Кухонная традиция

– Петь, куда ты опять понес тарелку?

– Ну, ма, не начинай, а, – пропел басом подросток.

Петька готовился к экзаменам по математике, точнее делал вид. Он закрылся в своей комнате и играл с пацанами по сети. В перерывах он двигался по вариантам тестовых заданий. Из намеченных тридцати он сделал три и был собою горд.
Мама, пригласившая сына пообедать на кухню расстроилась, увидев снова его спину, а не лицо.Он взял половник, налил тарелку супа и двинулся в сторону своей комнаты.

– Петя, понимаешь, это очень некультурно есть на постели. А если ты капнешь свой борщ на простыню?

Петя остановился и посмотрел на маму.

– Ничего страшного, с  математической точки зрения.

– Это еще почему? – улыбнулась мама.

– Потому, что статистическая вероятность такого события близка к нулю. Разве может взрослый пятнадцатилетний подросток пронести ложку с борщом мимо рта?

– Очень даже, если вдруг позвонит его любимая девушка, и он дернет одеяло в поисках телефона или просто задумается и перевернет тарелку.

– Ой, ну мам, всё! Разговоры в сторону. Учиться пора. Математика зовёт. Я пошел.
– Он взял три куска хлеба, зажал их между головой и ключицей, левой и правой рукой он понес большую тарелку обжигающего ароматного борща. Дойдя по коридору до своей комнаты, он громко хлопнул дверью, так как закрыть ее ему пришлось ногой.

Этот звук стукнул по ушам, итак расстроенной маме. Ей сегодня нужно было платить за Петькин выпускной,  отдать долг подруге Ленке, отремонтировать туфли, у которых облез  носик, а еще в три часа ее ждала маникюристка. Короче, караул!
На банковской карте было немного, но хватило бы только на починку туфель. Звонить мужу она не хотела, потому что с утра отправила ему список продуктов на приличную сумму.

Последнее время муж ее сторонился. Активность жены с годами росла, она была членом разных сообществ и, конечно, родительского комитета класса, который почти каждую неделю придумывал для своих девятиклассников какое-то дорогостоящее увеселительное или развивающее мероприятие. Да, активность жены росла, но сильно отставала от роста ее заработной платы. А всяких там «Нам надо срочно на…» становилось всё больше и больше. Супруг, как всегда, вечером приносил по две сумки еды, но вот к обществу жены совсем перестал тянуться… Хаотичность ее мыслей и бесконечных потребностей его стали утомлять.

Сама же Наталья Сергеевна – так звали маму Петьки –  просто хотела не отставать от подруг из родительского комитета, быть хорошей матерью для своего сына. Живо интересовалась его жизнью, учебой, любовью, питанием, воспитанием.

– Петя! Я так больше не могу! – послышался в коридоре недовольный голос мамы. – Почему мы раньше, как все культурные люди сидели за столом? Дедушки, бабушки, мамы, папы, дети. Беседовали, обсуждали планы на день, смеялись. Благодарили хозяйку, которая может два часа жизни потеряла стоя у плиты! Стояла жарила эти дурацкие котлеты и готовила борщ! А? Сейчас Вы с папой взяли моду есть перед компьютерами в своих комнатах. А как же я? Должна сидеть тут на кухне одна и разговаривать только с телевизором?

Наталья Сергеевна вспомнила как Петька был маленький и часто стоял у ее ног, просил поиграть, как ей было некогда, ведь домашних забот и дел всегда гора. А теперь ему и не нужно общаться. Он деловой, активный, занятый. Да и в этой математике он понимает лучше, и она тут не советчик. Поговорить он может с ней теперь только о бытовых вопросах. Стало еще обиднее.

– Петя! Есть у себя в комнате это жестоко! А потом это просто неуважение! Взял тарелку и пошёл. А кто потом будет эти пятна от дивана оттирать? Простыни стирать? Я? – Ее голос сорвался, глаза налились слезами.
Двери так и остались закрытыми.

– Видимо я живу не в квартире, не в семье, а как прислуга на кухне. Так? – продолжала выкрикивать обиженная невниманием сына мама.

Тут открылась дверь и с наушниками в ушах прошел мимо нее довольный улыбающийся сын. Он не слышал мамин душевный крик. Он взял тарелку, положил туда пюре и две котлеты. Петя развернулся в сторону своей комнаты и вдруг увидел мамино лицо. Она махала руками и что-то кричала. Он вынул из уха один наушник.

– Мамулечка! – громко и четко пробасил подросток. – Я знаю, что ты сейчас скажешь про традиции, про то, что есть нужно всем вместе, про то, что никто не говорит: «Спасибо!».

– Да! Вот именно! – поставив руки в боки гневно проговорила мама.

– Продолжаю. Я хочу завести в нашем доме новую традицию. Думаю, папа, меня поддержит. Давай повара хвалить не после, а до еды. Что я хоту сказать? Мамочка! Ты самая-самая заботливая и красивая! Твоя еда самая здоровая и полезная! Это не то, что шоколадные батончики или бич-пакеты. Я не хочу больше сладкого. Хочу твою вкусную здоровую еду! Когда ешь твой борщ, мой желудок поет гимн повару, ликует! А пюре с котлетами – это просто вдохновение! Обещаю, что после твоего обалденного обеда решу за час три билета!  – Он обнял маму одной рукой – в другой у него была тарелка с пюре и котлетами – и поцеловал в макушку. – Можно идти?

Мама, смахнула слезинку и улыбнулась.

 – Ладно! Принято! Пожалуй, такие комплименты могут излечить любые отношения. Находчивый у меня сынуль! Иди! Только все тарелки за собой помыть!

– Конечно, мамочка! Будет сделано!