Питомник 7

7.


Такое с ним случалось всего пару раз. Когда накрывало... Первый - в пятнадцать лет. Легор запомнил это особенно отчётливо, потому что накануне был день его рождения, во время которого, по той самой, прямой, как стрела дороге извне, к семейному особняку подъехал его первый, собственный, подаренный взрослыми автомобиль. 
Наутро, с небрежностью человека, для которого возможно всё, он запрыгнул в салон, и покатил прочь из имения с одним желанием — насладиться подарком без постороннего присутствия. С рёвом пронёсся по тихой улочке соседнего посёлка, попетлял по парковой зоне, хотел было завернуть к дяде Акалтеру, но потом решил, что будет прикольно добраться до города и поесть в каком-нибудь ресторане без обычной опеки охраны и личного шофёра.
День к тому моменту уже разгорелся до знойного полдня, захотелось пить, и Легор, совсем уж крамольно, остановился на въезде в столицу перед крошечным передвижным кафетерием, где купил  бутылку синтетической воды, которую ему с детства строго-настрого запрещалось брать в рот. Кайфуя от собственной независимости, отошёл от дороги, чтобы вкусить запретного плода и заодно полюбоваться подарком, как бы со стороны, но тут вдруг услышал отчаянный писк и недовольно обернулся — что ещё за помеха такая?
Оказалось, писк доносился из грязной коробки, брошенной под куст. Коробка  раскачивалась, кто-то внутри отчаянно скрёбся и, не замолкая ни на минуту, пищал. В любое другое время Легор просто отошёл бы подальше, но сегодня... Чёрт! Сегодня он хотел всё делать по-особенному, и, раз уж остановился возле этого кафетерия и даже смог купить воды у робота-обслуги, чего раньше сам вообще никогда не делал, то почему бы и не посмотреть, что там так скребётся?
Носком ботинка Легор осторожно пнул коробку, и та, словно только этого и дожидалась, упала на бок, раскрылась и вывалила ему под ноги тощую кошку с тремя крошечными котятами. Котята казались совсем не живыми, а кошка, подскочив на лапы, пошатнулась и двинулась к Легору с каким-то утробным рычанием.
- Э! Э! Ты чего? - попятился он.
Но кошка всего-то ткнулась лбом в его ногу, на мгновение замерла, потом издала хриплое мяуканье, подняла голову и посмотрела Легору прямо в глаза.
По правде сказать, он впервые видел животное так близко возле себя, потому что с введением обязательной идентификации все зоопарки были упразднены, и отдельным указом запрещалось держать дома каких-либо животных без их личного, юридически заверенного согласия. В результате, города заполнили стаи бездомных животных, которые как-то очень быстро исчезли и забылись, но всё это произошло до Легорова рождения, так что про то, как выглядят кошка, белка, собачка, или любое другое животное он узнавал уже из тех видео, где их показывали.
- Чего ты от меня хочешь? - спросил Легор.
Кошка словно поняла, вернулась к котятам, обнюхала каждого и снова посмотрела на Легора.
- Они что, сдохли?
Легор подошёл поближе.
Котята были совсем крохотные. Серыми комочками покорно лежали на траве и, казалось, не дышали. Но, когда кошка снова принялась их обнюхивать, один из комочков шевельнулся, крошечная лапка с полупрозрачными пальчиками потянулась к матери, и тут Легора накрыло...
Он вообще не знал, что такое чувство существует! Стало вдруг ужасно неудобно, неприятно и так тоскливо, будто кто-то сдавил его гортань, чем заставил схватить ртом воздух и на мгновение зажмурить глаза, в которые словно песка бросили. Захотелось уйти... нет, убежать отсюда подальше и выкинуть из головы трагедию этой полудохлой семейки! Но в том-то и было неудобство нового чувства, что Легор, с каждой пролетевшей секундой, всё отчётливей понимал — он не уйдёт. Хуже того, попытается помочь, хотя связываться с этим совсем не хочет, не знает как и вообще не обязан!
Сорвав придорожный лопух, он обернул листом край коробки, чтобы не пачкать руки, и подтянул её поближе. С помощью того же лопуха, одного за другим, переложил в коробку котят. Кошка запрыгнула сама. Легор сорвал второй лопух, чтобы донести коробку до машины, но тут его альтруизм едва не дал трещину. Сверкающий новизной салон откровенно не желал принимать грязный придорожный мусор. Поколебавшись пару минут, Легор всё же поставил коробку на пол перед пассажирским сиденьем и грозно велел кошке не высовываться.
Он себя ненавидел. Производимые действия были так глупы, так непохожи на то, что должен делать молодой человек, вытащивший изо рта при рождении золотую ложку, что, кроме презрительного недоумения ничего другого вызвать не могли. Однако, усевшись за руль, Легор заглянул в коробку, увидел, как отчаянно облизывает кошка безжизненно болтающуюся крошечную лапку, и, выругавшись, рванул с места, сразу разгоняя машину до предельной скорости.
Куда ехать он не знал. Больницы для идентифицированных людей натуралов любого вида не принимали, у Семей Доступа клиника была своя, но не везти же туда эту грязную коробку, в самом деле! Оставалось одно, совершенно бредовое, но единственное, что пришло в голову —  лечебницы для неимущих и бездомных. Что это такое Легор представлял слабо, но как-то слышал, что управляющий их имением именно туда советовал отправить нищего, которого нашли на их территории в состоянии крайне плачевном. Услышал и забыл. Но, надо же, как раз сейчас это воспоминание само собой всплыло в памяти и позволило задать ревущей машине хоть какое-то направление.
Навигатор быстро определил адрес ближайшего заведения. Оказалось недалеко, но в таком районе, где улочки мало напоминали широкие проспекты. Там Легор, наконец, сбросил скорость, опасаясь и за машину, и за того себя, который будет вынужден объяснять родственникам, где, как и почему он её повредил. Ругать они конечно не станут, но не поймут — нет, не поймут, посчитают слюнявым слабаком, долго будут потом припоминать этот эпизод, как достойный презрения, а уж за купленную вопреки запретам синтетическую воду и по шее могут дать. А как не сказать про неё, если говорить про всё остальное? Люди их круга даже по нужде у обочины не останавливались!
Легор выругался. Он старался не смотреть в коробку, чтобы быстрее прошло то неудобное чувство внезапно возникшей ответственности, но, когда припарковался у небольшого домика, который указал навигатор, посмотреть всё же пришлось. И снова накатило. Кошка не отрывала от него глаз, полных надежды, котята по-прежнему не шевелились, а надо всей этой грязной коробкой облаком висело какое-то отчаяние.
Набрав побольше гигиенических салфеток, Легор обернул ими края коробки, велел кошке «не дёргаться» и пошёл в домик.
Вывеска над входом была совсем неприметной — никаких опознавательных знаков, что тут могут оказать медицинскую помощь, только картинка с милосердно протянутыми ладонями, на которых лежал цветок с забинтованным стеблем. Коротко глянув на него, Легор толкнул дверь и переступил порог.
Такого убогого помещения он никогда не видел. Грязно, правда, тут не было, но было так обшарпанно и пусто, что невольно возникал вопрос, на какую помощь здесь вообще можно надеяться? В углу, за стойкой сидела девушка со странным лицом, и Легор не сразу сообразил, что тёмная область, закрывающая почти всю щёку, не результат дешёвой идентификации, а родимое пятно.
- Чем вам помочь? - спросила девушка, поднимаясь.
Легор молча выставил перед ней коробку.
Девушка так же молча в неё заглянула и как-то сразу вся переменилась. Быстро, но бережно выхватила кошку, а грязную коробку поддела обеими руками, как хрустальную, прижала к себе и бросилась в соседнюю комнатку, дверь в которую Легор не сразу и заметил — так была мала.
Кошка беспомощно мяукнула. На её тощей мордочке остались одни глаза, которые смотрели только на маленькую дверь с таким выражением, что Легор... Чёрт! Его опять накрыло! Едва успел остановить руку, которая потянулась эту кошку погладить! Зато другого порыва не сдержал, подошёл к дверце и прислушался. Там явно суетились. Слышался мужской голос, шарканье ног, какое-то позвякивание. Потом дверь слегка приоткрылась, заставив Легора отскочить, а выглянувшая девушка с улыбкой сообщила, что всё хорошо, и доктор скоро выйдет. Легор в ответ скроил безразличное лицо и пожал плечами, но, когда девушка снова скрылась за дверью, обтёр руки, сунул их в карманы брюк и бросил кошке:
- Зря психовала, всё хорошо.
Животное обернулось к нему. «Мяу», - сипло выговорила кошка, вложив в голос всё — и вымученность, и тревогу, смешанную с усталостью, и благодарность.
- Не за что, - буркнул Легор.
Он хотел было уйти, и больше не иметь к этой истории никакого отношения, но тут появился доктор. Двигаясь боком и словно прячась, прямо с порога принялся горячо благодарить за чуткость. Погладил кошку, но тут же отдёрнул руку и принялся бормотать что-то о равных правах для всех, о том, что кошку тоже можно считать бездомной и неимущей... то есть, он имел в виду не то, что «можно считать», а нужно, хотя она и не совсем член общества без идентификации. Однако, если молодой господин посчитал возможным привезти её сюда, доктор, конечно же, сделает всё возможное... закон, правда, не разрешает, но и не запрещает, ха-ха... дело доктора помогать, ведь так?
Бессвязный докторский бред Легор слушал невнимательно. Одного взгляда на  откровенно фальшивую идентификацию этого человека с наспех подклеенными самодельными чешуйками хватило, чтобы понять — здесь далеко не так уверены в равных правах, как говорят и закон об идентификации стараются обходить, как могут. О таких следовало сообщать органам специального надзора, но кузен Бивень как-то говорил, что в эту организацию лучше не лезть никому, чтобы в соучастники не записали. «Они ведь как думают, раз ты о ком-то сообщил, значит с этим кем-то общался, а раз общался, значит оба вы хороши». Бивень тогда конечно просто прикалывался, но сейчас Легору показалось, что не всё в его словах было глупостью.
В конце концов, доктору и самому надоело притворятся. Неловко погладив кошку по спине, он отвёл взгляд куда-то в угол и тихо попросил — видимо, сидящего там таракана — если возможно, никому не говорить, что его лечебница оказывает ветеринарные услуги, а сам он и его помощница должным образом не идентифицированы.
- Нам приходится много работать, - бормотал доктор, - без современного оборудования, без аппаратов и роботов. Нужно иметь не повреждённые человеческие руки... да и все остальное тоже, чтобы оставаться выносливым. Мы ведь никому не мешаем... выхаживаем тех, кому некуда больше обратиться... Понимаю, что это противозаконно, но кто-то же должен их спасать. Не сообщайте о нас, пожалуйста.
- Думаете, мне захочется хвастать тем, что вообще о вас узнал? - усмехнулся Легор. - Лучше скажите, что там с этими... ну, со зверятами этими? Жить будут?
- Да, да, - спохватился доктор, - всё хорошо. Вы очень вовремя... Кошка, видимо, истощилась, не могла их полноценно кормить. Вы ведь так и нашли их, в коробке? И, конечно, в закрытой, да?
Вместо ответа Легор вытащил бумажник, порылся в купюрах, отыскивая мелкие, но, не найдя, мысленно плюнул на всё и выложил перед доктором три бумажки такого достоинства, что бедняга схватился рукой за стойку.
- На каждого, - бросил Легор.
Развернулся, чтобы уйти, но на пороге словно споткнулся. Этот кошачий взгляд, который прожёг ему спину, снова всё испортил! Развидеть бы его скорей, чтобы забылось всё  раз и навсегда! Он, в конце концов, Наследник с великой миссией, ему слабым и слюнявым быть нельзя!
Легор вернулся к стойке и, не глядя, выдернул из бумажника ещё одну купюру.
- И на мать, - выговорил он сквозь зубы. - Чтоб отъелись все.






http://proza.ru/2023/07/11/1068