Жизнь российская Книга-1, Часть-2, Гл-43

Глава 43

"Встреча с лучшим другом"
О!! Сколько лет, сколько зим…



     Если хочешь быть счастливым, будь им.

     Козьма Прутков



Тоня была вся в делах, она рьяно копошилась на кухне: размораживала мясные и рыбные продукты, крутила фарш на мясорубке для домашних пельменей по-кульковски, отбивала антрекоты и эскалопы, резала брусочки для бефстроганова, чистила овощи, мыла фрукты и ягоды. Антонина как зайчик заводной вертелась, она занималась готовкой, она смело и умело гомозилась: резала, кромсала, шинковала, строгала, мариновала, варила, жарила, парила; солила, перчила, лаврушку добавляла, корицу, гвоздику, мяту; горчичку домашнюю и свой фирменный горлодёрчик по розеткам разливала…

Между делом в который уже раз драила и драила ложки-поварёшки, ножи да вилки до металлического блеска, чтоб сверкали они как на царском столе, чтоб в грязь лицом не ударить, чтоб не выглядеть беспутой хозяйкой, чтоб гость желанный, издалека приехавший, не подумал ничего худого, чтоб приём на должной высоте прошёл.

Время от времени запыхавшаяся до потери пульса Тонечка листала толстенную поваренную книгу «О вкусной и здоровой пище» 1952-года издания, искала там что-нибудь вкусненькое, что-нибудь необычное, что-нибудь такое-этакое… чтобы дорогого гостя удивить и порадовать, чтобы ему всё понравилось.

Все до единой конфорки на плите были заняты. Они источали жар. Красные. Алые. Раскалённые. Обжигающие. Кухня превратилась в сущее пекло. В кухне ад кромешный творился. Дым коромыслом стоял! Пар клубами валил! Зной кожу до красноты жёг!

Кастрюльки, сковородки, противни, жаровни, глиняные да чугунные горшочки и плошки разных размеров и конфигураций, наполненные доверху продовольственными изысками, дожидались своей участи, своей очереди, своего часа, своей минуты.

Вокруг всё кипело, бурлило, шкворчало, запекалось и румянилось… Ароматы вкуснейшие бесцеремонно витали по помещению и властвовали в горячем воздухе. Они плавно перетекали один привкус в другой… затем в третий… потом в четвёртый… И так далее… далее… далее… Да так они манили и привлекали внимание, что слюнки текли… текли… и вновь текли… В духовке что-то вкусненькое томилось в огромной чугунной жаровне гусятнице-утятнице-поросятнице. В кастрюльках другое… В горшочках ещё что-то… И так далее… далее… далее…

Антонина Саввична решила показать драгоценному гостю, как они хорошо живут, как у них всё прекрасно и чудесно, что они умеют жить… и хотят. «Жить надо так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Такие верные и другие подобные слова бродили в её прелестной головке, повязанной милой косыночкой.

Стол был сплошь заставлен тарелками и блюдами. А в них – овощные, рыбные и мясные салаты, ассорти на разные темы. Крабы! Крабы! И те присутствовали! Вот их тельце. Вот их клешни. «Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы!» Так было написано когда-то давно… на одном здоровом плакате у центрального магазина «Гастроном №1» в их родном городе. Тонечка помнила с детства такой интересный и красочный плакат на стене дома. Она решила и гостю об этом напомнить… В общем, на столе чего только не было… Всего полно! Что-то было сверху накрыто белоснежными салфетками, а что-то нарочито выглядывало и аппетитно дразнило. В хрустальных вазах ароматные фрукты. И заморские. И наши… – местные. Мытые. Готовые к употреблению.

***
Когда раздался звонок, Василий сам, дабы не беспокоить супругу и не отвлекать её от поварских и кулинарных дел, шустро и прытко (как горный баран на высоких скалах) сквозанул в прихожую, щёлкнул замком, отодвинул засов и широко распахнул дверь.

А там… А там… А там знакомое с детства лицо! Такое… такое родное…

Ого!! Так вот это кто… Вот кто этот тайный засекреченный незнакомец…

Это же он! Да! Он! Именно.
Вот так дела… Вот так встреча!
Это же хорошо! Это же здорово! Это же праздник! Это счастье великое!

Да… Дела… Не зря про праздники думалось в последнее (крайнее) время…

Вот он. На пороге стоит. Счастье привалило. Встречать его надо. С радостью.
Но… язык не поворачивается, присох от волнения, к нёбу прилип, чертяка…

– Ну, здравствуй, дружище!.. Салют, мой друг Вася! – услышал хозяин и радостно кинулся обнимать и целовать дорогого гостя. Он как пацан малолетний отчаянно хлопал в ладоши, прыгал вокруг пришедшего мужчины и вопил без удержу.

Мужики на минутку застыли в объятьях. Им было очень приятно находиться рядом и ощущать настоящего своего товарища, смотреть друг на друга, тепло держась за руки.

Василий заметно успокоился. Трясение и содрогание ушло. Трепет, к сожалению, остался. Нервный… трепет-то. Но сказать кое-что он уже мог без запинки.

– Ооо!! Так вот кто этот таинственный мистер Икс… А я весь день думал, башку уже сломал, ну кто же это… кто должен к нам прийти?.. Тоня так мне ничего и не сказала. Предупредила только, что будет сюрприз… И он состоялся. Вот он! Это ж надо… Вот это подарок… Привет, Толя! Привет, дорогой мой! Ого! Хорошо-то как… Какими судьбами?
– Да вот, решил навестить товарища старинного… Не возражаешь?

– Да ты что… Анатолий Петрович. Какие могут быть возражения. Ты чего? Нашёл, что спросить. Мы же с тобой старые друзья. Старинные!! Даже очень… Под стол пешком вместе ходили… когда познакомились. В одном же доме жили. С детства. В школе вместе учились. С первого класса. С першего… От букваря и до аттестата зрелости, так сказать. На одной парте сидели. Да! И так тоже у нас бывало. Почитай, всю жизнь дружим… Вот! Сколько всего вместе пережили… Сколько пудов соли вместе слопали… Уйма!!
– Это точно, Василий свет Никанорович. Соли-то мы хряпнули изрядно. Да. Лишь время нам даёт понять… кто друг для нас, кто враг, а кто вообще… просто так…

– Точно в цель, Толенька. Золотые слова. И это истина. Держи голову в холоде, ноги в тепле, а разных ханыг, прощелыг и сволочей на далёком расстоянии…
– Вот-вот. Это наше с тобой жизненное кредо.

– И здесь твоя правда. Такой дорогой идём. Не сворачивая. С детства стараемся так поступать. И в этом счастье наше.
– Правильно гутаришь, дружище. Счастье – это не когда ты всё имеешь, а когда получаешь удовольствие от того, что имеешь. И это наш путь. И мы с него не свернём.

– Так точно, Толенька! Не свернём. Уинстон Черчилль сказал по этой теме: «Ты никогда не пройдёшь свой путь до конца, если будешь останавливаться, чтобы бросить камень в каждую тявкающую собаку».
– Да уж. А таких тявкающих собак и собачек навалом развелось в последнее время.

– Ага. Тявкают и тявкают. Не заткнуть им глотки. В нашем подъезде таких полно. В других тоже. На улицах… Видимо-невидимо их. В политику даже черти эти болотные залезли. Собаки! Бесы они лохматые… патлатые… В экономику пробрались. В финансы забрались. В производство сунулись. В промышленность… Либералы проклятые!
– Вот-вот. Бороться с ними надо. А нас не понимают.

– Йес! Слушать даже не хотят. Черти эти полосатые.
– Один человек сказал: «Если бы вы знали, как редко нас понимают правильно, вы бы чаще молчали».

 – Гёте? Вернее… фон Гёте.
– Так точно. Он самый. Собственной персоной. Йоганн Вольфганг.

– Но я думаю, что в конце концов нас поймут. А если не поймут, то мы силой им всем докажем свою правоту. Мы победим. Победа будет за нами. Таковы слова нашего великого дорогого вождя всех времён и народов, нашего бесценного, замечательного и милого товарища, достойного и верного кормчего Иосифа Виссарионовича Сталина.
– А вот слова другого нашего небезызвестного товарища всех времён и народов! Товарища Сократа: «Самая великая победа – победа над своим негативным мышлением».

– Сократ тоже молодец. Тоже удалец. Много чего знал. И плохого, и хорошего. Мыслил неординарно. Спросить тебя хочу. А Люба как? Дети? Внуки?
– Нормально. Скоро золотую свадьбу играть будем! Благословен тот день, когда мы встретились с ней. Нашёл, всё-таки, я её. Кто ищет, тот всегда находит. Давненько это было. В колхозе. В студентах. Я на Любу глянул, она на меня, пробежала искорка между нами. И всё… Прощай холостяцкая жизнь. Началась общая, семейная… Живём душа в душу. У Тани, дочки моей любимой, тоже всё нормально. Катюшка с Дениской растут. Внуки наши. Так вот и живём. Хлеб жуём.

– Проходи, Толь. Располагайся. Вон, на диван падай… Хочешь, на кресло… или на стул… Куда, в общем, душа желает. Места много у нас. Навалом. Хата большая. Я сейчас подойду. Тоня? Где сядем? В зале или на кухне?

– На какой ещё кухне?! Ты чего, Вася, городишь.
– А что? Чего я такого неприличного сказал…

– Да ничего! Какой ты… однако. Надо же… ерунду такую придумать!
– Не понял… Ты это о чём? Какую ещё ерунду…

– К тебе друг лучший приехал, а ты в кухню его хочешь затолкать.
– Ну и что? Мы привычные к этому. Всё детство наше на кухне прошло. Ой! Не то сморозил. Точно ерунду выдал. Не на кухне. А на этой… как её… В общем, на кухне мы с ним всегда обедали. Ферштейн?

– Нет, так не пойдёт. Будет по-человечески. В зале будем его принимать, гостя нашего драгоценного и долгожданного. Только так! Не иначе!
– Что ты, милая, сказала? Не расслышал я… – спросил муж жену, ковыряя пальцем в ухе и хлопая по нему открытой ладошкой… как на пляже, из воды выходя.

– В зале будем Толика принимать! Понял? За большим столом.

Кульков ничего не сказал. То ли не расслышал, то ли глухим притворился или немым. То ли шлангом прикинулся. Так иногда с ним бывает. Редко, но бывает.

– Понял? Василёк… Ты где? Чего молчишь? Ферштейн? говорю… – Антонина Саввична показалась в дверном проёме. Раскрасневшаяся. В фартуке и косынке. С куском мяса в одной руке и кухонным ножом в другой. Не дождавшись ответа от супруга, к гостю обратилась: – Ну, здравствуй, дорогой Анатолий! Хорошо, что нас навестил. Это праздник для нас! Да ещё какой… Чудесный! Волшебный!

– Добрый вечер, Тоня! Рад снова увидеться. Безумно рад.
– И я рада. Безмерно. Ну вы, мальчики, пообщайтесь пока. А я скоро… Уже почти всё готово. Я сейчас… Я быстро…

Василий поспешил оправдаться перед супругой:

– Да я думал, что тебе сподручней будет с плиты на стол подавать. А мы с Толей простые люди. Можем и на кухне покалякать. Нам не зазорно. – Затем Кульков к другу обратился: – Так ведь, Толенька?.. Толян! Тогда здесь будем сидеть. В зале нашем. Здесь светло и просторно. И уютно. Еду только носить сюда придётся. Но ничего, справимся.

– Хорошо. Как скажешь. Хозяин – барин.

– Ну вот и определились, – поставил жирную точку гостеприимный хозяин.

Анатолий всё же решил своим долгом как-то переубедить жену друга и поддержать товарища, согласиться с его мнением, поэтому и обратился к ней, заглянув в её кухонное пространство, в котором варилось, жарилось и парилось съестное… и источались очень и очень вкусные ароматы:

– Да-да, Антонина! Вася прав. Не ругайся на него. Мы не привередливые люди. Мы простые. Как две копейки. Как шкурка от лимона. Как… Как не знай кто. Всякого в жизни повидали. И хорошего, и плохого. Можем и на кухне отобедать, по-свойски, – пояснил свою позицию Васин товарищ, драгоценный гость.

– Нет, Анатолий! Нет!! Хозяйка здесь я. И буду принимать вас за большим столом. В зале. И это не обсуждается!

– Хорошо, Тоня. Пусть будет так. Уговорила. Да мы и не сопротивляемся.

– Василёк! Раздвинь, пожалуйста, стол. Будет ещё много всего…

– Хорошо, Тонюсик! Я сейчас. А ты, Толя, давно в наших краях был? На родине? Как там дом наш славненький? Он всегда в моей памяти. Во всей своей красе. Один только двор наш шикарный чего стоит… Огромный и уютный. Скверик посредине. Стол теннисный. Беседка. Турник. Качели. Сараи углом с двух сторон. Деревья высокие, раскидистые. Тополя! Берёзки! Рябинки! Кусты. Клумбы. И мы, такие счастливые!!

– Точно, Вася! Там хорошо. Душевно. Мы же росли там. Взрослели. Мужали. Недавно, кстати, был. Дом наш как стоял, так и стоит. Крепенький. Коренастенький. Шестьдесят с лишним лет уже. Жив, курилка! И двор на месте, и сквер, в котором мы тополя и акации высаживали. Обветшало только немного. Ведь времени предостаточно прошло. И не обихаживает уже никто. Не то, что мы. Охраняли. Берегли. Лелеяли. Да… было время… А помнишь, у дома потом палисадники стали городить. Клёны, сирени, рябины, яблоньки высаживали… Красота!! Черёмуха благоухала!! Цветы разные. Как бальзам на душу. Георгины. Астры. Космеи. Львиный зев. Ноготки. Настурции. Бархатцы. Тоже всё своими руками. Поливали. Подвязывали. Оберегали. Любовались. Ох, как же было у нас всё чинно и благородно, по-людски, по-человечески. Когда в весеннюю пору цвести всё это начинало, – аромат стоял обалденный на весь околоток…
 
– Да… Всё так и происходило тогда, когда мы маленькими были, а деревья наши большими… Помню, конечно. Время было золотое. Прошло… это всё. Давно минуло. Эпоха целая пролетела… Да… Всё так… Эпоха!!!

– Ты правильно, Васёк, сказал. Эпоха… – заметил Анатолий.

– Мы же потом переехали в другой дом. Папаше новую квартиру выделили. Но я всё равно частенько наведывался в старый, – подчеркнул Василий. То ли с сожалением, то ли с радостью, то ли с горечью он это произнёс… – не понять.

– А наша квартира, родительская, жива до сих пор. Стоит. Пустая. В ожидании… Я, Василёк мой дорогой, когда прилетаю из Якутска в наш город, в свой отчий дом, то там останавливаюсь. В ней дух старины… и нашего детства. Память о маме и папе. Её платок и его шляпа до сих пор на вешалке висят.

– Ну и молодчина, что сохранил. Всё правильно сделал. Ты молодец, Толяша.

– Мальчики! Потом договорите. Руки мойте. За стол давайте рассаживайтесь. Анатолий! Сюда, пожалуйста! На почётное место!



Продолжение: http://proza.ru/2023/07/25/217

Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/07/23/349

Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378

Конец 1-й части: http://proza.ru/2023/06/20/285

Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023