Созвездие Синего слона. Глава 22 Прошлое неизменно

    После знакомства с такой вещью, как иллюзия, Федя решил, что просто обязан стать лучшим в этом деле. Правда он не понимал, зачем ему и остальным нужны эти знания, и какое отношение они имеют к астрономии. Но Феде все равно было жутко интересно. Он начитался психологических статей, вырезал и склеил из картонных коробок человека и везде носил его с собой, пытаясь убедить окружающих, что это его друг и он настоящий человек. Это продолжалось до того дня, пока Владимир Семёнович не узнал об этом странном поведении сына.
    В тот день Федя пришёл в школу с картонным человеком под мышкой и положил его на пол рядом с партой. Его друг, Игорь, внимательно наблюдал за тем, как Барсучков с серьёзным видом пытается пристроить картонное чучело на пол так, чтобы его никто не зацепил. Затем Федя спокойно сел за парту и достал учебник.
    — Ты серьезно? — настороженно спросил Игорь, вытянув шею и рассматривая Федину поделку. — Зачем ты его сюда притащил? Совсем рехнулся?
    — Так надо. У меня есть план. — серьезно ответил Барсучков, расправляя мятую тетрадь. — Ручка есть?
    Горшков разочарованно помотал головой, порылся в кармане рюкзака и протянул другу ручку. Федя же сумасшедшим взглядом искал среди одноклассников жертву для тренировки в наваждении. Волосы его торчали, как у буйного. Несмотря на то, что Марии Васильевне удалось затащить сына в парикмахерскую и обстричь его лохмы, он всё же умудрялся ходить с взъерошенными, торящими во все стороны волосами. Сегодня у него в голове даже застряло белое перо из подушки.

    — Слышал новости? Валентину Ивановну уволили. — сказал Игорь.
    — А мне какое дело? — Федя вопросительно, с открытым ртом, уставился на друга.
    — Нам вместо нее Зою поставили. — грустно сообщил Игорь.
    — Только не это! — Барсучков обвёл глазами одноклассников: все косились на него, как на врага.
    — Барсучила, это из-за тебя нам Зою поставили. — злобно заметил кто-то у Феди за спиной.
    — А я-то тут при чём? Думаешь это я попросил ее поставить? — Барсучков оглянулся, но не знал, кому принадлежат слова.
    — Но из-за тебя уволили Валентину Ивановну.
    — С каких это пор она «Валентиной Ивановной» стала? — сверепо возмутился Федя. — Она ж никому не нравилась, а теперь вы мне предъявляете? Хотите ее обратно? Так идите и скажите Любови Григорьевне, пусть ее возвращает! — громко объявил Федя, встав с места и указывая рукой на дверь.
    Обвинения не прекращались. Федя вступил в перепалку, чуть не подрался. Потом взял себя в руки, поднял с пола картонное чучело и втиснул его на своё место. Поделка из коробки с треском согнулась и неестественно выгнулась на стуле, не сохранив заданную ей форму. Федя решительно задвинул стул с картонным человеком ближе к парте и обратился ко всем присутствующим загадочным голосом:

    — Внимание! Запоминайте! Вот это я! — он указал рукой на картонного человека. — Я сижу на своём месте. Я сижу на уроке и никуда не ушёл!

    После этих слов Федя схватил сумку и выскочил из класса, но в коридоре наткнулся на Зою Анатольевну и вернулся в класс. Картонного человека ребята уже успели разорвать на куски и разбросать по всем углам. А крафтовая голова его выглядывала из мусорного ведра. Федя собрал останки поделки и плюхнулся на свое место.

    — Я пытался его спасти, но не вышло. — с сочувствием сказал Игорь.

    После обеда Федя уже забыл про человека из картона, у него в голове созревали новые идеи. Он отсидел уроки и пошел в больницу.

    На пожарной лестнице Федю поджидал Илья Коровкин. С усталым, но довольным видом он курил, опёршись на ржавые железные перила. Илья заметил Барсучкова, ещё когда он пролезал через дыру в заборе. Дожадвшись, когда Федя поднимится наверх, Илья приосанился, высокомерно усмехнулся ему и кивнул головой в знак приветствия.
    — Здорово! — кинул ему Федя, не глядя, хрюкнул носом, сплюнул и прошёл мимо.
    Коровкин презрительно сморщился и остановил Федю:

    — Слушай, вот смотрю на тебя и на твоего отца. Тебя точно не усыновили?
    — Я тебе сейчас в глаз дам! — навалился на него Федя.
    Илья быстро заморгал глазами и аккуратно выдохнул дым в сторону.
    — Просто вы такие разные по характеру. Твой отец настоящий гений. Он так увлечен медициной, а тебе это вообще не интересно.
    Федя мрачно вслушивался в слова Ильи, ища в них подвох.
    — Знаешь, я ему сегодня ассистировал. — осмелившись, гордо заявил Коровкин. — Он меня похвалил.
    Илья довольно улыбнулся и скромно выставив руку в сторону, сбил пепел с сигареты.
    — И что? Мне тебя поздравить?
    — Ну, если хочешь, поздравь.
    — Лучше бы ты за языком следил. —  сказал Федя и хотел уйти.
    — Не тебе мне советы раздавать, Федя.
    — Аааа, ну смотри, как знаешь. — Федя взглянул на часы, которые ему дал Рат. — Ого, сколько времени! О смотри, уже рассвет! — Федя указал рукой на закат. — Скоро солнце встанет, скорее прячься в гроб! — договаривая последнюю фразу, Федя уже закрывал за собой дверь больницы, но Илья снова его остановил:
    — Ха-ха! Смешно. Шутишь так же хорошо, как выносишь горшки за пациентами. С иллюзиями у тебя все также неважно, как и с медициной? Дай угадаю, ничего не выходит?
    — А тебе-то что за печаль? — Федя окинул Илью насмешливым взглядом.
    Но вдруг здание и лестница под ногами Феди задрожали, издавая страшный низкий звук. Илья засмеялся, пристально и уверенно глядя на Федю. Внизу послышался плеск воды. Федя опустил глаза и, через решётчатый пол увидел, как земля погрузилась под воду и засветилась голубовато-синим отблеском. Площадка пожарной лестницы подсвечивалась снизу, на стенах больницы мелькали блики волн. Все вокруг резко потемнело. Федю окружили светящиеся звезды и галактики, будто он оказался под водой, внутри космического океана. Взглянув наверх, Федя увидел огромных китов, проплывающих над его головой. Рыбы, черепахи и осьминоги переливающиеся фиолетово-голубым перламутром проплывали мимо него. Федю так и подмывало протянуть к ним руку и потрогать их. Изо всех сил Федя старался не показывать своего удивления. Илья же с самодовольной усмешкой смотрел на него уничижительно.
    — Тебя так просто убедить в чём угодно, что я даже не прилагаю усилий. — Илья высокомерно осматривал Федю, откинувшись на перила. — Признай, что я мастерски владею иллюзиями.
    — Черепахи ужасные. Ты даже не знаешь, как они на самом деле выглядят. Да и медузы тоже не похожи. — раскритиковал его Федя, рассматривая морскую живность.
    Илья вздохнул и иллюзия исчезла.
    — Конечно, у меня же не было возможности съездить на моря, как у тебя. И меня не отправляли в лагеря на лето. Но это не главное. Главное, что ты знаешь, как выглядят черепахи и медузы, и ты можешь дорисовать их сам.
    На самом деле Барсучков расстроился, что Илья так мастерски может воспроизвести не только визуальные, но и тактильные ощущения, когда сам Федя не может даже себя в чём-то убедить.
    — Забыл сказать, тебя ждёт в своём кабинете Владимир Семёнович. Он чем-то очень расстроен. Тебе лучше поспешить.
    Коровкин сочувственно похлопал скисшего Федю по плечу и, выкинув окурок, зашёл в больницу.

    Федя нашел кабинет отца открытым, но внутри никого не оказалось. «Почему он никогда не закрывает дверь на ключ?» удивился Федя. Он скинул сумку с учебниками и швырнул ее в угол возле шкафа, куда Владимир Семенович вешает верхнюю и сменную одежду. Туда же Федя повесил и кртку.
    Кабинет уже частично наполнился вечерним мраком. Лакированный тёмный стол отражал в себе окно с куском вечернего неба. Федя прошёлся по пустому кабинету, который в детстве всегда пугал его своей строгостью и огромными размерами. Теперь, спустя годы, он уже не казался Федя огромным, он как будто уменьшился со временем. Уменьшился и стол, который раньше был Феде по пояс, и потолок стал ниже, и даже настольная лампа усохла, но осталась все той же, что и десять лет назад. Владимир Семенович так не любил перемен, что даже карандаши покупал одни и те же. За годы не изменили своего места даже скрепки, неизменно лежащие в правом углу стола. Те же стулья, тот же линолеум. Только сейчас на спинке стула висел тот самый злополучный синий шарф. Кому он принадлежал, Федя не знал, но глядя на него, ощущал какой-то страх лишения. Может, его оставил кто-то из коллег отца или какой-нибудь пациент?
    Из коридора послышался голос Владимира Семёновича. Федя вздрогнул и оглянулся. Дверь приоткрылась, и Барсучков увидел разговаривающего с кем-то отца. Тот засмеялся и сказал, что сейчас что-то вынесет. Федя глубоко вздохнул и вышел в центр кабинета. Владимир Семёнович повернул голову, увидел сына. Лицо мужчины вдруг сделалось серым и напряженным.

    — Я позже зайду. — сказал он коллеге, не сводя глаз с сына и закрыл дверь.

    Барсучков Федя стоял, уткнувшись в пол, и слушал, как спокойные тяжёлые шаги отца приближаются к нему. Он осмелился поднять голову, только когда напротив него остановились чёрные ботинки Владимира Семёновича. Только Федя взглянул на отца, как тут же получил оглушительную пощёчину. Еле удержавшись на ногах, Федя схватился за щеку и стиснул зубы. Еще только увидев отца в дверях и его взгляд, Федя уже понял, что его ждет, только не знал за что. Поводов имелось не мало, и по силе удара Федя уже мог опрадалить, на сколько тяжела его вина.
    — В следующий раз лучше бей под дых, там хоть не так видно будет. — попросил Федя.
    — Закрой рот.
    Место удара горело. Владимир Семёнович обошёл сына, открыл форточку.
    Федя услышал, как отец сел за стол и зашуршал листами бумаги. Робко и незаметно, Федя оглянулся на отца. Тот сидел за столом и невозмутимо что-то писал в папке, словно минуту назад ничего не случилось.
    — Может хоть скажешь за что? — с обидой в голосе спросил Федя.
    — Это ты мне скажи, за что.
    Владимир Семенович поднял на сына глаза. Федя с негодованием усмехнулся.
    — Расскажи мне, сынок, за что?
    — За картонного человека? — подумав, предположил Федя.
    — Скажи, чего ты добиваешься этим? Бунтарсктй возраст? Или у тебя крыша едет? С Ромой такого не было.
    — Прости, я больше тебя не подведу. Ты прав. — сжав зубы, пробормотал Федя.
    — С сегодняшнего дня будешь каждый день после школы приходить ко мне. — Владимир Семёнович строго взглянул на сына и достал из ящика стола кипу документов:
    — Разложи по датам. Домой поедем вместе.
   — А уроки когда делать?
   — Вот тебе стол. — Владимир Семенович ударил рукой по столу, затем поднялся и подвинул Феде стул. — Вот тебе стул. Садись, пожалуйста, и делай уроки. Захочешь есть, у меня в столе бутерброт с колбасой.
    Владимир Семенович взял ключи и вышел из кабинета. Федя недовольно обмерил взглядом кипу бумаг, и хотел сесть за стол, как в кабинет кто-то постучал, затем дверь сразу открылась. Федя увидел Илью. Он засунул голову в кабинет и сказал:
    — Владимир Семенович?
    — Он вышел. Просил тебе передать, что б ты эти документы по датам разложил.
    — Какие? — Коровкин прошел в кабинет.
    «Вот дурак» подумал Федя и сжалился:
    — Ладно, я пошутил. А если серьезно, тебя там крысы в подвале искали.
    — Лучше не шути, сойдешь за умного.
    Коровкин фыркнул и хотел уйти, но резко передумал, вернулся и положил на стол книгу.
    — Вот, отцу передай. Скажи, что я все прочел. — сказал Илья и ушел.

    Федя бросил взгляд на книгу в знакомой обложке. На ней виднелось, почти стертое от старости, название «Основы основ». Эту книгу Федя видел дома много раз, но никогда ее не читал. Он любил только художественную литературу, а все подряд стал читать только недавно, после смерти брата.
    Усевшись за стол, Барсучков взял в руки книгу и стал читать. К своему удивлению, он читал с таким увлечением, что не мог остановиться, и, не смотря на ее увесистый размер и сложный перегруженный текст, прочитал ее до вечера. Книга делилась на несколько разделов и емко рассказывала об основах физики, химии, биологии и астрономии. Федя не смог понять всего написанного, но что-то понял, а что-то просто запомнил.

    Владимиру Семёновичу пришлось задержаться, и Федя даже успел разложить документы. Домой Барсучковы вернулись только в девятом часу. Ночью, когда пришло время идти в лес, Федя тихо оделся и вылез в окно.
    Покрытые тонким слоем льда асфальтовые дорожки блестели в свете фонарей. Из черноты, сверху падал горстями снег. В похожих друг на друга домах кое-где, как осыпавшаяся мозаика, горели разноцветные квадраты окон. Федя посильнее укутался в куртку, надел капюшон и направился в сторону станции. Быстрее в лес, где погода всегда неизменна.
 
    Сегодня, когда все собрались около костра и учитель достал свою книгу, Федя снова решил затронуть интересующую его тему:
    — Учитель, для чего мы изучаем магию, разные иллюзии и перемещение душ? Как это связано с астрономией?

    — Кажется, я уже объяснял, для чего это нужно. — нехотя ответил Рат, и помолчав, продолжил. — Я даю вам знания, которые помогут воздействовать на душу звезды. Вы должны быть сильными, что бы защитить себя и потребовать от него вознаграждение за помощь. Слон, ты ведь не отпустишь его просто так? Ты потребуешь за свою услугу награду, это же естественно. Если ты укажешь ему путь, то справедливо потребуешь от него все, чего захочешь. Самая большая мечта любого астронома — это возвращение в мир живых, и только душа звезды может исполнить эту мечту. Но никто не захочет тащить с собой мертвеца из загробного мира в свой чистый, лучезарный и счастливый мир.

    — А может ли душа звезды воскресить человека? — с надеждой поинтересовался Федя.

    — Душа звезды может все, но нужно ли это тебе? Не стоит соблазняться на возможность утешения в этом мимолетном мире. Это мир праха.

    — Слон, не злись, но того, кого ты хочешь воскресить уже подъедают черви. — цинично заметил Илья.

    Барсучков с ненавистью взглянул на Коровкина так, что тот испугался:

    — Я вовсе не собираюсь поднимать мертвеца из могилы. — гневно сказал он Илье и снова обратился к учителю. — Я хочу все исправить, может быть изменить как-то прошлое, что бы этой трагедии вообще не случилось!

    — Нет, прошлое изменить нельзя! — твердо сказал Рат, своим ослабевшим старческим голосом. — Как раз сегодня я вам расскажу почему. Сегодня мы поговорим о измерениях во времени. О прошлом и о будущем. Вы подробнее узнаете о таких явлениях, как временная петля и временной карман. — учитель рассказывал с экспрессией, выразительно, хотя голос его звучал немощно и глухо. — Вот мы, например, сейчас находимся во временной петле, которая находится в кармане времени. В карман времени тяжело попасть случайно, это довольно сложно: нужно соблюдать точное место и время. Карман времени можно создать искусственно, но это может сделать только такой опытный мастер, как я. Временной карман можно создать где угодно и сколько угодно раз, и так же его можно уничтожить. Другое дело петля времени. Время в таком месте будет ограничено, и будет всегда повторяться. Для примера, наша петля длится 36 секунд, в честь неё и названо это место. Петлю времени создать нельзя, по крайней мере, я не встречал магов, обладающих такими возможностями. Может быть, кто-то это и умел когда-то. В петлю времени можно попасть случайно, потому что невозможно узнать наперёд, где она может образоваться. Если в петлю попадёт незнающий человек, он может остаться в ней навсегда, потому, что нужно знать одно правило: во временную петлю можно попасть и выбраться из неё точно зная её временной размер. И только на границе временной петли, между первой и последней секундой, можно выбраться из этой ловушки. Когда вы попадаете в карман времени — вы оказываетесь в похожей местности, но не в той же самой. А вот угодив в петлю, вы не заметите никаких изменений в окружающем вас пространстве…
    Федя поднял вверх руку, забыв, что учитель слеп:
    — Можно вопрос?
    — Да! — одобрительно кивнул Рат, повернувшись на голос.
    — Получается, что, время для тех, кто в петле останавливается?
    — В какой-то степени да. — настороженно ответил Рат. — Смотря, что ты имеешь ввиду, ведь все относительно.
    — Вот, допустим, что я и Крыса попадаем в этот карман времени каждый раз, а вы остаётесь всё время здесь. Для вас время течёт не так, как для нас, потому, что мы ещё живём и в своём времени, верно?
    — Да. — заинтересованно улыбнулся Рат. — Ты прав, если бы вы двое всё время уходили, а мы оставались здесь, то лет через двадцать вы бы постарели, а мы нет.
    — Можно ли это назвать некой формой бессмертия? — серьёзно предположил Барсучков.
    — Это философский вопрос. — учитель задумчиво погладил подбородок. — Видишь ли, я был бы бессмертен с твоей точки зрения, но для меня самого время не останавливается. На эту тему можно написать целую научную работу, или пособие для астрономов.

    Рат задумался, составляя в своей голове какой-то план, затем усмехнулся над своими мыслями и продолжил.

    — Чтобы лучше понять основы мира, я рекомендовал бы вам прочесть книгу Валентина Кутичева «Основы основ». Она была написана в конце девятнадцатого века, и все время переиздается. В ней простым языком написано о основах физики, химии, биологии и, самое важное, астрономии. Любой из вас её поймёт. Когда-то давно мой учитель заставил меня прочитать ее, за что я ему очень благодарен.

    — А я ее читал. — сказал Федя.

    Илья крайне удивленно взглянул на Федю и даже приподнял одну бровь.

    — Ты? — не веря в услышанное, выразительно произнес Илья. — Ты прочел? Когда?

    — Сегодня вечером.

    — Не может быть. Ты меня удивляешь! — с досадой усмехнулся Илья и, обмерив Федю быстрым взглядом, отвернулся.

    Учитель приосанился и, почесав затылок, сказал:

    — Не сомневаюсь, что тот, кто прочел книгу, имеет больше преимуществ. — одобрительно сказал Рат. — Теперь поговорим о прошлом и о будущем, и о том, почему прошлое и будущее нельзя изменить.

    Рат сделал паузу, достал из-за пазухи бутылку с водой, сделал пару глотков и продолжил:

    — Мы все слышали о том, что будущее изменить можно, а прошлое — нельзя. Увы, но и будущее не поддается изменениям. В будущее, как и в прошлое можно попасть, но лишь на короткий промежуток времени. Это происходит из-за того, что два одинаковых предмета будут друг другу сопротивляться и пытаться друг друга вытеснить. Допустим я вернусь в то время, когда был маленьким, чтобы встретиться с самим собой. У меня это получится, но лишь на несколько секунд или минут. Это сопротивление происходит оттого, что один из предметов лишний. Как в мешок если он полон, пытаются всунуть что-то ещё. В конце-концов либо мешок порвётся, либо что-нибудь из него вывалится.

    — Если мы можем попасть в прошлое, то почему не можем на него воздействовать, что бы изменить? — спросил Пес, когда учитель сделал паузу.

    — Прошлое, будущее и настоящее уже существуют одновременно. Это мы, люди, видим свою жизнь как киноленту, как плоский лист. Но все не так, все гораздо сложнее. Мы видим малость, словно наблюдаем за плывущими по небу облаками, через маленькую дыру в заборе. Мы не видим неба целиком, а лишь маленький кусочек, и думаем, что вот она жизнь. Мы помним, какие облака проплывали мимо нас, и не знаем, какие приближаются, так же как помним о прошлом, но не знаем будущего, но оно есть всегда. И то, что еще не наступило, и то, что уже прошло существуют в один момент, как необъятное небо, которое мы не можем увидеть целиком через щель в заборе.

    — Но почему тогда мы не можем изменить прошлое, если оно уже есть? Ведь свое настоящее мы способны изменить? — поинтересовался Федя.

    — Потому, что ваши попытки что-то исправить, уже учтены. Они уже существуют. — объяснил Рат. — Если ты отправишься в прошлое, рискнешь ли ты спасти своего брата? Твои действия в этом случае, и будут являться причиной его смерти.

    Федя, с надеждой слушавший учителя, резко погрустнел, опустил взгляд, и задумался.

    — Я дам вам возможность убедиться в моих словах. — сказал Рат.

    Ребята воодушевленно переглянулись.
    — Мы что, отправимся в прошлое? — воскликнула Муха, улыбаясь от восторга.
    — Да, но чуть позже. Я хотел бы еще кое-что сказать. Нам известны три времени: будущее, настоящее и прошлое. Но времен гораздо больше, чем три. — поучительным голосом продолжал Рат. — Существуют так же измерения, похожие на наш мир. Об них долго рассказывать. И эта тема не сегодняшней встречи.

    — Почему? — Муха требовательно обернулась на учителя. — Какие есть ещё времена? Ну, пожалуйста, расскажите,хоть немного!
   
    Многие уже заметили, что голос Мухи каким-то волшебным образом действовал на учителя. Рат замер, прислушиваясь к ученикам. Девушка вдруг сорвалась с места и, с легкостью пушинки, побежала в заросли. Через несколько секунд она выкатила из темноты толстое, короткое бревно, и поставила его около учителя. Рат нащупал пень, усмехнулся и присел на него.

    — Ну, хорошо. Посветим немного времени и измерениям. Измерения это формы пространства объективно существующие для различнвх субъектов. Призраки, например обитают в измерении, которого мы увидеть не можем, из-за нашей ограниченности. Есть, например, измерение, где время идёт в обратную сторону. А однажды, я бывал в измерении противоположном нашему. В нем все было отражено, как будто я попал в зеркало. А самое интересное — это то, как изменился свет и цвет. Красное там стало зелёным, черное — белым. Тени будто светились, а свет извергал черноту. Мягкое сделалось твердым, а сладкое — горьким.

    Муха уселась рядом с учителем и жадно слушала его, смотря прямо в глаза, будто он рассказывал все только для нее.

    — Самое опасное в этом времени, встретить себя самого, тогда произойдет взрыв, и человек исчезнет бесследно. — продолжал Рат выпрямляясь и опираясь на палку.

    — Аннигиляция. — сказал Федя. — Антиматерия и материя соединяясь, образуют ничто.

    Ребята удивленно взглянули на Федю. В особенности Илья. Он возмущенно оглядел Федю, будто тот не имел права знать такие вещи.

    — Что? Это было в той книге! — оправдывался Барсучков.

    Учитель задумчиво почесал небритый подбородок и, помолчав, стал говорить о другом:

    — Что ж, пора вам убедиться, что повлиять на прошлое и будущее вы не в силах. Поднимитесь с земли, и подойдите ближе к огню.

    Такая уверенность учителя, что прошлое нельзя изменить, и та легкость, с которой он позволял ученикам отправиться в другое время, убивали в ребятах весь энтузиазм. Все шесть учеников выстроились напротив огня полукругом.

    — Этот костёр, свидетель наших встреч, является воротами в разные миры. Сегодня он отправит каждого из вас в то время, куда вы захотите.

    — А если, мы умрём там? Если нас убьют, то, что тогда? — рыжий встревожено смотрел на учителя.

    — Какой интересный вопрос. — Рат грустно и задумчиво улыбнулся. — Должно быть вы умрете. Так что будьте осторожны.

    Учитель торжественно раскрыл свою книгу и обратился к ученикам:

    — Сейчас я прочитаю заклинание, после чего каждый из вас шагнет в огонь. Делая это, вы должны думать о том времени и месте, куда хотите попасть.

    — А как мы вернемся обратно? — спросил рыжий, который был больше озабочен возможными трудностями, чем самой возможностью оказаться в другом времени.

    — Я уже говорил, что вы пробудите там всего несколько минут, а потом вернётесь сюда. Это случится само собой. — ответил учитель с надменным видом.

    — Что если я не хочу ничего менять? — снова спросил рыжий, со страхом глядя на учителя.

    — У тебя есть возможность встретиться с прошлым или будущим. Решай сам, как тебе поступить. — сказал Рат и, отвернувшись к огню, стал произносииь заклинание.

    «Я хотя бы увижу, что с ним произошло» решил для себя Федя.

    Когда учитель произнес последнее слово, огонь вспыхнул с новой силой и стал ярко-голубым с фиолетовым отливом. Языки пламени перестали дрожать, слились в одну спокойную и маслянистую прядь, как огонь свечи. В верх от костра поднялся молочный дымок и устремился вверх. Ребята почувствовали, что огонь стал холодным.

    Первым разбежался и прыгнул в костер Кабан, должно быть, что б доказать всем, что он не трус. За ним прыгнули по очереди остальные.

    Голубое пламя обожгло холодом. Яркий свет проник сквозь закрытые веки и на какое-то время ослепил Федю. Земля ушла из-под ног, гравитация перестала существовать. Федя будто растворился, разорвавшись на части. Но уже через мгновение все ощущения разом вернулись к нему. Он открыл глаза и обнаружил, что стоит посреди железной дороги. Над головой его нависало предрассветное синеватое небо затянутое серыми тучами, от бледнеющей синевы которого, все казалось голубоватым. По обеим сторонам железной дороги находился знакомый Феде лес. На деревьях еще шуршали остатки осенних листьев. «Что я должен делать?» лихорадочно размышлял Федя «Куда идти? Я думал о той ночи, когда с Ромой случилось несчастье. Почему я оказался здесь, а брата нет?» Федя снова оглянулся по сторонам и, не увидев никого, пошел вперед по рельсам. Он шел быстро, и внимательно осматривался. Вскоре Федя заметил впереди человеческую фигуру и сразу узнал своего брата по походке и одежде. Рома целенаправленно и быстро шел по рельсам вперед. Федя побежал за ним, но догнать его не смог. Когда до брата ему оставалось всего несколько метров, Федя окликнул его. Рома оглянулся, но в этот момент что-то произошло. Федю поглотил яркий свет, и оглушили страшные гудки, приближающегося сзади поезда. Последнее, что видел Федя — это светлеющая до бела от фар поезда фигура Ромы и его лицо, наполненное ужасом. Потом все исчезло, Федя потерял равновесие, закричал и закрыл лицо руками. Он снова словно растворился и на мгновение потерял ощущение себя. Через какое-то время к нему вернулось ощущенте собственного тела. Федя почувствовал, что лежит на чем-то твердом. Сквозь оглушительный звук пульсирующей в его висках крови, Федя различил шепот человеческих голосов и шевеление пламени костра. Он явно ощутил запах сухих веток и тепло огня. Отняв от лица дрожащие руки, Федя обнаружил, что вернулся назад и лежит на земле около костра. Над ним нависал все тот же мрачный и голый лес тридцати шести секунд, а вокруг собрались любопытные взгляды товарищей. Все они уже вернулись и ждали Слона.

    — Я видел брата. — Федя поднялся на ноги, и взглянул на учителя. — Только я не понимаю, что он делал ночью на рельсах? Куда он мог идти?

    — Об этом нужно было спросить его. — пожал плечами учитель.

    — Мне еще раз нужно в прошлое попасть. — требовательно сказал Федя.

    — Нет. — сказал Рат.

    — Прошу вас! — Федя с мольбой глядел на Рата, но тот мог лишь слышать его. — Ведь я могу его спасти!

    — Нет, так не получится. — убедительно ответил учитель, — Поверь мне, я знаю о чем говорю. Перед тобой человек, который бесчисленное количество раз пытался исправить прошлое, и до сих пор так и не смог это сделать.

    — Но я могу это сделать! Я знаю как! Мне нужно только попасть туда чуть раньше...

    — Я знаю, это затягивает. — с сочувствием покачал головой Рат. — Но ты не можешь потратить все свое время на попытку исправить то, что предопределено.

    — Просто позвольте мне сделать это еще раз.
 
    — Слон, не будь врагом самому себе. Поверь мне, в будущем у тебя не мало возможностей спасти брата. Решение только за тобой.

    — Я ничего не понимаю. — сказал Федя.

    — Всему свое время. — сказал учитель и добродушно засмеялся.

    Федя с тревожной надеждой смотрел в огонь, вспоминая заклинание, которое произносил учитель, и планируя побег в прошлое. «Верь мне, верь» говорил голос учителя в голове Феди.

    — Сегодняшняя наша встреча подошла к концу. — сказал Рат и погасил огонь.

    В этот раз все шестеро учеников возвращались домой по рельсам вместе. Им хотелось поговорить о том, кто куда попал и что видел.
    Кабан рассказал, как он встретил себя самого в детстве и поведал, что его ждет. Самое удивительное, что побывав в прошлом, он вдруг вспомнил, как в детстве к нему действительно подходил высокий рыжий парень, и что-то говорил ему, но что, Кабан не помнил. Он только помнил, что испугался тогда.
    Пес рассказал, как встретился со своей бабушкой, которую очень любил. Он не смог поговорить с ней, он только успел ее обнять.
    Крот ничего не рассказал, а лишь слушал. Ко всеобщему удивлению он, как будто немного изменился, подобрел. Добродушно смеялся и своеобразно подшучивал, когда другие рассказывали свои истории. И каждый ломал голову над тем, где же побывал крот, что его это так изменило? Однако спросить никто не рискнул.
    Муха рассказала невероятную историю:
    — Слон, ты даже не представляешь! — прыгала она вокруг Феди и хватала его за руку. — Я побывала в будущем и виднла себя старую! Там был и ты! Я попала в большой дом, где мы жили, и у нас уже было четверо детей!
    Федя был немного шокирован такой новостью, и даже не поверил. Остальные засмеялись.

    — Что? — Федя с неловкой улыбкой на лице, глядел то на девушку, то на товарищей.

    — Я не вру! — убедительно сказала Муха, загадочно улыбаясь, и не было понятно, шутит она или говорит правду.
    Однако такой поворот событий, почему-то, показался Феде невероятным, и он решил, что Муха пошутила. Она ему, конечно, нравилась, но такое заявление испугало его. Как будто он теперь просто обязан был на ней жениться.

    — Но мы же из разных времен… — хотел было разоблачить ее Федя, но заметил, что его слушает только Илья. Все остальные исчезли. Федя со вздохом оглянулся по сторонам, в надежде, что еще остался хоть, пусть Крот, что б только не находиться с Ильей наедине, но нет. Федя продолжил думать о Мухе, и не перекинулся с молчаливым Ильей даже словом до самого выхода из леса. Но и после выхода из леса Коровкин никуда не исчез. Федя заметил, что Илья подозрительно молчалив и грустен.
    — Вот же засада! Придется терпеть твою физиономию до самой станции. — сказал Федя, но Илья ему ничего не ответил. — Можеть примешь облик Мухи, что б мне было не так уныло?
    Илья промолчал. Тогда Федя стал кривляться:
    — Блин, ты чего такой скучный? Ты должен был сказать: «Барсучков, ты обалдел? Ты ж полезешь ко мне целоваться», или что-то типо того. — фыркнул Федя.
    В небе светила яркая луна. Мелкие кучерявые облака белели вокруг неё, как морская пена на застывших волнах. Но ни Коровкин, ни Барсучков не решались поднять глаза вверх. Илья шёл радом с Федей, опустив голову вниз. Его длинные волосы болтались на ветру, и Федя не переставал удивляться, как такую причёску можно носить, и зачем. На самом деле Илья выглядел довольно элегантно и стильно, просто Барсучков этого не понимал.
    — А ты-то где был? Расскажешь? — спросил вдруг Федя, взглянув на торчащий из-под волос горбатый нос Коровкина.

    Тот поднял голову и бросил на Федю многозначительный хмурый взгляд:

    — Чего? — засмеялся Федя.
    — Если тебе интересно, я без отца вырос, ты, может, знаешь. Он бросил нас ещё до моего рождения. Может, тебе Рома рассказывал.
    — Нет, я не знал. Он о тебе вообще никогда не говорил. Я просто знал, что вы вместе учитесь. — весело и безучастно сказал Федя.
    — Мама моя умерла от рака, когда мне было восемь лет. Меня бабушка воспитывала. Я хотел вернуться в то время, когда мама была жива. Хотел узнать кто мой отец, что бы найти его и посмотреть ему в глаза. Может, он и не знал, что у него будет сын. — Коровкин говорил с трудом, словно вытаскивал занозы из-под своих ногтей.
    «Чего это он со мной разоткровенничался?» насупившись, насторожился Барсучков.
    — Ну и что, узнал?
    — Да, узнал.
    — И кто он?
    — Твой отец.
    Барсучков остановился. Он не мог понять шутит Коровкин или нет.
     — Ты чего несешь? — возмущенно засмеялся Федя, но умолк, заметив на себе серьезный взгляд Ильи.
    — Когда я прыгнул в костер, я думал, что хочу узнать, кто мой отец. Я видел, как моя мама и Владимир Семенович были вместе. Когда они были еще совсем молодыми. Почти, как я.
    — И чего? Это еще ничего не значит! — насмешливо сказал Федя, и сунул руки в карманы. Он решительно не поверил Илье, но сомнение осталось и скрипело в душе, как песок на зубах.
    Все оставшееся время пути, двое шли молча. Федя, втайне от себя, рассматривал профиль Коровкина и пытался увидеть в нем сходство с отцом, но, к своему облегчению, не находил. «Зачем он это выдумал?» рассуждал в своей голове Федя «Он мне завидует, и хочет напакостить».

    Вернувшись домой, Федя долго не мог уснуть, всё думал о том, что сказал Илья. Вспоминал, что отец всегда по-особенному относился к нему. Он также вспомнил о том, что мама Феди недолюбливает Илью Коровкина, хотя вообще не знакома с ним лично.

    Утром, за завтраком Федя пристально разглядывал отца, пытаясь увидеть в нём общие черты с Коровкиным. Однако же ничего похожего не увидел.

    — Ты чего так на меня смотришь? — строго спросил Владимир Семёнович, выглядывая из-за газеты и попивая кофе.

    — Да так, просто. — ответил Федя.

    Мария Васильевна сидела рядом и, задумавшись, прихлёбывала чай. Феде очень хотелось задать какой-нибудь каверзный вопрос отцу, насчёт Ильи, но он не хотел делать это при маме. Внутри у него всё клокотало от наклёвывающейся заранее обиды и призрачного ощущения предательства. «Если это правда, мог ли знать или догадываться об этом Рома?» Федя еще раз искоса глянул на отца. «Имея такую тайну, разве отец смог бы так просто сидеть здесь? Разве он может так обманывать нас? Нет, он не такой человек» решил Федя.

    — У тебя что-то случилось? — снова спросил Владимир Семёнович.

    — Может и случилось. Только я еще не понял. — сказал Федя, и вышел из-за стола.

Прожолжение:
http://proza.ru/2023/07/31/5