубокой, детской части бассейна, но сразу выскочил и уселся греться на солнце. В 19:00 придет Томас. Будет ужин в его доме.   В 18:30 на ресепшн созвонилась с завтрашним гидом-водителем. Всё в силе, позже он мне перезвонил. Завтра встречаемся в 10:00, уезжаем из Негомбо насовсем и направляемся в Сигирию. Попыталась зарезервировать этот же наш отель на последний день своего пребывания в Шри-Ланке, но цена оказалась гораздо выше! Дежурный посоветовал сделать это через Интернет.
В 19:00, как и обещал,  появился Томас в саронге. Пошли к его дому узкими улочками, а потом через чужие дворы и по узкому проходу между стеной дома и забором, через лужу по кирпичам. Томас поддерживал Родомана под руку. Нас  ждали жена  Томаса и его  младшая дочь. Они заметно волновались. Было видно, что готовились: прибрали в комнате, поставили и накрыли стол. Рис, какое-то блюдо из бобовых (они несколько раз произнесли его название, но я так и не разобрала), папайя, ананас, акула, креветки, вареные яйца, овощи.  Из питья – бутилированная вода в стакане. Они суетились и не собирались садиться за стол, пока я настойчиво не пригласила. Девушке 18 лет, она оказалась очень общительной. Я расспрашивала ее про школу, семью, будущее, про быт. Она с удовольствием отвечала на вопросы, насколько позволял английский. Мама по-английски не говорит. В их семье трое дочерей. Средняя тоже замужем, живет в другом месте. Девочка заканчивает 12-летнюю школу, но учиться дальше не сможет, так как у ее семьи нет на это денег, а следующая ступень обучения платная. Она пойдет работать. Мечтает стать юристом, потому что эта профессия приносит много денег. Путешествовать за границу она не может, но очень бы хотела. Помогает матери, которая  не имеет постоянной работы. Мама помогает соседям по хозяйству, делает какую-то пасту и продает ее. Они встают очень рано, в 4 или 5 часов, пьют порошковое молоко (точнее, какой-то напиток на его основе), потом несут эту пасту на продажу. Завтракает она в 10:00 в школе. Семья на завтрак ест какое-нибудь печенье, хлеб, иногда рис с молоком. На обед – рис, это самое блюдо из бобовых, иногда омлет (у них куры), раз в неделю – курятину, иногда рыбу (не каждый день, потому что не всегда бывает улов у Томаса), на ужин тоже рис. У них есть стиральная машина и холодильник, готовят на газе (привозном в баллонах) или на дровах.  Они считают, что они бедные, но много наших семей в России  имеют доход не больше. Мы фотографировались. Я сочла за благо не засиживаться.  Томас проводил, зашли к его другу, попрощались, предложили «по пивку», но когда я поняла, что должна платить, вспомнила, что нужно собираться. На том и расстались.
23 января, пятница, день шестой. Утром – сокращенный вариант зарядки, завтрак, бассейн, быстрые сборы. Водитель позвонил около десяти и сообщил, что он уже на месте. Его зовут До, 55 лет, жена умерла, три сына. Он католик.  Старший сын женат на филиппинке, у него двойня; средний на сингалке, есть сын; у младшего жена тамилка. В Шри-Ланке межконфессиональные браки не редкость. Вполне уживаются в одной семье представители разных культур, посещают каждый свою церковь.  Спросила его, дорого ли обходится свадьба. Нет. Как я и думала, наряды берут напрокат, приглашают на вечеринку лишь самых близких, отель снимают согласно кошельку. Дикция у водителя плохая, некоторых слов я разобрать не могу. В автомобиле кондиционер, но по просьбе Родомана мы им не пользуемся. Боковые стёкла тёмные, почти непрозрачные, и Борис жалуется, что ему не видно ничего, кроме дороги впереди. Левостороннее движение досталось в наследство от англичан.  Поехали на  север, через Коччикаде, Чилау и Путталам по берегу моря рядом с железной дорогой. Миновали мусульманские и католические районы.  Останавливались у мечети в Мадампе, чтобы ее сфотографировать. Я стесняюсь фотографировать людей, но они рады и с удовольствием позируют, а когда я показываю им их изображения на фотоаппарате, радуются еще больше. Отправляемся в царство буддизма. Полюбовавшись Путталамской лагуной, повернули на северо-восток, прочь от моря, к более волнистому рельефу. По берегу лагуны расположились ветряки (ВЭС). Электроэнергия производится еще и на ГЭС. Вокруг рисовые поля, кокосовые пальмы. Много птиц. Цапли. В одном месте перебежал дорогу зверь, похожий на бурундука (спина полосатая) и белку (хвост пушистый) одновременно, но большего размера. Это пальмовая белка. Много коров.
По дороге видели белые флажки. Это – траур, значит, рядом кто-то умер. Буддисты и индуисты их выставляют на три дня после смерти.  Есть флажки разноцветные: красные, зеленые, синие. Это маркеры политических партий. Разговор о тамилах. Они вели войну с 1983 по 2009 гг. Сейчас спокойно. Разрешения на посещение северной части острова не требуется. В Шри-Ланке существует разница в продолжительности жизни городских и сельских жителей. Городские живут меньше из-за экологических проблем, меньшей подвижности, менее здорового питания. По дороге много торговых точек. Продают одежду, продукты, фрукты. Везут дрова, длинный бамбук для строительства. Короткий используют для производства мебели.
 Мимо бежали школьники. Все в форме белого цвета. Обучение здесь совместное для девочек и мальчиков. Раньше школы были смешанными в религиозном отношении, теперь их разделили. Некоторые дети ехали на туктуках. Чем дальше мы продвигались на север и северо-восток, тем меньше встречали автомобилей и туктуков. Фермеры ездят на велосипедах и мотоциклах из-за отсутствия дорог, строительство которых дорого. Государство построило лишь главную магистраль, а к фермерским хозяйствам сами фермеры должны это делать.
У дороги остановились полакомиться кокосовым соком, 40 рупий за кокос. Женщина разрезала кокосы мачете, вставляла трубку. Надо было выпивать, потом она разрубала пополам, делала «ложку» из того же кокоса, надо выскребать изнутри мякоть. Вкус оказался кислый. Скорлупу высушивают и используют в качестве дров.
Много военных, какие-то учреждения за колючей проволокой. Учения. Военная школа. Девушки на мотоциклах. Много глины. Гончарные мастерские. Кирпично-черепичный завод.
На ночлег остановились в Анурадхапуре, в гестхаусе Шалани. Обед был очень сытным. Рис и к нему восемь блюд (овощи, рыба, фрукты). Похоже на кипрский мез;. Кофе растворимый.
Водитель хотел отдохнуть, но я возразила, и мы отправились к дереву Будды Шри Маха Бодхи (привезла индийская принцесса отросток, он разросся) и к знаменитой дагобе Руванвелисея (строить начали в 144 г. до н.э.). Снизу ее «держат» слоны.  Место похоже на Лумбини (родину Будды, ныне в Непале, я была там в 2013 г.). Монашки-женщины. Дети-монахи.  Медитирующий монах. Много людей. Музыканты. Обошли ступу. Полицейские босиком. Много женщин-полицейских. Заехали в супермаркет, ужин в номере, на веранде.
24 января, суббота, день седьмой. Завтрак без самообслуживания, которое было в Негомбо, но вполне  приличный, хотя и очень стандартный: официант принёс хлеб (тосты), сливочное масло, джем, горячее молоко, кофе (растворимый). Бориса это вполне устраивает. В 9:00 отправились в южную часть археологической зоны. Родоман научился опускать боковые стёкла, теперь ему всё видно по сторонам и хорошо продувает, кондей не нужен. Исурумуния-Вихара – пещерный храм, III век до н.э.  Интересны горельефы – разумеется, слоны. Поднялись наверх. Со смотровой площадки открывается вид на озеро и город. Ну и потом, разумеется,  Королевский сад с бассейном (купальня короля), системой ирригации, лотосом, рисовыми полями, кокосовыми пальмами, птицами, павлинами и прочими представителями флоры и фауны. Урожай риса два раза в год, кокосы созревают раз в два месяца. Пальмовая белка – это название животного, похожего на бурундука и белку. Вышли к озеру. Коровы, велосипедисты. Прогулялись, вернулись в автомобиль. Подъехали на север к главной археологической зоне, но у меня рука не поднялась платить за вход 25 долларов с человека. Еще недавно было 600 рупий (4,65 доллара).   Вернулись домой. Ланч очень сытный: рис, карри, рыба, горох, фасоль, лук и  пр., пиво, чай. После обеда кимарила.
Под вечер – прогулка по окрестностям. Город зеленый, как классический подмосковный стародачный посёлок, т.е. город-сад, весь под деревьями, арыки, превращенные в сточные канавы. Много отелей. Парков для прогулок не видно. Земля приватизирована. Метеостанция, водокачка (режимный объект: колючая проволока, военные, снимать не решилась), университет, банки. Дошла до железной дороги, прошла по виадуку. Буддистский монастырь-школа. На улицах люди останавливают, предлагают услуги гида и водителя. В переулке, ведущем к озеру, зашла в какой-то пансион, узнавала цены, они намного ниже, чем в моём отеле.  Вечером – ужин из фруктов (манго) и йогурта. Объелась, болит живот.
25 января, воскресенье, день восьмой. Ночью я в кровати лежала долго, с 9 вечера до 7 утра, но спала очень мало. Было душно, кусали насекомые. Татьянин день, я именинница, ожидаю поздравлений.  После завтрака и расчета, в 9:00, выезжаем в Полоннаруву. Водитель как бы извиняется за вчерашний короткий день, говорит, что сегодняшний будет трудным, поэтому вчера надо было отдохнуть. Он сообщил, что отель в Полоннаруве будет стоить 50 долларов. Я возразила, что в Интернете нашла много отелей по цене 22 доллара и даже меньше. Мне же не нужно возле центра, раз есть автомобиль. Он стал возражать насчет хорошей репутации, хорошей еды и т.д.
Мы едем мимо озера. Рядом с ним рисовые поля. Местами попадается кукуруза. Много лотосов. В озерах и реках купаются дети.  По дороге много предложений для поселения туристов. Район преимущественно сингальский. Встречаются и мусульмане. Раньше здесь проживало много тамилов, но из-за их сепаратистских настроений и терроризма правительство ввело в эти районы войска, террористов уничтожили, погибло и много невинных людей. Сейчас здесь тамилов почти не осталось, зато военные – на каждом шагу.  Ситуация очень  похожа  на кипрскую. Есть в этом какая-то закономерность. Родоман задумал  статью про типичные сценарии подобных событий.  Этноконтактные зоны далеко не всегда толерантны.
Первый пункт – Михинтале. Перед археологическим музеем маршируют военные. Очень красиво. Барабаны, трубы. Форма камуфляжная, тяжелые ботинки. У полицейских – песочного цвета, однотонная. Много женщин полицейских. Армия здесь контрактная. Военные получают ежемесячно около 500 долларов, питание, имеют много льгот. Льготы (в том числе бесплатный проезд в транспорте) предусмотрены и для членов их семей. Водитель просил не снимать военных. Но позже служащий из музея разрешил. Он провел по музею небольшую экскурсию, буквально повторял то, что написано в залах. В музее представлены древние туалеты. Очень интересно.  В конце попросил 1000 рупий. Я просто ошалела от такой цены, но отдала. Хорошо, что подоспел До. Он взорвался от гнева. Потребовал от служащего билет. Разумеется, никакого билета не предполагалось, посещение музея бесплатно. Служащий вернул мне деньги, а я в утешение дала ему 200 рупий (примерно полтора доллара).  Подниматься на гору водитель меня отговорил. Надо было платить 500 рупий, но дальше ведь будет намного интереснее. Проехали через базар с сувенирами.  Местные девочки меня фотографировали, я рассмеялась, предложила им сфотографироваться вместе. Они несказанно обрадовались, робко спросили водителя, откуда я.
По дороге остановил полицейский для проверки документов. У них тут бюрократия не меньше нашей: нужна туристская карта с полным описанием  багажа и т.д. До заверил полицейского, что все это у него есть, даже уверенно протянул руку к бардачку, полицейский согласился и не стал смотреть.
По шоссе везли технику, в том числе комбайны для уборки и очистки риса. Техника и автомобили японские, индийские, китайские. Ценят больше всего немецкие, американские, французские автомобили. Наши «Лады» тоже нравятся До. (Правда, другие водители, которых я расспрашивала, о них не слышали).  Они считаются надежными. .А вот китайская техника быстро ломается. Туктуки индийские, в Шри-Ланке их не производят.  Туристов здесь больше всего из Англии, Германии, Франции и других европейских стран. Попадалось много японцев.  До – католик, но не чуждается других религий. По дороге зашел в небольшой буддистский храм, попросил хорошей дороги.
Едем мимо национальных природных парков. Здесь районы с богатой фауной. Много слонов – белых, коричневых и черных. Они опасны. Бывают столкновения на дорогах. Недавно была авария:  в слона врезался автобус, погиб и слон, и 27 пассажиров. Слоны иногда нападают на людей. Поэтому вдоль дорог колючая проволока, по ней пущен ток небольшой мощности (убить не может). Некоторые дороги перекрываются после 18;00. Бывают и столкновения слонов с поездами.
Проехали озеро Миннерию. Перед Полоннарувой – обед в ресторане под крышей без стен. Шведский стол, разные блюда – салаты, акула, рис разных сортов, джекфрут и другие местные блюда, еще фрукты и сладости.  В Полоннаруве входной билет стоит 25 долларов с человека. Билет действителен на всех объектах. Сначала – большой музей, потом обход и объезд всей музейной части этой бывшей столицы.  В музее представлено много экспонатов, но самые интересные – макеты дворцов разных эпох и дагоб. На территории –  королевские дворцы, ванны, дагобы. три огромных Будды, высеченных из цельной скалы (сидящий, стоящий и лежащий). Много туристов и паломников. Цены для всех разные. Для ланкийцев бесплатно, для индийцев и пакистанцев – полцены.  Огромная археологическая территория, сплошной парк. Самостоятельно обойти сложно. Без водителя вряд ли бы я ее охватила. Много обезьян. Раздражает огромное число желающих «срубить» денег с туристов. Способы самые разные: гадание, продажа сувениров и всякой всячины, предложения услуг гида. Все за неимоверную цену:  сувениры – до ста долларов (слышала торг – кончился тремя евро). У одного мужика я спросила после гадания: как долго ему предстоит прожить. Он ответил: 200 лет. Мне предлагали фотографирование со змеей. Я воскликнула: «Poor animals!». Уже в другом месте японец сказал мне по-английски: «Вы та леди, которая не любит змей!». Я возразила, что не люблю, когда их используют для зарабатывания денег. «Я тоже»,  согласился японец. От древних сооружений остался целый лес колонн, а стены – реже . Там,  где среди руин стоят статуи будд (новоделы), надо идти босиком. Борису это надоело, и он поднимался со мной не на все площадки. Иногда сидел у входа, и однажды потерял (оставил) свою белую седушку из поролона. Осталась вторая, красно-синяя. Он взял их две, т.е. и для меня.
В Полоннаруву приехал с визитом вновь избранный президент. Мы видели людей, ожидающих его, усиленную охрану, слышали из громкоговорителей речь, когда были в археологической зоне, а потом проехали мимо отеля, где он остановился. Там были люди, которые хотели его поприветствовать.
 К следующей гостинице ехали узкой дорогой, через джунгли, мимо ферм. Здесь, в глубине острова, много слабозаселенных территорий.  Дома крытые кокосовой копрой и листьями, лестницы к шалашам для отдыха на деревьях (чтобы спасаться от животных во время сна). Борис унюхал слона за несколько метров. Сказал, что пахнет слоном! Я не поверила, а за поворотом – ОН! Сфотографировали  слона – он стоял прямо у дороги! Павлины, мангуст, перебегавший дорогу с пальмовой белкой в зубах. В итоге вечером мы оказались рядом с Сигирией, в отеле Sigiriya Melrose Villas. Якобы ****, за 45 долларов в сутки. Подозреваю, что в стоимость включено и проживание водителя, хотя он это отрицает. Отдельный домик, внутри две кровати, одна (двуспальная) под балдахином. Борис спал на второй, которая уже. Над ней полог был свёрнут. Воды горячей нет, стульев нет, шифоньера нет. В общем, не очень.
 Родоманистый вредничает и капризничает. Требует отключать кондиционер, я не могу спать в такой духоте, а он все время мерзнет. Я из-за этого почти не спала сегодня ночью. Он совсем мне не доверяет. Потребовал одеяло, я попросила, принесли простыню. Он решил, что я не то слово английское употребила. В автомобиле ему холодно, а если закрыть окно с тёмным стеклом,  то ничего не видно, а впереди он сидеть боится: вдруг авария, он разобьется (а мне – ничего страшного). На ужин захотел суп, его еще не принесли, а он уже стал ворчать, что без хлеба он не наестся. В общем, его ресурс, видимо, исчерпан. Очень жаль! Он такой хороший спутник для путешествий! А может, он заболел? Тогда для нас обоих это – катастрофа.
Вечером за ужином слышала, как поляки разговаривали про Россию и Украину. Было очевидно, что ругают Россию.       
26 января, понедельник, день девятый. Наш отель – что-то вроде турбазы. Отдельные домики, ресторанчик без стен на приподнятой площадке. Качели, гамак, кресла у домиков на верандах. В общем, неплохо. Меня разбудили своими трелями птицы в шесть утра. Зарядил дождь. Впервые за все время он лил с небольшими перерывами целый день. Я наслаждалась комфортной температурой (градуса 23, не больше). После завтрака с водителем отправились к Сигирии. Это скала-останец высотой 427 м. Она стоит посреди равнины. 1500 лет назад король Касаппа, убив своего отца, построил дворец, в котором скрылся от своего брата. Это отдаленно напоминает Метеору в Греции. Чтобы попасть на территорию комплекса, нужно купить билет. Цены все время растут, водитель уверял, что билет стоит 25 долларов, но я заплатила 30! Там была указана и половинная цена для пакистанцев, индийцев и бангладешцев. Ниже, мелкими буквами на сингальском языке – цена для местных жителей. Она составляет 30 рупий. Почувствуйте разницу! Билет действителен для нижнего дворца, подъема на скалу и музея, который расположен отдельно. Если бы я хотела посетить только музей, все равно пришлось бы платить ту же цену. При этом внутри пристают самозванные гиды с предложением провести для вас экскурсию – разумеется, за дополнительную плату! Плюс сувениры и т.д.
На Львиную скалу (так ее называют, потому что она напоминает с определенного ракурса профиль льва, и нужно подниматься на самый верх, минуя высеченные в скале львиные лапы) я поднялась довольно быстро – за 20 минут, обгоняя поднимающихся по ступенькам граждан. Заглянула во все уголки, куда только было возможно, сделала снимки. Спускалась к пещерам, где когда-то медитировали монахи. Вид великолепный, несмотря на дождь и облачность. Озера, леса, горы, статуи Будды, храмы. Говорят, в ясную погоду отсюда видно даже море (до него 49  км). Зеркальная стена (гладкую нишу в скале покрывали смесью яичного желтка и меда) с изображением дев (фрески, пятый век), куда ведет винтовая лестница, поразила своей необычностью. Как это «восьмое чудо света» было построено в стародавние времена, сколько людей здесь погибло во время строительства – остается лишь догадываться. Как туда поднимались люди – вызывает восхищение. Этих ступенек не было в те времена! Только небольшие углубления в скале. Царя поднимали и опускали на веревках, используя специальные приспособления.
Наверху рабочие продолжают реставрационные работы. Там восстановлен бассейн. Спускалась я гораздо дольше, чем поднималась: очень много людей, все идут медленно, обогнать невозможно. Одна девушка при мне поскользнулась,  упала и заплакала. Борис заранее решил, что останется внизу и обойдет вокруг скалы. Однако выяснилось, что это невозможно. Чтобы гулять рядом со скалой, все равно пришлось купить билет. Однако же он поднялся в итоге примерно до середины.  На спуске ждал До, мы поехали в прекрасный музей. Он расположен отдельно, но билет тот же. Музей огромный, в два этажа. Здание современной архитектуры. Много экспонатов, представлена история территории, которая насчитывает 10 тыс. лет, копии фресок, почтовые марки и монеты. Настоящее денежное обращение пришло сюда только при англичанах (с XIX века), до того был натуральный обмен. Однако в глубокой древности использовали монеты. Есть их экспозиция. Интересна компьютерная инсталляция всего дворцового комплекса, каким он был в период своего расцвета. В зале стоит огромный макет Сигирии, с соблюдением всех пропорций в масштабах. Имеется копия фрагмента скалы в натуральную величину, на нём нарисованы те же Небесные девы. Родоман был в восторге от музея. Ведь он не побывал на вершине Сигирии, а здесь получил о ней полное представление. На выходе меня увлек мужчина в этнографическую экспозицию, нарядил в традиционные шлепанцы и юбку, фотографировал в разных интерьерах и с артефактами, с корзиной на голове. Я поднималась в шалаш, мужик продемонстрировал капкан от животных, специальная петля не пустит ни змею, ни обезьяну. Денег он не просил, это было частью услуг музея.
После музея – сафари, т.е. этнографическая экскурсия. Цена 4000 рупий с человека. Пришлось заехать в гостиницу за деньгами (не хватило). Но я нисколько не пожалела! Сначала в повозке, запряженной в вола (одногорбого буйвола или зебу), проехали по асфальтированной дороге (это было немного смешно, ведь могли бы с этой скотиной и в автомобильную пробку или аварию  попасть), но через километр свернули на грунтовую (привет России!) – размытую дождями, расплывшуюся, глинистую, с лужами. Родоман говорил, что сафари – это не охотничья экспедиция, которая называлась этим словом раньше, а езда туристов по плохим дорогам на автомобиле-внедорожнике или на архаических видах транспорта. Мы ехали медленно через джунгли, мимо деревенек с глинобитными домами и крышами из пальмовых листьев. Прямо перед нами и по сторонам прыгали обезьяны, пальмовые белки, множество птиц и прочая живность, а я все боялась встречи со слоном. До показал на автобусной остановке фотографию мужчины, погибшего под его лапами, с предупреждающим текстом на сингальском языке. Еще мне было очень жалко буйвола, которого наш возница пинал ногами и бил палкой. Борис рассказал, что у Войновича в его мемуарах есть глава про двух волов,  Цоба и Цобе (это их имена, и в то же время команды «налево» и «направо»), которых ломали и превращали в жалких послушных скотов.
Доехали до озера, сели на катамаран, на котором пересекли озеро. Вид очень красивый – на Сигирию и другие горы. Птицы, лотосы, деревенские хижины. Я впервые увидела водоплавающую птицу, почти полностью скрытую водой, одна голова торчала, как у змеи. Гид сделал из лотоса ожерелье, ловко ломая стебель на части, протянул мне, я надела на шею. Борис тоже.
На противоположном берегу озера – традиционный обед. Деревенская семья показывала, как готовят пищу. Женщина чистила кокосовый орех с помощью мачете, разрубила, в плошки, сделанные из скорлупы, налила кокосовое молоко, предложила гостям (там была еще группа каких-то иностранцев, я не поняла, откуда). Посуда сделана из кокосовой скорлупы, ею же вымощены дорожки. Еду готовят в специальном помещении, где разведен огонь. Кокосовый орех женщина натерла на зажатом металлическом лезвии, растерла его с перцем и солью и потом использовала в качестве дополнения к основному блюду – рису. На керамические тарелки положили банановый лист, на него рис, маниок, джекфрут, овощи, спаржу, лук,  рыбу. Есть надо было руками. Борис отказался. Хозяин как-то это понял, хотя я не переводила, и принес ему ложку. Потом принесли фрукты. Я впервые узнала, что из цветков банана готовят еду. Я обошла участок, переходила по мостику через речку, впадающую в озеро, залезла в «tree house» –  шалаш на дереве, там сфотографировалась.  В таких шалашах аборигены отдыхают днём, спасаясь и от разных животных. Обратно в «цивилизованный мир» ехала на туктуке. По дороге – много живности. Обезьяны, конечно, в большом количестве. На крыше одного из домов распушил хвост павлин.  В гостинице приняла душ. Жду ужина. Подошел повар, показал рыбу, которую приготовит на ужин.
Бореч открылся с неожиданной стороны: он оказался ревнивцем, несмотря на позиционирование себя как сексуал-демократа! Он заявил мне в самом начале, что не хотел бы, чтобы я завела шашни на стороне, а сегодня, когда наш водитель прикоснулся ко мне в разговоре, он забурчал: «Что это он тебя лапает?» Водитель спросил, о чем это он. Я перевела. Тот стал извиняться. До называет Бориса «мастером», оказывает ему всяческое почтение, подает руку. Он то и дело спрашивает, счастлив ли мастер. Однажды Борис сказал: «Мастер счастлив, потому что у него такая молодая и хорошенькая жена». До расхохотался  и потрепал Родомана по плечу. Вчера Борис интересовался, были ли старше него туристы у нашего водителя  До сказал, что старше 80 лет не было. Возможно, что в данный момент Родоман – самый старый турист в Шри-Ланке.
27 января, вторник, день десятый. Ночью просыпалась от того, что под стенами домика кто-то возился. Выглянуть было жутковато. Возможно, это были те же белки, а может быть кто-нибудь пострашнее. Поговорила с персоналом, выяснила, что отелю всего два года, в дальнейшем они планируют оснастить домики столами и шкафами.
Отправились в 9:10. День пасмурный, но без дождя, солнце просвечивает. На выезде остановились, я сфотографировала на телефон фотографию и павильон человека, погибшего под ногами слона. Это было лет двадцать назад. Молодой мужчина ехал на велосипеде. Почему так рассвирепели слоны? Люди пришли в незаселенные прежде джунгли, леса стали сокращаться. Когда-то вокруг Сигирии жили только правители и их приближенные. Сейчас все изменилось. В память о погибшем его родственники поставили павильон у автобусной остановки. После этого случая правительство стало огораживать и перекрывать в ночное время дороги и населенные пункты.
Обогнали туктук, переделанный под хлебовозку.  У другого крыша из пальмовых листьев. Ездят на бензине, газ – редкость.  Вдоль дороги – кукурузные и рисовые поля, фермы, сельскохозяйственный департамент, селекционные станции, сады. Джекфрут (хлебное дерево) – основа питания во многих деревнях, наряду с рисом.  Ландшафт изменяется. Въезжаем в горные районы, становится немного прохладнее. Меняется породный состав деревьев. Все больше лиан. Много специй (кориандр, коричное дерево, какао, ванильное дерево, алоэ вера и др.)  Кроны смыкаются над дорогой, образуя сплошную арку, сквозь которую мы едем. Наглые обезьяны перебегают дорогу перед автомобилями. Въезжаем в Дамбуллу. До уверяет, что в этом городе (и прилегающих населенных пунктах) проживают 2 млн жителей, однако на самом деле  70 – 75 тыс. человек.  Возможно, он имел в виду весь округ М;тале, в котором Дамбулла расположена. Да и что считать отдельным поселением при сплошной застройке, как определить  его людность? Всё зависит от того, как проведены административные границы.
Подъезжаем к Золотому храму (the Golden Temple of Dambulla).  Это пещерные храмы на горе. Но прежде, чем подняться, мы видем огромное здание современной архитектуры, а вход в него в виде пасти льва. Около него возвышается позолоченная статуя Будды высотой с десятиэтажный дом. За спиной у гиганта – тонкая стена  той же высоты – наверно, для технического обслуживания небоскрёба. На поклон Будде на пандусе выстроилась вереница раскрашенных статуй монахов, их больше сотни. Этими претенциозными новоделами заслонена и пожалуй подавлена подлинная древность. Стоимость билета 1.5 тыс. рупий с человека. Подниматься надо вверх по брусчатке и ступенькам на высоту 122 м. Для меня это легко. Однако для Бориса – серьезное испытание. До нас сопровождает, он выбирает самый пологий путь. По дороге – нищие, торговцы всякой всячиной и огромное количество обезьян.  Борису пришлось снять кепку, чтобы обезьяны её не сорвали. Обезьяны везде. Очень много их в храме. Они забавные, очень похожи на людей. Удалось снять и маму, кормившую ребенка (это выглядело очень трогательно), и совокупляющуюся пару. Самкой завладел самый крупный, альфа-самец, а вокруг собрались молодые самцы и мастурбировали. Настоящий порнофильм! Родоман, если бы видел, был бы в восторге!
В храмовом комплексе одна обезьяна пыталась проникнуть вслед за кошкой в помещение для монахов. Сквозь открытую дверь была видна плошка с молоком. Кошку впустили, а обезьяну прогнали.
По дороге я снимала великолепные виды. Горы, озеро, храмы. Вдалеке видна и Сигирия. Перед входом надо разуться. До остался сторожить обувь. Внутри – пять пещер, которые были прибежищем для монахов 2200 лет назад. Роспись и статуи более поздние, им 250 лет. Отреставрированы при поддержке ЮНЕСКО. Статуи из камня, мрамора, сандалового и эбенового деревьев. Первая пещера – Деварджалена – с 14-метровой статуей лежащего Будды,  с его учеником Анандой у ног. Стены расписаны изображениями Будды. Общая площадь расписанных стен 2100 кв. м. Всего 1500 изображений Будды на стенах и потолках. Там еще другие статуи есть, а рядом с пещерой – часовня Вишну. Вторая пещера – Храм Великого короля или  Махараджалена – самая большая. Там 3,5-метровая ступа и 11 статуй Будды в состоянии медитации, а также скульптура спящего Будды и много других статуй. После посещения этой пещеры пришлось сделать перерыв: все пять закрыли на 15 минут. Туристы уселись прямо на ступеньки и стали ждать. Бедный Борис тоже присел, он был несчастен, пульс частый, голова, как ему казалось, вот-вот закружится.  Я обошла территорию, сделала несколько снимков окрестностей. Третья пещера – Маха Алут Вихарая – шириной 10 и длиной 27 м. В ней 56 статуй, 42 из них – стоящие, одна – десятиметровый спящий Будда. Там же статуя короля из последней династии Кири Шри Раджа Сингха. После вторжения англичан король был сослан в Индию. Четвертая пещера  Пачима Вихарая. В ней 10 каменных статуй Будды. Пятая, самая маленькая пещера, – Девана Алут Вихарая. В ней 11 статуй Будды, статуя Вишну и еще двух местных богов.
Спускаемся вниз. Вонючий туалет без бумаги за 25 рупий с человека. Первый в ШЛ радиоцентр, радиошкола  и TV школа для детей. Едем на юго-восток. Проехали Наулу. Ландшафт – сплошной ботанический сад. Вся дорога под пологом деревьев. Много придорожных палаток. Бойкая торговля. Военные объекты везде. По дороге мы встречали много буддистских и индуистских храмов, а также мечетей. Население смешанное. До несколько раз подчеркивал, что у них нет никаких межэтнических проблем, это всё грязные игры политиков и их разборки. Как и везде, страдают от этого простые люди.
Повсюду рекламы Spice Garden – садов специй.  До наметил для нас один из них, не доезжая до М;тале, уговорил посетить ради хорошего и недорогого ресторана, где он гарантировал безопасную пищу. В саду нам дали русскоговорящего гида. Мы видели много экзотических растений, в том числе и более знакомые – бананы, кофе, какао, алоэ вера. Рядом с деревьями, на тумбочках, стояли банки с порошками и мазями. По совету Бориса, мне намазали губы белым кремом  для избавления от усов.  Спустя четверть часа этот гид демонстрировал и рекламировал все снадобья в павильоне. Он ловко стёр мне мазь с губ бумажной салфеткой – усов как не  бывало! Не удержалась, купила этот крем за 11 долларов. Говорят, что будет действовать полгода. А у меня сегодня же на губе появилось жжение, и она покраснела. Борис сказал, что вскочили волдыри.
Ландшафт становился всё более горным, дорога пошла по серпантинам. Остановились для фотографирования красивого индуистского храма в М;тале. Индуисты – тамилы. Их легко отличить по одежде женщин. Они в сари. Мусульманки в черных (замужние женщины), белых (школьницы) либо в цветных (обычно школьные учительницы) одеяниях с покрытыми головами и полузакрытыми лицами. Буддисты и католики – в юбках и кофтах, реже в брюках. Проехали Акурану, где мусульмане составляют половину  населения. Фотографировала школьниц, ожидающих автобус. Красивая мечеть.
До решил обучить меня сингальскому языку, потребовал, чтобы я записала несколько фраз. Я подчинилась. Забавно переводить с сингальского на английский, а потом на русский.  Я стала учить его русскому, тем более что он попросил рекомендовать его кандидатуру моим знакомым. Я возразила, что почти никто не знает английского. «Пусть берут путеводители, а я буду все показывать», ответил он.
Мусульмане специализируются на автомобильном бизнесе – ремонт и торговля автомашинами, преимущественно японскими. Проехали целый кластер в городке Катугастота. До сказал, что и он  покупал здесь свой автомобиль. Пересекли в  тоннеле  железную дорогу. Начался серпантин. Наконец пошли предместья Канди. Заехали в супермаркет за фруктами, соком и йогуртом.  И вот мы в чудесном маленьком отеле – «Mahaweli View», прямо на берегу этой большой реки Махавели Ганга, которую мы несколько раз пересекали за время пути. Это предместье Канди, городок Левелла. (На придорожной надписи, которую специально пошёл записывать Борис,  – Mahaweli Pedesa).  Поселили на втором этаже, вид прямо на реку, балкончик, за ним дерево, а у его корней уже вода. Поют птицы.  Мне нравится. Цена та же – 45 долларов. Дешевле, видимо, уже не будет. Ну ладно, вроде денег должно хватить.
Немного отдыха – и мы отправляемся в сторону Канди   реализовывать культурную программу. За 1000 рупий с человека прекрасные артисты показывают традиционные танцы Шри-Ланки. Это и церемониальные барабаны, и выдувание раковины, и ритуалы для защиты от демонов и злых духов, и танец воинов, идущих в бой, и танец огня, и традиционные народные танцы в честь урожая. Апофеоз – хождение босиком по огню. До позаботился о хороших местах, вовремя перетащил из зала на амфитеатр, рядом с углями, по которым ходили артисты. Во время концерта предлагали напитки, их разносили официанты, среди них есть  пожилые мужчины. В зале разрешено курение, в каждом ряду стоят пепельницы, одна пара туристов этим воспользовалась, весь зал провонялся, Борис ворчал. Артисты в красивых костюмах, очень ярких. Девушки со свисающими боками, среди мужчин выделялся один не худенький, с большим животом, чем-то похожий на моего мужа. Это был ведущий танцор! Танцы близки к цирковому представлению, много акробатических трюков. Лучше всех делал сальто толстячок! Я получила несказанное наслаждение. Борис тоже. Однако  он сильно устал. Вечером после ужина занялся стиркой. Пока собрался помыться, кончилась горячая вода. Я сказала, что грязного его стерплю как-нибудь, а что делать с больным не знаю, поэтому лучше пусть не моется. Он бедный и несчастный, несколько раз спрашивал, хорошо ли себя вел. Боже, старики как дети!
Я окончательно убедилась, что без водителя посмотреть все это было бы невозможно. Договорились, что в последний день, 6 февраля,  он заберет из отеля утром, провезет по красивейшим местам напоследок и доставит в аэропорт к полуночи. Поговорила с парнем из Калифорнии, он сказал, что комната стоит 3500 рупий, т.е. примерно 27 долларов, а не 45. Что делать – не знаю.
28 января, среда, день одиннадцатый. Середина путешествия. Утром горячей воды опять не было. Завтрак из глазуньи, сока, кофе, традиционного хлеба с маслом, фруктов (ананасы и бананы). Из окна комнаты, балкона и общей веранды прекрасный вид на реку Махавели Ганга. На этой реке расположен Канди (сингальское название – Маха-Нувара, или Великий город). Выехали в 9:00. У отеля «Queen» расстались с водителем до 12:00. В информационном центре получила карту Канди, зашла внутрь храмового комплекса с Зубом Будды  – Далада Малигава.   Попытка пройти без билета, чтобы осмотреть его только снаружи, не увенчалась успехом. Пришлось вернуться и купить (1000 рупий с человека). Проверка сумок, проход через кабину для осмотра (девочки и мальчики – в разные).  Надо разуваться, снимать головной убор и заворачивать парео вокруг бедер. У наших религий много общего! Поклоняемся человеческим останкам, регламентируем дресс-код, выполняем похожие ритуалы. Паломники шли с лотосами и другими цветами, в белых одеждах, с младенцами на руках. В храме били барабаны. Очередь к святыне выстроилась через весь храм. Нужно подниматься на второй этаж. Трижды в день открывается для паломников (бесплатно) и туристов (за деньги) помещение со святыней. Решила вначале обойти музеи, их три. Первый – прямо в здании храма, занимает два верхних этажа. Там представлена история буддизма,  Шри-Ланки и Канди, история Зуба, множество интересных экспонатов (монеты, ювелирные и прочие украшения, манускрипты, написанные на пальмовых листьях и т.д.). Много изделий из серебра и бронзы. Не буду подробно описывать музеи, это все есть в путеводителях.  Вернувшись в храм, обнаружила, что очередь почти исчезла. Поднялась посмотреть, что там происходит. Как и возле мощей  в православии, люди подходят к монахам, те их благословляют. В специально отгороженной зоне женщины с детьми. По краям помещения сидя молятся паломники. Я с трудом протиснулась к металлической перегородке, заглянула внутрь. Женщина местная подвинулась. Анфилада вела в помещение, которое сияло пышным убранством, в нем находится в специальном саркофаге сокровище. Второй музей посвящен слону, на котором путешествовал Зуб, а третий – Национальный музей Канди – расположен в здании бывшего королевского дворца.  Это археологический музей, очень интересный.
Прогулялась вдоль рукотворного озера (1807 г., время правления последнего короля),  получила  удовольствие. В озере рыба, вокруг чисто, вид красивый. Не случайно Канди – объект Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. До ждал у отеля «Queen». Зашли внутрь. Это самый старый отель города, построенный при англичанах. После капучино осмотрела коллекцию артефактов и фотографий британской эпохи.
Я подошла к ресепшн и поинтересовалась ценой за проживание. Ответ меня потряс: такая же, как в нашем отеле, 44 доллара.  Однако До, услышав это, стал кричать, и служащий (я уверена, что под давлением) подтвердил, что я неправильно поняла, на самом деле цена на 100 долларов больше – 144 доллара.  Да  разве может быть трёхзначная цифра цены такой не круглой? 150 было бы правдоподобнее. До конца дня До высказывал мне свое недовольство ситуацией, махал руками (я даже попросила его следить за дорогой), кричал, что он лучший гид и водитель, всё знает, я первого встречного слушаю, а в нем, с которым 10 дней будем вместе, сомневаюсь. Я его еле успокоила. Зато получила скидку за проживание в гостинице пять долларов в день за недостаток  тёплой воды.
Ланч в ресторанчике на склоне горы с роскошным видом на озеро, храм, город, статую Будды. Пока несли еду, наблюдала за обезьянами. Ловко, как настоящий акробат-канатоходец, шла одна по  проводу, протянутому между столбами через дорогу. Как она туда влезла? Удержится ли? В середине пути вдруг резко перескочила на три других провода, добралась до конца дороги и перепрыгнула на крышу. Поразительная ловкость!
После обеда  я заскочила в магазинчик, где продаются сари. Дорого, покупать, разумеется, не стала. Японская девушка примеряла, но тоже отказалась. 16 тыс. рупий (124 доллара) – многовато даже для такой красоты. Заехали на железнодорожный вокзал и купили билет от Нану-Оя до Байдуллы на послезавтра. Мест в обзорном вагоне не было, достался вагон третьего класса. Места указаны. До нас привезёт на станцию, посадит в поезд, уедет с нашим багажом, а в Байдулле встретит.
Следующий объект – Королевский ботанический сад Перадения, к югу от Канди. По дороге туда в середине дня была пробка из-за школьников, вышедших после занятий на улицы. Сегодня, вообще говоря, у нас было две пробки: первая – в середине дня, после ланча, когда детей развозили после школы по домам автобусы. Дети были главными в этот час! Их сопровождали учителя, полицейские следили, чтобы они не выбежали на дорогу, автомобили пропускали школьные автобусы. Дети в Шри-Ланке очень заметны, потому что их много, хотя рождаемость и здесь снижается. Тем не менее, в мусульманских семьях рожают до двенадцати детей, в немусульманских – два-четыре..   
Вход  в ботанический сад стоит 1100 рупий с человека. Прогулка там длилась с 14:30 до 17:15. Это очень интересный объект. В нем много аллей – пальмовые (пальмира, двойной кокос, банановые и др.), бамбуковые, фикусовые. Есть оранжереи, несколько садов (в том числе посаженный студентами), озеро, лужайки. Красиво. Всё заложили англичане. Хотя и до них был сад ланкийских королей, с XIV века. Так что этот сад не случайно называется «королевским». На бывшем Цейлоне много «королевских» объектов. Имеются в виду и свои короли, и монархи Великобритании. В саду много птиц, летучие лисицы, разные мелкие звери. В одном месте – скопление обезьян. Борис опять нёс кепку в руках, чтобы обезьяны не утащили. Сад с трёх сторон окаймлен излучиной всё той же реки Махавели. Через неё протянут узкий висячий мост, но это не действующий выход из сада, а только аттракцион. Посередине моста запертая дверь. Сторож следит, чтобы на мосту было не больше шести человек. Подхода к реке из сада нет. На берегах непроходимые заросли, а на деревьях, наклонившихся  над водой, висит мусор после паводков. Моё внимание привлёк спил дерева: из-за отсутствия сезонов нет годовых колец! Как же определяют возраст? Интересна аллея из сосен (араукарий, или сосен Кука). Для Шри Ланки хвойные деревья не типичны. В саду площадью 59 га имеется девять общественных туалетов в отдельных павильонах (не считая тех, которые есть в кафе и в служебных зданиях).
Посреди сада – большая лужайка. По ней можно ходить без опасения помять траву. На одном конце лужайки стоит памятник Садовнику. На другом, повыше, белеет скромное кафе. Как только я его увидела, меня потянуло пить мой любимый капучино. Его не было, заварили обыкновенный кофе.  Но у меня кончились рупии. Пришлось расплачиваться долларами. Чашечка крохотная, не больше трёх глотков, а стоит больше двух долларов.
Борис  не любитель кофе, он может без него обойтись совершенно, но фактически он дома употребляет растворимый кофе, чёрный, с сахаром, один раз в день, только за завтраком, чтобы запивать бутерброд. Это ему кажется вкуснее, чем со сладким чаем. Но в путешествиях со мной он пьёт тот же кофе, что и я, даже капучино. Это пережиток коллективизма, когда в семье, в гостях, в группе походных туристов все едят и пьют одно и то же. Родоман  просто не может вынести  ситуацию, когда  его товарищ, спутник что-то один ест и пьёт, а  Борису не дают.  Похоже, что заказ двух чашек кофе произвёл в кафе маленький переполох. Над счётом и вычислением курса валюты  колдовали трое служащих. Когда после длительного совещания они вынесли приговор – больше пяти с половиной долларов за шесть глотков бурой бурды,  Родоман был шокирован. Он сказал, что за такие деньги мог бы жить в Москве несколько дней.
Мы обещали выйти из сада в пять вечера, но опоздали на четверть часа. Ехали вдоль железной дороги, но поездов при нас не было, они ходят редко. Заехали в супермаркет для покупки продуктов на ужин. Клубника, булки, печенье, молочный напиток, йогурт, сок. Завтра в 9:00 отъезд. Босечка сегодня хороший. Он ел клубнику с молоком. Ему наконец удалось помыться целиком (всего лишь второй раз за время путешествия!), но вода была далеко не горячей.
29 января, четверг, день двенадцатый. Пятки у меня почти черные  от  того, что часто хожу босиком по храмам. Европейские женщины и японки надевают носки, а мне надоело. Бореч в носки вставляет стельки из поролона и картона, которые специально для этого изготовил заранее в Москве, две пары  Дал и мне, я в первый день в них ходила, но не хватает терпения долго надевать.  В храмовых комплексах нельзя находиться в головных уборах, а солнце агрессивно. Многие женщины с зонтиками.
Утром меня снова разбудили цикады и птичьи переливы. Наши выстиранные шмотки висят на балконе на шнурке, привезённом Борисом, зажаты его прищепками. Какой он запасливый товарищ! Завтрак на террасе. Короткое знакомство с туристами из Оренбурга (мать и сын). Покидаем уже полюбившийся отель. Стены в нем расписаны восторженными отзывами туристов, много среди них и русских надписей; на лестнице рисунок Спасской  башни и части кремлёвских стен, под ними надпись «Москва» церковно-славянским шрифтом.  Родоман измерил высоту рисунка – около 140 см.
Направляемся в Нувара-Элию (местное разговорное название – Нурелия). Пересекаем город Канди. Пробок нет, все разъехались. Проехали полицейскую школу. Мимо промчалась машина скорой помощи с сиреной. Сигнал непривычный. Проезжаем мимо  того  же ботанического сада, библиотеки. До любит читать книги исторического содержания, библиотеку посещает. Едем на юг, в горные районы. Свернули с главной дороги, проехали через университетский кампус «Перадения». Медицинский факультет с больницей, где обучаются студенты,  сельскохозяйственный. В ботсаду есть студенческий сад. Все под рукой. Некоторые студенты приезжают на автомобилях, другие на мотоциклах, те, что победнее, на велосипедах. Есть и общежитие. Чуть дальше – дома для преподавателей. Место чудесное, много зелени. Вот где хорошо жить круглый год, подумал Родоман. Кампус существует с британских времен. Британцы полностью преобразили Цейлон, ланкийцы этим гордятся. Благодаря британцам в стране появились железные дороги, университеты, медицинское обслуживание, автомобили, чай, каучук, английский язык, европейская одежда и обувь, столовые приборы. «Если бы не британцы, мы до сих пор носили бы одежду из пальмовых листьев», сказал До. Но такова участь империалистов: их безжалостно изгнали, как и русских из Средней Азии. Однако англичане свели под чай тропические леса, а в порыве охотничьего азарта истребили многие тысячи слонов и леопардов. С нашей сегодняшней экологической точки зрения это нехорошо, ой как нехорошо!
Британцы прекрасно освоили район Нувара-Элия. Стали выращивать чай, местные условия оказались для него идеальными. Завезли сюда для этого индийских тамилов, традиционно занимавшихся чаеводством в Индии, построили дороги, церкви, школы, больницы, виллы, дома  для отдыха, гестхаусы, отели и много всего другого. Англичане спасались в этих местах от жары. Создали колониальный стиль. Завели в Пуссалаве отели и гестхаусы, очень любили эти места. Теперь все принадлежит ланкийцам (кстати, правильно Сри-Ланка, но наши из-за «неблагозвучности» изменили название. Родоман вспомнил, что то же  проделали с известными китайскими именами, превратив их, например, в  Аньхой, Хуэй, Хуай; аргентинскую провинцию «Jujuy» превратили в Жужуй). Проехали Мигоду, пересекли мост, оставив слева гидроэлектростанцию Nillambe. На большую дорогу вернулись в Гамполе. Погода  ясная, дождя нет, но чем выше в горы, тем прохладнее. Сегодня мы поднимемся на 2 тыс. м над уровнем моря. Проезжаем поля маниока и батата, много знакомых овощей (огурцы, лук, помидоры, капуста), клубничные фермы. Обезьяны исчезли, им здесь холодно. Преобладающее население – тамилы. Попадаются и мусульмане. Горные деревеньки. Чайные плантации.
Подъехали к  чайной  фабрике Glenloch. Тамилка, похожая на женщину, изображённую на обложке путеводителя «Полиглот», собирала чай у самой дороги, под выхлопными газами автомобилей,  и подала веточку с листьями чая. Он собирается вручную, но на фабрике все процессы механизированы. Жужжат агрегаты, сырьё движется по конвейерам и ссыпается в бункеры. Всё только что собрано, не раньше,  чем два дня назад. Здесь растёт только один вид чая, а многочисленные сорта получаются от разных частей растения, от сроков созревания, от способов переработки и т.п. Осмотр производственного процесса с гидом, дегустация, покупка чая аж на 85 долларов. Вывозить из ШЛ можно до 2 кг чая, но у меня и 1 кг не будет.
Едем дальше. Проехали тоннель, построенный японцами 15 лет назад. Рядом сохранилась узкая дорога периода британского владычества. Подъехали к водопаду Рамбода. Из автомобиля пересели в бесплатный микроавтобус, доехали до отеля, прошли ресепшн, спустились на лифте до ресторана, прошли через него на тропу. Подошли близко к водопаду, на смотровую площадку. Воду используют для обслуживания отеля. Обед в этом же ресторанчике, с видом на водопад – шведский стол. Едем наверх в лифте и микроавтобусе. Проезжаем мимо многочисленных чайных фабрик. Сосны, посаженные британцами. 
В Нувара-Элии  остановились в аюрведа центре. Сделали массаж мне и Борису. Мне пожёстче, ему помягче; мне делал мужчина, ему – женщина (37 лет.  Лежали на соседних койках. Опять спрашивали, кем мне Борис приходится. Поехали дальше, машину оставили на главной торговой улице и пошли гулять пешком. Нувара-Элия была превращена англичанами в круглогодичный курорт. Они проводили здесь отпуска, приезжали отдохнуть от жары. Для этого провели, буквально выдолбили в скалах ширококолейную железную дорогу, которая началась в Коломбо в 60-х годах XIX века, а до окрестностей Нурелии дошла в 1885 г. Климат здесь прохладный  и дождливый, напоминает английское лето. Школьники ходят в тёплых рубашках, женщины в шерстяных кофтах, мужчины в длинных брюках и в кедах с носками. На некоторых стариках шерстяные шапки. И только немногие европейские туристы и тут разгуливают в шортах с голыми коленями.
Горные районы под экватором – это, по словам Родомана, царство вечного холода – если каждые сутки днём 20 градусов, а утром 15 (бывает и 10) и часто идут дожди. У англичан здесь были камины. В отелях, где мы ночевали, обогревателей не было. Они вряд ли есть и у местных жителей, которые к холоду  привыкли. И это в стране, которую в России считают царством вечной невыносимой жары! «Проклятый экватор! Нигде я так не мёрз, как в этих широтах», – ворчал Борис. Ну, хорошо, что тут хоть кондиционеров нет. 
Через город протекает речка Нану-Оя, всю её долину занимают парки и поля для гольфа, окаймлённые высокими деревьями  – такая зелёная полоса, шириной от 200 до 500 м, по её краям и посередине стоят роскошные британские отели, я три из них посетила, один оказался и правлением гольф-клуба.  Туристов туда пускают свободно, а мой гид-шофёр оставался на улице. Спальни все на вторых (по-западному – первых) этажах, я туда не поднималась, а ходила по коридорам первого (грунтового) этажа, заглядывала в комнаты и залы – бильярдные, курительные, рестораны, бары, табачные и ювелирные киоски, салоны для чтения – с каминами. Царит полумрак, окна занавешены тяжелыми портьерами. Глубокие кожаные кресла, большие полированные столы, хрустальные и позолоченные  люстры. Прислуга одета, как в конце XIX – начале  XX   века (вспомнились картинки из книг, из учебников истории – о колониальной Индии). Лакеи в белых перчатках, посетителям вечером   предписано соблюдать дресс-код. На стенах, помимо картин, висят старинные чёрно-белые и бело-коричневые фотоснимки, показывающие всю жизнь этого края, начиная с времён появления фотографии. Отражено и строительство железной дороги. Полуголые землекопы и каменотесы ходили  босиком. В коридорах – доски с именами всех председателей клубов, и видно, как английские имена сменялись ланкийскими. Вокруг отелей сады, как стриженые, так и более естественные. Через парковую зону идёт короткая улица Railway Station Road. Значит, здесь проходила узкоколейка, которая пришла в Нурелию в 1903 г, но уже в 1904 появились автомобили, и она с ними конкуренции не выдержала, её давно разобрали.
Погода в Нувара-Элии весь день была пасмурная, дождь собирался много раз, он по-настоящему не шёл, но зонтик приходилось  держать наготове. После прогулки посетили рынок. Он крытый и тоже является достопримечательностью. В одном месте  купила  специи, я – много разных, а Борис одну баночку карри.  В другом месте До купил овощи – маниок, батат, банановые цветы, чтобы из них приготовили ужин в отеле. Он говорил продавцам,  что покупает для себя, а не для туристов, иначе содрали бы раз в пять больше.
Поехали в Махагастоту (пригород Нурелии), поднялись серпантинами на холм, густо застроенный, напоминавший подмосковную деревню, превращённую в посёлок из коттеджей, один из них оказался искомой гостиницей, а в соседнем доме шла стройка, вокруг была грязь и мусор. Номер на втором (первом) этаже уютный, даже красивый, весь розовый (стены, занавески), но всё же неудобный. Вместо балкона и веранды – наглухо застеклённый эркер, один на два номера (но вход из второго номера был заперт). В этом эркере стол и большие кресла. Но в самой комнате нет стульев, шкафов, тумбочек и  даже крючков.  Родоман опустошил саквояж и рюкзак и образовал в своём углу такую огромную кучу барахла, что пожелал около неё сфотографироваться. Температура в  комнате, по оценке Бориса, не теплее 18 градусов. Ему этого мало. На двуспальной кровати одна простыня и одно тонкое покрывало. Я затребовала и получила второе, но на одеяла эти тряпки мало похожи. Предчувствуя холодную ночь, мой Босечка, казалось, уже заранее начал дрожать от холода.
В восемь вечера позвали  вниз, на ужин. Помимо рыночных овощей были рис и курица от отеля. Огромных блюд получилось не меньше шести. Борис был в шоке от такого изобилия и просил меня сфотографировать его за столом. Но аппетита не проявил. Поковырялся в еде слегка и ушёл почти голодный. Гора жратвы осталась на столе. Я сразу пригласила  шофёра, но он сказал:  ничего, я доем потом. Денег взяли за всё так, как будто  я ничего не покупала. Ночь была холодной. Я спала в толстом свитере Родомана, он – в шапке, шерстяной кофте, в  тёплых тренировочных штанах и в шерстяных носках. 
30 января, пятница, день тринадцатый. Утром рано просыпаться не надо, поезд отправится в  12, отъезд из отеля в 11. Утро было солнечным, но вид из отеля никакой, перед окнами – стена коттеджа, в стороне крыши домов и деревья за ними – в общем, ничего красивого.  Сделала зарядку в полном объеме.  Завтрак стандартный европейский, как везде, где нет «шведского стола». Мы едем на станцию Нану-Оя через тамильские поселения. Это бедные лачуги, сразу видно, что тамилы – не хозяева жизни. Домишки без мебели, лишь маленькие столики, спят на матрасах, занимаются сельским хозяйством. Проезжаем индуистский храм, мечеть. Пейзаж некрасивый, деревьев мало. У вокзала До оставил машину и по крытому мосту над путями пошёл меня провожать. 
На железнодорожном вокзале есть как бы музейный уголок со старинными аппаратами – телеграфным и с жетонами, которые вставляются в гнёзда (в России применялись жезлы). Без них нельзя проехать по однопутной линии. Ждем поезда, он опаздывает больше чем на полчаса или почти на час. На платформе резко преобладают туристы  (позже я поняла, почему: этот поезд улучшенный и более дорогой). Есть путешественники с детьми (вспомнила про своего внука Петю). Семейство китайцев из Гонконга, англичане, французы, немцы.
Поезд комфортабельный, третий класс оказался вполне приличным. В вагоне чисто, мягкие сиденья и стены  серо-голубые. Свободных мест много. Была возможность сидеть лицом вперёд и смотреть в окно с правой стороны, но я часто выходила  в тамбур и фотографировала. Двери вагона открыты настежь и закреплены. Родоман боялся (или делал вид, что боится), что я выпаду из поезда, поэтому иногда он обнимал меня одной рукой, а другой держался за ручку, но это было ни к чему, я и сама  хорошо держалась. Виды действительно красивые, но фотографировать удавалось плохо: слишком быстро менялись картинки. Чайные плантации, горные ущелья, люди, горные реки, мосты, тоннели. Их, по подсчёту Родомана, около 23 на нашем пути, а всего около полусотни, если считать от Коломбо. Поезд неуклонно поднимается до самой высокой отметки 1911 м над уровнем моря, а потом полого спускается до конечной станции. Англичане не дураки, хорошо строили для себя, любимых. Дорога нередко идёт не по склону, а по хребту, открывая грандиозные виды одновременно в обе стороны, что для горных железных дорог является большой редкостью, если не уникальным случаем. Этот железнодорожный участок называют самым красивым в мире!   Возможно, так оно и есть, хотя такие оценки – дело вкуса.
Около меня сидела группа европейцев, они начали с того, что хорошо закусили, дразня мой аппетит; у меня с собой никаких припасов не было. Из них одна женщина вскоре заснула и, полулёжа, спала до самого конца поездки. Родомана это возмутило. Почти все пассажиры вышли в Элле. Как-то подозрительно это. Но билет у меня до конечной станции, т.е. до Байдуллы! Доехала, вышла. Водитель обещал встретить, но предупредил, что может опоздать. Его нет. Ждем-с. Здесь публика не испорчена морским побережьем, цены ниже. Люди интересуются, но не наглеют. Кило бананов купила за 100 рупий. Тут служащий вокзала сообщил, что звонил водитель, он ждет в Элле! Это наглость. Перезваниваю. Он пытается убедить меня, что это я не так поняла. Как же можно понять, если билет до Байдуллы! До ведь сам покупал этот билет на вокзале в Канди. У меня рупии кончились. Наскребла 40 на билет в третьем классе, но это был совсем другой поезд! Обшарпанный и вонючий вагон, в туалет даже заходить страшно. Пассажиры,  местные жители,   проявляли повышенный интерес. Пытались сначала объяснить, что мне нужно пересесть в другой вагон! Они знают, где ездят белые! Делаю вид, что не понимаю английского. Пристают: откуда? Ответила. «Какой твой родной язык?» –  «Русский». Шумно обсуждают, буквально показывают пальцем. Все почему-то знают, что мне нужно выйти в Элле, всем вагоном провожают, машут и что-то кричат. Водитель встретил, долго объяснялся. Стал доказывать, что билет до Эллы. Потом сознался, что дорога плохая. В общем, не захотел тащиться. Настроение испорчено.  Отель «Обьянте»  не показался. Ужин долго несли, полотенце забыли дать, дверь плохо закрывается. Интернет не грузится. Не мой день! Родоманистый расклеился, чуть живой. Ему испортили кульминационный день путешествия! Мерз, просыпался ночью, чтобы одеться.
31 января,  суббота, день четырнадцатый. Однако! Время-то как летит! Утром не хотелось вставать. Проснулась в шесть, но долго лежала, не раскрывая штор. А зря! Приехали-то в темноте, ничего не было видно. А за окном… Рай! Боже, до чего хорошо! Отель расположен на высоком склоне, на террасе (высота примерно 800 м над уровнем моря). Вид – прямо на распадок, дальше – голубые горы. Панорамный вид на восток и юго-восток. Справа – водопад. Всё утопает в зелени и цветах. Похоже на театральную декорацию или диораму. Передний  план – объёмный, средний – рельефный, задний плоский, нарисованный. Вблизи зелень, вдали голубизна. Из такого, мягко говоря, бедненького отеля – а такой потрясающий вид! Я вышла на террасу, там столик и стулья. Обошла окрестности с фотоаппаратом. А рассвет пропустила! Делала зарядку прямо перед этой красотой. В голову лезли мысли о рае и аде. Насколько они близки, на одном острове, рай дарит людям природа, а они превращают его в ад!  Бореч дополнил эту мысль высказыванием своего коллеги, философа Валерия Кувакина: «В каждом из нас есть свой рай и ад». Как это верно!
Хотелось даже задержаться в этом отеле ещё на день и ночь, но это нарушило бы дальнейшие планы. После завтрака и расчета отправляемся в путь. Покидаем отель и едем вниз по серпантину с остановками для фотографирования. Одна из них у водопада «Рауна». Снова сингальские районы. Тамилов в этих местах мало, они сосредоточены на севере. Мы едем на юг. Жара усиливается и постепенно становится для меня почти невыносимой. А Борису нравится. Снова появились обезьяны и пальмовые белки. Миновали городок Веллавая, где я сфотографировала уборку риса (комбайн) и людей. Рисовые поля здесь желтые, время уборки. В разных районах страны уборочная в разное время. В Панаманаяле – указатель к новому международному аэропорту имени бывшего президента Раджапаксы. Аэропорт сейчас закрыт, используется только для деловых официальных целей. Почудился запах моря, однако это оказалось соленым озером. Указатель на населенный пункт Люлювера  (люлю – соль, вера – местность). Здесь добывают соль из озер. Вода плохая, пьют привозную.
На переходах в Шри-Ланке водители не уступают дорогу пешеходам! Нет никакой разницы, есть указатель или нет. Я устала говорить по-английски и постоянно напрягаться, поэтому большей частью молчу. Озеро с лотосами. Въехали в город Тиссамахарама, что на берегу  озера Тисса. Селимся в отеле «Tropical Holiday Resort Village» неподалеку от национального парка Западная Яла (Рухуну). Это три или четыре одноэтажных домика, в каждом два номера, и ещё домик, где ресепшн и ресторан, частично на веранде. Двор отеля красивый. Дурманят запахи цветущих растений.
Местные купаются в каких-то небольших озерах, похожих на лужи, и в реке. Ого, они не просто купаются. Они моются (намылены головы) и стирают. Все вместе – мальчики, девочки, мужчины, женщины. В одежде, конечно. Ба, сегодня суббота, банный день.
После ланча отправляемся  в джипе на «сафари» в национальный парк Яла, очень большой, примыкающий к морю. Точнее, это западная часть парка, называемая Рухуну и отданная туристам на забаву и развлечение. Восточная  часть – настоящий заповедник, куда туристов вроде бы не пускают, и это хорошо, потому что парк ими переполнен. Площадь обеих частей огромная, 979  кв. км. Посещённый нами западный парк – это мощное  коммерческое предприятие. В десятках километров вокруг него стоят отели, гестхаузы, кемпинги (есть и внутри парка), многие со словами «Leopard»,   «Elephant», «Safari»,   «Eco-»  в названиях. Из каждого отеля ежедневно отправляются в парк несколько джипов. Это, по сути дела, гигантский зоопарк, в котором животные находятся на вольном содержании (не знаю, подкармливаются ли они людьми), т.е. без изгородей (кроме внешней ограды парка – всё той же колючей проволоки под током), и, главное, без гарантии, что посетитель их увидит. Но  кого-то из них он увидит обязательно!
В авторском путеводителе «Ройстон Эллис. Шри-Ланка. 2010» написано: «…Увидеть слонов (это вполне возможно), леопардов (если повезёт) или медведей (это вряд ли)» (с. 371).  Мне повезло! Всё так и было. О том, что тут есть медведи, мне и в голову не приходило, о них никто не рассказывал. Слонов видела, леопардов чуть-чуть, прочих животных было много. Но обо всем по порядку и подробнее.
Наш джип такой же, как и многие другие, похож на маленький грузовик. В его кузове, покрытом навесом и открытом с боков,  шесть кресел с ремнями для пристёгивания. Посторонних пассажиров не подселяли. Я одна уплатила за всю  поездку сто долларов. Шофёр-гид Дамс и мой шофёр До уселись в кабине, а я на переднее кресло наверху за кабиной. Мне под ноги положили литровую бутылку воды, за которую потом, при выезде из гостиницы, взяли отдельную плату.
В национальный парк туристы ездят рано утром или после обеда, чтобы знакомиться с ним под вечер. Днём животные не активны, прячутся от жары, у них сиеста. Я, как и большинство туристов, выехала во вторую смену. От нашего отеля до парка около 30 км. Мы свернули с главной дороги на боковую, где асфальт вскоре закончился. По сторонам были уже поля, попадались какие-то хутора и отдельные хижины, около них стояли продавцы фруктов и сувениров. Дорога вне парка огорожена проволокой от зверей. Но вот и вход в парк, декоративные ворота из местного природного материала, при них охранники, ничего не проверяют. Мы подъехали к музею, похожему на сарай. Родоман было углубился в рассматривание экспонатов (кости и бивни слонов, камни, гербарии), но шофер поторопил: задерживаться здесь не надо, впереди встречи с животными в натуре.
Ландшафт парка – низкорослый лиственный лес или кустарник, обычно густой, но кое-где редкий и похожий на саванну. Есть ручьи, озёра, болота. Поверхность ровная, как стол, но на ней, как кубики на столе, разместились кое-где отдельные скалы с отвесными стенами и плоским верхом, высотой с двухэтажный дом. Территория пронизана густейшей и причудливой сетью  грунтовых дорог. Грунт красный, ухабы крупные, есть лужи от дождя и переезды через ручьи без мостов. Дикая природа вся заключена в островках между дорогами, ничем не огороженными.  По дорогам весь день мчатся сотни (!) автомобилей, поднимая за собой облака пыли и наполняя воздух шумом и вонью. Преобладают такие же, как наш, джипы-внедорожники, но попадаются и легковушки, Один раз встретился настоящий большой экскурсионный автобус на полсотни пассажиров.
Слева от дороги паслись стада буйволов, затем тапиры, похожие на свиней. В озере нежились водяные буйволы. Они подобно крокодилам весь день лежат в воде, снаружи торчат их морды и рога. Способы встречи с более важными представителями фауны несколько иные. Шофёр, первым увидевший зверя, звонит по сотовому телефону остальным, они съезжаются и начинают это  животное фотографировать. Так было и со мной. Впереди кто-то заметил леопарда, автомобили сгрудились, образовалась пробка, наша машина стояла в очереди. Когда, наконец, подъехали поближе, леопард отошёл, но далеко не убежал, а улёгся в кустах, почти не заметный среди них. Шофёр выскочил из кабины и помог мне сфотографировать его кое-как. Родоман считает, что видел только кусочек леопарда, да и то лишь по моему внушению, сам бы не заметил. Со слоном было легче – он вскоре показался со слонёнком рядом с дорогой.
Людей и автомобилей в национальном паре Рухану больше, чем крупных животных! Слонов там две или три сотни, но автомашин больше. Леопарды тем более в меньшинстве, это очевидно без подсчётов. Животные, видимо, привыкли жить в такой автодорожной среде, но экологи должны бить тревогу: нарушен баланс между охраной природы и коммерцией.
Апогей экскурсии – встреча с леопардом осталась позади. Мы выехали на берег океана, где толпились туристы, вышедшие из автомобилей. Среди них было много ланкийцев –  взрослых, детей, даже стариков: сегодня суббота, выходной день. Люди бродили по пляжу, но не купались. Справа возвышалась скала над морем. Здесь раньше размещались четыре отеля, в них жили дети. Всё смыло цунами, все люди погибли, им поставлен памятник.
Поехали домой мимо тех же буйволов и тапиров. Солнце садилось, Борису стало холодно на ветру. Проехали всего 90 км, с 14.30 до 18:30. В отель вернулись в полной темноте. Я подсчитала свои фотоохотничьи трофеи: варан, крокодил, два леопарда, стада водяных буйволов и просто буйволов, пара черных слонов,  свинки  пекари, тапиры, павлины и пр. Слонов на Шри-Ланке осталось 2 – 2,5 тыс., истребили многих. В вышеупомянутом путеводителе написано: один  известный англичанин хвастался, что лично убил 1300 слонов на Ш-Л. Родоман говорил, что по одной из версий мамонтов истребили люди из чисто охотничьего азарта, без всякой утилитарной необходимости; загоняли их в ямы и наслаждались убийством. 
За ужином опять не дали салфеток и вилок, а для супа принесли чайную ложку. Наверно, в Шри-Ланке очень дорога бумага, дешевле использовать стиральный порошок,  потому что в отелях  и ресторанах получше сегодняшнего давали тряпочные салфетки, а бумажных тоже не хватало. Теперь Родоман приходит в ресторан со своим рулончиком туалетной бумаги и ставит его посреди стола.  А чайные ложки к супу – с этим Борис  сталкивался в Гоа в 2012 г. Я задержалась в ресторане из-за Интернета. Местные сели ужинать. Они едят руками. Борис вымылся целиком (с головой) в третий раз (за всё время путешествия), но вода была недостаточно горячей. В комнате было тепло. 
1 февраля, воскресенье, день пятнадцатый. Утром проснулась рано, в 6:00. Решила делать зарядку на крылечке. И не пожалела. Птицы пели, белки прыгали. Но самое главное, что я увидела,  –  впервые в жизни! – летающих павлинов! Пара этих роскошных птиц («мальчик», разумеется, намного красивее «девочки», которая не имеет хвоста и чем-то похожа на курицу) пробежали мимо меня по двору,  взлетели на водокачку, потом опять спустились вниз в красивом полете. При этом хвост павлина был сложен трубой. Еще я поняла, что это их пение я слышу в отелях по утрам. А я думала – обезьяны кричат.
После завтрака отправились в Катарагаму. Это хорошо известное место в Шри-Ланке, на юго-востоке острова, своего рода кластер, где сосредоточено несколько индуистских храмов, буддистский и мечеть. Это место паломничества и единственное (как сказал До) место в Шри-Ланке, где не надо платить денег, только 20 рупий за хранение обуви.
По дороге проехали мимо крематория, остановились у лавки, где продают подушки и что-то похожее на паклю, До это назвал по-английски хлопковым деревом. Хлопчатник здесь не выращивают, хлопок привозят из Индии, а вот из плода хлопкового дерева добывают волокно. Тканей из него не делают, им набивают подушки и матрасы. Остановились и англичане, с которыми мы вчера ехали в поезде. Приветливо помахали друг другу.
Надо заметить и про отношения между гидами и туристами (аналогия – между «слугами» и «господами»). Я думаю, что британцы  воспитали ланкийцев. Они знают свое место. Англичане заставляли их работать, но и платили, и много для них делали. Белые для них – источник сытой жизни. Ни разу До не сел за обеденный стол со мной, даже когда я его приглашала. Всегда держится поодаль, но настороже, готов прийти на помощь вовремя, обращается только по делу.
По дороге ведем разные разговоры. Я расспрашиваю, как обычно, о населении. До сообщил, что в анкетах никто не указывает «национальность», все пишут «шри-ланкиец». Ланкийцы любят индийские фильмы. Отечественные снимают, но они хуже. Еще они любят «дебильный», на мой взгляд, юмор (из категории «улыбнитесь, вас снимает камера»). Водители по вечерам смотрят телевизор. Новости – обязательно. Я иногда поглядываю, но языка сингальского не знаю, могу только догадываться о содержании, или расспрашиваю. Показали японца, которого расстреляли исламисты, и рекламу, очень похожую на нашу, но рекламируемые товары другие (например, местный стиральный порошок). Но больше всего они любят сюжеты о президенте. Вот сейчас, когда я пишу дневник, показали сюжет с президентом, участником которого оказалась и я. Но обо всем по порядку.
Итак, мы припарковались в Катарагаме. Мимо шла женщина-монашка. (Я уже научилась отличать дам по одежде с длинными рукавами. Больше ничем от мужчин-монахов дамы в монашеском облачении не отличаются: так же выбриты и худы). Она остановилась и что-то мне стала говорить по-сингальски. Я ничего, разумеется, не поняла. Оказалось, она мне выговаривала за мои шорты. «Здесь никто так не ходит», –  сказал До. Я завернулась в свой парео.
По дороге к храму До купил хлеб, камфору  и кокос. Хлебом надо было кормить священных рыб в реке, через которую мы переходили. В реке мылись и стирали одежду люди, на мосту сидели нищие и собаки. Было много народа. Воскресенье, день посещения храма. Сдали обувь в камеру хранения (20 рупий за ячейку) и вошли в ворота индуистского храма Ганесса. Там народ ждал начала церемонии. Мы обошли храм, вошли в один из входов, получили благословение. Подошли к месту церемонии. Там уже натянули веревки. Я не сразу поняла, что это за церемония. Оказывается, приехал президент со свитой, в составе которой был и премьер-министр. Ну, кто бы мог подумать! «Простой парень», –   сказал До. Охраны не много (я подумала, что может быть они в штатском, но До это отрицает), ничего не перекрыто. Пока президент был внутри храма, народ туда не пускали, только его приближенных.  Били в колокол, что-то носили и кого то вели под натянутым за четыре угла покрывалом по расстеленной красной дорожке.  Колоколов было два. Один как у католиков, а другой по виду и звукам ничем не отличался от наших, православных, уж не в России ли его сделали? Продолжалось это недолго. Президент вышел и прошел прямо мимо нас. Пожимал всем руки. Я щелкнула затвором фотоаппарата, но вряд ли его захватила. Потом президент общался с народом. Я спросила, как он не боится террористов  До ответил, что у них в стране с этим покончено. Родоман  президента не заметил. Он видел толпу из 30 – 40 мужчин, все в одинаковых белых рубашках и брюках, босые, один из них президент, но разве поймёшь, кто именно. Борис хорошо различает среди людей только девушек, а я прекрасно запоминаю мужиков. Новоизбранного главу государства как не узнать, его портреты на каждом заборе и столбе висят.
Потом людям стали раздавать еду от президента – одно сладкое блюдо из риса с фруктами, кажется, накладывая это прямо в руки. Я сказала, что не голодна, но До так изумился: «Как же можно не взять от президента!» – что я взяла, даже попробовала, но остатки тут же отдала какой-то нищенке. Та была безумно рада.
Затем мы обошли другие храмы, полюбовались на буйволов и птиц, которые выклевывали насекомых из их волосяного покрова, видели дрессированных слонов, которых привели для фотографирования за деньги с любопытной публикой.  Зашли практически во все храмы. Везде шла служба, люди с детьми, все счастливы, читают свои молитвы. В одном из храмов ко мне обратился священник, назвал сестрой (а я его братом), спросил, кто я по вероисповеданию.
В другом храме какие-то люди дали нам освящённых фруктов, стали расспрашивать, откуда я. «Мой брат был в России, в Киеве», –  сказала женщина. – «Киев – не Россия, другая страна, Украина».– «Да», – проявил эрудицию ее спутник, –  «у вас был СССР, была одна страна, но она распалась».
А До-то каков! Я спросила его, посещает ли он католический храм. – «По воскресеньям иногда». – «Но ведь ты все время поклоняешься индуистским божествам». Оказывается, это его жена заставила окреститься, перед венчаньем в церкви, она была католичкой. Но душой он так и остался индуистом. Да и буддистские храмы не пропускает.
Зашли в магазинчик, я купила «вонялочки»  –  коробочку с прозрачными таблетками камфоры и палочки, которые должны тлеть и испускать благоуханный дым. Борис купил то же. По дороге домой заехали в ресторанчик пообедать. Ресторан до отказу набит европейскими туристами. Там есть и гостиничные номера. Один из них использовался в качестве туалета для посетителей.  Был съеден суп из морепродуктов. Борис кушал и мороженое. В свой отель приехали рано, в 14 часов. Шофёр До опять занялся извозом налево. Борис выстирал свои шмотки и повесил их на свой шнурок между задней стеной дома и колючей проволокой, огораживающей участок.
Вечером в отель заселилась русская семья из Казахстана. Им поездка обходится вдвое дешевле. Наш отель стоит 25 долларов, но их водитель честно сказал, что они ему оплачивают проживание.  Но спорить с До уже не имеет смысла. Завтра всё закончится,  расстанемся навсегда. Я через Интернет забронировала отель на завтра, на южном берегу.
2 февраля, понедельник, день шестнадцатый. Шумные соседи-казахстанцы  улеглись под утро, громко разговаривал и их шестилетний ребенок. Кроме того, я так расстроилась из-за постоянной лжи моего водителя, что спала очень плохо. Встала рано. Зарядку делала под пристальными взглядами прохожих и служащих отеля. Надо бы брать деньги за шоу. После завтрака принесли счёт. У меня просто челюсть, что называется, отпала: я наела на 40 долларов, хотя завтраки включены в проживание! Счет был на сингальском языке, я попросила разъяснить, за что. Хозяева не говорят по-английски, позвали До. Он долго разъяснял, совсем меня запутал, я плюнула и заплатила. В машине не выдержала и всё ему высказала. Я сказала, что понимаю, что ему надо где-то жить, но зачем же меня обманывать? Сказал бы честно с самого начала. Я ненавижу, когда меня держат за лоха. Я сказала, что с россиянами так обращаться нельзя. (Вступилась за честь отечества, хотя у нас жульничества не меньше). Какое-то время ехали молча, потом До всё же не выдержал, начал опять рассказывать про окрестности.
 Едем на самый юг, проезжаем фермы, много незаселенных пространств. Проезжаем город Хамбантота, перед ним добыча соли (искусственные водоёмы, к которым подаётся по водоводам вода из моря, соль получают выпариванием). Вдоль дороги – продажа соли. Выехали на хайвэй, построенный китайцами после цунами. Старая дорога, что вдоль моря, полностью разрушена, как и многие дома. Китайцы же строят аэропорт и новый город. Проехали Амбалантоту, пересекли реку Килвала-Ганга, которая, по словам До, кишит крокодилами; их жертвами иногда становятся люди.
У ланкийцев – буддистов и индуистов имена сложные, состоят из трёх частей: имя деда, отца и собственное. Это считается фамильным именем. Так, имя президента –  Майтри Пале Сирисена.  Он, кстати, буддист, а не индуист, посетил индуистский храм в знак уважения ко всем религиям. Он встречал и папу римского. У католиков проще, имя двойное. Я сказала, что у меня тоже тройное имя – назвала имя, отчество и фамилию.  До ответил, что запомнить это невозможно. Он и «first name» моё не запомнил, называет «мадам».
В Шри-Ланке существует пенсионная система, но только для госслужащих, которые имеют право на пенсию с 60 лет (оба пола). Средний размер пенсии 400 долларов. Остальные могут рассчитывать только на детей, а если их нет, идут просить милостыню. Есть еще дома престарелых, но чтобы туда попасть, надо делать отчисления от своих доходов в течение ряда лет. Но вообще-то нищих в Шри-Ланке не много. Обычно у каждого объекта стоит один проситель. Возле храмов я не видела, чтобы нищие шеренгой стояли, как у нас на паперти. Отсутствие пенсионного обеспечения – хороший стимул для высокой  рождаемости. Но многодетность для Шри-Ланки, как и для большинства стран третьего мира,  – не благо, а бедствие.
За разговорами проехали Ранну и Тангале – город с оживленным движением, магазинами, кинотеатром. В этом городе дом предыдущего президента и памятник его отцу, который был парламентарием и считается важным государственным деятелем. Выехали на берег, едем вдоль моря. Берег скалистый, без пляжей.  Миновали городок  Диквелла с цементным заводом. До обратил мое внимание на лодку, принесенную сюда цунами за несколько километров. Тут она и осталась в роще из пальм как памятник стихийному бедствию. Где-то в отеле видела фотографию: корабль стоит на крыше двухэтажного дома, а вокруг –  развалины. До говорит, что высота волны была как у кокосовых пальм.
В городе М;тара проехали мимо форта, построенного британцами.  Здесь, на мысе Дондра – самая южная точка Шри-Ланки, 5°54; с.ш. В этом городе начинается (кончается) железная дорога, которая не работает – временно или уже навсегда, но рельсы сохранились, мы их пересекали не раз. Женщины в сари. Увидела, наконец, хлопковое дерево. Оно растет во многих тропических регионах.
Приехали в Мириссу, поселилась  в отеле «Palacе Mirissa». Спросила на ресепшн, сколько стоит доехать на такси до Унаватуны (там забронирован отель на следующие три дня, а в Мириссе не было свободных комнат). Всего 1000 рупий. До просил оставить его еще на день, за 50 долларов, но я с ним попрощалась. Он расстроился. Спросил про чаевые, дала ему 50 долларов (10%). Попросил прощения.
Бунгало двухэтажное, это не хижина, а отдельный дом из бетона, на втором этаже живут смуглые местные девочки. Я сначала не поняла, что это другая комната, забралась к ним на балкон. Отель на горе, похож на тот, где мы с внуком Петей жили на греческом острове Корфу. Обед в ресторане отеля, на скале, с видом на океан. После  прогулка по красивому пляжу. Против отеля внизу пляжа нет, на  него надо идти вдоль берега к юго-востоку и спускаться вниз по склону. Пляж песчаный, узкий, но очень длинный. Его окаймляют маленькие кафе под навесами. Волны захватывают лежаки и доходят до ножек столов и стульев. Часть лагуны похожа на север острова Тенерифе. Скалы выступают из воды, волны разбиваются о них в брызги. Море бирюзовое. Точнее, океан. Это  почти самая южная точка Цейлона,  ближайшая суша от нее к югу – Антарктида. Здесь сходятся воды Аравийского моря и Бенгальского залива. Метрах в ста от берега в море возвышается красивая скала с плоским верхом, по которому можно ходить. Она причленена к суше песчаной косой, через которую сегодня, при небольшом шторме, переливались волны. Это напоминает знаменитый, широко известный по фотографиям остров (теперь полуостров)  Св. Стефана в Черногории. На скалу ведут ступеньки. Люди катаются по волнам на серфах. Я выкупалась, на скалу залезла, прогулялась по пляжу дальше. Борис остался ждать меня у начала косы, присел на бревно, подстелив свою седушку. Он каждый день ходит с маленьким розовым детским рюкзаком, который ему подарила четверть века назад одна из его многочисленных любовниц.  Отдых на балконе. Роскошный вид. Пила чай из воды, за которую заплатила при позавчерашнем сафари, вскипятила в номере.  Ужин в том же ресторане на открытой террасе, вид на океан. Правда, темно и его почти не видно, но очень романтичен шум волн, разбивающихся о скалы.
3 февраля, вторник, день семнадцатый.  С утра – зарядка и завтрак. Возле бунгало множество павлинов женского пола. Мужиков что-то не видно. Белки прыгают, какие-то диковинные, невиданные раньше птицы поют. Висят кокосы. Прогулка по тому же пляжу, купание. Даже Бореч окунулся три раза, зашел в воду по грудь. Когда на Соль-Илецких озерах в 2012 г. он держал меня за руку, заходя в воду, я решила, что он выпендривается и пытается лишний раз к «деушке» прижаться. Я пошла дальше, как вчера. Борис остался ждать на том же месте, но вскоре передвинулся в тень, поближе к  шоссе и забору. Рядом, под навесом, устраивала пикних туземная семья.  Варан выскочил на моём пути из-под какого-то дома, быстро убежал. Дошла до буддистского храма на горе, который еще вчера заприметила. Как всегда, нашелся спутник, как из-под земли вырос. Показал лучший путь. Вопросы всегда одинаковые: откуда, впервые ли на Шри-Ланке, нравится ли здесь. После этого начинается рассказ о трудной и бедной жизни. Я сказала, что страна красивая и интересная, но мне не нравится, что все хотят от туристов денег. «Но не я»,  возразил юноша  и почти сразу исчез. Сказал, что в таком виде в храм нельзя (я была в купальнике). Разумеется, я и не собираюсь, только посмотрю и сфотографирую.
Моя мудрая дочь написала мне сегодня: «Мам, да ты не расстраивайся про надувательство. Это их жизнь. Они же так со всеми.  От нищенства. А водителю, наверное, просто неудобно было признаться, что ты за него платишь. Просто заложи в бюджет. Ничего не поделаешь. Другая психология. Не забывай: сытый голодного не понимает. И наоборот».
Доченька, конечно, ты абсолютно права. Мой водитель сказал в ответ на мою тираду, что это распоряжение президента – брать с туристов как можно больше денег. Моя проблема в том, что я отношусь к людям как к людям, с открытой душой,  доверяю им, и жду от них подобного отношения. Никак меня  жизнь не научит, постоянно получаю по мозгам.
От пляжа до гостиницы, чтобы Борису не идти в гору, проехали на туктуке 400 м за один доллар, но в комнату ещё надо подниматься по лестнице. Будет ли  у нас напоследок отель одноэтажный и у самой воды, ведь такие существуют? Попили чаю с бананами, захваченными из ресторана с завтрака. Цейлонский чай в пкетах, привезённых из Москвы. 
После сборов и расчета на ресепшн подъехал в 12 дня туктук, о котором договорились вчера, и за 1000 рупий (добавила сверху еще 100) перевёз на новое, последнее место жительства. Для багажа и дальних поездок этот вид транспорта неудобен. Я всю дорогу подпирала затылком свой чемодан, который то и дело соскальзывал с полки и норовил сломать мне шею. К счастью, ехать было недалеко. Меня ждал отель – “Sea View Beach” в Унаватуне. Это в получасе езды от Мириссы, ближе к Коломбо.  Зато по самой деревне пришлось ехать еще полчаса из-за огромной пробки. В последний раз мы остановились в 300 м от отеля и стояли еще минут десять. Встретил сам хозяин – итальянец, обласкал, дал скидочную карту (15%) на ресторан в честь его дня рождения, лично привел в комнату. Я немного скисла: как-то мне комната не показалась. Из туалета пованивало. Вышла на балкон. Где же обещанный вид на море?  Его лишь крохотный кусочек виден через веранду соседнего номера. Рядом проходит дорога, с другой стороны – автостоянка, машин не меньше сотни! Ресторан на берегу, через эту очень узкую, но оживленную дорогу. Ланч пришлось долго ждать, но еда неплохая, хотя Борису она не понравилась: кебаб из кур оказался шашлыком из куриных грудок. На берегу – песчаный пляж, обрамленный скалами, справа – буддистский храм. После обеда – прогулка по пляжу. Море черным-черно от купающихся ланкийцев. Белые среди них затерялись.
Унаватуна лежит в пригородной зоне города Галле – третьего по величине города страны. Сегодня праздник Навам Поя (Навам Похера). Это связано с Буддой и с какой-то странной легендой. Якобы Будда назначил на Шри-Ланку наместников (разве Будда занимался политикой? Надо уточнить). Но это неважно. Для туристов это выливается в то, что сегодня у местных выходной, они ходят в храмы, участвуют в церемониях, купаются, поют свои песни, бьют в барабаны. И запрещены спиртные напитки. Даже пиво. В ресторане не дали пива! (Однако  намекнули, что в номер прнесут. В общем, нельзя, но если очень хочется, то можно). Но самое плохое – завтра у них тоже выходной! В честь Дня независимости!  Поэтому сегодня, похоже, будет веселая ночка!
Справа от отеля, на горе, расположен буддистский храм. Из него доносилась музыка и пение. Я сначала подумала, что это вой муэдзинов, тем более что в толпе на берегу выделялись мусульмане. Но нет, это ребята-буддисты чествуют своих героев.
Зашла во двор храма, поднялась по ступенькам к дагобе, обошла ее, вышла к скалам. Вид изумительный на море, вдалеке – форт Галле. Бореч оставался сидеть внизу. Он тягостно переносит этот отель. Очень расстроился, что хорошие деньки закончились. Мне его ужасно жалко: купаться он не любит и терпит это все только ради меня. 
Спустилась вниз, пошла дальше вдоль берега. Поднялась по красивой скале вверх. Бореч опять остался сидеть внизу. За мной увязался мужчина 51 года, снимавший какой-то фильм, как он сказал. Фотографировал меня. Все предостерегал: осторожнее, не упади. Он сразу догадался, что я русская, сказал, что по акценту. Он был в Москве. Очень настойчиво приглашал поехать со съемочной группой прямо сейчас в какое-то интересное место, я отказалась, сославшись на усталость. Местные жители всегда появляются неожиданно, словно из-под земли выныривают, и от них трудно отвязаться. В итоге они всегда рассчитывают на деньги. Поэтому меня они стали раздражать. Раньше со мной такого не было!  Какую часть тела туземец больше всего любит в белой женщине? Кошелёк, говорит Борис.
Я несколько раз искупалась, найдя «промежность» между людьми. Родоман удивился такому термину. Местные женщины всех возрастов купаются в одежде. Я в купальнике резко выделялась. Теперь – в супермаркет за продуктами к ужину. Где же он? Обратилась к какой-то англоязычной женщине. Она подсказала. «Но вы там мало что найдете», –  предупредила она. Ничего. Йогурт и выпечка вполне подошли. Заказала прямо в номер чайник чая. Вечерние перекусы устраивались по настоянию Бориса, который не любит ресторанной пищи.
Завтра – Галле. Это еще один объект всемирного наследия с голландским фортом. Думаю, не поискать ли другой отель, но не уверена, что здесь вернут деньги (имела неосторожность заплатить всю сумму, хотя в правилах написано, что достаточно уплатить при вселении за один день).  Сейчас 20:54. Сижу на балконе, пишу под бой барабанов, шум автомобилей и туктуков и крики молодежи. Борису опять не удалось помыться  из-за отсутствия тёплой воды.
4 февраля, среда, день восемнадцатый. Вчера долго не могла уснуть из-за музыки и криков. Выпила снотворное. Утром проснулась в 6:00. Борис выспался  хорошо. Через полчаса  я уже была на пляже. Народа почти нет, человека три-четыре, как всегда, кто-то бегает, кто-то место на лежаке занимает. Пляж не убран, после вчерашнего веселья много мусора. Завтрак только в 8:30 (понятно почему: из-за ночной жизни все поздно просыпаются). После заплыва начала делать зарядку. Появились зрители, поэтому сделала еще один заплыв и убежала за дагобу, где была только одна русская пенсионерская парочка. После вчерашнего дождя, продолжавшегося почти сутки с перерывами, перед дагобой образовалась речка. Показалось, что с неприятным запахом от воды. Вчера я не заметила мост. Завершила процесс, сбегала на скалу, вернулась к отелю, еще один заплыв. Завтрак с видом на океан. 
Вчерашний парень, туктучник, у которого я спрашивала цену проезда до форта Галле, ждал! В 9:30 отправились. Ехать недалеко, километров пять. Доехали до гранитного форта, заложенного португальцами в конце XVI  века, расширенного и перестроенного голландцами спустя сто лет. Он прекрасно сохранился и отреставрирован, включен в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Парень хотел ждать, но я отказалась. Хотелось побыть здесь подольше. Обошла форт вдоль стены со всех сторон. Сохранились башни. Интересны скульптуры гадов-колонизаторов и империалистов с ружьями и в обуви и несчастных босоногих тружеников-туземцев, работающих под дулами этих самых ружей. Борис захотел сфотографироваться под прицелом. На фотографии видно, что он смеётся. Со стены хорошо виден город и даже дагоба рядом с нашим отелем «Sea View Beach». Ближе к обеду форт заполнился туземцами – они подъезжали на автобусах, видимо, из других районов Шри-Ланки. Потом я свернула на улочки городской застройки. Они пешеходные (если не считать вездесущих туктуков и немногочисленных автомобилей). Сохранились голландские названия улиц. Несомненно, Галле – самый красивый из всех посещенных городов Шри-Ланки. Колониальный стиль хорошо сохранился. Улицы чистые, много кафе, магазинчиков, ресторанов, отелей. В одном из кафе – остановка на чашку кофе (здесь очень популярен итальянский Lavazza), затем в шикарном отеле Deco, где ночь стоит 230 долларов, – ланч: рыба, запеченная в пальмовом листе, с рисом и салатом из лука, какой-то суп, напиток «jinjir-ale» (безалкогольное имбирное пиво), который мне очень понравился. Христианский (англиканский) собор закрыт (День независимости), а мечеть открыта. Женщины в черных одеждах с закрытыми лицами сказали, что в таком виде туда нельзя, однако мужчина разрешил войти и даже фотографировать совершавшийся там намаз, но за это потребовал положить деньги в ящик для пожертвований. Я дала Борису две купюры по сто рупий за двоих, он опустил в ящик, но мулла потребовал раскошелиться ещё на столько же. Я пожалела, что туда зашла, там не было ничего примечательного.
Я обошла площадь, миновала полицейский участок, вышла из форта через открытые ворота. Подъехал туктучник, который за мной следил, но я сказала, что уезжать рано, хочу ещё побродить по городу. На самом деле только по настоянию Родомана мы пошли осматривать вокзал и обозначенную на плане  тюрьму.  Прошла мимо гавани с рыбацкими лодками, автовокзала и рынка.  Перешла по мосту через реку. За ней  железнодорожный вокзал,  тупиковый, несколько вагонов стоят на запасном пути,  красные, старенькие. Изучение расписания не дало ничего. Напротив вокзала –  буддистский храм. Он смотрится здесь как инородное тело. В исторической части города, т.е. в форту Галле, признаков  индуизма и буддизма нет, там закономерно и изначально присутствуют ислам и христианство.
Я дошла до входа в тюрьму. Сама тюрьма была далеко в глубине двора. У ворот на улице стояла  полицейская. Она приветливо улыбалась. Напротив тюрьмы возвышался  индуистский храм. Здесь начиналась улица Colombo Road, а мне нужно противоположное направление, улица Main Street, которая ведёт в Унаватуну. Туктуки  стоят вдоль тротуара сплошной вереницей повсеместно, предложение превышает спрос. Решила поторговаться. Сказала, что поеду до Унаватуны не больше чем за 300 рупий. После недолгого пререкания торг состоялся. Однако обиженный водитель попытался высадить, значительно не доезжая до отеля, не хотел сворачивать с шоссе в нашу деревню. Потом все же повез, но остановился в пробке. Чёрт с ним, решила дальше не ехать, Вышла у супермаркета. Покупка йогурта, печенья и ещё чего-то сладкого. Дома – чай. Хотела искупаться, но на берегу полно народа, яблоку негде упасть, как когда-то в советские времена в Сочи.  Расхотелось.  По инициативе Родомана, на завтра договорилась с туктуком о поездке в природный парк – Kottawa Forest Reserve. Вечером около отеля была драка местных жителей. Борису удалось выдоить из крана горячую воду, и он помылся целиком (с головой), в четвёртый и, видимо, в последний раз на Шри-Ланке. 
5 февраля, четверг, день девятнадцатый. Сегодня в 6:20 отправилась делать зарядку через храм. Он стоит на узком мыске, который вдается в море, с обеих сторон скалы. Я поднялась к нему по ступенькам босиком, неся в руках сандалии и завернувшись в парео, обогнула храм справа и прошла через заросли и камни на деревянный настил, который связывает две соседние скалы. На этом настиле, любуясь беснующимися волнами, брызги от которых иногда долетали до меня, скалами, бирюзовым морем, голубым небом с легкими облаками, белоснежной дагобой, стоящим на приколе кораблем, я и делала свою зарядку в течение полутора часов. Волны бились о скалы не только сверху, но и снизу, шипели и клокотали и напоминали мне гейзеры Исландии. Народа не было. Лишь к концу мероприятия к храму поднялись то ли японцы, то ли китайцы, но быстро ушли, видимо, чтобы мне не мешать. Спустилась на пляж, немного поплавала, заскочила домой и –  на завтрак.
В 9:10 подъехал туктук. Отправились в дождевой лес Коттава. Ехали минут пятьдесят по плохой дороге, мимо рисовых полей, деревень, строек, пересекли хайвэй и железную дорогу. Поднимались в горы (невысоко). Появились чайные плантации. Туктучник  сдал с рук на руки гиду. Это тщедушный (невысокий, худой  и легковесный) мужичок лет 31 – 35. Он повел по тропе длиной полтора километра через этот самый лес. Сначала была дорога не узкая и гладкая, доступная даже для маленьких автомобилей, но вскоре с неё свернули на узкую тропу, которая то поднималась, то шла вниз. Переступали через  корни, стараясь не  споткнуться, перелазили и через повалившиеся деревья, хватались за лианы. Правда, вопреки обещаниям Интернета, под ногами ничего не хлюпало,  но влажность действительно высокая. Я покрылась влагой – и, похоже, это не пот. Гид мало что мог рассказать, лишь показывал пальцем и говорил о возрасте деревьев (от пяти до шестисот лет). На мой вопрос, как они определяют возраст деревьев, сказал, что он плохой гид. Зато пытался выяснить, можно ли получить в России работу. Говорил, что ланкийцы любят Россию, что Путин – хороший, а Америку и Великобританию не любят. Пришлось объяснять парню, что в России холодно, а главное – принят новый закон об иммигрантах, согласно которому надо сдавать экзамены по русскому языку, истории России и праву. О том, что в нашей стране процветает расизм, умолчала.
Сначала все было хорошо, я шла в сандалиях. Но неожиданно на меня напали пиявки! Гид их ловко стряхивал, но две умудрились меня укусить – совсем не больно, они впрыскивают обезболивающее, но противно! Кровь шла долго. Быстро надела на ноги заготовленные заранее мешки для мусора. Бореч последовал моему примеру, ведь это он придумал и запасся бахилами.  За экскурсию гид запросил 4000 рупий, но я сказала, что три достаточно, он не спорил, только жаловался на тяжелую жизнь. Помогал Боречу передвигаться по пересеченной местности. Родоман к нему проникся и хотел добавить денег Вернулись домой отчасти по отростку хайвэя, ведущему в Галле.  Туктучник  предложил посетить сад аюрведа, но я не проявила интереса, он расстроился.
Заказала такси  в аэропорт Бандаранаике на завтра в соседнем отеле (на 2000 рупий дешевле, чем в своем). Хотелось вкусить ланч для  разнообразия не у себя в гостинице, а где-нибудь в другом месте. Долгие поиски не дали результата. Меню везде было одинаковое. Удовлетворилась рестораном в своем отеле. За лобстера платить 6000 рупий (3000 рублей) «жаба задавила». Это  блюдо нам принесли посмотреть, Родоман пришёл в ужас – и от цены, и от чёрных панцирей. Тунец оказался вполне приличной едой для меня. Подали пиво.
После ланча – пляжная жизнь. Наконец-то, только сейчас, в предпоследний день, впервые за всё трёхнедельное путешествие! Это невероятно, если кому рассказать, ахнут: «Зачем же ты зимой на юг ездила?» Теперь и у меня всё как положено: лежак – море – лежак. Народа не много. Праздники закончились, местных очень мало. Заметны русскоговорящие. Спрашивать, откуда – неудобно, могут быть с Украины, из Прибалтики, Белоруссии, Казахстана. Туземец, не очень старый, но старообразный и тщедушный, ещё вчера представился врачом, предложил сделать массаж. Сегодня до него пришёл другой мужик, представился его братом, но я его прогнала. Вскоре пришёл настоящий «доктор». сделал массаж ног   (точки специальные). Понравилось. Бореч тоже захотел. Мне  показалось, что у него моментально уменьшились отеки на ногах.  Я не смогла затащить Бориса купаться, он только ноги смочил в волнах.
Вечером был чай в том же ресторане, поход в магазин. Покупка йогурта, воды, печенья, имбирного пива.
6 февраля, пятница, день двадцатый. Последний день в Шри-Ланке. Только я вошла во вкус и начала адаптироваться, как всё заканчивается. Про сегодняшний день можно сказать, что он прошел под девизом: «А здесь еще и море есть!». Целый день на пляже. С утра, как обычно, зарядка в красивом месте за храмом.  Потом завтрак. И – на море. Целый день в комнату не заходила. Плавание, загорание, массаж – совсем не плохой у того же туземца-частника. И мне, и Борису. На этот раз по часу и всего тела. Когда обрабатывали меня,  Борис, естественно, лежал рядом. Не успел он отвернуться, как массажист залез мне пальцами под трусы. Похоже, что  у него была эрекция. 
Ланч. Опять плавание, загорание. Подъем к храму. Уговорила Босечку подняться и посмотреть на место, где я делала зарядку. Кажется, ему понравилось. Он и массаж с удовольствием терпел, и в воду дважды заходил, каждый раз окунулся три раза.   На пляже одни туристы. Много «беленьких», свеженьких – новички. Слышна русская речь. На них набрасываются местные торговцы   всякой всячиной, куют, что называется, пока горячо. Я придумала замечательную фразу, которая спасает: у меня закончились деньги! Интерес у новых друзей немедленно пропадает.
Ужин, сборы, ожидание машины.  Обслуживающий персонал очень тепло относится, сказали, что им грустно расставаться. Однако же здесь все друзья и поклонники ценят в человеке в первую очередь его платежеспособность. Женщины – не исключение. 
 Дальше случилось то, что и должно было случиться на Шри-Ланке. Я привыкла не удивляться подобным ситуациям. В 21:00 никакой машины не было. Я отправилась в соседний отель, где был сделан заказ. Как бы не так! Человек, который принимал у меня заказ, сказал, что он еще вчера предупредил персонал моего отеля, что заказ отменен. Как? Мне не передали? Он вместе со мной прибежал к моему отелю, даже кричал на них. Что же делать? В беде ребята-ланкийцы не бросят! Тут же все дружно взялись за телефоны, нашли машину, но уже по другой цене! 10 тыс. рупий вместо восьми. Что делать? Ехать-то надо. Но в последний момент выясняется, что нужно доплатить ещё около 20 долларов за использование хайвэя. В общем, почти 100 долларов.  Хорошо, что они есть. Но я уже зла. Никаких чаевых персоналу. Они, разумеется, обижены. Два с небольшим часа  пути. Жаль, что ночь, ничего не видно. Перед аэропортом, конечно, надо заехать в кофейню, дать чаевые хорошим ребятам. И вот – аэропорт. Проверяли не менее четырех раз. Знакомство с индийцем. Работает в Эмиратах, говорит по-русски. Показал жену издали. Народа очень много, но работа организована хорошо, очередь двигается быстро. В дьюти-фри чай много дешевле, чем на фабрике, где я его зря покупала.
7 февраля, суббота, день 21-й. Самолет вовремя. Вылетели в четыре утра с чем-то, летим  над морем, темно. Только на подлете к Шардже удивительный пейзаж. Песок с зеленоватым оттенком. Оказалось,  какие-то кусты растут.
Два часа в Шардже. Знакомство с двумя чеченскими женщинами  в мусульманском обличье – мать и дочь с маленьким ребенком. Я обратила на них внимание, потому что говорили по-русски. Они из Алматы, в ОАЭ приехали в гости к брату женщины, он здесь работает.
В самолете – препирание с молодой парой: не хотели уходить на свои, худшие места. Из окна отлично видно море, острова, Иранское нагорье, Кавказ, Предкавказье, Дон, Русскую равнину. Как мало лесов на Земле! Они сведены. Когда я спала, Родоман видел Волгоград, плотину на Волге и всё пространство между Волгой и Доном. Водохранилище  выше плотины замёрзло, а ниже свободно ото льда.
Заказала недорогое такси из знакомой  фирмы. Машину нашли не сразу. С вещами выехали на площадь. Погода сырая и холодная, дует ветер. Когда машину нашли и подвезли к ней тележку с вещами, то за кого-то задели, началась перебранка, мужик  меня грубо толкнул, Бориc послал его на …, нас чуть не избили. Родина встретила хамством.  На такси завезли  Бориса домой. Мне кажется, что он еле держится на ногах. Потом меня привезли к Войковской. Ожидание  моей (дочери и её мужа  в кафе. Вечер – с внуком. Ему понравился деревянный туктук, который я купила на пляже в Унаватуне. 

Т.И.  Январь – февраль 2015.   

Б.Р. для «Проза.ру» 7 мая 2023.