Жизнь российская Книга-1, Часть-2, Гл-37

Глава 37

"Подписка о неразглашении"
Жёсткие правила секретных деяний



     Плачь не плачь, а есть-пить надо.

     Русская пословица



Василий Никанорович крутил головой, зыркал глазами, ему было необходимо знать, кто посмел отвлечь его от исполнения штатных служебных обязанностей. Кто оборвал его на полуслове? Кто помешал устроить грандиозный разнос этому болвану Лыскину Андрею? Кто не позволил ему закончить розыскные действия по поимке и изобличению некоего узурпатора, распространявшего по офису разные слухи и сплетни, кто не дал ему узнать имя и фамилию того болтуна, который разносит по конторе всякие небылицы, пересуды и тому подобное…

«Кто этот разгильдяй? Кто этот узурпатор?? Кто? Кто? Кто?» Вот что Кульков на правах старшего охранника службы безопасности пытался узнать! Поэтому и допрашивал Лыскина с пристрастием. Но… не дали закончить провести следственные мероприятия. Пришлось отвлечься от насущных вопросов и заниматься всякой ерундой.

Теперь надо узнать, кто его перебил… кто его остановил… кто помешал ему…

Поэтому в эту конкретную минуту Кульков прервал свои служебные действия и теперь тщетно старался вычислить того охламона, который его окликнул, который ему помешал нагоняй дать нерадивому работнику, этому бестолковому сопливому Андрюхе.

Василий Никанорович крутил головой слева направо, потом наоборот, вот перевёл взгляд на лестничный марш и пробормотал, яростно взбесившись: «Ну-ка… ну-ка… Что там… Кто там… Что за мурло там выглядывает… Что за чмо там мелькает…»

Там, на ступеньках, что-то белело. И оттуда кто-то опять громко и гневно вопил:

– Эй! Кульков!! Ау!! Вы где?? Почему не отвечаете? Вы чего? Язык проглотили?
 
Это была Лиза, сотрудница отдела кадров, бледненькая, болезненькая девушка, которая в своё время оформляла Кулькова сюда на работу. Это она тогда в фойе была, когда Василий Никанорович в поисках работы зашёл в этот офис узнать, нужны или нет тут работники. Он тогда был согласен на любую работу, хоть на какую… лишь бы деньги платили. Это именно она, Лиза эта, тогда проводила его к директору, а после трудовую книжку забрала и договор им подписанный в дело подшила. Сейчас она стояла на верхних ступеньках лестницы этажом выше, размахивая своей сухонькой беленькой рученькой, и орала на всю контору благим матом:

– Эй, Кульков! Эй, Василий Никанорович! Эй, где вы!
– Чего? Чего тебе надо? – зычно заревел в ответ старший охранник. Ему было не до неё, не до этой худющей и бледнющей пигалицы, которая нарушила его покой, и которая орала почему-то нечеловеческим голосом. Зло и надменно она во всю прыть голосила.

– Вы почему не окликаетесь, когда вас зовут?
– Чиво?!

– Где вас черти носят??
– Чиво-чиво!?

– Вы что же, такой-разэтакий, к Максимилиану Яковлевичу не зашли? Вы чего это себе позволяете?? – продолжила она глумиться над старшим охранником.
– А зачем?

– Что зачем?
– Ну… для чего мне к нему заходить?

– Не поняла… Как это зачем? На приём! Он же вас ждёт! Он же вам говорил, чтоб вы зашли. А вы не выполнили его приказания. Идите скорей. А то он ругаться будет.
– Ой! Чёрт возьми… Как же я забыл-то… Вот голова садовая! Другим забита. Ерундой всякой. Я же… Я ж сразу сюда спустился… Виноват. Сейчас буду. Уже бегу!

***
На второй этаж пожилой человек взлетел как лось на сопку, как изюбрь в чащу от охотников-браконьеров сиганул.

Рудина в кабинете и на этот раз не было. «Где же он… Куда опять пропал? Куда, чертяка, подевался…»

Но… делать нечего. Василий остался у двери ждать-пождать… Маяться стал от безысходности… страдать от безделия… мучаться от болей в спине и в ноге от стояния.

Вскоре появился зам по персоналу и пригласил сотрудника зайти. При закрытых на ключ дверях он показал Кулькову секретный список работников компании, за которыми необходимо установить самое тщательнейшее наблюдение, особо скрупулёзное.

«Приглядывать за этими пролетариями надо. Глаз да глаз за ними!! А то бунт могут устроить… беспорядки учинить… митинги… восстания…» – авторитетно и со знанием дела подчеркнул Максимилиан Яковлевич.

Кульков был в смятении: «Быть? Или не быть доносчиком? Стать или не стать предателем? Превратиться или нет в изменника? Вот в чём вопрос».

Его всего корёжило и колобродило. Голова вспухла думать: «Соглашаться или нет с данным конкретным неоднозначным предложением начальства…»

На разных чашах импровизированных весов две разные вещи, два приниципа. Два ПрЫнцЫпа. На одной чашке предательство и измена. На другой деньги. Настоящие. Вот они. Хрустят и пахнут. Пахнут и хрустят. Новые банкноты. Новенькие ассигнации.

«Что делать? Как поступить? Тэк-с… Барабэкс… Вообще-то… деньги не пахнут. И это доказано, образно говоря. Воняют они, конечно, руку на сердце положа… Это даже доказывать не требуется. Но всё же… – деньги есть деньги. Они и в Африке деньги».
Кульков метался из стороны в сторону. Думал… как поступить. Совесть его одно говорила… Жадность другое… Богопочитание третье шептало…

Жмотство вмешалось в рассуждения. И оно победило. Жмотство – есть жмотство.

«Ладно. Чёрт с ним. Будь что будет. Посмотрим, куда кривая вывезет. А там… трава не расти… Но всё же ещё дома подумаю», – принял старший охранник решение.

Василий Никанорович ещё раз бегло пробежался по тому списку «нежелательных элементов», в уме припоминая их тревожные лица, расписался в специальном журнале, что ознакомлен с данным секретным документом и обязуется держать его содержание в строжайшей тайне всю свою сознательную жизнь до самой смерти.

Рудин пожал Кулькову руку, и тот пошёл думать. Ответ он должен был дать ровно через два дня на третий, в следующее своё дежурство.



Продолжение: http://proza.ru/2023/07/21/999

Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/07/20/321

Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378

Конец 1-й части: http://proza.ru/2023/06/20/285

Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023