Жизнь российская Книга-1, Часть-2, Гл-64

Глава 64

"Отдых ночной продолжительный"
Сны окаянные на стареньком скрипучем диване



Кто долго спит, у того короткие дни.

Еврейская пословица



Сначала старенький скрипучий диван давил реабилитированный начальством Лыскин, которого недавно уволили, а через день уже и восстановили.

Никто не знал для чего, за что и почему с Андрюхой так поступили. Народу это было неведомо. Народу про это никто не докладывал. Можно было только догадываться.

Точно так же его, Лыскина Андрея, сперва выгнали к чертям собачьим, как гада последнего, как предателя и изменника, а после обратно взяли, как это и с Пашкой из смены Игоря Игнашкина до этого произошло.

Народ роптал, народ возмущался, по углам шептался, но вслух никто об этом не говорил. Народ боялся. Народ в рот воды набрал. Всяко может случиться, подобное произойти. С любым и каждым. Ох… и ах… Хоть бы не меня… Хоть бы не меня…

«Видимо, кадровая политика компании такова», – с чудовищным скрипом в мозгах думал старший охранник Кульков Василий Никанорович, сидя рядом с Андрейкой на колченогом стуле и смотря на спящего парня беспокойными глазами. В мыслях у него шторм девятибалльный бушевал, неимоверный кавардак стоймя стоял, бедлам сущий там был и кувыркался. Всё в голове его перемешалось от этих дум тяжёлых. Он не знал, на чём акцент сделать, где точку поставить.

Кульков метался из одной крайности в другую.
Из огня в полымя! Из одной проруби в следующую.
Никак успокоиться не мог.
Разные варианты Кульков перебирал. Но ни на чём не остановился.

На всех этих беспокойных измышлениях Василия Никаноровича точку поставил Андрюха. Да. Он. И никто другой.

Андрейка в какой-то момент вскинул руки за голову, улыбнулся во сне, потянулся до хруста в позвоночнике. Ещё раз потянулся, сладко рот раскрыв, пукнул протяжно и вонько… и на бок перевернулся, к стене лицом… При этом ещё раза два или три воздух испортил, но уже громко, раскатисто и звонко… как взрывы мины или гранаты… дыма только не было…

Да-с… дыма вообще не было, зато вони вонькой добавилось изрядно…

«Фу! Фу! Фу!» – Кульков нос зажал и рот закрыл. Второй рукой машинально противогаз искать принялся… Но безуспешно. Какой тут противогаз. Откуда ему тут взяться! С какого перепуга ему здесь быть! Да и не помог бы он ему…

Юрка даже не шолохнулся. Он сидел в уголочке и храпел, откинув голову.

Василий Никанорович стремглав выскочил из каморки в фойе. Там простор. Там воздуха чистого много. Дыши хоть сколько. Хоть ртом. Хоть носом. Хоть… Хоть… Хоть чем, короче. Чем хочешь… Чем тебе нравится…

«Чем тебе ндравитца! – сказала бы тётя Глаша, – подумал Вася-Василёк. Он всегда о ней думал. – Ох, какая же хорошая тётенька. Ах, какая она душевная и сердечная. Эх, как плохо, что её сейчас рядом нету-ка…»

Кульков шарахался по фойе, дышал жадно, как рыба, вытащенная из воды, рот широко раскрывая и глаза шибко наружу выпучивая.

Минут через пятнадцать-двадцать, надышавшись вволю, вернулся в дежурную комнату. Ему показалось, что там уже проветрилось. Да и на ногах он уже устал стоять и ходить туда-сюда. Они, ноги-то, деревянными уже стали… оловянными… стеклянными…

В комнатушке сел на тот же шаткий стульчик. Далее стал рассуждать по этой животрепещущей теме. Ему было интересно, почему так происходит… Почему такая чехарда в компании вертится… Почему… почему… и ещё сто раз почему…

«Или просто неразбериха. Рутина… Бедлам… Кавардак… Простым смертным это неведомо. Ладно. Не будем обсуждать действия руководства, не будем все беды на него сваливать. Чего уж теперь… Как уж есть… Сами хороши. Не одно начальство в этом чёртовом сумасбродстве винить надо. Да-с! Так-с! Не только начальство в этом виновато. Да-с! Не только оно, грешное. Потому что в любом коллективе, как и в нашем, всегда есть такие товарищи, которые вообще никому не товарищи… Вот их-то, чертей болотных, и надо увольнять к едреней фене. Вот от них-то, от козлов и баранов, и надо избавляться. Вот их то, балбесов нерадивых, и надо ссылать к чёрту на кулички! А может, и подальше. Туда, куда Макар телят не гонял! Да-с! Так-с! Именно! Вот для этого и предложили мне, как самому опытному, работу, так сказать, санитара, который сможет вычистить до блеска эти засранные и зассанные авгиевы конюшни…»

Кульков даже подпрыгнул, довольный тем, что ему удалось сформулировать ответ на столь трудный и существенный поставленный вопрос. Ой, какой он молодец! Ах, какой он удалец! Эх, ещё бы денег побольше… и поскорее… Но они будут! Будут! Обязательно они будут!!! К маме не ходи… Брызги радости летели от него в разные стороны, а вокруг головы нимб кругленький и широконький образовался…

Андрюху на штатном лежачем месте вскоре сменил зевающий до ушей Юрий, так спать ему хотелось. Андрей курить пошёл. Да и в туалет его труба звала…

А после них до самого утра отдыхал непосредственно Кульков, старший группы.

Молодые помощники под его громкий могучий переливчатый храп отчаянно резались в карты. Играли то в настоящий «храп» (есть такая азартная карточная игра), то в обычную «пьяницу», то в «подкидного дурака». Хотели в «буру» сыграть, но правила не знали.

Кульков спал в полглаза. Храпел-то он как при настоящем, глубоком сне. Но… как тут уснёшь по-человечески, если в стране такое творится… такое… Ни словом сказать, ни пером описать. В голове шурум-бурум. Революция там была. Та, которая смела к чёртовой матери этот некудышный коррупционный политический режим. И вот… и вот нормальная жизнь для народа настала. Хорошо! Прекрасно! Слава богу! Но всё равно осадок в душе какой-то горький и печальный оставался от той жизни нищебродской и несправедливой; он, осадок этот едкий, напоминал своим звонким присутствием и без конца бороздил по нервным окончаниям, как палкой елозил по волнам стиральной доски. Ширк-ширк! Бац-бац! Трах-трах! И опять: ширк-ширк! То там кольнёт, то тут ширкнет, то ниже заденет, то выше полоснёт, то здесь прикоснётся, то глубже черпанёт. Да-с… ситуация из той ещё оперы… Мама не горюй… К дяде не ходи…

***
Ровно в восемь невыспавшийся, истерзанный и уставший от надоедливых дум и разных нехороших мыслей Василий Никанорович, всклокоченный и с красными глазами, сдал свою смену, расписался в вахтенном журнале и стал ожидать прихода конторских работников. Ему надо было узнать у секретаря точное название фирмы. Самое точное.

Чтоб уж наверняка было написано. Чтоб больше не исправлять. Чтоб в регистратуре той идиотской знали, что писать, а чего не надо… и чтоб они легко определили количество листов, на которое войдёт такое длинное название телефонной компании.

Чтоб кадровики приняли, наконец, этот официальный докУмент строгой отчётности без этих никому ненужных разговоров, без всяких-яких вопросов, чтоб зацепиться больше ни к чему невозможно было ни по тематике, ни по стилистике, ни по орфографии.

Чтоб видно было, что грамотные люди писали, заполняя данный медицинский докУмент.

Чтоб ни запинок и задоринок не наблюдалось.

Чтоб без подтирок и исправлений.

И чтоб без ошибок было, без всяких: грамматических, орфографичских, синтаксических, морфологических, или других каких.

Чтобы… Чтобы… Чтобы звенело! Чтобы пело!

И чтобы сияло!



Продолжение: http://proza.ru/2023/08/04/837

Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/08/03/945

Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378

Конец 1-й части: http://proza.ru/2023/06/20/285

Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023