Созвездие Синего слона. Глава 25 Сердце

    Федя вернулся домой раньше отца и успел нырнуть в постель прежде, чем услышал щелчек замка входной двери. Он с ужасом слушал, как идет по коридору отец. Феде казалось, что он неприменно войдет к нему в комнату. Ему даже казалось, что отец уже обо всем догадался. Но сон, как гиря, внезапно обрушился на Федю, и прорвав тонкое полотно его бодрости, утащил в бездонную черноту забытья.
    Несколько часов сна прошли для Феди незаметно. Когда же утром в спальню к нему постучал и вошел отец, Феде привидтлось, будто все еще ночь, и он еще не спал. Федя подскочил с подушки, обливаясь холодным потом, и уставился на отца. Владимир Семенович удивленно засмеялся, глядя на взъерошенного сына:
    — Ух! Ты чего? Кошмар приснился? А я пришел напомнить о просьбе. — украдкой он заглянул в коридор и снова обернулся к сыну. — Ты об этом нашем секрете только маме не рассказывай!
    Федя смотрел на отца круглыми испуганными глазами, все еще не понимая, что наступил следующий день. «Вдруг все сон?» изо всех сил Федя пытался убедить в этом свой разум. Но от этого вранья перед самим собой Федю бросило в жар, затем в холод. Голова запульсировала и закружилась от ужаса. Он смотрел на это знакомое ему с детства, родное лицо любимого отца и не мог соотнести с ним то, что видел ночью.

    — Ну, что я не бросил. А то мы с ней поссоримся. — добавил Владимир Семенович и, приложив палец ко рту, вышел из комнаты.
    — Выходи завтракать! — крикнул он из коридора Феде. — Маша, тебе кофе или чай?
   — Чай! — послышался голос мамы из родительской спальни, затем звуки засовывания ног в тапки, шарканье и хлопанье двери ванной.
    Мария Васильевна заглянула в комнату сына:
    — Ну чего? Встал уже?
    Федя взглянул на доброе, улыбающееся лицо мамы, затем посмотрел в окно, где небо уже давно светилось рассветом.
    — Иди умывайся. — сказала мама и ушла.
    Федя слышал, как закипел чайник, затем раздался глухой щелчок выключающейся конфорки и беззаботные голоса родителей:

    — Ну ты чего чай не налил?

    — Да я зачитался. Смотри что пишут! — и Владимир Семенович стал вычитывать куски новостей, потом пошли анекдоты и советы для хозяек.
    Федя надел свой свитер с высоким горлом, шерстяные носки, и вышел к родителям. Светлую кухню в утреннем мареве, наполнял запах кофя и молока. У Феди подкатил ком к горлу, когда он понял, что семейное спокойствие вместе с доверием утеряно навсегда.
    — Чай будешь? — обратилась Мария Васильевна к сыну и, схватив в руки кружку, ждала ответа.
    Федя молчал и смотрел на родителей.
    — Да что с тобой? — раздраженно спросил Владимир Семенович, выглянув на сына из-за газеты.
    — Я видел кошмар. — ответил Федя сглотнув, и сел за стол.
    Федя пристально рассматривал лицо отца, пока тот спокойно читал газету и пил кофе. Мария Васильевна сделала сыну чай и тоже села за стол.
     — Отца твоего снова вызывали. — обратилась к Феде мама, гдядя на мужа.— Ты вчера рано уснул, не слышал.
    Владимир Семенович вздохнул и, не отрываясь от статьи, отхлебнул кофе. Лицо его выглядело беспечным.
    «Каков, а?! Как легко врет!» Федю захлестнул гнев и призрение.
    Мария Васильевна стала говорить про соседку, бабу Галю, и Федя перестал ее слушать. Разговор родителей превратился в фоновый шум. Федя глядел в окно на ясное небо и на, желтые от лучей, дома напротив. Из трубы здания через дорогу валил плотный темно-розоватый дым.

    — А давайте сегодня на лыжах? — весело предложил Владимир Семенович. — Погода отличная! Федя, ты еще не разучился? — с задором спросил он и весело взглянул на сына.
    Федя перевел строгий осуждающий взгляд на отца:
    — Настроения нет.

    Однако, в тот же день к Феде пришел Игорь и позвал его на улицу. Федя не раздумывая достал свою клюшку, взял коньки и пошел играть в хоккей в коробке возле дома. На время ему удалось отвлечься от увиденного ночью, будто та жизнь из леса была не настоящей, отдельной от реальности. Но вечером, оказавшись дома наедине с собой, Федя снова принялся непроизвольно размышлять.
    Сначала ему на ум пришла мысль, что Рат и его отец могут оказаться одним человеком. «И зачем ему это?» спорил он сам с собой «Зачем отец притворяется стариком? Меняет обличие? Играет в какую-то игру? Здесь что-то не так. А этот Илья, предатель мерзкий: и вашим и нашим? Вот гад! Не даром он крыса!».

    Наступила ночь и пришло время идти  в лес тридцати шести секунд. Федя заметил, что отец все еще спит, и никуда не собирается. «Нет, он не может быть учителем» окончательно решил для себя Федя, стоя в дверях родительской спальни, и глядя на отца.

    В лесу у помятого сторожевого вагончика Федя увидел всех своих товарищей. Отсутствовал лишь Рат.

    — Учителя опять еще нет? — спросил Федя, осматриваясь.
    — Есть, он тут в кустах прячется. — надменно ответил ему Коровкин.
    Рыжий засмеялмя.
    Федя вспомнил прошлую ночь и уставился на Илью с ненавистью.
    — Чего тебе? — подозрительно и с каким-то омерзением в лице спросил Илья.
    — Ничего. — хмуро ответил Барсучков. — Не люблю подлецов.
    — А кто ж их любит. — усмехнулся Пес.
    Коровкин подозрительно смотрел на Барсучкова, а тот на него.
    — Хочу назад свое сердце. — сказал Федя.
    — Я его не брал. — фыркнул Коровкин и жеманно отвел взгляд.
    — Слон, ты чего? — Муха заглянула ему в лицо, но Федя не сводил пристального взгляда с Ильи. — Что-то случилось?
    — Нет, просто я хочу, что б Рат отдал нам наши сердца. Зачем они ему? Я не хочу ходить с крысой в груди. — заявил Федя, но взглянув на девушку,  смягчился.

    — Вот завелся! — усмехнулся Илья и подкатил глаза.

    — Я тоже не хочу ходить с крысой вместо сердца! — поддержал Пес. — Она скребется по ночам, когда я сплю.
    — Это не крыса, а ночной жор. — заметил Кабан и засмеялся.
    — Когда-нибудь он их вернет. — пожала плечами девушка. — У него они в безопасности.
    — Наивные дураки. На что вы надеятесь? Вы его рабы. Он управляет вами, как хочет. Влезает к вам в головы, внушает мысли и желания. — с жуткой насмешкой сказал Крот. — Ваши сердца, да и вы сами, пренадлежите ему. Смиритесь с этим. И делайте, что он скажет.
    — Тогда и тобой он управляет, разве нет?! — рявкнул Федя.
    — Я давно смирился с этим. Единственное, чего я хочу, увидеть душу звезды. Только Рат может дать мне такую возможнлсть.
    — Ты смирился, а я никогда не смирюсь! — перебивал его Федя, тыча пальцем в воздух и ударя, себя в грудь. — Мной никто не будет управлять! Ни Рат, ни его вонючая грязная крыса! — при этих словах, Федя значительно глянул на Коровкина, который наблюдал за ним пораженным взглядом.
    — Почему же сразу вонючая? Может он ее помыл. — усмехнулся рыжий.
    — Тебе вожжа под хвост попала? Чего взъерепенился? — насмешливо спросил Илья.
    — И что ты собираешься делать с сердцем, если получишь его назад? — спросила Муха.
    — Не знаю. Пусть Рат вставит его на место, как было! — рассеянно ответил Барсучков.

    В этот момент, раздался тихий звук шагов по сухой жесткой траве.

    Ребята умолкли и медленно оглянулись, будто застигнутые врасплох. Из черноты, как из тумана, тихо позвякивая браслетами, как чумной бубенцами, проявилась фигура учителя. Лицо его необычно бледное и недвижное, как у мертвеца, казалось страшно-недовольным. Опираясь на палку, Рат  прошел между учениками и остановился близко напротив Феди. Все молчали, боясь пошевелиться и выдать себя неосторожным звуком, будто играли в жмурки с учителем. Молчал и лес, и ветер притих.

    — Чего молчишь? Язык проглотил? Или горазд выступать лишь за моей спиной?
    Федя оглянулся на ребят, сглотнул и взглянул на учителя смело выпрямившись:
    — Учитель, когда вы вернете нам сердца? — смело спросил Федя, но без ненависти и без претензий.
    Рат повернул голову в сторону и спокойным строгим голосом обратился к остальным:
    — Кому еще нужно сердце?
    Все молчали, опустив головы. Рат обратилмя к Феде:
    — Ты бунтарь!
    — Нет-нет, — неловко засмеялся Федя, — не бунтарь. Я по прежнему буду приходить сюда, просто отдайте мне сердце. — попросил Федя.
    — Не получишь!
    — Что ж, тогда я сам заберу его! — Федя решительно направился к вагончику.
    — Что это значит? — лицо учителя исказилось возмущенным удивлением.

    Услышав отдаляющиеся шаги Феди, Рат насторожился и переменился в лице.

    — Тогда убирайся! Иди, проваливай, трус! Ты мне больше не нужен! Твое сердце в сторожевой будке! Открой дверь и забери его! — прохрипел Рат вслед Феде, плюясь слюной и размахивая руками.

    Федя остановился и оглянулся. Рат тоже замер в ожидании.

    — Здесь? Серьезно? — Федя указал рукой на светлый в ночи вогончик. — Я знаю, что его там нет, оно в другом месте. Мне известно, что внутрь вогончика не можешь попасть даже ты сам, учитель. Иначе, ты не закопал бы наши сердца за стеной этой сторожки!

    — О чем это он? — зашептались ребята.
    Девушка ринулась было за Слоном, который уже выкапывал стеклянную банку за стеной вагончика, но Рат преградил ей путь. Муха врезалась грудью в жесткую руку учителя.
    — Стой! — сказал он строго.

    Через несколько минут Федя вышел из-за вагончика с банкой в руках. За грязным прозрачным стеклом, в мутном растворе, плавало бьющееся сердце.
   Ребята в растерянности переглядывались. Муха подбежала к учителю:

    — Пожалуйста, не наказывайте его! — просила она Рата, схватив его морщинистую руку, увешанную браслетами, всоими тонкими гладкими руками, и заглядывая ему в глаза, будто он мог видеть это. — Это все духи леса! Он не виноват! Он просто испугался!

    — Он трижды ослушался меня. — грозно сказал Рат. Он распростер руки в стороны, преграждая путь остальным ученикам, и отделяя их от Слона, как от заразного.

    — Ты дурак?! — с осуждением сказал ему рыжий и эмоционально постучал себя по голове.
    — Да ты, брат, сбрендил! — с сочувствием заметил Крот и горько улыбнулся.
    — Что же ты наделал, Слон! — плача промямлила девушка. — Приди в себя!

    Учитель нагнулся к земле и потемнел. И все вокруг Феди потемнело.

    — Беги. — сказал Пес. — Беги, пока он не поднялся.

    Федя попятился назад, не сводя глаз с учителя, и видел, как тот медленно поднялся, превратившись в большую черную тень. Чернота от него, отделялась словно туман, и расползалась по земле, приближаясь к Феде. Все вокруг почернело и слилось между собой, и не стало видно ничего, кроме лесной чащи, зовущей к себе. Федя влез в кусты, зацепился ногой о толстый корень, вылезший из земли, и упал на спину. Тут же он испуганно поднялся, крепко прижимая к себе банку с сердцем, и бросился в самую черноту леса.

Продолжение:
http://proza.ru/2023/08/01/16