Без амбиций! Я жил тогда в Одессе пыльной Глава 12

Глава 12.  Вдвоем не так страшно.

Валерка из тех, кто легко овладевал мастерством. За дело он взялся с огоньком, был в нем некий задор. Первый день мы бегали по адресам вместе, он что-то записывал в блокнот, вникая в тонкости процесса. В дальнейшем справлялся самостоятельно. Я передавал ему сумку с пилюлями, путь к адресатам срисовывал с карты, вкладывая записку в пакет. Вечером у общаги он отдавал выручку. Теперь я был не один, мне было на кого положиться. Моим подельником стал комсомольский лидер, легализовав и освятив происходящее. И хоть мы не заготавливали рога и копыта, жизнь стала легка и упоительна и понеслась, сталкивая возросшие доходы с необузданными соблазнами. Я сунул свои длинные ноги в первые в жизни джинсы, Валерка перешел на болгарские сигареты, сосиски сменились пельменями, лица наши закруглились, а плечи расправились. Отпала нужда довольствоваться малым, стали появляться предпочтения. Складывалось впечатление, что мы попали в правильное течение, и оно самостоятельно понесло нас по жизни, заставляя лишь слегка уворачиваться на порогах.

Люди, люди, люди… Коллекция встреч.

* * *

Нервная рыба

- Натуся, открой! Молодой человек принес лекарства, - несмело постукивая в дверь комнаты, мурчит мужчина средних лет в растянутых спортивных штанах и тельняшке, - Открой, неудобно! Человек пришел! - он извинительно пожимает плечами, пытаясь улыбнуться мне:
- Со вчерашнего вечера так. Закрылась там и молчит. У тебя закурить будет? - уточняет он, присаживаясь на огромный ящик в длинном коридоре коммуналки.
- Не курю, - отвечаю я, он понимающе качает головой.
- Ты сам одессит? - интересуется он.
- К сожалению, нет.
- Вот видишь, Наташа, человек сокрушается, понимая, чего лишен! А как относишься к рыбалке? - громко и почтительно, чтобы было слышно за дверью, справляется мужчина.
- Замечательно!
- Бывал?
- Разумеется!
- А где?
- Дома, на Днестре.
- Хоть и не водоем, но все же водная артерия, - заключает он, подводя разговор к чему-то для него важному, - А с кем ходил?
- С пацанами.
- Вот, Натуся, а тебе мерещится, что рыбалки без баб не бывает.
- А рыбу любишь?
- В смысле?
- Ну, жареную, вяленую, копченую?
- Конечно.
- Вот видишь, а жена моя, считает себя коренной одесситкой, а ничего морского терпеть не может. Бычок ей костлявый, скумбрия жирная, мидии вонючие, а от рачек она чешется. Можно жить с такой женщиной у моря? Вчера с Колей Рыжим с Бугаевки взяли с лодки шесть кило ставридки - одна в одну, как с инкубатора. Пока несли домой, от Комсомольской за нами тянулась тетя Фира и тридцать две ее кошки. А она меня на порог не пустила, неси, говорит Люське, пусть та жарит. Скажите мне, это жена? Хозяйка? Хранительница очага? К Люське так к Люське! Нашла, кем пугать! Это одноклассница моя, живет в нашем дворе, вон за зеленым штакетником. Пожарила она их, пальчики оближешь. Звали мою мадам, она ни в какую. А вечером в дом не пустила. Иди, говорит, к ней, раз тебе там все подходит. Спал в коридоре на этом ящике для картошки. Как тебе такое понравится? Теперь она со мной не разговаривает, а хватается за сердце, ожидая пилюль. Что это, я спрашиваю?
- Наверное, нервы, - робко, чтобы не обидеть, предполагаю я.
- Нервы?! Конечно, нервы! Чего бы не делать их мужу, вернувшемуся с рыбалки? Нервы сделали мне, а пилюли выписали ей. Ты ответь мне, эта докторша Левенгук кумекает в этих нервах или выписывает всем, что попало?
Листенгорт, - поправляю я, но ему без разницы, - Думаю, разбирается, все хвалят.
- Натуся, я провожу молодого человека, он не знает здешних мест. Лекарства на ящике! Идем! - он накидывает пальто прямо поверх тельника, и мы выходим из душной коммуналки, -  Вот скажи мне, что ей нужно? Раз в неделю, в свой заслуженный выходной, я хочу провести время на рыбалке, так порадуйся, что не в кабаке. Так нет же! Я приношу в дом рыбу, а не триппер, опять плохо! Уважь меня, сготовь так, чтобы весь двор знал, что у Левы нынче улов! Покойная тетя Тамара рассказывала за каждого глосика, пойманного дядей Степой, так, что мы всем двором знали их по именам и в лицо, сопереживая так безвременно закончившейся судьбе! Переворачивая на сковородке, она причитала: «Хорош Борька! Со всех сторон хорош, мерзавец!» От одних слов и шкварчания слюна текла на пол. Я молчу за запахи. Вот это была одесская жена! - мы вышли во двор. В окне за штакетником показалась пышная крашенная брюнетка, рыбак моментально втянул живот и заулыбался. Откровенными жестами Люсьена описала возможные перспективы выходного вечера. Мой собеседник осадил ее, с опаской глянув на собственные окна.
- В чем женщине не откажешь, так это в интуиции. Люська действительно баба что надо во всех отношениях. А моя - чистая шая, скандалит молчком, в постели тоже молчком. Задержался вечером, дверь на крючке, то рыбой от меня воняет, то Люськой. Как думаешь, лекарства помогут, а то через пару дней я на этом ящике загнусь, ей богу.
- Не знаю, будем надеяться!
- Ладно, пусть лечится! Пошли, еще успею по Староконке прошвырнуться.

* * *

 Любовь, любовью, мне бы уснуть

- Моя на эту вашу «гомопатию» подсела, говорит, что на пяток лет помолодела. Мил человек, скажи, может она помочь с этим делом? - лысый худощавый мужчина лет семидесяти скосил глаза в район гульфика, - сам понимаешь, она молодеет. А я? Раньше оно как было: слез с бабы и спишь как младенец. А теперь ни туда не выходит, и сна ни в одном глазу. Одно без другого не получается.
- Это вам к доктору нужно в платную поликлинику, - понимающе советует Валерка.
- К этой Ильиничне, что ли? Это как же мне к бабе с таким делом? Может, ты пропишешь, что другие для этого дела принимают?
- Не знаю, слышал, сгущенка помогает, только сразу и целую банку, - предложил Валерка.
- Если я банку сгущенки сожру, я и так усну, на хрена мне старуха? - заключил дед. Вот и вся любовь!


Продолжение   http://proza.ru/2023/08/07/319