Этюды одного листа. Таши

Таши была третьим и младшим ребёнком в семье. Все любили Таши и начинали улыбаться при одном её появлении. В метрике она значилась как Тинатин но все звали обычно Ташико из–за неугомонно весёлого нрава и постоянного пританцовывания. «Таш–Таш» и «Таши–Туши» кричали по–грузински и по–армянски соседи –выглядывая из окон и перевешиваясь с балконов своих квартир – когда малышка в такт дружному прихлопыванию начинала вытанцовывать по середине двора.

Семья жила на первом этаже в старом тифлисском доме недалеко от русской православной церкви. Отец преподавал в школе обществоведение и помогал на правах нештатного районного инструктора присматривать за неблагополучными детьми и подростками из малоимущих семей верующих.

Когда Таши исполнилось 4 годика – её отвели в детский сад рядом с домом. Девочку обычно никто из домашних не провожал и не встречал поскольку отец приучал своих детей к самостоятельности. Неприятности начались с одной злополучной игрушки которую Таши принесла из садика домой. Это была дорогостоящая кукла Барби и мамаша обиженной подружки устроила безобразную разборку сначала в детском саду и потом дома у Таши. В педагогической ярости отец пребольно наказал дочь за воровство.
 
Таши не очень понимала смысл происходящего но когда соседские дети стали дразнить воровкой – почувствовала себя кем–то особенной. К тому же рубцы от отцовского ремня и опухшие от линейки пальцы рук вызывали у детворы не просто любопытство но уважительное сочувствие. Так что с тех пор семья лишилась покоя: отцу пришлось всё чаще и всё больнее наказывать Таши потому что дочь стала постоянно приносить и прятать в самых неожиданных местах не только чужие игрушки но даже мобильные телефоны и маленькие иконки. Мать не вмешивалась и только молча плакала на кухне. Но когда однажды отец показательно прижёг руки дочери утюгом – у старших детей началась истерика. После этого Таши в детский сад больше не пускали и она играла дома взаперти одна.

Шло время и однажды девочка исчезла. Отец незамедлительно подключил  своих  коллег по детской комнате милиции и объявил дочь в розыск. Таши нашлась не сразу. Точнее она сама вернулась грязная и завшивленная – приведя родителей в ужас. Отец как идейный партиец не мог смириться с таким публичным унижением и решил устроить несовершеннолетнюю дочь по блату в венерический диспансер. Надо сказать что находилась она там недолго но зато очень познавательно для себя и когда её вернули домой – то отца больше не боялась. Время от времени она стала пропадать но всегда возвращалась хотя никогда не признавалась где была и что делала.

Соседи шушукались и всё громче осуждали воспитательные методы доморощенного «Макаренко». Вопрос о посещении школьных занятий во избежании ненужных проблем был решён окончательно и бесповоротно: Таши получала начальное домашнее образование несмотря на нежелание вообще чему либо учиться. Но и читать и писать и считать благодаря своей старшей сестре всё таки выучилась.

Когда дочери исполнилось 14 лет мать не придумала ничего лучшего как определить Таши – понарошку конечно (но как говорится от греха подальше) в детское отделение психиатрической больницы. Из гуманных соображений знакомые помогли реализовать эту несколько странную идею. Поскольку клептоманией Таши никогда не страдала и ни о какой диагностике речь не шла – то девочку не лечили и она проводила всё своё время за телевозором в наркологическом отделении (за отсутствием детского) где её однако никто не обижал. Мать исправно платила знакомым за бесценную и спасительную услугу поскольку боялась что отец в воспитательном бессилии может убить неисправимую дочь. Но как известно – на все запертые двери в советских психушках существовал один универсальный ключ который хранился у медперсонала и который легко можно было подделать используя столовую ложку. Так что не трудно догадаться что Таши в скором времени сбежала и на этот раз надолго.

Прошло несколько лет безуспешных поисков пока однажды мать не обнаружила на пороге квартиры когда ранним утром шла в магазин за хлебом завёрнутый в тряпьё свёрток с прикреплённой запиской «это твой внук». Таши ждала мать на улице: обе руки у неё были в гипсе и она объяснила что случайно упала с лестницы.

Когда вечером отец вернулся с работы домой – он застал перепуганных старших детей и растерянно рыдающую жену. С невозмутимым спокойствием и не обращая ни на кого внимания он зачитал нарочито громко вслух и положил рядом с распелёнутым на столе младенцем справку из милиции о том что Таши отбывала наказание в женской тюрьме в Турции за участие в разбойных угонах автомашин с местными курдами. После чего назвал своего новорожденного внука ублюдком и демонстративно извлёк из–под скрипучих ступенек перед входной дверью потрёпанный школьный портфель с накопленными  сбережениями за всю свою неудавшуюся семейную жизнь.  Хлопнув дверью и не оставив в доме ни гроша – он ушёл без каких–либо обязательств как и полагается мелодраматическому герою к молодой учительке пения которая всегда поддерживала его морально.

Малыш подрастал. Старшие дети обзавелись своими семьями и только изредка навещали мать которая перебивалась случайными заработками. Таши устроилась работать уборщицей в офис к благосостоятельному турецкому авторитету в игровом квартале города. Иногда к дому подъезжали дорогие иномарки которые гудели и увозили Таши: она рассказывала потом что якобы на свадьбы где она танцевала. Мать верила или делала вид что верит чтобы не обижать дочь. Но она знала и всё время ждала что однажды Таши увезут и она больше не вернётся...

* Таши на тибетском языке означает ‘удачу’ но на Кавказе так скандируют – воодушевляя хлопками на зажигательный танец