Чудеса за 37 копеек

   Это случилось когда нас с мужем ещё называли молодожёнами.

   Однажды зимой мы поехали навестить его бабушку и дедушку в дальнее село.
Дедушка и бабушка были очень приветливы, добродушны. Я у них
просто блаженствовала.

   Саша - это мой муж - старался помочь старикам, а я была
не очень занята, но мне нравилось быть поближе к бабушке: она много
рассказывала о Саше, и мне с ней было очень и очень интересно.

   - Дааа! - вдруг воскликнула бабушка, - у нас в селе построили баню.
Небольшую, но такую удобную, хорошую. Правда, есть мужские и женские дни -
помывочный зал-то один. Мы можем с тобой сходить, а Саша с дедушкой.

   - Бабушка, мы уже уезжаем, и нам нельзя будет ждать этих дней.
   - А когда вы уезжаете?
   - После завтра.
   - Вот завтра и сходите... с Сашей. Это же так полезно и... интересно:
колхозная баня!

   Саша к идее сходить в баню отнёсся может и не с энтузиазмом,
но с одобрением. Да он всё одобрял, что я ни предлагала.

   Мы пришли в баню к самому открытию! Я не помню, конечно,
о каких пустяках говорили по дороге, но у меня активно работало воображение: что там, да как. Банный опыт у меня кое-какой имелся, поэтому я у бабушки взяла мёд, соль, сырые яичные желтки. В бане была даже маленькая парилка, поэтому мы и квас
взяли, чтобы лить на раскалённые камни, для хлебного духа. Дедушка сунул в нашу сумку бутылку Жигулёвского пива.

   Всё складывалось очень удачно, просто чудесно: посетителей в бане ещё не было. Саша, покупая билеты, отдал банщице,- она же кассир, она же заведующая баней,- дедушкину бутылку пива*.

   Женщина удивилась, но было видно, что ей приятно. Она душевно к нам расположилась и это вызвало её повышенную любезность: впустила нас обоих, хотя был женский день, принесла два веника, рассказала, как их запарить. Понятно, что эта банная роскошь из НЗ для начальства.

   В бане было чистенько, вода хорошая, мягкая. Мы получали огромное
удовольствие от этого помывочного процесса. Да просто наслаждались!

   Я думала, что на этом чудеса и закончатся, но тут люди стали подходить и настаивали, особенно одна из них на том, чтобы их немедленно впустили. Банщица зычным голосом объяснила:

   - Сейчас моются муж с женой! Они пришли, когда ещё никого не было!
И вообще, они не местные... Я их должна выгнать?..  А куда тебе-то спешить, - вдруг спрашивает она настойчивую потенциальную купальщицу. Посиди, поговори с людьми... Не надоело тебе дома-то куковать?

   Мы с мужем это слышим. Мне так неловко стало, что я уже только и,
по молодости, я только и думала о том, как мы выйдем, и все будут смотреть на нас... может, шептаться, что мы были голые вместе. Так стыыыднооо!

   И я стала оттягивать эту минуту: натиралась мёдом с солью, желтками...
Потом, не торопясь, смывала. Веничками хлестались. Саша уже запереживал: неудобно... Пойдём отсюда.

   Наконец, мы вышли в раздевалку, быстренько оделись и проследовали
в банный холл. Я укутала лицо шарфом, чтобы никого не видеть и меня чтобы не видели... Но, конечно, выдавила из себя: извините нас.

   При воспоминании о том случае, разные чувства одолевают меня, но самые
сильные из них грусть: давно нет дедушки, бабушки... Саши...

   Грустно и потому, что сейчас чудес не бывает, даже за 37 копеек!
..................................
* - в советское время бутылка Жигулёвского пива стоила 37 копеек.