Созвездие Синего слона. Глава 26 Чудесное спасение

    Стало вдруг тихо и темно. Словно оглушенный и ослепленный Федя пробирался вперед наугад. Земля под его ногами прогибалась, как разрыхлённое сено.
    Вдруг где-то в зарослях послышался шелест. Затем Федя услышал сопение и приближающиеся тяжёлые прыжки. Охваченный ужасом Федя рванул вперёд, всё время, натыкаясь на ветки и проваливаясь в ямы. Свирепый разъяренный зверь преследовал его, громко нюхая воздух.
    Федя уже слышал рычание в двух шагах от себя, как откуда ни возьмись другое животное выпрыгнуло из кустов и накинулось на первое. Два зверя с визгом и рычанием вцепились друг в друга. Воспользовавшись этим, Федя бросился прочь. Однако далеко убежать ему не удалось — заросли стали сгущаться, ветки деревьев разростались, кусты сплетались между собой, не давая пройти. Федя с трудом прорвался сквозь преграды и внезапно оказался в ослепительно светлом месте.
    Он очутился на лесной поляне, покрытой толстым слоем пушистого снега. Вокруг росли невероятной красоты высокие голубые ели. Их огромные снежные лапы, провисали от собственной тяжести, указывая в центр поляны, где, виднелась двускатная крыша, полуразвалившейся крохотной землянки.
    Избенка выглядела такой игрушечно-маленькой, будто кроме мышиной семьи, в ней никто не мог поместиться. Сперва Феде показалось, что жилище находится на приличнлм расстоянии. Однако стоило ему сделать пару шагов в сторону хижины, как та стала быстро увеличиваться, а путь до нее сократился вдвое.
    Добравшись до избенки, Федя увидел, что вблизи она выглядит довольно большой. Старая дверь на ржавых петлях поскрипывала на ветру, то открывая, то закрывая чернеющее нутро хижины. Федя осторожно заглянул во внутрь.
    — Здесь есть кто-нибудь? — тихо спросил он.

    Никто ему не ответил. Чернота из дверного проема словно сама приблизилась к Феде и поглотила его, переместив во внутрь избы. Прогнивший пол прогнулся и заскрипел под ногами. Федя хотел было выйти из домика, повернул назад, но выхода не нашел. Со всех сторон его окружила темнота. Федя снова пошел наугад, и вскоре глаза его нащупали слабый холодный свет и знакомые звуки. Федя прибавил шаг, и скоро оказался в операционной. В той самой операционной, в которой недавно присутствовал на удалении аппендицита.
    На стенах висела знакомая белая плитка, сверху горели лампы. В центре находился операционный стол, а на нем, в ослепительной яркости круглой лампы, ничем не завешанный и не закрытый, лежал его брат. В груди его виднелась разверстая безобразная кровавая дыра. Вопреки здравому смыслу, Рома находился в сознании и с надеждой смотрел на Федю, приподняв голову над голым металлическим столом. Над Ромой, со скальпелем в руке стоял сосредоточенный и увлеченный процессом Владимир Семенович. Вдруг он поднял глаза на Федю и требовательно сказал:

    — Давай сердце!

    Федя опустил глаза на свои руки и увидел, что, вместо стекляеной банки, держит металлический поддон, а в нем лежит бьющееся сердце. Он снова поднял испуганный взгляд на отца.

    — Чего стоишь? Давай сердце, времени нет! — строго сказал Владимир Семенович. — Давай, шевелись! Не подведи меня снова!

    Федя молча смотрел на отца и ничего не мог ответить. Владимир Семенович становился все злее и несдержаннее, вот он уже кричал, плюясь слюной и обзывал сына размазней и рохлей.

    — Ты ведешь себя, как сумасшедший. Ты опять меня подставляешь! — кричал он и лицо его сделалось ужасным, неестественно исказилось злобой. Таким страшным Федя никогда не видел своего отца.

    — Нет. — выдавил из себя Барсучков и попятился назад. — Это все неправда! Это иллюзии!

    — Брат, помоги мне! Мы же братья!  Я всегда выручал тебя! Помнишь, ты поцарапал отцовскую машину? Я взял вину на себя, что б он не побил тебя! — жалобно и ослабело говорил Рома и тянул к нему руку. Глаза его занозами впились в Федю. Владимир Семенович все ругался и оскорблял сына. Ещё долго взгляд Ромы и эти страшные звуки ругани преследовали Федю, пока совсем не утонули во мраке.
     Не успел еще исчезнуть отсвет операционной, как Федю вдруг окликнул родной голос. Федя оглянудся и увидел знакомый деревянный пол и открытый погреб.
    — Милый, подай мне банки. — послышался мамин голос из черной дыры.
    Затем из погреба появилась мамина рука с кольцами, которые Федя так часто любил рассматривать в детстве.
    — Давай же, я жду, у тебя под ногами. Банки с компотом. — говорил ласковый мамин голос.
    Федя глянул вниз и увидел, что окружен банками с вишневым компотом, который они крутят каждое лето. Он поставил на пол свою банку с сердцем и протянул маме компот, но вдруг увидел, что вместо вишни в банке плавает сердце. В ужасе Федя оглянулся и увидел, что стоит среди одинаковых банок, в каждой из которых плавало сердце. «Которое из них мое?»
    — Сынок, милый! Быстрее, здесь холодно и темно. — просил мамин голос.
    Федя торопливо начал перебирать все банки, надеясь найти среди поддельных сердец свое настоящее.
    — Сынок! — прохрипел уже не мамин голос из подвала. — Дай мне банку!
    Из черной дыры в полу высунулась синяя сморщенная рука и потянулась к Феде, который никак не мог трясущимися пальцами отыскать нужную банку. И вот он увидел на одном из сердец маленький шрам, и понял, что это сердце его. Федя схватил банку, и выпрыгнув из скрюченных лап, убежал в черноту.

    Уже через мгновение Федя ощутил, что бежит не по полу, а по шаткому подвесному мосту. Он все сильнее раскачивался из стороны в сторону. Внезапно доски рассыпались, и Федя упал в воду. Банка с сердцем потяжелела и не давала Феде выплыть на верх. Сквозь воду он увидел, как небо посветлело, и кто-то склонился над водой, протягивая руку. Когда спасительная рука оказалась под водой, Федя схватился за нее и вынырнул. Муха держала Федю за руку из последних сил.
    — Отпусти банку и хватайся за пристань! Я не смогу тебя вытащить. — уговаривала его девушка, пытаясь удержать, но мокрые пальцы его выскальзывали из ее хрупкой руки.

    — Нет! Нет! Я не могу отпустить, это же мое сердце! — замотал головой Федя.
    — Тогда давай его мне, и я помогу тебе выбраться! — с полной уверенностью Муха потянулась за банкой. — Или ты не доверяешь мне?
    Федя перестал пытаться спастись и отпустил руку девушки. Вода поглотила его, и Федя стал опускаться на дно. «Это все мне кажется! Кажется!» внушал себе он.
    Нащупав ногами дно, Федя хотел оттолкнуться, что бы всплыть, но кто-то схватил его за ногу, затем за руку. И вот уже десятки пальцев вцепились в него со всех сторон, пытаясь отнять сердце. Долго Федя отбивался от неизвестных существ, и когда отчаяние овладело им, он вдруг обнаружил, что борется сам с собой. Никаких монстров и воды вокруг него не было. Он твёрдо стоял на земле. А костлявыми руками оказались ветки кустов, в которых он сам же и запутался.

    Только Федя перевел дух, как вновь услышал за спиной зловещие звуки. Он выбрался из зарослей и побежал дальше. Уставшие ноги его переставали слушаться и вдруг Федя оступился. Нога его подвернулась и провалилась в какую-то нору. Федя упал головой в кусты, перекувыркнулся и, прорвав заросли, покатился по склону. Скатившись с пригорка, он угодил прямо в густые заросли высохшего терновника и беспомощно повис в плену колючих веток. «Ах, да я везунчик!» усмехнулся про себя Федя и поднял глаза. Где-то вверху виднелся кусочек темно-серого неба.
    Совсем скоро тишину наполнил новый непонятный, но, вызывающий ужас, шум. После безрезультатных попыток выбраться из колючего плена, Федя ощутил тяжелое дрожание всего вокруг, услышал треск веток и почувствовал запах огня. Жадно он всматривался глазами во тьму, пытаясь обнаружить источник приближающейся новой опасности. Заросли, державшие его, покрылись сеткой сперва едва различимых красных прожилок, а затем ярко-жёлтых, ослепительных трещин. Будто раскаленный металл они становились все ярче и белее. Федя в ужасе зажмурился и вновь открыл гдаза лишь тогда, когда яркий свет исчез. Боясь шевелиться, Федя сперва одними глазами обвел все вокруг. Ветки трещали и дымились, как будто тлели изнутри. Испугавшись, что тоже может загореться, Федя снова попытался освободиться. Он дернулся и вдруг колючие заросли, рассыпались, превратившись в пыль и угли. Федя, не выпуская из рук драгоценную банку, рухнул вниз, и оказался на горячей земле в густом облаке пепла. Задыхаясь от кашля, он попытался встать, но не успел. Кто-то схватил его за шиворот и грубо потащил за собой по земле. В одно мгновение Федя догадался, чья это была рука.
    — Отпусти, я могу идти сам! — пересохшим от пепла горлом прохрипел Федя.
    В этот же миг, рука державшая его, неожиданно разжалась, и Федя рухнул на землю. Быстро поднявшись и утерев запыленные, высохшие глаза, он в нетерпении оглянулся, что бы убедиться в своих догадках.
    Напротив него, во мраке тлеющего леса, в тумане пепла, вырисовывалась светлая знакомая фигура мужчины. Он стоял перед Федей, как неподвижная белая скала. Самоуверенный и спокойный, словно ничто не могло навредить ему или встать на его пути. Правильные черты его лица выделялись красными бликами от тлеющих деревьев, придавая ему еще более грозный и величественный вид.
    — Не верю глазам! Это ты снизошел до меня?! Или очередная иллюзия? — Федя закатился нервным смехом. — Нет, не верю! Постой! Вот! — Федя протянул Мирцаму банку с сердцем. — Возьми! Не хочешь? Ты и впрямь настоящий!
    — Что ты несешь? — возмущенно казал Мирцам и отвернувшись, продолжил путь. — Иди за мной!
    Федя побежал за ним следом, совершенно не думая о том, куда он направляется.
    — Как ты меня нашел? — Федя не переставал смеяться. — Ты знаешь, как выбраться из леса?
    Мирцам не оборачивался и не отвечал, и шаг его стал быстрым, так что Федя не успевал за ним.
    — Можно я возьму тебя за руку? Я боюсь потеряться. Вообще я пошутил, знаю, ты не любишь эти нежности. Если хочешь, можешь взять меня за горло, как тебе удобно? Или просто, не мог бы ты идти помедленнее?
    — Только если ты замолчишь.
    — Хорошо. Только скажи, это ты все испепелил? Ладно-ладно, глупый вопрос. Не сомневаюсь, что ты. Хотел еще спросить, ты правда можешь любую форму принять? Ну, там, в зверя любого превратиться и это тебе ничего не стоит? Просто, я подумал, если ты хочешь кого-то напугать или принудить к чему-то, ты бы мог выглядеть более пугающим или чудовищным, зазве нет?
    Мирцам ничего не ответил и не оглянулся. Федя слышал только его тяжелые шаги по мягкой, усыпанной пеплом земле.
    — Вот блин! Я просто хочу сказать, что ты можешь превратиться в динозавра, все испугатся и... И умрут от страха. Да, ты прав.
    Мирцам резко остановился и, оглянувшись, погрозил Феде пальцем:
    — Если ты не закроешь рот, я сделаю тебя немым.
    Федя молча уставился на руку в белой перчатке, которая так близко промелькнкла перед его носом, и мгновенно умолк. «Хух.. Хорошо хоть предупредил» подумал Федя и больше не проронил ни слова. Первое время он шел, глядя на развивающиеся полы белого плаща впереди и удивляясь его белизне и незапыленности. Затем Федя заметил, что Мирцам ведет его по просторной, расчищенной от деревьев дороге, по бокам которой стояли обугленные остатки стволов. Воздух пропитался тяжелым дымом и запахом жженой травы. Землю покрывал толстый слой черно-серого дымящегося пепла и жар от него, Федя ощущал на себе, как будто очутился в парилке. Пот струйками стекал по его грязному лицу. Там и здесь дымились и трещали догорающие еще головешки. Они светились в темноте синеватого леса красно-желтыми огоньками, словно новогодние гирлянды. Все это показались Феде красивым и величественным, внушало ужас и восхищение.
    Беспрерывно оглядываясь вокруг себя и не переставая восхищаться руинами леса, Федя случайно заметил идущего следом за собой человека. Неизвестный преследователь, словно кусок черноты отделившейся от лесного мрака, бесшумно и пугающе-настойчиво шел следом. Тихий звон металлических браслетов подсказал Феде, что его преследует учитель. Аккуратным движением тот достал из-за пазухи страшную свою книгу и, открыв её, начал бесшумно читать. Лицо Рата тут же осветил кроваво-красный текст, и Федя видел, как шевелятся губы старика, вылепливая незримые слова. С каждым его словом шаги Мирцама делались медленнее.

    — Что-то не так. — сказал Мирцам и, остановившись, резко оглянулся.
    — Снова ты. — сказал он старику и взглянул на Федю. — А ты почему не сказал, что он идет следом? Он ведь крадет мою силу.
    — Да ты сам сказал мне замолчать!  И что, ты хочешь сказать, что не слышал его? Он же весь звенит, как погремушка!
    Тем временем, на восхищенном лице Рата боролись между собой множество противоположных эмоций, он смотрел слепыми глазами на душу звезды с восторгом ребенка. То он чуть не плакал, то смеялся, то приходил в ужас. Мирцам сделал несколько шагов в сторону Рата, не сводя с него своего прекрасного, всегда спокойного и глубоко взгляда.
    — Зачем ты преследуешь меня?
    — Ты меня ослепил. Ты забрал мои глаза.
    Пошатнувшись от слабости, Рат выронил из размякших рук огромную книгу. Федя хотел поддержать учителя, но тот его остановил, выставив вперед руку:
    — Я долго искал встречи с тобой. — продолжал он, пытаясь нащупать слепыми глазами собеседника. — Ты отнял у меня зрение в ответ на мольбы взять меня с собой в мир живых! Что тебе стоило выполнить мою просьбу? Я сирота, которого не держит в этом мире ничто! Ты сказал, что я должен жить, но для чего?! Все, кого я любил, давно умерли! Ты ведь явился за мной, не так ли? Ты заберешь меня?

    — У тебя другая судьба. Слон укажет мне путь. — спокойным ровным голосом сказал Мирцам.

    Рат сморщился, и как ребенок с отчаянием заплакал, опершись рукой об сгоревшее дерево. Федя шокированно слушал рыдания старика и невольно чувствовал в груди щемящую жалось к нему.

    — Ты дал мне надежду! — ревел учитель. — Я единственный, кто может тебе помочь! Только я умею читать звезды, больше никто!

    Лицо учителя исказилось злобой. Он пробормотал себе под нос что-то неразборчиво.
    — Не ищи со мной встречи. — строго сказал Мирцам. — Научи Слона читать звездное небо, что б он указал мне путь. Я уже подарил тебе частицу себя. Будь доволен тем, что имеешь.
   «Что? О чем это он?» пронеслось в голове у Феди, и он требовательно взглянул на Мирцама.
    — Ты должен указать мне путь. — сказал ему Мирцам. — У меня мало времени.
    В этот момент Федя увидел как что-то, просвистев у самого уха, сверкнуло у скулы Мирцама. На белом лице его тут же появилась черная полоса. Она раскрылась и от туда вытекла темная, как смола, кровь. Мирцам с недоумением дотронулся до раны пальцами и взглянул на пятна крови, оставшиеся на перчатке. Глаза его расширились от удивления и он  с возмущентем уставился на старика. Федя, пораженный до ужаса, тоже оглянулся. Рат замер в ожидании. «Ну что? Я ранил его? Отвечай!» прозвучал в голове Феди голос учителя.
    — Ты ранен! — выкрикнул Рат и засмеялся страшным смехом.
    «Как такое возможно?» удивлялся Федя, снова оглянувшись на Мирцама. Рана его продолжала кровоточить и пачкать его белую одежду.
    Раздался пугающий голос учителя произносившего заклинание. Он поднял перед собой согнутые в локтях руки и, сжав кулаки с силой, до тряски выворачивал кисти и крутил руками, разжимая и сжимая напряженные пальцы. Образ слепого учителя, увешенного железными браслетами и кольцами, сам по себе наводил ужас, но когда раздавался в темноте мертвого леса его страшный голос, и по его воле изменялось и оживало все вокруг, сердце замирал от страха. Узнав заклинание Федя, тревожно оглянулся по сторонам. Из ниоткуда, со всех сторон стали возвышаться и смыкаться друг с другом железные стены, образуя замкнутое пространство ввиде купола. Стало светло, и Федя, непроизвольно, снова взглянул на лицо Мирцама: рана его оказалась глубокой и изуродовала его прекрасное лицо. Кровь запачкала его плащ и капала на землю. Вопреки этому, Мирцам сохранял равнодушие и спокойствие.
    — Нет, этого не может быть! — пораженно прошептал Федя, не веря, что Мирцам оказался уязвим, как обычный человек.

    — Как тебе моя железная комната? — ты слабеешь, не так ли? — учитель удивленно поднял брови и открыл рот. Лицо его вдруг исказилось в довольную гримасу. Он засмеялся глухим смехом, попискивая, как старая придавленная мышь.

    — Ты надеешься испугать меня этим? — нахмурившись спросил Мирцам и медленно направидся к Рату.
    Учитель перестал смеяться и замер.
    — Сейчас я покажу тебе свой мир, в который ты с таким отчаянтем мечтаешь попасть. — Мирцам остановился напротив старика, и, нагнувшись к нему, заглянул прямо в его слепые гдаза.
    Вдруг, в одно мгновение, все кругом исчезло. Все трое переместились в совершенно другое место: очутились у обрыва над пропастью зарождения, охваченной огнем, вселенной. Небо и земля исчезли, и в безгранично черном небытии текли и пылали немыслемыми температурами огненные реки ослепительных, расплавленных звезд. Трое пришельцев казались ничтожными былинками в этом жестоком и непредсказуемом месте. И если Мирцам оставался невозмутим и спокоен, то Федя чувствовал себя до смерти напуганным и обезумевшим. Ему казалось, что легкие его превратились от такой высокой ткмпературы в пыль, глаза вылезли из орбит и сварились, волосы на голове истлели, барабанные перепонки в ушах лопнули от давления. Рат, вопреки своей слепоте, видел то же, что и Федя. Он так же в исступлении упал к ногам Мирцама и, схватившись за край его плаща, свернулся в комок, как доведенный до отчаянного ужаса ребенок.
    — Умоляю, верни нас! — кричал Рат, но голос его был поглощен чудовищно-мощным звуком биения сердец миллиарда звезд, который, казалось, разрывал на куски тела несчастного учителя и ученика.
    Мирцам резким движением одернул полы своего плаща, и Рат с Федей, словно мусор, отвалились от него и полетели с обрыва вниз, прямо в огненный звездный водоворот.
    Резкий удар о землю привел обоих в чувство. Федя и Рат вновь очнулись в своем темном, оглушительно-тихом лесу на том же выжженном месте. Только Мирцама с ними уже не было.
    Оба молчали какое-то время, задыхаясь от ужаса и пытаясь прийти в себя. Вдруг Рат засмеялся, как безумец, а Федя, обхватив голову руками, лежал на земле и не верил, что все уже кончилось. Рат подполз и, нащупав Федю, стал оттаскивать его руки от головы:
    — Хватит валяться, вставай! Нужно возвращаться, все ждут.
    Федя, весь трясясь, приподнялся с земли и уселся, обхватив себя дрожащими руками.
    — Я не хочу туда. В его мир. — трусливо пролепетал он. — Это ужасное место. Там нет земли и цветов. Там нет людей.
    — Это не правда! Он все врет! — небрежно и самоуверенно произнес Рат. — А не хочешь, мне же и лучше!
    — Знаешь, тогда, схватив за горло, он просто приласкал меня, по сравнению с этим.

    Федя заметил перед собой на земле странный красноватый отблеск. Скоро он понял, что у его ног лежит открытая черная книга учителя, потерявшаяся на черной земле.

    — Он придет еще. Я видел это в прошлом. — сказал Рат и, взяв в руки книгу, поднялся с земли.

    — Он ранен. Как ты сделал это?
    В ответ учитель самодовольно рассмеялся.
    — Его кровь… мне нужна. — запинаясь произнес Рат. — Она должна быть где-то здесь. Если я сильно ранил его. — учитель указал бугристым пальцем с кольцами на землю, где, по его предположению, прежде стоял Мирцам. Федя понял, что учитель просит его найти кровь и в смятении принялся трясущейся рукой шарить по пыльной летучей земле. Рат с надеждой ожидал результата, выпучив глаза и приоткрыв рот. Федя наткнулся на маленькие плоские комочки слипшейся земли и, решив, что это и есть кровь, осторожно сгреб их в горсть.

    — Ну, что? — насторожился учитель.

    — Ничего нет. — сказал Федя, немея от страха.

    — Я сам поищу. — сказал Рат недоверчиво. С трудом, он снова согнул свои старые хрустящие колени и опустился на землю. Федя взволнованно отступил в сторону, крепко сжимая в руке комок земли.

    Старый слепой учитель водил руками по пеплу, ощупывая каждый сантиметр земли. Наблюдая за этим с ужасом, Федя взглянул округлившимися глазами на свою трясущуюся руку, медленно, с сомнением, поднес ее к лицу и быстро засунул в рот окровавленный комок земли, надеясь проглотить. Но пыльная земля была слишком сухой и противной, а во рту Феди давно пересохло, и проглотить все сразу он не мог.
    Учитель обследовал землю, бренча браслетами и кольцами, и Федя, все еще не могущий проглотить кровь, боялся, что Рат заговорит с ним. Ничего не найдя, старик приподнялся и, читая заклинание, распростер свои кривые пальцы над землей и пытался с помощью магии обнаружить капли крови. Федя ощутил жжение на языке, как будто во рту его лежали раскаленные угли, и чуть было не выплюнул все, но удержался. Летучий пепел воспарил в воздух, но кроме него на выжженной почве ничего не осталось. После нескольких минут безуспешных поисков, учитель сдался.
    — Должно быть не сильно ранил. — разочарованно сказал он, так в последствии никогда и не узнав правды.

    Память Феди вновь нарисовала перед ним раненое лицо Мирцама и его безразличие к этой ране. Федю всего проняла дрожь, как будто рана эта на его собственном лице, и он представил, как ему должно быть больно. «Как Рат посмел это сделать? Как он осмелился на такое?» пораженно размышлял Федя, сверху вниз возмущенно глядя на учителя, и тут же сам ответил себе «А что ему терять?»
    Когда старый учитель поднимался с земли, Федя машинально подал ему руку, что бы помочь, но тут же испугался своего действия, ведь во рту его еще находилась кровь, и учитель мог это как-то обнаружить. Поддавшись этому страху, Федя одернул руку. Учитель тут же резко схватил его за предплечье растопыренными пальцами, как хватает добычу ястреб, и заглянул ему в лицо слепыми глазами:

    — Чего ты испугался? А? — он жадно ждал ответа, но Федя не мог ничего сказать и случайно проглотил кровавый ком. Сухая и пыльная земля облепила Феде горло, вызвав рвотные позывы.
    — Ааа! Ну довольно! Возьми себя в руки! Это была лишь иллюзия. — раздраженно сказал учитель, услышав Федин кашель.
    Закрыв книгу и оставаясь в глубокой задумчивости, учитель медленным, бесшумным шагом, пошел прочь.
    «Какой ужас! Неужели это я так нагло разговаривал с Мирцамом и так глупо шутил? Он же может уничтожить меня в одно мгновение!»
    Внезапно, словно очнувшись, Федя поднял с земли банку с сердцем и, прижав ее к себе, побежал следом за учителем.

    — Ты больше не злишься на меня, учитель? — крикнул ему Федя, спотыкаясь в темноте и выплевывая песок.
    — Все в прошлом. Ты привел его ко мне, молодец. — одобрительно, но грустно прохрипел Рат.
    — Он даже показал нам свой мир! Это было действительно жутко, правда?
    — Это не его мир.
    Впереди показался синеватый просвет между деревьями. Федя поднял глаза и увидел, как учитель, прошел в этот просвет и, словно растворился в синеве. Тогда и он неспешным шагом последовал за Ратом и вышел из леса. Впереди виднелась железная дорога.

    — Ты иди к вогончику, а я должен найти Пса. — сказал учитель.

    — Пса? Что с ним?

    Рат ничего не ответил, и уже направлялся обратно к лесу. Федя молча проводил его взглядом пока он, шатающейся старческой походкой, снова ни скрылся в зарослях. Взглянув на свою банку с сердцем, Федя выдохнул и пошел вдоль рельс. Вскоре вдали показался светлый вагончик, где его ждали остальные ребята.

  — Ты вернулся! — Муха подбежала к Слону и обняла его. — Зачем ты убежал? Где Пес?
    Девушка отстранилась и вопросительно взглянула на Федю, не отнимая цепких рук от его плеч.
    — Учитель ищет его. — ответил Федя.

    Ребята странно и обеспокоенно смотрели на Федю. Даже Крот, скривив рот и презрительно приподняв верхнюю губу, настойчиво глядел на него, как будто ждал объяснений. Девушка, робко подняла на Федю свои черные глаза, обрамленные пушистыми ресницами, и решительно сказала:

    — Да, он пошел за тобой, когда ты с бревном убежал в лес.

    — С каким бревном? — нахмурился Федя, и взглянул на свою драгоценную банку.

    Но теперь, вместо сердца он обнимал старый трухлявый пень. Федя в ужасе разжал руки и бревно свалилось на землю, издав тупой тяжелый звук. Глупым испуганным взглядом Барсучков уставился на обрубок мертвого дерева, лежавий у его ног. «Что это?» подумал Федя, окинув ребят недоумевающим взглядом.

    — Что это? Что происходит? Где мое сердце?
    — Какое сердце? Ты выкопал бревно и убежал с ним в лес! — насмешливо заявил рыжий, жестикулируя рукой. — Учитель отправился тебя искать, а следом за ним ушел и Пес. Мы пытались отговорить его, но он сказат, что ты спас ему жизнь, и теперь он должен спасти тебя.
    — Так и есть. — подтвердила Муха.
    Федя молча слушал девушку, снова уткнувшись сумасшедшими глазами в старое бревно. «Это что ж я, Мирцаму бревно предлагал взять?» Федя хлопнул себя ладонью по лбу.

    Со стороны леса послышался треск ломающихся веток и звон металла. Ребята испуганно оглянулись и увидели, как из зарослей неуклюже вывалился учитель. Он с трудом передвигался, держа в руках окровавленное и изодранное тело Пса. Голова парня с ангельским выражением застывшей муки и одновременно с тем удивительной умиротворенности запрокинулась назад и болталась, как будто в его шее совсем не осталось костей. Рот его приоткрылся, а гдаза со сдвинутыми жалобно бровями, поблескивали из пол полуоткрытых век, но казались безжизненны.
    Муха вскрикнула и зарыдала. Учитель, спотыкаясь от усталости и тяжело дыша, донес парня до ровного места и там аккуратно уложил на землю. Ребята подбежали к израненному товарищу, но никто не решался приблизиться к исколеченному телу — они лишь ошалелыми глазами взирали то на учителя, то на Пса.
    — Эх, как его! — проскулил Крот, оскалив обломки зубов.
    — Что произошло? — выкрикнул Рыжий. — Кто это сделал?
    Учитель, охая и кряхтя, опустился на колени перед израненым учеником и стал его ощупывать. Лицо учителя делалось мрачнее каждый раз, как он натыкался на очередную липкую, кровавую рану. Муха уткнулась в Федину куртку и зарыдала.
    Илья Коровкин вышел вперед и, совершенно не испугавшись увиденному, хладнокровно присел около Пса и принялмя осматривать его. Все движения его были собранными и четкими. Все молчали, потому что Пес не мог ничего сказать, и им не хотелось, в уважение к нему, нарушать его безмолвие.
    — Он еще жив. — сказал Илья. — Но не надолго. Повреждена артерия. Он потерял много крови. Его уже не спасти.

    Девушка резко умолкла и оглянулась.
    — Он что, умрет? — всхлипывая спросила она у Ильи.
    — Да. Ничего нельзя сделать. Он потерял много крови. И у него повреждены жизненно важные органы. Если честно, я вообще удивляюсь, как он все еще жив. Может от того, что сердце его в безопасности?
    — А ты откуда знаешь, что органы повреждены? Ты что, хренов доктор? — нервно выкрикнул рыжий.

    Тем временем Рат открыл свою книгу, и принялся долго читать, проводя рукой по черным листам. Но не добившись нужного результата, так как Пес все так же оставался неподвижен, учитель, отбросил книгу в сторону, и перешел к крайним мерам. Он положил одну трясущуюся от волнения и спешки руку на лоб Пса, а другую на его будто окоченевшую кисть, которая лежала скрюченная на его груди, как поджатая лапа испуганной птицы. Долго учитель сидел так молча, не шевелясь, прежде чем что-то произошло.

    — Да, я врач. — отвечал Илья рыжему высокомерно. — Поэтому я точно могу сказать, что без печени и селезенки он жить не сможет. Еще ему нужно примерно литра два крови и новый кишечник.
    — Знаешь, сейчас шутки неуместны. — разозленно сказала Муха, все еще держась за Федину куртку.— И ты не смей хоронить его раньше времени!
    — Жизнь жестока. — Илья надменно закрыл глаза.
    — Смотрите! — сказал Федя, и все оглянулись на Пса.
    Учитель склонясь сидел над ним. Сквозь раны на теле Пса засиял красивый фиолетово-голубой свет. С каждой секундой он становился ярче. Когда свет сделался ослепительно-белым, ребята закрыли глаза и отвернулись, что бы не ослепнуть. Когда же свет погас, все снова взглянули на Пса и увидели, что раны на его теле, все до малейшей царапины, затянулись и исчезли. С одежды его пропала кровь, повреждения и даже грязь. Искаженное мукой лицо Пса расправилось, веки дрогнули и он открыл глаза. Под удивленные возгласы товарищей, парень приподнялся с земли и удивленно осмотрел себя.

    — Я думал, что умер. — сказал он.

    — Учитель спас тебя. — радостно сказала Муха.

    — Как вы это сделали? — спросил Илья у учителя, пораженно глядя на ожившего товарища.

    — Потеряв зрение, я приобрел способность исцелять. Во мне живет частица живого огня. — учитель задумчиво поднял голову в верх, устремив бельма глаз в серое небо. — Он дал мне эту способность, забрав зрение. Отдайте и получите больше.

    В этот раз все пятеро учеников возвращались к границе леса вместе. Федя ораторствовал больше всех, вспоминая, как глупо но выглядел, убегая в лес с бревном. Все смеялись и радовались чудесному исцелению Пса.

    — Ну ты, Слон, учудил! Тебя учитель совсем не наказал, и не злится на тебя! Ты у него в любимчиках? — смеялся Кабан.
    — Он в лесу меня отшлепал. Вы просто не знаете. — Федя глянул на Пса. — А ты лучше расскажи, кто напал на тебя? Это был призрак леса? Только не говори, что просто споткнулся и неудачно упал.
    — Нет, учитель вроде говорил, что призраки леса могут только напугать нас. — заметил рыжий, и почесал макушку.
    — Выходит, он ошибся. — пожал плечами Пес.
    — Еще немного и нас осталось бы пятеро. — заметил Крот.
    — А может и останется. — сказала девушка. — Возможно, я вижусь с вами в последний раз.
    — Что за шутки? — засмеялся Пес, ласково глядя на нее.
    — Нет, я не шучу. — серьезно сказала Муха.
    — Вот так неожиданность! — рыжий удивленно глянул на девушку, затем оглянулся на Федю. — Слон, ты слышал?

    Федя ничего не отвечал. Такое заявление Мухи шокировало и расстроило его.

    — На днях я уезжаю из города и, скорее всего не смогу приходить сюда. — грустно продолжила Муха. — У моего отца проблемы со здоровьем, мы вынуждены переехать.
    — Ты обязана вернуться. — добродушно и уверенно сказал Пес. — Ведь твое сердце у учителя.

    — Пусть оставит его себе. — засмеялась девушка. — Пусть оно останется здесь, в этом лесу, рядом с вами.

    — Жаль, я уже привык к тебе. — с грустью сказал Кабан, вороша рукой волосы. — Ты почти перестала меня раздражать.

    — О, как мило! — она засмеялась. — Я тоже вас люблю. — обратилась она ко всем, затем вышла вперед и остановилась напротив.
    — Ну вот, за тем камнем наш горизонт событий. Еще шаг и мы исчезнем. Эти дни, а точнее ночи, проведенные с вами со всеми в этом лесу, были лучшими в моей жизни. Вы стали мне близкими друзьями, и мне жаль расстоваться с вами. — голос ее задрожал, и сквозь слезы, выкатившиеся из ее глаз, она засмеялась.
    Пес подошел и обнял девушку.
    — Мы тоже будем скучать без твоего жужжания. — сказал рыжий.
    — Муха, только что я сочинил для тебя стихотворение. Забери его с собой и не забывай нас. — сказал Пес, и с серьезным, вдохновленным лицом, с каким все поэты читают свои стихи, помолчал немного и произнес такие строки:

Разлука поднимает взгляд черничный.
Тонкой рукой поправит волосы.
В черном лесу
Лунные полосы…

Умереть бы, хрупкостью рук обвившись,
В ночь волос лицом закопаться.
Здесь времени нет,
Но пора прощаться…

Небо разлито соком черничным.
Звезды деревьев руки трогают.
Уходишь из леса
Лунною дорогою…

    Голос его звучал красиво и одухотворенно, так же, как звучал голос учителя, когда он читал свои заклинания. 

    — Это невероятно красиво. Спасибо. — медленно проговорила она, перебарывая бушующие в ней эмоции. Она еще раз обняла Пса. В ответ на ее жест, Пес по-джентельменски обнял ее одной рукой и грустно и сдержанно улыбнулся. Он был очень чутким и знал, что между Слоном и Мухой что-то есть, и не хотел рушить этого.

    — Да, неплохо. — сказал рыжий. Он не сильно разбирался в поэзии, поэтому не мог оценить красоту и смысл сочиненного Псом, но хотел по-дружески поддержать его и похвалить.

    Муха попрощалась со всеми и каждого обняла. Затем повернулась к Феде и робко взглянула на него. Он стоял с опущенной вниз головой, как отщепенец. Волосы его растрепались, густые брови нахмурились.

    — Ну, что ты молчишь, Слон? — обратилась к нему девушка. — Не обнимешь меня на прощание?

    Не смотря на то, что Федя был весь перепачканный пеплом и пылью, девушка сама обняла его так крепко, насколько позволяла ей сила. Федя стоял, как дерево. Но когда она его отпустила и, отворачиваясь, шмыгнула носом, он схватил ее за руку и, притянув к себе, поцеловал в губы. Затем, отстранившись, вытер ей слезы со щек и сказал:

    — Я тебя найду. — шокированный и смущенный своим действием, он, не дождался ответа, быстро отвернулся и не оглядываясь направился к границе леса.

    Пройдя столб и услышев под ногами хруст снега, Федя остановился и обернулся. В след ему смотрела зимняя ночь.

Продолжение:
http://proza.ru/2023/08/01/1667