В холоде знойного Рио

   Если посмотреть на знойный солнечный Рио де Жанейро – «голубую» мечту Остапа Бендера,  и  миллионов туристов, с высоты летящего самолёта, охватывающего всю панораму города, подлетая к взлётно-посадочной полосе Международного аэропорта Галеан, то, первое, что мы увидим – это статую Христа-Искупителя с разведёнными в стороны руками, расположенную на вершине горы Корковаду, в парке Тижука; с  живописными  холмами по обе стороны дороги, ведущей к этому 38-метровому сооружению. Далее, перед  нами  предстанет пляж Копакабана в форме полумесяца – один из самых оживлённых районов города, где жизнь не  останавливается ни на минуту; местные жители и туристы расслабляются на пляже, прогуливаются по выложенной мозаикой набережной Авенида Атлантика, а над пляжем возвышаются многоэтажные жилые  здания,  среди  которых – отель «Копакабана Пэлэс» в  стиле  ар-деко  и  массивный  форт,  где  расположился  военный  музей. Центр района пронизан улицами, на которых теснятся кафе и закусочные. Мы так же увидим,  и  расположенные на склонах гор трущобы, так называемые – фавелы, большинство из которых  контролируют  преступные группировки. Ночью, там лучше не появляться. Впрочем, и днём тоже.
   Итак, оставим «летящий к аэропорту самолёт», «спустимся» в самую оживлённую часть Рио, и,  остановимся, вон, хотя бы, на веранде того кафе, что разместилось под палящим солнцем, и сядем за один из свободных столиков, вынесенных на улицу и прикрытых от солнца разноцветными навесами.  А,  нет,  там  уже  занято – пожилой парой, неторопливо попивающей кофе, о чём-то беседующей, время от времени  бросающей  короткие взгляды на шоссе, запруженное автотранспортом и пешеходами. А вон, неподалёку от  них,  за  таким  же столиком попивают прохладительный «оранж» двое студентов – парень и хорошенькая девчушка; эти,  ни  на кого не смотрят, они полностью поглощены друг другом (о, эта молодость – на то ты и  дана).  Не  станем  им мешать! Пожилую пару, пока тоже оставим. Так-так, в уголке за пальмой – в тени, кто это  там  примостился?  Какой-то господин, с дорожной сумкой и букетом цветов. Назначил свидание? Впрочем, оставим и его.
   Итак, «едем» дальше по живописным улочкам «Изумительного города»…
   А, нет, всё же останемся здесь! Вон с той парой, сидящей на середине площадки, под таким же  тентом,  что и другие посетители, и наслаждающиеся… Пока ещё ничем  не  наслаждающиеся; вероятно,  только  пришли. Должно быть, и они – влюблённая пара. Она – прелестная и миниатюрная.  Наверное, студентка – 19-20  лет – не больше. Он постарше – около 30-ти.  На нём, цветная рубашка с короткими рукавами и серые брюки; в ногах, разместился кожаный портфель. Тоненькую фигурку девушки облегает лёгкое розовое  платье,  открывающее выше колен стройные загорелые ножки в  голубых  сандалиях.  На  столике,  по  левую  руку,  лежит  её сумочка с незатейливыми женскими вещичками, а также плоская пачка  сигарет  Kiss  и  широкая  зажигалка; посередине – стеклянная пепельница с четырьмя выемками по бокам –  для  сигарет.  Они  не  разговаривают; сидя  в  каком-то,  только  им  известном  ожидании.  Она – обратила  взгляд  на  пожилую  пару  за  столиком справа. Он – смотрит на шоссе, раскинувшееся за спиной девушки.
   Из открытых дверей кафе, выходит плотного телосложения господин – лет за пятьдесят,  с  подносом  в  руках. На ходу улыбаясь уже получившим заказ посетителям, он подходит к столику наших героев.
   – Ваш заказ, молодые люди, – произносит он, с неисчезающей с его загорелого лица  улыбкой,  и  аккуратно расставляет на столике чашечки с ароматной арабикой.
   – Спасибо! – в один голос благодарят сидящие за столиком.
   – Дон Фабиу, как освободитесь, налейте-ка и мне бокальчик вашего фирменного, – доносится справа.
   Мужчина с подносом поднимает голову, и  направляет  свой  добродушный  взгляд  туда,  где  в  тени  возле пальмы, разместился господин с пышным букетом.
   – О, кого я вижу! Да никак это Мауру Рибейру! – смеётся он добрым,  заразительным  смехом,  от  которого даже те, кто находится рядом – невольно улыбаются. – Ты что же, никак снова жениться надумал? Вон, какой костюмчик напялил, это в такой-то зной. Да и букетик – впору  невесте  преподносить!  У  донны  Магальяеш никак заказывал!
   – Вы угадали, дон Фабиу, у неё самой! – подтверждает владелец букета.
   – Чувствуется, чувствуется её рука. Только донна Мариэта Магальяеш, могла собрать такую красоту!
   И пожелав молодой паре приятного отдыха, дон Фабиу, держа поднос подмышкой,  словно  бизнесмен  пап-ку с документами, направляется к столику возле пальмы.
   – Забавный! – произносит девушка, провожая взглядом добродушного весельчака.
   – Кто? – делая маленькие глотки из белой чашечки, задумчиво спрашивает её спутник.
   – Этот официант, – поясняет девушка.
   – А, это дон Фабиу Мендонса – хозяин этого кафе, – говорит мужчина, и смотрит в сторону пальмы, где дон Фабиу разговаривает с элегантным господином, с воодушевлением хохоча и усердно жестикулируя.
   – Приятный человек, – говорит девушка. – Хорошо, что ещё остались добрые люди,  среди  которых,  чувствуешь себя легко и уверенно. Как бы – защищённой от всего, что происходит вокруг.
   – Ну, Пушистик, да ты у меня просто философ! – шутит мужчина, задерживая чашечку  у  рта,  и  одаривает свою молодую спутницу той ласковой улыбкой, которую «хранит» только для неё.
   Наступает небольшая пауза, во время которой девушка смотрит куда-то в сторону, задумываясь над какими то мыслями, в которые, пока не хочет посвящать  своего  друга,  маленькими  глотками  смакующего  тёмную жидкость; кажется, он ни о чём не думает, кроме как о кофе,  который, судя  по  его  удовлетворённому  лицу, пришёлся ему по вкусу. Мимо проходит дон Фабиу, принявший у посетителя заказ,  и  спешащий  выполнить его. На широком лице, по-прежнему играет улыбка. Отчего вокруг рта, хорошо заметны  глубокие  морщины. Но они нисколько не портят его; даже гармонируют с седыми, зачёсанными назад волосами,  широким  лбом, кустистыми бровями,  большими  глазами,  «носом-картошкой»,  и  выразительным  ртом.  Спутник  молодой девушки в коротком приветствии кивает ему. Дон Фабиу, так  же,  не  остаётся  в  долгу; взмахнув  подносом, комично приподнимает свой широкий подбородок, и скрывается в дверях кафе.
   – Они кажутся такими старыми, – с печалью в голосе, вдруг произносит девушка.
   – Кто? – спрашивает мужчина, крутя головой по сторонам, в поисках тех,  на  кого  обратила  внимание  его спутница.
   – Те двое, – кивком головы, девушка указывает на пожилую пару, сидевшую справа.
   Он поворачивается на стуле, и тоже смотрит на них.
   – Неужели, когда-нибудь и я стану такой же? – произносит девушка с печалью в голосе.
   – Ну, тебе ещё рано об этом задумываться! – успокаивает её мужчина.
   – Когда-то и они думали так же. А вот теперь, их жизнь подходит к концу.  Чем  они  сейчас  живут?  О  чём думают? Строят ли какие-нибудь планы на будущее? Будущее – как странно звучит это слово,  для  их  возраста. Ведь как это несправедливо; ты жил, радовался жизни, растил  детей,  строил  планы,  и  вдруг… всё  это, должно закончиться…
   Девушка закрывает глаза и тихо плачет.
   – Когда я буду старой, ты будешь любить меня, как сейчас? – спрашивает она, не открывая глаз.
   – Не волнуйся, Пушистик, я состарюсь гораздо раньше, – пытается успокоить мужчина,  свою  не  на  шутку разволновавшуюся подругу.
   – Нет, Маркус, вряд ли ты будешь любить меня, когда моё тело перестанет быть  молодым  и  привлекательным; руки огрубеют от тяжёлой работы, а кожу покроют морщины, и я стану такой, как  та  сеньора.  Ты  найдёшь себе молодую, а я останусь в одиночестве тешить себя мыслями, что ещё нужна тебе. А на самом деле – это обман. Такова участь каждой женщины, достигшей определённого рубежа…
   Она открывает глаза, и её свежее загорелое личико прорезают две влажные полосы, тропинкой сползающие к миниатюрному подбородку. Большие, утопающие в слезах глаза, с длинными ресничками,  всё  выделяют  и выделяют горячую влагу, а тоненький носик, с нисколько не портящим его  белым  оттенком  на  кончике,  то раздувается, то опадает.
   – Ну-ну, успокойся, – приподнимаясь на стуле, обеспокоенно произносит мужчина. – Обещаю, что  никогда не оставлю своего маленького, впечатлительного Пушистика!
   – Назови меня так ещё раз, – просит девушка, кончиком языка слизывая задержавшуюся  на  её  пухленьких губках слезинку.
   – Пушистик! – весело повторяет мужчина.
   – Я так люблю, когда ты меня так называешь, – признаётся она, медленно стирая слезинки со  своих  загорелых щёчек, фалангой большого пальца.
   – Пушистик!  Мой  мнительный  голубоглазый  Пушистик! – повторяет  мужчина. – Теперь,  это  станет   не только твоим прозвищем, а ещё и, фамилией. Теперь, для меня ты будешь не Вивиан Гарсия де Оливейра,  а – Вивиан Пушистик! Так тебя буду звать лишь я – Маркус Молитерну.
   Дурашливое выражение лица, сопровождаемое смешными гримасами, и льющиеся  водопадом  шутки,  сделали своё дело – девушка успокаивается; начинает улыбаться, и мило хихикать. А после, кладёт свою маленькую, с тонкими запястьями ручку, на стол, которую тут же накрывает горячая ладонь её спутника. И  это  растапливает холод, находившийся у неё внутри. Как бы в благодарность, за вовремя  оказанную  ей  поддержку, она смотрит на него глазами, в которых  читается  только  одно – любовь!  Любовь  бесконечная!  Преданная! Чистая! Живая и неповторимая! Она вглядывается в его внешность; в тёмные, пышные волосы, лежащие про-бором, скользит взглядом по выразительным глазам, спускается к тонкому носу, и завершает обзор  на  губах, из которых столько раз пила страстный поцелуй. Она любит этого мужчину! И мечтает разделить с ним  свою жизнь.
   – Это правда? – произносит девушка, уже другим голосом – более приподнятом, оставляющим надежду.
   – Это не просто правда! Это правда-приправда! Ну, просто… вот… просто не знаю даже  как… – продолжает сыпать шутками мужчина, которого девушка назвала Маркус. Будем и мы его так называть.
   Вивиан снова рассмеялась. Чуткий взгляд, нежное горячее прикосновение,  и  весёлые  шутки – сняли  нервное потрясение, появившееся в результате «мнимого пророчества», и, вернули её к жизни. Это могло бы  про-изойти и раньше, появись здесь добрый весельчак Фабиу Мендонса. Но он что-то уж  долго  задерживается  с заказом. И посетитель нервничает. Хотя, нет, его озабоченный вид имеет другие причины. Какие?  Пока  умолчим об этом. Всему своё время. А пока… А, вот и он – лёгок на помине.
   И снова с подносом в руках, на котором в этот раз стоит высокий стакан  с  «фирменным»  напитком,  выходит упомянутый дон Фабиу. Сейчас он не приветствует молодую пару, а сразу направляется к  «элегантному»
посетителю.  И  на  этот  раз,  дон  Фабиу  оказался  внимателен  и  тактичен; заметив,  состояние     «молодой спутницы мужчины в цветной рубашке», он, решая не вмешиваться, задержался у окна, давая возможность её другу успокоить её и лишний раз признаться в любви; помочь победить  те  невзгоды,  посылаемые  нам  жизнью; поддержать – протянув слабой руке, свою крепкую руку. Вовремя произнести  (смотря по  обстоятельствам) нужное слово, и зарядить своей энергией ту, разрядившуюся в суете и рутине повседневной жизни. Ведь неспроста Вивиан подумала о старости: в тот момент, её ослабленное душевное  состояние  «нарисовало»  ей «страшную» картину её будущего, когда и сама она, станет старой, «как та сеньора». В результате этого страха, нервная система сознания ослабла, что и повлекло за собой то, свидетелями чего мы оказ…
   – Ты успокоилась?
   – Да.
   – Точно?
   – Да, Маркус, всё в порядке!
   Вивиан снова рассмеялась. Этот смех, привлекает внимание сидевших слева юношу и девушку, которые  до этого, ни на кого не обращая внимания, были полностью  поглощены  друг  другом – мило  перешёптывались, держась за руки
   – Как думаешь, они давно вместе? – спрашивает Вивиан, кивая в сторону молодых людей.
  Маркус вновь поворачивается на стуле, на этот раз, скосив глаза влево, и, какое-то время наблюдает за юной парой.
   – Они такие хорошенькие, – слышит он голосок подруги; уже весёлый, не надрывающийся от слёз. – Сколь-ко им лет, интересно?
   – Пушистик, хочет поиграть в нашу «угадайку»? – произносит Маркус, переводя взгляд на девушку.
   – Ага, – улыбается она, принимая его взгляд – наполненный любовью и нежностью.
   – Отвечая на твой первый вопрос, – включается в игру молодой мужчина – я думаю, они  познакомились  не так давно – чуть меньше месяца! Второй вопрос – «сколько им лет?» Ему – лет 19; ей – думаю, 17.
   – Как они познакомились? Кто сделал первый шаг? – сыпет вопросами-загадками, неутомимая прелестница, что помогает ей отвлечься от ненужных мыслей и навязчивых идей.
   – Они учатся в одной школе… – предполагает Маркус.
   – Ты же говоришь ему – девятнадцать; значит, он уже давно вышел из школьного  возраста! – не  соглашается с ответом Вивиан, хмуря тоненькие брови.
   – Значит, он учится в институте. В институте имени Линдолфа Роша, в Сан-Паулу.
   – Там нет такого института, – смеётся Вивиан, своим лучащимся искрами, смехом.
   – Всё-то ты знаешь, Пушистик!
   – А может, они учатся в том колледже, где ты преподаёшь?
   – Там, где одна рассеянная студентка, влюбилась в своего, уже не  молодого  преподавателя? – шутит  Маркус.
   – Она была рассеянная, как ты выражаешься, потому что, была страстно  влюблена!  И  её  интересовало  не право, которое она изучала, а тот, кто его преподавал! – признаётся Вивиан, имея в виду себя и Маркуса.
   – Какие признания, Пушистик, – смеётся он, и, внезапно посерьёзнев, продолжает: – Итак,  они  познакомились во время карнавала; он заметил её в толпе, и влюбился. Она тоже его заметила, и, тоже влюбилась!
   – Вот так сразу и влюбилась?
   – С первого взгляда! Но, сделать первый шаг к сближению, ни он, ни она, не решались, – продолжает развивать свою мысль молодой мужчина. Он говорит с такой уверенностью, словно это не плод его фантазии, а  он сам, был свидетелем того, о чём сейчас рассказывал.
   – Мужчине так трудно признаться в любви – они такие неуверенные, – говорит девушка, с лёгким холодком в голосе.
   – А девушки, такие непредсказуемые, что никогда не знаешь, что от них ожидать!
   – Так кто же делает первый шаг? – нетерпеливая Вивиан  ждёт  ответ,  кончиком  зажигалки  постукивая  по столику.
   Маркус молчит, задумавшись. Достаёт из кармана рубашки пачку сигарет, и закуривает,  словно,  это  поможет найти ему ответ, который так ждёт его подруга.
   – Сложный вопрос я задала тебе, Маркус Молитерну! – шутит Вивиан, попивая из чашечки.
   – Насладившись карнавальным шествием, – словно не слыша  её  слов,  продолжает  Маркус, – они  решают посидеть в каком-нибудь кафе. И оба, как сговорившись, выбирают – вот  это.  Когда  он  входит  на  веранду, она сидит за столиком. Он угощает её мороженым…
   – А обслуживает их дон Фабиу! – «угадывает» девушка.
   – Само собой! – подтверждает Маркус. – Иначе, сомневаюсь, что они продолжили бы отношения.
   Вивиан приподнимает брови – показывая своё удивление.
   Молодые люди за столиком, словно почувствовав, что говорят о них – смотрят в их сторону.
   Маркус тем временем продолжает:
   – Своим вниманием, дружелюбием, добрыми шутками, он, как бы, зарождает в них  любовь!  Я  даже  знаю, что он говорит при этом – «Молодой человек, тебе повезло с невестой! Она прекрасна, как букет роз с блестящей на стебельках прохладой утренней росы! Будьте счастливы, от подарившей вам счастье любви!..»
   – Ого, два года тебя знаю, а не думала, что ты такой фантазёр и романтик! – говорит Вивиан, вновь приподнимая брови и обворожительно улыбаясь, прибавляя к этому свой звонкий смех.
   – И вот сегодня месяц, как они познакомились! – подводит Маркус итог своей истории, затягиваясь  сигаретой.
   – И решили отметить в этом кафе! – добавляет девушка.
   – … где впервые заговорили друг с другом! – в унисон подруге заключает Маркус.
   – Браво, Маркус Молитерну! Жалко, что ты не писатель. Ты мог бы сочинять чудесные романы о любви!
   – Теперь  твоя  очередь  отвечать, – напоминает  Маркус  оглядываясь  по  сторонам,  в  поисках  тех,   «чью  историю будут рассказывать».
   – Я бы выбрала пожилую пару, – говорит Вивиан.
   – Ты уверена?
   Девушка кивает. Холод продолжает мучить её; он вышел наружу,  и  лёгким  ветерком  кружит  вокруг  неё. Маркус замечает это, по остекленевшему взгляду и испарине, появившейся на её смуглом личике.
   – Не знаю, что и спросить, – теряясь в догадках, отвечает Маркус. – С ними всё  понятно – они  встретились в ранней молодости, и прожили вместе всю жизнь. Вместе дошли до стар… до зрелости. Они любят друг друга, и, счастливы! Правда, в её глазах заметна грусть. А он… он, словно успокаивает её.  Обрати  внимание: он делает это без слов – своим молчанием. Которое оказывается сильнее красноречивых выраж…
   – У неё рак, – говорит Вивиан, прерывая поток предположений Маркуса.
   – Что?
   – Она больна раком, – повторяет девушка. – Ей осталось недолго. Они оба это знают.  В  душе  он  страдает, от мысли, что вскоре, ему предстоит жить без неё. Но он не показывает  вида; скрашивая  вниманием  и  заботой её последние недели, а может и дни…
   Холод пробирает её до мурашек. Они покрывают всё её тело.  Это  передаётся  и  Маркусу.  Кажется,  слова девушки коснулись холодом всех присутствующих на веранде: становится  тихо; стихает  шум  машин,  доносившийся с шоссе, обрывки разговоров пешеходов; их шаги; их смех. Холод, будто окутывает весь  зной  Рио де Жанейро.
   – А всё-таки, интересно, кого он ждёт? – говорит Маркус, намеренно меняя тему  разговора,  и  переходя  на другой «объект», чтобы направить мысли подруги на более приятную волну.
   – Невесту – это же понятно! – снова включается в игру  Вивиан.  Теперь  её  очередь  отвечать  на  вопросы, которые, по правилам их игры, будет задавать Маркус. – Или ты думаешь, проказник,  он  назначил  свидание любовнице?
   – Она молодая? – подхватывает он эту неожиданно возникшую идею. – Ему, лет сорок.
   – А я думаю – 30. Или – 34, – как тебе.
   – А ей?
   – Ты все-таки думаешь, он ждёт любовницу? Хорошо, будь по-твоему. Ей – 25. Нет, 20.  Вы  мужчины,  любите молоденьких.
   – Почему бы тогда тебе не дать ей свой возраст, – шутит Маркус, давя окурок сигареты в пепельнице.
   – Хорошо – ей 21, – мы с ней ровесницы, – соглашается Вивиан.
   – Где они познакомились?
   – Ну, нет, так нельзя – ты уже повторяешься, – капризничает Вивиан,  и,  словно  соблазнившись  от  только что выкурившего сигарету Маркуса, тянется к своей  пачке; вытягивает  тонкую  сигаретку,  вставляет  между губок, и прикуривает от зажигалки, которую протягивает ей Маркус.
   Пламя лизнуло кончик сигареты, Маркус убирает зажигалку, а юная особа, затянувшись, выпускает тонкую струйку дыма. Маркус приподнимает голову, вдыхая мягкий аромат.
   – Хорошо. Почему у него дорожная сумка? – задаёт он вопрос, которого «ещё не было».
   – Жена узнала, что у него любовница, и выгнала его! – весело отвечает девушка, радуясь своей догадке.
   – Ты бы поступила так же?
   – Только попробуй мне изменить, Маркус Молитерну!
   – А костюм он одел, чтобы торжественно войти в своё новое жилище? Нет, тут явно дело  не  в  любовнице. А ты заметила, какую радость он расточал, когда разговаривал с доном Фабиу.
   – Радуется, что избавился от старой жены! – гнёт свою линию  девушка,  присоединяя  недокуренную  сигаретку к окурку Маркуса, в пепельнице.
   – Сомневаюсь, что молодая любовница примет его с вещами, – всё ещё не соглашался Маркус.
   – Ну, не маму же он ждёт, – парирует Вивиан и, округлив губки, морщит носик.
   Эта её привычка забавляет молодого мужчину, и он уже забывает свои вопросы, лаская взглядом свою  смешливую подругу.
   Наступает пауза. Чёрные, как смоль волосы Вивиан, лежащие вдоль спины, шевелит, вдруг залетевший лёг-кий ветерок. Он проносится по всей веранде, заглядывая в лица посетителей своей освежающей прохладой, и летит дальше, вновь уступая место дневному зною. Маркус переводит взгляд на шоссе, где по обочине проходят две девушки в узких купальниках, почти не скрывающих их упругие загорелые тела. Вивиан сидит к шоссе спиной, и, потому не видит, куда направлен взгляд её друга. Ах, эти мужчины, вечно вы, находясь в компании одной женщины, не забываете задержать взгляд  и  на  другой.  Ну  что  тут  поделаешь – такова  мужская природа.
   А вот и пожилая пара поднимается со своих мест, и не торопясь, направляется к выходу. Женщину,  морщинистое лицо которой накрыто печалью, поддерживает за руку её спутник. Он худ и  сутул,  и,  кажется  много старше своей спутницы.
   Из дверей кафе снова появляется дон Фабиу.
   – Уже уходите сеньора Луана. Дон Себастьян, – говорит он, обращаясь к пожилой женщине, и кивая её спутнику.
   Обращаясь к женщине, он называет её «сеньора», потому что обращение «донна», указывает на возраст  по-жилого человека. И дон Фабиу тактично избегает этого «неприятного обращения».
   – Соболезную вашему горю, – продолжает он, обращаясь к женщине. – Крепитесь! Как говорится – все  там будем.
   – Спасибо, спасибо, дон Фабиу! – отвечает женщина, и, поддерживаемая своим старым спутником, выходит на шоссе.
   Дон Фабиу Мендонса, провожает пару грустным взглядом, стоя у дверей кафе. На этот раз, он не  похож  на себя; его лицо словно подменили. Это – печаль, наложила на него, свою холодную маску.
   – Похоже, ты была права… – говорит Маркус, глядя через плечо на хозяина кафе.
   – Что?
   – Насчёт рака, – поясняет он грустно, будто заразившись охватившей веранду печалью.
   – Дон Флавиу… – кричит Вивиан, взмахнув тоненькой ручкой.
   – Фабиу, – быстро поправляет Маркус.
   – Ой, простите, дон Фабиу, – смутившись, поправляет себя Вивиан. – Вы бы не подошли к нам на минутку?
   – Хочешь ещё кофе? – спрашивает Маркус.
   Уже собравшийся войти в помещение, дон Фабиу оборачивается на голос зовущей его девушки.
   – Да, моя хорошая! – произносит хозяин кафе, снова повеселев, и подходит к их столику.
   – Дон Фабиу, скажите, какое горе у той сеньоры,  что  вышла  сейчас  с  пожилым  господином? – без  капли стеснения, спрашивает Вивиан
   – Вивиан, – одёргивает её молодой мужчина, смутившись.
   – Недавно она потеряла мужа, с которым прожила 48 лет, – отвечает хозяин кафе, снова погрустнев.
   – А кто был с ней? – допытывается молодая прелестница, находя возможность узнать истинный ответ, на те вопросы, которые «коснулись» этих случайным людей, сделав объектами их  невинной «угодайки».
   – Это Себастьян Кардозу – брат покойного мужа донны Луаны, – отвечает дон Фабиу. – Оба  брата  смолоду были влюблены в красавицу Луану Монтенегру да Силва.  Оба  ухаживали  за  ней.  Но  предпочтение  она отдала старшему – Жилберту; он был смел, находчив, и взял её, что называется – измором.
   – А дон Себастьян так и не смог её забыть?! – с азартом в голосе, произнесла Вивиан.
   – Да. На всю жизнь, он остался верен ей. Ни в одну девушку больше  не  влюбился.  Чудак – даже  семьи  не завёл.
   – Невероятно; всю жизнь любить одну, и, не быть с ней! – восхищается впечатлительная Вивиан.
   – Вот теперь, дон Себастьян, наконец, обрёл свою любимую! Да вот  семьи  уже  не  создашь – грустно  заключает дон Фабиу Мендонса.
   – А тот господин кого ждёт? – решая до конца удовлетворить своё любопытство,  спрашивает  девушка,  кивая в сторону пальмы.
   – А у Мауру Рибейру, сегодня праздник – родился первенец! – уже весело отвечает дон Фабиу, бросая короткий взгляд в сторону того, о ком идёт речь. – Сейчас ждёт маму.
   – Маму? – прыснула Вивиан.
   – Донна Эрендира приезжает из Сан-Паулу, увидеть внучку. Вон, какой чудный букет для счастливой роженицы собрала донна Магальяеш. И Мауринью постарался; не забыл  собрать  сумку – одежда,  фрукты – мало ли чего пригодится.
   Проказница уже собирается спросить и о паре слева, но, останавливает себя. Да и  дон  Фабиу  не  успел  бы ответить; заметив подъехавшее к веранде такси, он, со словами: «о, простите, молодые  люди»,  скрывается  в кафе.
   Вивиан и Маркус тем временем, наблюдают за выходящей из  такси  пожилой  женщиной; бросившийся  ей навстречу «господин с букетом», помогает ей, поддерживая за руку. Вместе, они подходят к  столику  у  пальмы. Сын помогает матери занять место. А из дверей кафе снова появляется дон Фабиу,  с  подносом.  На  этот раз на нём громоздится бутылка дорогого шампанского, и пять бокалов, аккуратно расставленные вокруг.
   С улыбкой, которая кажется ещё шире, а сам он являет собой такой заряд неисчерпаемой бодрости, что впору позавидовать даже молодому, он подлетает к столику у  пальмы, и  приветствует  пожилую  женщину,  как это принято у бразильцев – прикладываясь с обеих сторон щекой к щеке, расточает поздравления, да так, словно это он – счастливый отец новорожденной. Умение радоваться счастью  другого  как  своему,  увы,  даётся не каждому.
   – Присоединяйтесь и вы, молодые люди! – приглашает дон Фабиу Вивиан и Маркуса,  разделить  общее  веселье, разливая по бокалам шампанское. Да так, что всё вокруг залито этим пузырящимся напитком.
   Молодые люди подходят к столику, поздравляют дона Мауру и его мать, принимают из рук ошалевшего  от счастья хозяина кафе бокалы, и под общий гул голосов, перебивающих  друг  друга,  делают  несколько  глотков.
   А дон Фабиу так «разбушевался», что уже хочет пригласить и ту юную пару  за  столиком  слева,  и  случайных прохожих. Даже таксиста, который привёз пожилую женщину, и сейчас дожидается её в  машине,  чтобы отвезти их с сыном в роддом.
   Неизвестно, чем бы всё это веселье закончилось, если бы дон Мауру не торопился  в  роддом,  чтобы,  нако-
нец-то увидеть свою малютку, и её отдыхающую в палате после родов, мать.
   Их «торжественное шествие» к такси молодые люди наблюдают, уже вернувшись за свой  столик.  Вездесущий хозяин кафе держит в руках букет и сумку, пока сын помогает матери  занять  место  на  заднем  сидении такси. А после, принимает из рук дона Фабиу то, что он держит в руках, вместе с какой-то коробочкой,  которая неизвестно как у него оказалась, и теперь перекочевала к счастливому отцу. Всё это, он  передаёт  матери. И уже на ходу, благодарит заливающегося тамадой дона Фабиу, за это небольшое торжество, садится рядом с водителем, и такси отъезжает.
   Долго ещё стоит дон Фабиу на шоссе, и провожает давно скрывшееся в потоке машин, такси.  Он  задумчив и сосредоточен. Наверное, вспомнил, тот давно ушедший в прошлое день (который хранит для  него  память), когда и сам был вот таким же счастливым отцом.
   Когда он медленной походкой возвращается в кафе, Вивиан и Маркус видят на его лице слёзы.
   – Он плачет!? – взволнованно говорит девушка.
   – От счастья! – поясняет молодой мужчина.
   – Он радуется чужому счастью как своему! – с восхищением замечает Вивиан.
   – Это великий дар! – говорит Маркус, отворачивая голову от дверей кафе, за которыми скрылась массивная фигура его хозяина.
   – Мы должны быть счастливы, что среди нас живут такие редкие люди! – говорит Вивиан, и  её  тело  вновь покрывается холодом мурашек.
   – Мы счастливы, только не замечаем этого, – отвечает Маркус.
   – Когда у нас будут дети, я хочу, чтобы он был их крёстным! – произносит девушка с таким чувством, слов-но это вот-вот должно случится.
   Маркус улыбается, и снова накрывает маленькую ручку подруги своей горячей ладонью, беря  её  пальцы  в свои, чувствуя их холод и лёгкую дрожь. Он напряжённо вглядывается в неё, словно хочет навсегда удержать в памяти её внешность.
   – Тебе холодно? – обеспокоенно спрашивает он.
   Девушка нервно сглатывает; она пытается остановить слёзы, которые вот-вот хлынут из глаз.
   – Это от волнения, – говорит Маркус. – Успокойся.
   – Нет, это от счастья! Представь, что бы с ним было, скажи мы, что собираемся пожениться!
   – Ты хочешь увидеть его реакцию? – шутит Маркус.
   Девушка кивает, и смотрит на опустевшие слева столики, за которыми ещё недавно сидели люди. А  теперь, они ушли. Одни, чтобы закончить свою жизнь подле друг друга. А другие – чтобы её начать.
   – Если дона Фабиу ошарашить этой новостью сегодня, он точно сойдёт  с  ума.  Бедняга,  наверное,  ещё  не пришёл в себя после новорожденной.
   – Побережём нервы старика, – произносит Вивиан с лёгкой улыбкой. – Скажем ему завтра.
   – Ты читаешь мои мысли, Пушистик! – возвращает улыбку девушке, молодой мужчина.
   Внезапно, предвечернюю тишину гостеприимного кафе, нарушает треск подъехавшего к  веранде  мотоцикла. Приехавший на нём, снимает с головы шлем, берёт его подмышку, и  грациозно  слезает – перекинув  ногу через широкое сидение. Это молодой парень, одетый в кожаные штаны и  куртку.  Он  ступает  на  веранду, и, стуча каблуками своих ковбойских ботинок, заходит в кафе.
   – Это его сын? – спрашивает Вивиан, проводив молодого человека от веранды, до открытых дверей кафе.
   – Нет. У дона Фабиу дочь, – отвечает Маркус. – Она живёт с мужем и детьми в Лиссабоне.
   – Они навещают старика?
   – Извините, сеньорина, можно попросить у вас сигаретку? – спрашивает спутница юноши за  столиком  слева, подойдя к Вивиан.
   – Да, пожалуйста, – отвечает девушка, и протягивает юной особе пачку.
   Та, тоненькими пальчиками вынимает сигарету, и прикуривает от зажигалки, которую подносит Маркус.
   – Ой, спасибо! – благодарит девушка, втягивая пламя.
   – Давно куришь? – спрашивает Вивиан, задерживая девушку возле столика – у неё к ней масса вопросов.
   Маркус уже понял её намерения. Ему и самому интересно «узнать правду» о своих соседях по  столику,  которые, не ведая того, стали участниками их шуточной игры.
   – Да нет, недавно начала, – смущённо отвечает девушка.
   – А твой молодой человек? – кивая в сторону юноши, задаёт свой очередной вопрос Вивиан.
   – Это мой брат, – произносит девушка, делая короткую затяжку.
   Вивиан, полоснула Маркуса взглядом, в котором ясно читалось удивление от только что  услышанного.  Он отвечает ей таким же взглядом – и он не ожидал, что эти двое – брат и сестра.
   – Какие у вас хорошие отношения! – восхищается Вивиан, глядя в сторону  юноши,  сидящего  в  трепетном ожидании сестры.
   – Мы не виделись с детства, – поясняет девушка. – Наши родители развелись, когда  мне  было  три  года,  а брату – семь. Я осталась с матерью, а Бруну с отцом. Никто  не  знал,  куда  они  уехали,  и  где  жили.  И  вот,  только недавно, он разыскал меня.
   – Здорово, что вы встретились! – подводит итог разговора Вивиан, одаривая девушку дружеской улыбкой. – Как тебя зовут?
   – Летисия, – отвечает девушка, со стеснительной улыбкой, на мгновение окрасившей её прелестные губки.
   – Будьте счастливы, и никогда больше не расставайтесь! – желает Вивиан, растроганная  этой  короткой  историей, незнакомых ей молодых людей.
   – Спасибо, сеньорина! – отвечает девушка и мигом возвращается к своему  столику,  где  её  с  нетерпением ждёт брат – это видно по его лицу.
   А через несколько минут, молодые  люди  покидают  кафе; взявшись  за  руки  и  без  конца  улыбаясь,  друг другу.
   – Какие они счастливые! – говорит Вивиан, провожая юную пару взглядом, полным  восторга. – Я  так  рада за них.
   – Пушистик заразился от дона Фабиу! – шутит Маркус, по-прежнему держа ладонь на её маленькой ручке.
   И они остаются одни, на веранде летнего кафе. Парень на мотоцикле, тоже давно уехал. Столики, где недавно сидели посетители, больше никто не занял. Нет, похоже, они были не одни; рядом, в воздухе, лёгким освежающим ветерком, витала та неисчерпаемая доброта, которой, было переполнено сердце того, кто сидел  сей-час в кафе за барной стойкой, в ожидании посетителей, и наблюдал за  оставшейся  за  столиком  влюблённой парой, не уставая радоваться их любви.
   Вивиан и Маркус, тоже собираются уходить, не забывая попрощаться  с  гостеприимным  хозяином,  провожающим их словно собственных детей; одаривая теплотой, желая долгих и счастливых  лет  совместной  жизни, и пусть почаще заглядывают в его кафе, двери которого всегда открыты для них.  А  после,  горячо  расцеловавшись со стариком, они уходят. Зарядившись  той  энергией,  которую,  так  расточительно  дарит  людям доброе сердце дона Фабиу Мендонса.
   А спустя две недели, уладив все дела, Вивиан и Маркус поженились!
   Угадайте, кто был шафером, тамадой, а через девять  месяцев  крёстным  отцом  двух  прелестных  малюток четы Молитерну!

                16 июня, 2023 г.