Жизнь российская Книга-1, Часть-2, Гл-77

Глава 77

"Неприятности мирового масштаба"
Невероятно, но факт



Бабьи слёзы чем больше унимать, тем хуже.
Базар цену устанавливает.

Русские пословицы



Кульков лежал, отдыхал, когда неприятно скрипнула входная дверь и с шумом захлопнулась. Бабахнула. Да так сильно, что Василий даже подпрыгнул на диване. Чуть с петель дверка не слетела. Что там такое? Кто посмел так буйствовать? Кто этот варвар? Или эта… варварша… Кто эти басурмане? Кто они?? черти болотные… Что им надо??

Вошла Антонина вся расстроенная и заплаканная. Не вошла, а влетела. Ворвалась. Впёрлась. Как фурия. Как бестия. Как чёрт из табакерки. Как… не знай… кто…
Ей было нехорошо. Да. Ей было очень нехорошо. Даже погано. Дюже погано. Весьма скверно и пакостно.

Жена вернулась из похода за продуктами. Злая. Сердитая. Лютая. Мокрая. В слезах крокодильих. Гром и молнии метала. Стонала… и метала…

– Что случилось, Тонюсик? На тебе лица нет.
– Там, Вася, такое… Такое там творится… – супруга ещё пуще разрыдалась.

– Да в чём же дело, дорогая? Тебя обидели, милая? Скажи кто?.. Убью!!
– Обидели, Васенька, обидели! Ещё как… Оскорбили!! Унизили!! И не только меня одну. А вообще всех нас… Ну, ты понимаешь кого… – нас… русских людей…

– Это как же?.. Вот нелюди. Как это случилось? Кто посмел?! Вот изверги!
– Сейчас, Василёк. Сейчас, милый. Сейчас, дорогой. Дай успокоиться немного. А то я на нервах вся. Взволнована. Взбудоражена. Услышать такое… И от кого…

– Ну, хорошо, Тонечка. Хотя… чего же здесь хорошего… Сядь-ка вот на диванчик. Посиди. Отдохни. Развейся. Угомонись. Уймись. Потом будем разбираться. В деталях всё мне расскажешь. Конкретно. Потом, милая, объяснишь всё… по порядку. Сейчас водички дам. Я быстро… Я сейчас… Одна нога туточки… Другая тамочки… Подожди!! – Супруг выскочил на кухню сломя голову, задев плечом за дверное полотно, да так, что аж стекло, вставленное в него на штапиках, забренчало и загудело, как музыкальный инструмент. Ладно, что не разбилось. – А вот и я… На вот, дорогуша, выпей, утихомирься. Ничего, ничего. Решим этот вопрос… Ляг вот тут. Полежи, милая.

Антонина залпом опорожнила стакан и привалилась к спинке дивана. Минут через десять начала свой сбивчивый рассказ:

– Заскочила я на рынок, Василёк. У метро который находится. Картошечки хотела прикупить. В магазине-то плохая, гниль сплошная, и сорт какой-то непонятный… – сколь её ни вари – хоть час, хоть два, хоть три… – всё дубовая. И не вкусная. Землёй пахнет. И ещё чем-то… нехорошим. Химия сплошная. Ага. Химия, химия… – вся картошка синяя… Помнишь так говорили раньше…
– Ну да, помню. Только там не про картошку говорили. А про иное…

– А я про картошку!
– Ну хорошо, хорошо… Успокойся. Давай про картоплю будем гутарить. Или про бульбу. Или… про… Ладно. Бог с ней. Про картошечку!! Про нашу!! Если она тебе милее. Как хошь… Давай. Говори. Продолжай.

– Я же видела её своими глазами. Синюшная! Синь одна! От химии.
– Так такая, Тонюсик, бывает… Синеглазка называется… Ты чего? Забыла? А?? У нас же с тобой такая была. Синеглазочка!!!

– Я тебе что, синеглазку от синебрюшки не отличу? Да ещё с дубовой кожурой. Ага. Нашёл дуру. Как же…
– Тонечка! Не нервничай. И так вся на взводе. Спичку поднеси и взорвёшься яко бонба атомная…  али ядерная… Угомонись, милая. Остепенись, дорогая.

– Может, навозу в землю перебухали? Эти черти полосатые. А?? Как ты считаешь?
– Всё может быть. Да-с. Усё! Дьявол их знает, милая.

– Вот и я про то. Что всё может быть. Где её берут, картоху-то, эти черножопые, эти черти волосатые? Козлы!! Эти коммерсанты. Эти перекупщики. Из каких таких краёв привозят? Одному богу известно. А он молчит. Слова не проронит. Почему? Не знаю.
– Кто? Он-то… Молчит который…

– Ну вот… нате вам… приехали… Кто-кто! Конь в пальто! Вот кто!
– Ваще ничё не понял… Кто? Он?! Говори ясней. По-русски.

– Ну ты посмотри на него… Не понял он… Как же… Дурак?! что ли…
– Попрошу без этих, без этих… как их… без оскорблений.

– Ладно. Прости, пожалуйста. Больше не буду. Чеслово.
– Хорошо. Принимается. И всё же… Кто??

– Бог! Господь наш! Кто же ещё-то… Не власть же наша… со своими министрами и заместителями. Им же всем начхать на это. И на нас. Хама угэ!! По-бурятски.
– Теперь понятно. Так сразу бы и сказала. А то конь какой-то… Да ещё в пальто… Нашла что ляпнуть. Мне, Тонюсик, тоже это невдомёк. В мозгах не укладывается.

– Да… Говно одно продают… Не то, что наша была… родименькая. С огородика. Вкусная… Рассыпчатая… В общем, в магазине не стала брать, а подалась на базар. На рынок колхозный. Дай, думаю, у частников возьму, может, получше будет. Подошла к одному дедушке. А тот в это время с какими-то чернявыми ребятами на повышенных тонах разговаривал. Чуть ли не матом они друг дружку крыли.
– Ну, в этом ничего предосудительного нет. На базаре всякое бывает. И кричат. И орут. И матерятся. И обзывают. И даже воруют… Дерутся иногда. По мордасам друг друга лупасят. Не на жизнь, а на смерть. И ещё. Кого там только нет. И белые. И красные. И зелёные. И жёлтые. И даже чёрные. Арапы. Каждой твари по паре. Неудивительно.

– Так эти чернявые оттуда были, из сна моего. Ну, помнишь… я тебе говорила…
– Да ты что… Вот даже как… Ну и ну… Разве так бывает?..

– Видать, бывает. Я чуть в обморок не упала. Они меня поначалу не заметили. Внимания на меня даже не обратили. А когда увидали, то не узнали.
– Ха! Так всё верно. Ведь это же они тебе снились. А не ты им.

– Да… Наверное… так. Эти гаврики не дрались. Хотя готовы были глотку старику перегрызть. Дед торговать уже собрался: фартук на пальто накинул, нарукавники напялил, калькулятор достал, в целлофан его обернул для сохранности, весы рычажные налаживал (ножки подкручивал, чтоб горизонтальность соблюсти, чашки приспосабливал, гирьки в кучку собирал), мешки развязывал, ну и прочее… Готовился к работе, другими словами. А братки чернявые, ну… те, которых раньше чураками у нас называли (и другими такими плохими подобными словами), у него дань стали требовать. Половину от продажи.
– Ни фига себе! Это же грабёж. Среди бела дня. Вот… пройдохи… Козлы!!

– Ага. Наглые. И беспардонные. Аргументированно так толковали ему, что это их территория, их город, их район, их рынок и они, мол, тут хозяева.
– Как это?.. Что это они себе позволяют?? Хозяева нашлись… Видали мы таких!! Накося!! Выкуси!! Черти болотные!! А не пошли ли они лесом? Можем проводить!

– Слушай дальше. События развивались семимильными шагами.
– Не понял… Продолжай.

– Дедушка – ни в какую… Те ему заявляют, что тогда они вообще заберут у него всю картошку. И пусть, дескать, катится он колбаской к себе домой. К старухе.
– Оппа!! А это уже серьёзно. Это уже прилюдный грабёж! Открытый! Вот наглецы. Ничего себе. Вот нахалы. Надо было милицию вызвать. Полицию, то есть…

– Так он рядом с ними и стоял. Мордатый. С красной рожей. В форме. С погонами золочёными. И в фуражке с кокардой. Пистолет на боку. Нашивка на рукаве ментовская. Стоит, чертяка, наручниками для форсу бряцает. Дубинкой резиновой играет. Свисток изо рта торчит. И тоже говорит бедолаге деревенскому, что этот рынок находится у энтих ребят в аренде (он так и сказал, Вася, – у энтих), и что они хозяева здесь. Он сказал тута.
– А вот это уже криминал. Коррупция. Злоупотребление служебным положением. Превышение полномочий. Прокурора туда надо. Кого-нибудь из управления собственной безопасности. И жалобу написать министру. Или ещё кому… повыше…

– Подожди ты со своими прокурорами и министрами. Ты чего? С дуба рухнул? Или с берёзы кубарем скатился? С осины… с ольхи… Все они одним миром мазаны. Им твоя жалоба, как слону дробина. Отскочит и в сторону улетит. Ещё и в тебя попадёт. Так тоже бывает зачастую. Чернявые говорили, что прокуроры нынче тоже все их. Нет, не так. Под ними прокуроры!! Точно. Так они и сказали. Дословно.
– Ну, это прямо к губернатору тогда надо обращаться! Или жалобу написать, или на приём сходить!! Хотя… здесь же нет губернатора. Мэр только… За всех отдувается… Или… не отдувается… Тогда лучше в общественную палату адресовать. Или прямо в народный фронт. Есть такой! Так, кажется, он называется. Они теперь этим занимаются. Им президент поручил на промокашку выводить негодяев разных. Вот им и флаг в руки!!

– Ага. Скажешь тоже. Флаг-то они возьмут. А дальше что?..
– Ну… тогда Чайке написать! Так, мол, и так.

– Чайке? А она-то тут при чём?? Птичка-невеличка… Нерадивая… Ей бы пожрать чего-либо… хлебушка у людей украсть… да полетать всласть… Ну ты, Вася, собираешь, что попало. Ерунду всякую… Глупости… Галиматью…
– Сама ты глупая. Я про Генерального прокурора говорю. Ему написать! Самому. Лично. В руки. Так, мол, и так… Вашесокоблагородие… Вашесокопревосходительство… Сиятельство, дескать, ваше… Ваши, мол, прокуроры (нерадивые, ленивые и продажные работнички) под какими-то приезжими оказались… Под чураками… под козлами!! Мать вашу… Караул!! Мол, спасать их надо! Подопечных-то… Или выгонять! Гнать к чёртовой матери! Куда ни попадя. К псам!! В дышло… собачье… С волчьим билетом! Неповадно чтоб было. Никому! Ни тем, ни другим.

– А поможет ли… Ведь писали ему уже. И не раз… И не два… По разным поводам. И что? И где?? Ответ, говорю, где?? Нету-ка! Не изволили-с… Как с быка молока…
– Тогдысь к самому господину президенту обратиться! К нему. Он же таперя как бог! Чтобы порядок навёл. Он же у нас таперя ручным управлением занимается. Его это епархия… С патриархом не разлей вода. Друзья-приятели. Вот ему и карты в руки. Как тебе такая моя затея? Нормально??

– Про президента они тоже что-то там горланили. Но я не расслышала. Шумно слишком было. Или про резидента какого-то они это говорили?.. Не поняла я. Сумбурно там всё происходило. Хаотично. Креативно. Так сейчас говорят. В это время тот дедушка тоже кричать стал. Громко. И тоже аргументированно. Уверенно доказывал правоту свою! Что он приехал не куда-нибудь, а к себе в столицу. Он сказал: в свою!.. И что он хозяин здесь. А не эти… басурманы… без роду, без племени…
– Молодец, дедуля!! Ох… Орёл… Как он их отбрил! Вот это по-нашему!..

– Да, Вася. Дед ещё тот. Палец в рот ему не клади. Откусит!!
– А я про что… С таким народом мы всех победим! Не только этих басурманов…

– Ага… Только ты не торопись, Васенька… Они тоже не лыком шиты. У них свой камень за пазухой. Свой аргумент!! Свой пистолет… Свой автомат… пулемёт… пушка…
– Как это? Ты про что, Тонечка?

– На его слова про свою родину и про свою столицу, они ответили ему очень даже конкретно. Жёстко. И безапелляционно. Они сказали: «Короче так, старик. Нет у тебя никакой родины. И столицы тоже нет. Понял?!! И вообще нет у тебя ничего. И хозяева здесь мы. Понял!!? А ты… А ты дуй в свою Рязань!» Только они сказали не «дуй», а другим словом объяснили, на букву «п». Грубым. Нецензурным. Непечатным. И ещё что-то нехорошее добавили, но я вовремя уши ладошками закрыла. Успела. А они, видать, матом его крыли. На чём свет стоит… Дедушка ответил этим уродам, что он, вообще-то, из Тамбова, а не из Рязани. И что Москва – это его столица. Его! Так, мол, было. И так, дескать, всегда будет.
– Ай да деда. Ай, молодец!.. Сокол!! Не сдаётся бандюганам наш «Варяг». Вот закалка. Нашенский мужик! Знает своё дело. Вот, тамбовский волк. Так держать!

– Чернявые в рот за словом не полезли и выдали: «Да нам пофиг, откуда ты, урод. И столицы у тебя нет. Ни одной. А у нас две столицы! Одна – Москва! Другая – Боку!»
– Даже так?.. Боку, сказали? Что они имели в виду?..

– Ну, я так поняла. А может, мерси боку… Они же с акцентом гутарили.
– Так эти гаврики и вправду французы?.. Как во сне?

– Нет, Вася, не похожи они на французов. Французы не такие. Те этакие милые… Обходительные… Не то, что эти. Хотя… нынче там тоже каждой твари по паре. Я про Францию… Про Германию… Про Европу, короче… В телевизор посмотришь… – так тошно становится. От черноты… От желтоты… Смердит всё. Воняет…
– Надо было переспросить их. Уточнить, что они имели в виду.

– Не до этого мне было. Я за дедулю вступилась. Сказала, чтобы они (черти эти полосатые, басурманы и чураки) уважали старенького дедушку и нашу гостеприимную страну. Они тут заржали, как лошади, и стали указывать мне, чтобы я забирала своего ишака подзаборного и ехала с ним к себе… в тьму тараканью…
– А откуда они узнали, что у тебя муж есть? – мгновенно отреагировал Василий. И тут же сообразил, – может, кольцо на пальце увидели?..

– Так это я им сказала, что если они не отстанут, то супруга позову. Мол, он им (я сказала вам) покажет, где раки зимуют. От души накостыляет. По шее!! И по жопе!!
– Правильно сказала. А они, говоришь, ишаком меня обозвали? Вот козлы! Вот стервецы! Вот засранцы! Вот бараны несусветные!

– Дед тоже козлами их называл. И баранами. И басурманами. И… оглоедами ещё. Троглодитами. И сказал, что объявляет им войну. Отечественную. Гражданскую. И что биться будет до победного конца. Что флаг на рейхстаге водрузит. А их всех – в расход. Троглодиты тут вовсе озверели. Куда они его только не посылали. А полицейский стоял рядом и поддакивал. Тут ещё люди подошли. А я покинула то место.
– А чего?.. Чего ушла-то?

– Как это чего… Невозможно уже было стоять и слушать эту лабуду. И смотреть на эти самодовольные рожи.
– Понял. Теперь понял.

– Бандиты разговорились не на шутку и стали лопотать что-то не по-нашенски. Непонятно! Я ничего не разобрала, кроме мата.
– Да?

– Да. Матерились они, кстати, по-русски.
– Вот засранцы. Вот козлы. Вот редиски.

– Мент тоже насмерть стоял за них. Но не матерился.
– Почему это? Интересно…

– Не положено ему.
– Странно. Все они ругаются. Даже матом кроют.

– А этот нет. Культурненько так их защищал. Хотя не их породы был. Не из чернявых. Белобрысенький такой. И красноморденький. Вот он-то, однако, точно рязанских кровей… Из тех краёв…
– Точно?

– Но… не буду утверждать. Не стану напраслину наводить.
– Ну и ладно. Чёрт с ним. Что дальше?

– Я подальше от них отошла. Не по мне такое слушать. Потом у бабушки, с виду чистенькой, картоху купила.
– У бабушки?

– Ага. У бабули. В другом уже ряду. У выхода почти. Славная такая бабуленька. Светленькая. Приветливая. Разговорчивая. Вот она-то взаправду из-под Рязани приехала. Сама об этом мне сказала. А там, возле дедушки, толпа собралась и всё шумела и галдела.
– Тогда здесь товарищ «Маузер» нужен!! Или наш верный друг «Максим». Этот ещё лучше. Неотказный он. И послушный. Свою работу очень хорошо выполняет. На пять. А то и на все шесть. Тра-та-та!!! Тра-та-та!!! Тра-та-та!!!

– Ты чего… Вася… Ты это про кого… Какой ещё Максим?
– Хороший, Тонечка, Максим! Надёжный. Железный! Пулемёт такой…

– Ч-что?.. Не-е-ет!! Только ни это! Скажешь тоже… Войны нам ещё ни хватало!!
– Мне она тоже не нужна. Как же тогда быть? Опять к Чернышевскому с поклоном: Что делать?? господин хороший…

– Оставим Чернышевского с миром. А ты, Вася, успокойся и в ванную давай иди. Душ прими. Смой этот негатив. А то прилип он к тебе… на веки вечные…
– Хорошо! Принято! Будда про это вот что сказал: «Не принимай никакой негатив. Пока ты его не примешь, он принадлежит тому, кто его принёс».

– Золотые слова. Правильные.
– Но в таком случае, дорогая моя, получается, что у тебя сейчас негатив, а не у меня. Ты же его в дом принесла. С рынка. От чертей тех болотных он тебе передался.

– Ой! Неужели прилепился? А я и не подумала. И что же нам тогда делать?
– Даже не знаю, что и сказать. Думать надо. Анализировать.

– Васенька… миленький… Думай скорее…
– Хорошо. Я сейчас… Оппа! Вот что нам делать надо. Я придумал. Будем считать, что он к нам обоим прилип. Оба мы с тобой теперь заразные.

– Да? Что ж… согласна я.
– Ну я под душ тогда пошёл. Со своим негативом прощаться. А ну его в баню.

– Хорошо. Избавься, Васенька, от него. Не нужен он нам. А лучше в ванне полежи, побултыхайся, отмокни. Потом и я ополоснусь. Свой негатив смою.
– Слушаюсь, мой генерал-фельдмаршал, мой главнокомандующий!

– Молодец! Как солёный огурец… Хи-хи! Всегда бы так слушался.
– Но боевые действия, по моим скромным подсчётам, нам нужны, всё-таки. Просто необходимы. Без них мы не победим этих басурманов. Мне так кажется. Поняла? Мне так думается. А думается мне правильно. Так что… и «Маузер», и «Максим» должны быть смазанными, начищенными, заряженными и всегда готовыми к применению. Ферштейн?

– Вася. Ну хватит уже балаболить. И без этого тошно. На душе дюже погано…
– Тоня! Тонечка, моя дорогая! Моя сизокрылая голубка! Мы победим!! Победа будет за нами!!! Вот увидишь. Обязательно! Как говорил великий Сталин.

– Хорошо бы. Будем молиться за это!
– Конечно. Будем. Да ещё как… Буйно! Неистово! Яростно!

– Вот-вот. Исступлённо!! Так ты идёшь мыться? А то мы так никогда от этого недуга не очистимся. А с ним, с негативом этим чёртовым, ничего хорошего мы, Василёк, не сможем свершить. Революцию надо делать чистыми руками. Понял? Вася! Я правильно говорю? Чего молчишь? Как воды в рот набрал. С душой непорочной и сердцем добрым. Вот как. И не иначе. Ну… что стоишь, рот разинув… Идёшь? Или не идёшь…
– Йес! Иду!

– Ну вот и прекрасно. А потом чайку с малинкой попьём. С душистой…
– Яволь!

– Так-то лучше будет. Полиглот ты мой, ненаглядный…
– Тоня! У меня сейчас мысль проскочила, что с капитализмом надо кончать. Да-да! Истребить его надо. Навсегда. Навечно. От него все беды у нас. Я вот что думаю…

– Вася! Ну хватит уже. Иди мыться! Потом договорим.
– Яволь, моя дорогая жёнушка. Слушаюсь, мой генерал!

– Иди, иди уже! Хватит паясничать. Капитализмоненавистник мой яростный!
– Да-с… Мы такие… Мы пскопские… Хи-хи…

– Иди уже! Надоел свои балагурством.
– Слушаюсь и повинуюсь, моя королева…

– Иди! Я сказала…
– Иду… иду… противная баба…

– Васька! Оглоед паршивый! Ну я тебе сейчас… По шее сейчас получишь! По сраке. По жопе. Негодяй! Ага… Дуроломчик… Красавчик мой… любименький…

Кулькова сдуло с этого места. В ванную он рванул. Радостный… до ужаса.




Продолжение: http://proza.ru/2023/08/08/470

Предыдущая глава: http://proza.ru/2023/08/07/700

Начало 2-й части: http://proza.ru/2023/06/22/378

Конец 1-й части: http://proza.ru/2023/06/20/285

Начало романа: http://proza.ru/2022/09/02/1023