Из писательского дневника. О языке

ОСНОВНАЯ СТАТЬЯ
http://proza.ru/2023/07/04/785

1. Историк Словцов (лет около 200 назад) заметил: в говоре сибиряка почти отсутствует глагол, что лишает его, говор сибиряка, должной энергии, выразительности. Мысль показалась мне крайне любопытной, и я начал прислушиваться к разговорам людей, пытаясь уловить, насколько жив и энергичен их язык и как они пользуются глаголом. И странное дело, не только потомки словцовских сибиряков, но и киргизские и казахские русские и москвичи не балуют глагол своим вниманием? Один писатель как-то сказал, что "хлеб -- имя существительное", другой призывал "глаголом жечь сердца людей". И добавлял при этом: существительное само по себе мертво, неподвижно, ибо силу, движение и живость придает ему только глагол -- как порох свинцу при выстреле. А мне кажется, что глагол -- это уже более развитая разговорная форма, литературная если хотите. В обиходе же можно вполне довольствоваться несколькими глаголами, весь смысл напирая на существительные.

2. Прочитал у Кудинова: "Пивную назвали 'гвардейской' из-за продавщицы Нюры лошадиного роста и с усами.." -- пишет М. Рощин, московской литератор, в повести "Воспоминание". Но что значит "лошадиного роста"? Автор явно хотел сказать: огромного, "гвардейского" роста была Нюра из пивной, но не подумал о том, что всякий человек даже нормального, отнюдь не "гвардейского" роста -- выше лошади... Если, разумеется, лошадь не какой-нибудь особой "рощинской", породы и не поставлена на дыбы... Увы, муки слова -- это не вымучивание слова в поте лица. И лошадь потеет, независимо от того, что везет: золото или шлак".

Придирается Иван Павлович. Значения многих слов вовсе не корреспондируют с их, так сказать, физической основой. Есть некие общезначимые обороты, которые нужно употреблять так, как они утвердились в языковой практике не мудрствуя лукаво. "Они разошлись как в море корабли" -- хорошая метафора и правильная, хотя мало кто видел, как расходятся в море корабли. "Стояла тропическая жара" -- словно кто-то из нас бывал в тропиках. "Лошадиная доза" из той же серии, хотя кто сказал, что лошадиная доза обязательно огромная?

3. -- А у нас нынче все грамотные, -- Кудинов. -- И чуть что -- норовят в литературу. И не то страшно, что многие пишут, а то, что многие из пишущих уверовали, внушили себе: все мало-мальски грамотно и складно написанное -- это и есть литература.

Это скорее относится к редакторам и критикам. Ни одному самый завалящему писателю такая дурь и в голову не придет. А вот на счет грамотности можно и поспорить. Если мерить грамотность уровнем ЦПШ, то тут, действительно, все у нас грамотные. А если мерить умением выражать свои мысли, то ты не только среди "простонародья", но и среди высших образованцев-засранцев грамотеями не разживешься.

Я читал переписку Ядринцева и Потанина с нашими сибирскими интеллигентами. С высшим образованием среди них было нуль да копейки. На всю З. Сибирь два средних учебных заведения -- Томская гимназия и Омский кадетский корпус. Но посмотрите, на каком прекрасном и богатом русском литературном языке все эти землемеры, счетоводы, служащие излагают свои мысли. Найдите мне сегодня хоть одного кандидата, который может толково написать письмо или изложить свои мысли в отчете ли, служебной записке ли. Так что если и есть у нас 8000 писателей, то плоды их деятельности никак не сказываются на общекультурном уровне.

4. Прекрасный русский поэт Виктор Боков выступил в "Литературной газете" с заметкой о языке: "Родное слово -- богатство наше". Уже само желание оградить язык от засорения -- похвально. Боков прав, утвердждая: "Если писатель хороший -- и язык хороший, нет языка -- нет и писателя". Читаешь заметки с сочувствием -- и вдруг натыкаешься: "Не знала она грамоте". Возможно, Боков хотел подчеркнуть этой фразой раскованность народного языка, его первородную непосредственность. А между тем оборот этот (пусть даже и "узаконенный" иными писателями, литературоведами) менее всего относится к простонародному языку, слишком заметна его сочиненность, стилизованность. И "в народе" так никогда не скажут, а просто говорят: "Не знала она никакой грамоты, не ведала.. не обучена была грамоте. А это уже совсем иной оборот! Видимо, литературоведы наши и ученые-лингвисты реже, чем "простой народ", вспоминают о том, что в русском языке давным-давно существуют склонения и падежи. Ведь не скажешь: знала (изведала) любве, радосте или той же "грамоте". Между прочим, у Даля так: "Народ говорит: знать грамоти". Заметьте, не "е", а "и", то есть в смысле "грамоте", вовсе в другом падеже: знать грамоты, грамоту и так далее. Увы, искажение и засорение языка происходит двумя путями: первый из них идет "снизу", рождаясь непосредственно в самой народной гуще, второй -- "сверху", что более прискорбно, в ученых и писательско-журналистских кругах, прискорбно потому, что в этом случае всякие языковые искажения и засорения тиражируются и как бы "узаканиваются" массово-печатным образом.. Не случайно ведь не так еще давно языковеды наши всерьез настаивали: писать "заЕц", а не "заЯц". Как говорит Даль, "побольше грамотных, поменьше дураков".

5. Тут вот мне сказали, что казахи собрались переходить на латинскую графику. Неужели они правильно делают? Русский язык так культурно доразвился, что тот, кто понимает по-русски, может влезть почти в любой сфере в мировую культуру, а особенно литературу. Даже английский общеепринятый язык общения до недавнего времени, до времени Wiki и элекотронных книг уступал русскому. Да и английский лучше было бы учить начиная с русского, чем с того же казахского. Я неплохо знаю английский, научившись по адаптированным текстам со словарем и примечаниями. А какие у нас были в советское время пособия и словари. В основном, конечно, дрянь, но в этом случае оценивать нужно по лучшим образцам, а не по средним. А лучшие образцы именно позволяли овладеть английским. Сейчас я бы так не смог: ничего не стало. Деградация русского языка настолько налицо, что уже наш дипломат в ООН пообещал английскому публично моргалы выколоть. Но ведь язык и культура -- вещи постоянные, а кризисы преходящие.