8 Земля и воля

Евангелие от Дарвина или эволюция доверия.

В начало: http://proza.ru/2023/05/17/1409

8 - Земля и воля.

В 1861 году в Российской империи началась реформа, упразднившая крепостное право. Одновременно с началом реформы возникло революционное общество «Земля и Воля», так страстно желавшее подарить освобождение крестьянам, что даже не заметило начало реформы. Если первый состав «Земли и Воли» мечтал о социализме, не имея на руках даже «Капитала» Маркса (он напишет его только в 1967 году), то второй состав, разочаровавшись в идеях первого, в своей новой программе провозгласил идеалы «анархизма и коллективизма».
Как революционерам удавалось совместить в своём сознании коллективизм и анархию – это отдельный вопрос к психоаналитикам, но возмечтав дать крестьянству одновременно землю и волю, они ещё и попытались переписать историю набело, объединив доселе несовместимое.

Вот факты. Все демократии древности - греческие полисы, Рим и Новгород, были поглощены империями или сами стали империями (как Римская).
Почему народ Рима предпочёл демократии автократию? Может быть, народ Рима никто не спрашивал. Лишь отчасти можно с этим согласится. В том смысле, что народы вообще не выбирают форму правления.
Форму правления выбирают не сами люди, а тот канал доверия, который преобладает в данном сообществе. Если созидательный труд не приносит излишков, то людям приходится держаться плотнее друг к другу ради выживания, и эта сплоченность накладывает отпечаток на форму правления. Когда условия позволяют иметь излишки, люди могут не так сильно держаться друг за друга и это позволяет установлению более свободной форме правления.

Посудите сами, когда человеку едва хватает на пропитание, то он не будет это жизненно необходимое обменивать на что-нибудь, тем более столь несъедобное, как деньги. Деньги появляются только там, где возникает излишек чего-либо. Развитие торговли само по себе намекает на то, что в данной конкретной местности есть нечто для продажи (некий излишек), и следовательно все могут свободно выдохнуть и не переживать за завтрашний день. То есть даже не сама торговля взывает к большой свободе для перемещения товаров и денег, а уже само наличие излишков говорит об определенной степени изобилия и соответствующей степени свободы. 
В соответствии с условиями среды в одних местах сформировались торговые полисы, а в других - военные автократии. Ранние демократии торговых полисов были призваны обеспечить наилучшие условия для торговли. Если часть элиты и была землевладельцами, то основу их богатства составляла торговля, в большей степени торговля различными продуктами питания, среди которых основным было зерно.
Для роста торговли нужна свобода перемещения товаров и денег, ну и защита частной собственности от произвола. Поглотившие их автократии игнорировали свободу и частные права, однако продержалась почти повсеместно вплоть до двадцатого века. Почему так долго, если они так плохи?

Как и ранние демократии, автократические монархии черпали доход из хлеба и прочих продовольственных товаров, для выращивания которых нужна земля. Чем больше земли, тем больше зерна и тем больше богатства. Торговые полисы сами породили условия для прихода монархий. Покупая зерно у землевладельцев, купцы давали им не только деньги, но и повышали ценность земли.
Когда земля была основой для выживания, её отвоевывали у лесов, болот, но как только земля, кроме питания, стала приносить доход, её стали отвоевывать ещё и друг у друга. Воины объединялись в ватаги и дружины, которые сначала предлагали местным жителям свою защиту, а потом узаконили свою власть на землю, а порой и на тех, кто на ней трудился.  Мелкие князья враждовали между собой, пока самый ловкий не объявлял себя монархом и, вуаля, подчинял себе тех, кто его породил. Я имею в виду торговые города.
Вполне законен вопрос, если власть сменилась в ранних демократиях на автократию, то значит и сами условия изменились? В общем, да. Даже при том, что природные условия не менялись, то став частью большого государства, бывший полис разделил общую судьбу и достаток со всеми остальными землями. 
 
Теперь основой богатство стала недвижимость - земля, приносящая хлеб. А земле не нужна свобода, ей нужна лишь защита. Для землевладельцев важна сильная власть и сильная армия, чтобы могла и крестьянский бунт усмирить, и захватчиков прогнать. Поэтому автократия - идеальная форма правления для сельскохозяйственных государств и государств, основной ценностью которых является земля и ее недра.
Землю можно купить или продать, но вне зависимости от собственника земля остается объектом приложения труда. Испокон веков земля взывала к деятельности, оставаясь по сегодняшний день важнейшим элементом созидания. Труд на земле был до последнего времени изнуряюще тяжел. Без сельскохозяйственной техники он требовал коллективного взаимодействия. Столь тяжелый труд объединял людей. Воля если людям и снилась по ночам, то при свете дня суровая реальность требовала сплоченности и такой воли, которая нужна в преодолении трудностей, нежели та, которая зовет на просторы.

Деньги же появляются лишь там, где образовываются излишки, будь то зерно или что-то иное, что можно продать без риска самому оказаться у разбитого корыта или умереть с голоду. Излишек подразумевает некий достаток, когда можно уже не так переживать за насущное, и когда часть сообщества может быть освобождена от работы в поле, со всеми вытекающими последствиями для роста культуры, искусств и наук. 
Чем больше излишки, которые можно без ущерба продать или купить, тем активнее развивается торговля. Никто не торгует насущным, все торгуют тем, без чего сами смогут легко обойтись. Так рост торговли сопровождается уменьшением зависимости людей от изнуряющего труда ради самого насущного и соответствующей потребности в сплоченности. Созидание уступает центральное место в человеческом сотрудничестве распределению.

Если монархии – это иерархии, центральное место в которых занимают воины (лендлорды, дворяне), то с переходом к либеральной форме правления место воинов занимают торговцы (купцы, бизнесмены, банкиры).  Если для монархии важнейшей ценностью является земля, и власть опирается на элиту, состоящую из воинов, способных защитить землю от захватчиков, то, когда в структуре государственных доходов торговля забирает себе первое место, деньги начинают взывать к тому, чтобы участники распределения товаров стали оказывать соответствующее влияние на принятие ключевых решений в стране. Но как только земля или её недра вновь становятся главным источником государственных доходов, возвращается автократия несмотря на то, что кому-то милее свобода.

Либеральные формы правления возникают только там и тогда, когда создается настолько много излишков, что распределение их становится существенно важнее самого процесса созидания. А когда торговля становится важнее производства, то и доверие к деньгам в силу их природы начинает превалировать над доверием к людям.
Выбор той или иной формы правления – это не заговор элит, не преступление против людей и не злой умысел. Люди всего лишь выстраивают свои отношении сообразно условиям. Если для земледелия требовалась сплоченность, то и форма правления вбирало её как основное свойство. Если для торговли необходима свобода, то и властные структуры так организовывались, чтобы обеспечить наибольшее благоприятствования для свободной торговли. 
Деньги не имеют родины, не держатся за землю или определенную территорию, они ищут, где лучше, а вместе с ними устремляются за лучшей долей и наиболее зависимые от них люди(торговцы). Поэтому демократическим государствам требуется создавать более комфортные условия для того, чтобы деньги и люди не убегали. Свобода для денег – это причина, свобода для людей – следствие. Без свободного перемещения капитала и инвестиций не возможен рост торговли, а несвободные граждане являются плохими потребителями и производителями предназначенных для продажи товаров и услуг.

Народы не выбирают форму правления. Её выбирают придуманные людьми для своего удобства деньги. Формы правления сменяются не потому, что это лучше для людей, а потому что это лучше для денег. 
При этом, являясь универсальным механизмом доверия и конвертации, сами по себе деньги не объединяют людей. Людей объединяют мечты, великие цели и общие верования. Деньги лишь смазка в колесах истории, а двигателем выступают путеводные звезды, зажигающие надежду в человеческих сердцах.
Утверждать, что одна форма правления лучше, чем другая, это уподобляться спору моряка и хлебопашца о том, что лучше парус или плуг. Если им удастся убедить друг друга в своей правоте, то оба станут посмешищем, как только один попробует возделывать землю парусом, а второй выйдет в море и будет ловить ветер плугом.
Каждая форма правления соответствовала тем историческим условиям и возможностям, которые были в наличии. Объединить землю и волю никто бы не смог в тех реальных условиях. Только промышленная революция перепутала все исторические карты, предоставив народам больше возможностей.
В отличии от технологий люди не способны меняться так быстро. Людям нужно время. Поэтому общественные формы правления не так быстро реагировали на изменения условий.

Надо сказать, что при всей своей практичности и жестокости, человечество остается всё таким же восторженным и увлекающимся дитятей. Люди воодушевляются новыми идеями (я здесь даже не имею ввиду антиуглеродную повестку), как только эти идеи затрагивают потаенные струны человеческой души. Приобщение к великому знанию, участие в преобразовании вселенной, ну или, по крайней мере, видимой её части, вдохновляет нас на грандиозные самопожертвования и жестокие кровопролития. Да, в нас много всего. Есть непреодолимая тяга к свободе и есть стремление быть частью чего-то грандиозного, но где-то в глубине души все мы остаемся маленькими детьми, наивными, восторженными и мечтающими, наконец-то, сказку сделать былью.
Возвращаясь к народовольцам, можно сказать, что для того, чтобы дать людям землю и волю им не нужно было призывать к народному восстанию, а всего лишь обеспечить в стране условия для технологического прорыва, который позволил бы внедрить в сельском хозяйстве технику и освободил крестьян от изнуряющего труда. Восстание – это зачастую слишком простой путь, ведущий не к поставленной цели, а к хаосу, из которого ещё неизвестно куда кривая выведет. Чтобы изменить социальные отношения не требуется их разрушать, достаточно изменить реальные факторы, влияющие на них. Когда возникают новые условия, тогда они немедленно потребуют смены старых и не соответствующих новым реалиям социальных отношений.

Причина того возбуждения среди студенчества, которое привело к революционному движению, по всей видимости кроется в самой природе российского общества. Студенты, будучи выходцами из различных сословий, в стране, нацеленной на единство, очень остро воспринимали себя частью общества.  Несправедливость распределения, когда одни вынуждены тяжело работать, и другие в рассвете юных сил не принимают никакого участия в общем труде, взвывало к совести точно так же, как если бы эти студенты оставались дома, когда их младшие братья выходили в поле, а после все вместе садились за один обеденный стол.

Когда люди ещё не разобщены, то чувство стыда невозможно подавить никакими силами. Это выше человека, это природа. Если с неолитической революции прошло по крайней мере семьсот поколений, то можно сказать, что вопросы совместного труда и справедливость распределения остаются самыми важными до сих пор. Можно даже сказать, что они живут в нас на генетическом уровне. 
       
 Кратко.  Вплоть до промышленной революции земля и воля были не совместимы. Монархии, охраняя коллективный труд на земле, держались на единстве, а избыток в распределении развивал торговлю, которая в свою очередь побуждала к развитию либеральных свобод и индивидуализма.