Город Зеро самого английского японца

Кадзуо Исигуро, «Безутешные» / The Unconsoled, 1995, Премия Челтнема по литературе / Cheltenham Prize for Literature, 1995 

«Почему бы нам не смириться с мыслью, что наш город - из числа обыкновенных и бесстрастных городов. Другие города смирились. По крайней мере, подчинимся воле прилива. Душа города - она не больна, она умерла»


Итак, сэр Кадзуо Исигуро (OBE, FRSA, FRSL,  Нобелевский и Букеровский лауреат и прочая, и прочая), самый английский японец и его роман «Безутешные». У нас Исигуро знаком прежде всего по роману «Остаток дня» и его экранизации с блистательным дуэтом сэра Энтони Хопкинса и Эммы Томпсон. В своё время я писал рецензию на «Остаток дня» ((http://proza.ru/2021/11/18/534 ) и, естественно, увидев роман этого автора, ни минуты не сомневался, что это - must read, как говорится. Награждение Исигуро Нобелевкой сопровождалось формулировкой «в романах огромной эмоциональной силы раскрыл пропасть, таящуюся под нашим иллюзорным чувством связи с миром». Надо сказать, что «Безутешные» этому определению полностью соответствуют.

Сюжет (который многие сравнивают с «Замком» Кафки), в принципе, незамысловат: знаменитый пианист Райдер прибывает в некий европейский городок, где ему предстоит выступить с концертом и предваряющей концерт речью. Это ожидается городской публикой с нетерпением: «Огромные ожидания возлагаются на вашу речь в четверг вечером. В трамваях и кафе ни о чем другом, собственно, не говорят», - говорит Райдеру один из почтенных граждан города.  Но за те несколько дней, которые предшествуют концерту, начинается совершеннейшая фантасмагория. Правда, эта фантасмагория, в отличие от кафкианской, скорее абсурдно-комичная, нежели мрачно-депрессивная.

Начало книги просто перекликается с «Остатком дня» - в лифте носильщик отеля Густав выдает тираду о важности и ценности профессии носильщика - прямо как дворецкий Стивенс о своей профессии. Естественно, Густав просит Райдера как главную знаменитость, включить в свою речь пару слов о носильщиках.

Оказывается, что город периодически поднимает на щит очередную культурную знаменитость, правда, заканчивается всё плачевно - дирижер Бродский спивается (его пытаются реанимировать и выставить на концерт с участием Райдера, «мы усердно проводим в жизнь наш проект уже два года. Образ мистера Бродского в глазах общества постепенно меняется»). Виолончелист Кристофф, о котором просто забывают - «Они хотят чего-то получше. Но не такого». Местный графоман, «краеугольный камень местной библиотечной системы», которого просто освистывают. Райдер понимает, что и он теперь - возносимая на пьедестал звезда этого городишки.
Вообще львиную часть времени Райдер тратит на выполнение всё более нелепых просьб местных жителей - выступить на собрании в память погибшего пса Бродского, сфотографироваться у непонятного «здания Заттлера», что почему-то вызывает гнев отцов города, и так далее. При этом местные жители изысканно вежливы, но при этом в своих просьбах весьма настойчивы. То, как они носятся с Райдером как с писаной торбой, напоминает раболепие жителей Гюллена перед Клэр Цаханассиан в бессмертной драме Дюрренматта. То, что Райдер постоянно отвлекается на эти дурацкие просьбы, мешает ему заняться чем-то гораздо более важным: отношениями со своей девушкой (или женой?) Софи и её сыном Борисом, обустройство на концерте своих престарелых родителей и так далее.

Книга полна парадоксов - ну, предположим, та же Софи, вроде бы дочка носильщика Густава, но в первой сцене Густав как бы и не знаком с Райдером. Вообще, как написал один критик, Исигуро в этом романе «рвёт временной континуум как тузик грелку», да и пространственный тоже, места, до которых надо было добираться часами, оказываются расположенными дверь в дверь. Но оно того стоит, уверяю вас. Все эти бесконечные злоключения Райдера, мастерски описанные и закрученные затягивают, оторваться от них очень сложно. Даже начинаешь сочувствовать Райдеру, хотя понятно, что виноват в этом только он, этакий spinless people pleaser*. Да, он пытается иногда бунтовать: «Дайте же вставить слово человеку со стороны, не принадлежащему к тому замкнутому мирку, в котором вам так нравится обитать!» Ага, щас. Райдера просто никто не слышит, для обывателей городка он просто очередной фетиш вроде бы как haute culture**, символ того, что, мол, «вот какие мы однако культурные». При этом внутри - да, в общем-то, ничего, пустота, не столько безутешные, сколько абсолютно бездушные. И абсолютно карикатурные в своих потугах.

Наверное, роман мне был интересен еще и тем, что его персонажи из числа обитателей и столпов городка уж очень напоминают отдельных персонажей и «культуртрегеров» моего родного города. Та же напыщенность, провинциальность и пресмыкание перед любой фигурой «из столиц». Но это, как говорится, совсем другая история.

А вообще (маленький спойлер), попав в такой переплет, как герой Исигуро, есть какое-то ощущение успокоения в уплетании круассанов в трамвайном (sic!) буфете под болтовню местного электрика, осознавая, что завтра уже в Хельсинки, и весь этот химерический бред «гостеприимства» и провинциальной «культурки», мышиной возни и интриг просто растает.

Так что если вы не чужды фантасмагорий, написанных подлинным мастером - добро пожаловать в приключения пианиста Райдера в маленьком городке.



* Бесхребетный угодник (англ.)
** Высокая культура (фр.)

Фото Барбора Тошилова / pixabay.com