О неизбежности закономерного Алгоритмы Истории 21

 
Как-то вдруг, неожиданно, элита перешла с французского языка на родной. Осознание того, что мы ничем не хуже «культурных народов» постепенно нарастало.
 Также укреплялось мнение, что западный либерализм – это не наш путь к успеху.   
Примитивное понимание, что коммунизм нам навязали, одурачив народ, лишь скрывает правду. Допустим, «октябрьский переворот» можно сделать и на «деньги германского генштаба». Но для того, чтобы заставить пятимиллионную армию в течение трёх лет вести кровавую Гражданскую войну, не хватит денег всего мира.
Конечно, большевики народ обманули. Но они обманулись и сами. Коммунизм зародился на Западе, но стал органической частью русского сознания. Как в своё время монгольская система управления обществом нашла благодатный отклик на русской почве, так и коммунизм. Его ждали.
Сталинская модернизация прошла под лозунгом «ДиП». То есть не просто догнать, а догнать и перегнать. Русская цивилизация была готова к рывку, к победе. Можно, конечно, считать, что коммунизм, как всеобъемлющий мем, использовал русский народ в качестве ресурса для существования. Но и русские задействовали коммунизм как инструмент для выполнения амбициозных задач.
В мае сорок пятого все немцы, как один, осознали, что путь, который они выбрали двенадцать лет назад, был ложным и ошибочным. Мы сильно помогли им прийти к правильным выводам.
Нас же никто не победил, ни в горячей войне, ни в холодной. Русские сами постигли, что коммунизм не выведет к вершинам духовного и экономического расцвета.


Когда граждане СССР в конце 80ых годов 20 века самозабвенно разрушали «старый мир» «до основанья», они искренне верили, что плановая экономика  в принципе порочна.
Эта экономика позволила провести ошеломительную модернизацию 30ых годов и выиграть величайшую войну. А дальше всё пошло не так гладко.
Полагалось априорно, что запланировать производство тонн чугуна и штук танков вполне реально, а расцветку тканей на платья и форму покроя пиджаков невозможно.
Так оно и было в 50ые – 80ые годы. Но почему? Этого не позволял уровень технологического развития. По сути, коммунизм поторопился. Слоган «от каждого по способностям – каждому по потребностям» вызывал лишь раздражение. Подразумевалось: снизив потребности до нуля, мы тут же их удовлетворим, вот вам и коммунизм.
К началу 90ых годов советская экономика перестала являться и плановой, и управляемой. Обработка информации   и принятие решений было сосредоточено в  руках узкого круга людей.  Им банально не хватило мощности компьютеров.
Конкурирующая  модель устройства общества обрабатывала информацию более распределено, это позволяло избегать ошибок в принятии  решений, работать  эффективнее.
 Именно поэтому американская экономика превзошла советскую.
У чиновников в Госплане СССР  не было  алгоритмов, способных оценивать индивидуума  точнее, чем он делает это сам. И поэтому в один год миллионы остроносых туфель шли сначала в магазины уценённых товаров, а затем на свалку. А модные тупоносые туфли окольными путями завозились из-за границы втридорога.  Через год всё повторялось, только со сменой позиций.


Сегодня такие алгоритмы уже есть. А завтра  они смогут предсказывать   желания индивидуума, манипулировать его эмоциями и даже принимать за него решения.
 Запад кричит об ужасах  эпохи цифровой диктатуры, которая не только разрушит демократию, но и даст реальные экономические преимущества «тоталитарным государствам».
Но русским бояться нечего. Ведь нелегко потерять то, чего у тебя никогда не было. Проще говоря, «не жили богато, нечего и начинать».
      
В общем, коммунизм стал для Русской цивилизации фальстартом. Но такое явление для развития человечества скорее норма, чем исключение. Вкратце рассмотрим два подобных примера из истории Европы. Крестовые походы. Нет сомнений: и религиозная, и  духовная доминанты имели своё место. Но что мешало первому крестовому походу состояться в 711 году, когда арабы вторглись в Испанию? Военно-экономическая слабость. За следующие четыре века Европа окрепла, встал вопрос о расширении рынков сбыта и возможной колонизации чужих земель. Заметим, в Прибалтике и на Руси ни о Гробе Господнем, ни о Святой земле речи не было. А кровавая экспансия была.
Между первым походом,1096год, и окончательным изгнанием крестоносцев с Ближнего Востока,1291год, прошло два века. Прямо скажем, европейцы просчитались, банально постучав не в ту дверь. Мир ислама был ещё слишком силён. Ослабевших арабов последовательно сменяли сельджуки, мамлюки, османы.  Но неудача не обескуражила Запад. Учтя негативный опыт, европейцы   взялись за проблему с другого конца. Набив руку на беззащитных индейцах, они повысили квалификацию на индусах и китайцах, а через полтысячи лет вернулись на Ближний Восток. К концу 19, началу 20века и Левант и Магриб попали в полную колониальную зависимость от западных держав.


В качестве второго примера интересно оценить историю Германии с середины 17 по середину 19века.
Обескровленная  Тридцатилетней войной, 1618-1648г.г., страна целое столетие восстанавливала силы.
Консолидация мелких княжеств началась вокруг Пруссии, менее всего пострадавшей во время истребительной войны. Династически объединившись с Бранденбургом, Пруссия провела серию войн   за аннексию германских земель.
Милитаристский, полицейско-бюрократический режим этого государства, так называемое  пруссачество, для данных целей подходил как нельзя лучше.
 Однако в 18 веке Пруссия оказалась ещё слишком слаба.   Вся Европа,   хотя и не особо рьяно, навалилась на нового реваншиста, и методично перемолотила   прусскую армию. Мы хорошо помним, как некогда могучая Польша в конце 18 века вообще исчезла с географической карты. Как великая Австрия в 20веке  превратилась в «миролюбивую альпийскую республику». От подобной участи пруссаков спасло одно обстоятельство: они вовремя оседлали технологическую волну.  И, используя новейшее оружие, быстро разгромили в середине 19века своих конкурентов в борьбе за гегемонию в Европе. Фактическому создателю Германской империи Бисмарку приписывают фразу о том, что победы Германии обеспечил школьный учитель. Весь мир уже осознавал, будущее за тем, у кого совершенней технологии.


Амбивалентность русских в отношении Европы вполне закономерна. Здесь  уместно вспомнить и о Каине с Авелем, и об Эдиповом комплексе.
А разве не так вела себя Европа в отношении Византии? Сам факт существования древней и мудрой культуры, которая почти такая же, но совсем другая, не давал покоя, просто терзал европейцев.  Конечно, падение Константинополя для Запада стало «изгнанием бесов   силою  Вельзевула, князя бесовского». Но почти все восприняли его с облегчением, а многие и с радостью. Гибель Византии сняла с европейцев ментальные оковы. Русские исконно осознавали свою значимость в этом мире, не сомневаясь, что Господь (в широчайшем понимании данного слова) ещё призовёт их «со скамейки запасных игроков».  Отсюда не обоснованные логикой событий преображения Ильи Муромца, Емели, Иванушки-дурачка.


Мы помним, как евреи столетиями и даже тысячелетиями ждали Мессию и пророков. И дожидались. Сравнение напрашивается само собой. Едва скинув ордынское иго, русские стали развивать идею, что на смену павшему Константинополю, приходит Третий Рим –Москва.  Возмущались такой постановкой вопроса не только западные европейцы. И крымский хан, и польский король недоумевали: ни населения, ни экономики, а кругом снега. Но идея жива уже полтысячи лет.
Екатерина Вторая всерьёз собиралась превратить Санкт-Петербург в культурную столицу Европы. И это при живых Вольтере, Руссо, Монтескье, Дидро, с которыми она поддерживала активную переписку. Но данное обстоятельство никого не смущало.


Великая русская литература никогда не замыкалась в национальных рамках, даря свет истины всему миру. Большевистская  революция изначально планировалась как всемирный проект. Использовать русский народ в качестве топлива для котла мировой революции считалось в те годы вполне моральным.

Отражая общественные настроения, поэт писал:   
«Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать».
  И тут же добавлял:   
«Отряд не заметил
Потери бойца
И «Яблочко»-песню
Допел до конца».


Несомненно, классовые интересы испанских крестьян в той ситуации  представлялись важнее русских жизней. Но из песни слова не выкинешь! Именно в России возникло учение космизм, включающее в себя элементы науки, философии, религии, искусства.                Характерно, на Западе оно не нашло поддержки. Ярчайший пример, когда меркантильный дух западного человека не выдерживает вселенского масштаба русской души. Но вслед за К. Циолковским, В. Вернадским и А. Чижевским пришли Королёв с Гагариным. И разрушенная войной страна, имеющая экономику в несколько раз меньше, чем у соперника, вырвалась на старте   комической гонки,  финиша у которой не будет никогда.


В определённом нами контексте, важно не упустить ещё один аспект русской истории: победы над Наполеоном и Гитлером.  Сразу слышатся вопли о безвольном Кутузове, который только отступал, да малолетних девок из крепостных в обозе для похоти держал. Про «танковый падёж» и «немыслимые котлы сорок первого года». Про массовые изнасилования «невинных немецких женщин на развалинах прекрасных городов Германии».  Тут, как говорится, собака лает, а караван идёт. Сокрушить агрессора за всю историю человечества, кроме русских, никому не удалось ни разу. Так, чтобы громя противника в течение нескольких лет на театре боевых действий протяжённостью в тысячи километров, взять его столицу.  Мировая история, несмотря на бесчисленность фактов, всё же конечна. А вселенского масштаба событий было не так уж и много.  Агрессор, то есть тот, кто в конкретный исторический момент хочет воевать, обладает, казалось бы, ничем не обоснованными громадными преимуществами. Как правило, он в меньшинстве. Весьма часто имеет худшее вооружение. На удивление, не редко слаб и в стратегии, и в тактике. Но в чём же тогда его сила?!

Ввиду того, что наш ответ весьма далёк от мейнстрима  общепринятых понятий, придётся вначале дать несколько ярких примеров.