Блок. В тихий вечер мы встречались... Прочтение

ЧЕРЕЗ    ДВЕНАДЦАТЬ    ЛЕТ
               
                К.М.С.

6. «В тихий вечер мы встречались…»





 
                В тихий вечер мы встречались
                (Сердце помнит эти сны).
                Дерева едва венчались
                Первой зеленью весны.
 
                Ясным заревом алея,
                Уводила вдоль пруда
                Эта узкая аллея
                В сны и тени навсегда.
 
                Эта юность, эта нежность —
                Что; для нас она была?
                Всех стихов моих мятежность
                Не она ли создала?
 
                Сердце занято мечтами,
                Сердце помнит долгий срок,
                Поздний вечер над прудами,
                Раздушенный ваш платок.
                23 марта 1910
                Елагин остров




     В черновиках дополнительная милая деталь:
А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
     «
     «…И синел прохладный вечер,
       Чередуя "вы" и "ты".»
     »

     – «Дерева едва венчались // Первой зеленью весны…» – Ср. воспоминания из его Дневника от 1918 года: «Весной 1897 года я кончил гимназические экзамены и поехал за границу с тетей и мамой — сопровождать маму для леченья…»

     – «Раздушенный ваш платок…» –  Ср. воспоминания из его Дневника от 1918   года: « …мы познакомились с m-me С<адовской>…  Teich [пруд] по вечерам, туманы под ольхой, ее платок с Peau d'Espagne…».
     Peau d'Espagne  –  мужской одеколон (из интернета: «это насыщенный мужской аромат с твердым и бесстрашным характером, как у матадора. Таким его делают ноты березы и особого вида смолы из Бразилии, которую собирают исключительно по ночам при полной луне, чтобы она вобрала в себя максимально сильный запах»)].

     – «Всех стихов моих мятежность // Не она ли создала» – повторю, что для Блока сексуальный опыт со взрослой светской дамой стал едва ли не катастрофой.  Ведь, вроде бы, аристократка (жена аристократа), а на деле точно такая же как любая проститутка! И у неё всё такое же как у проститутки! Так что  – вот в этом смысл, суть любви?! В том, чтобы гордая женщина позволяла делать с собою такое?! Но это же «поруганье заветов священных»! Значит любое прикосновение - путь к этому - это… –

                «Под ветром холодные плечи
                Твои обнимать так отрадно:
                Ты думаешь — нежная ласка,
                Я знаю — восторг мятежа!
                1907 г.»

     “Мятежность стихов” – Блок не любил “быть поэтом”: 
     (
                …сочинитель,
Человек, называющий всё по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка
)
В те “изначальные” года он считал себя…
   
    «…символист уже изначала – теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие; но на эту тайну, которая лишь впоследствии оказывается всемирной, он смотрит как на свою; он видит в ней клад, над которым расцветает цветок папоротника в июньскую полночь; и хочет сорвать в голубую полночь – "голубой цветок".
     В лазури Чьего-то лучезарного взора пребывает теург; этот взор, как меч, пронзает все миры: "моря и реки, и дальний лес, и выси снежных гор", – и сквозь все миры доходит к нему вначале – лишь сиянием Чьей-то безмятежной улыбки.»
«О современном состоянии русского символизма».

     И собственная поэзия могла восприниматься им не только как акт теургии, но и актом сопротивления ей, мятежом против неё: я не буду во всем этом участвовать – лучше напишу об этом стихи!

     «АПРЕЛЬ 1901
      Тут же закаты брезжат видениями, исторгающими слезы, огонь и песню, но кто-то нашептывает, что я вернусь некогда на то же поле другим – потухшим, измененным злыми законами времени, с песней наудачу (т. е. поэтом и человеком, а не провидцем и обладателем тайны).
Из дневника 1918-ого года. (Выделения – Блока)
     »

     Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
     «
     – «В тихий вечер  мы встречались // (Сердце помнит эти сны).» –  Ср. в письме Блока к К.М. Садовской от 10 марта 1898 г.: «Наверно Ты, дорогая Оксана, не помнишь, так же, как и я, последнего вечера, который мы с тобой провели. Он представляется мне теперь волшебным сном  ... Сон, сон волшебный, сон чудесный ...».

     – «Ясным заревом алея, // Уводила вдоль пруда // Эта узкая аллея ... – Ср. в стих. "Хожу по камням старых плит ... " (1900):

          «Здесь –  бедной розы лепестки
          На  камнях плакали алея ...
          Там – зажигала огоньки
          В ночь уводящая аллея..»
...
      В автокомментарии к ранним стихам в дневнике 1918 г. (запись  от 30(17) августа) Блок связывал стих. "Хожу по камням старых плит... " с К.М. Садовской:  "Все еще возвращались  воспоминания о К.М.С."
     – «Поздний  вечер над прудами» ... – О встречах поэта с К.М. Садовской в бад наугеймовском парке с его многочисленными прудами см. выше коммент. к стих. "В темном парке под ольхой ...
   
     [
     …Вероятно, навеяно воспоминаниями о королевском саде во Фридберге.
Описание этого сада с мостом через ров и розами вдоль стены см. в письме Блока к Л.Д. Менделеевой 24 июня 1903 г., а также в прозаическом наброске "Девушка розовой двери" (10 июля 1903) и в статье "Девушка розовой калитки и муравьиный царь" (1906) .
     [Письмо Блока к Л.Д. Менделеевой 24 июня 1903.  (из Бэд Наугейма за месяц до свадьбы):
     «Сквозь маленькую дверку можно пройти в королевский (или герцогский) сад. Там-то я и застрял. Сад небольшой и разбит совсем особенно – вверху и внизу.   Кругом – верхняя дорожка на высоты стенных зубцов, а в середине – глубокая лощина с дорожками и старыми деревьями, увитыми плющом.
     Сначала идешь, будто, крадешься, по узкой дорожке вдоль стены, там темно и холодно понурым розам и георгинам. Потом – поворот – и внезапный вид на огромную Гессенскую равнину, на обилие земных соков и культурных ухищрений немцев. Под стеной (весь сад на стенах) бежит железная дорога. Дальше – все оттенки дали – от ярко-зеленого до туманно-синего, на горизонтах – горы.
     У самого края стены – выступы и беседки из деревьев, и последняя, как венец сада, угрюмая, высокая, почти ужасная, выстроенная из толстых неочищенных древесных стволов – серых и узловатых, точно умерших только тогда, когда уже образовалась из них стена. И в беседке – такие же громадные кресла и стол, на которых подобало бы сидеть трехаршинному сюзерену с толстоногим позолоченным кубком.
     Это не все еще. Главное, меня поразила и как-то уколола одна аллея из стриженых лип, образующих длинную, сплошь замкнутую вверху галерею. И среди лета – настоящая осень, вся аллея шумит от желтого листа под ногой. С одного боку – обрыв в среднюю лощину, плющ завил стволы сплошь. С другого – мелькает вид на равнину, но чаще кажется, что все кончается сейчас же за обрывом стены, заросшей кустами. Кое-где ютятся холеные холодные розы, опять розы и георгины, усталые от ветра и здешней осени.
     Если выбрать минуту полного одиночества и взглянуть вдоль аллеи (она прямая, французского типа), – все ждешь узорного пажа, который бежит шаловливо, вприпрыжку, и напрасно разыскивает «ее и его» — местную владелицу замка и заезжего остроумного рыцаря (остроумного, когда ему удалось наконец стащить доспехи). Где они? Не разберешь, не поймет и тот, кто знает сад, кто сам провел здесь ночь с возлюбленной.
     Такой уют, несмотря на угрюмость стен, весь сад пропащий (оттого, что там можно пропасть и, надеюсь, не раз пропадали легкомысленно-нарядные пары. А старый граф качал только головой, а поделать ничего не мог, – да и не хотел).
И на долю пажей кое-что перепадало, наверное (хоть бы поцелуй короткий и томный, чтобы зажать рот красивому мальчишке), и «наперсницам» бросали кошельки. Все было просто и страстно-интимно, потому что за стеной кончалась жизнь – и начиналась только в следующем таком же замке, непременно вокруг башни, не переходя за границу стен, на равнину. Как заскрипят ворота и гости уедут, все опять тихо.»  ]

     Через 12 лет Бад Наухейм останется садом свиданий с К.М.С., а не местом, откуда он писал невесте…
     ]
     »