597 ДМБовские 100 дней до Приказа 13-14. 10. 1973

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

597. ДМБовские 100 дней до Приказа. 13-14 октября 1973 года.

Сегодняшний ночной разрыв с годками призыва осени 1970 года, в том числе с моим другом и годком Славкой Евдокимовым, больно ударил по моему бодрому настроению, вызванному долгожданным возвращением БПК «Свирепый» с БС (боевой службы домой, на нашу базу в Балтийск. В октябре-ноябре 1973 года я остро чувствовал, что мне ещё предстоит служить на флоте и на корабле ещё целый год.

Открыв свой стол-рундук президиума в ленкаюте и перебирая свой будущий ДМБовский аттестат, я думал о том, что события в мире, в частности, в средиземноморье, на Ближнем Востоке и в Южной Америке (Чили), возможно, только потребуют от нас «заскочить на базу», чуть-чуть отдохнуть, а потом снова вернутся в море, в океан, на БС (боевую службу), то есть на войну…

Дело в том, что 13-14 октября 1973 года на Ближнем Востоке реально шли седьмой день и ночь войны «Судного дня» между арабами и израильтянами, как её потом назовут и мы, БПК «Свирепый», тоже реально очутились в Северной Атлантике практически на «фронте» противоборства с флотом уже не вероятного, а реального противника – ВМС США и НАТО. Поэтому, какой уж тут ДМБ? Наверняка ДМБовских годков, как самых опытных военных моряков, в связи с войной на Ближнем Востоке оставят на службе ещё на полгода, а этот приказ об увольнении в запас, так - прикрытие, успокоение для слабонервных и дезинформация для врагов.

Так я думал в ночь с 13-го на 14-е октября 1973 года в своей холодной постели между стеллажами корабельной библиотеки БПК «Свирепый», который неутомимо на крейсерской скорости в 20-22 узда стремился к родному Балтийскому морю. Я с удовольствием ощущал дрожь равномерно работающих корабельных турбин и винтов, которые неустанно приближали меня, Славку Евдокимова, его друзей-годков и весь экипаж БПК «Свирепый» к родной земле.

Перед тем, как забыться в тревожной полудрёме, я опять аккуратно сложил свой новенький, ещё ни разу «ненадёванные» бушлат, суконные чёрные брюки, тёмно-синюю форменку, синий-синий воротник-гюйс, носочки, тёплую фланелевую тельняшку, три маминых белых с красной каёмочкой носовых платка и переделанную, перешитую вручную аккуратную новенькую бескозырку с высокой тульей, которая еле-еле держалась на моей уже не лысой «башке».
 
- Да, Сашок, ты уже не лысый молодой матрос, но ещё и не годок, - сказал я сам себе голосом «Александра Сергеевича». – Ты вообще незнамо кто…
- Зря ты понадеялся на дружбу нынешних ДМБовских годков, - продолжал я рассуждать голосом рассудительного «Александра Сергеевича». – Закон на то и закон, чтобы ему подчинялось всё…

Я вспомнил, как нынешние ДМБовские годки призыва осени 1970 года отмечали свои 100 дней до Приказа. Я тогда ещё не сочинял свои лозунги, команды, розыгрыши и призывы ритуала 100 дней до Приказа, а только чутко и внимательно наблюдал за годками, запоминал «их ритуал», сравнивал с тем, что творили в 67-м ОДСРНК ДКБФ ДМБовские годки призыва 1969 года.

Тогда 19 июня 1973 года нынешние годки призыва ноября 1970 года все, как один, постриглись «на лысо», чтобы за свои законный «100 дней до приказа» о ДМБ быть с обновлёнными, но не лохматыми, а по уставному короткими, но уже приближёнными к гражданскому виду шевелюрами.

В пятницу 29 июня 1973 года за «90 дней до приказа» я был в отпуске в родительском домев городе Суворове Тульской области, честно и добросовестно исполнял сыновьи обязанности, общался с родителями, помогал маме укладывать в мой портфель гостинцы и подарки моим друзьям-годкам, поэтому как отметили наши годки 90 дней до Приказа, не знаю.

Поздно вечером в понедельник 9 июля 1973 года за «80 дней до приказа» я вместе с моими друзьями-годками призыва осени 1970 года чинил на БПК «Свирепый» наш корабельный кинопроектор и отметил это событие подарком для годков – просмотром знаменитого видеофильма «Мелодии советской и зарубежной эстрады». Тогда Славка Евдокимов и его друзья-годки, как мальчишки, радостно отплясывали рок-н-ролл вместе с сексапильной певицей на киноэкране.

В четверг 19 июля 1973 года за «70 дней до приказа» и за 1 день до выхода БПК «Свирепый» на первую БС (боевую службу) после вечерней поверки, когда мы услышали напутственную речь-обращение к экипажу корабля перед выходом на БС командира корабля капитана 3 ранга Евгения Петровича Назарова, мои друзья-годки собрались на «посиделки у Суворова» в ленкаюте и обсудили, обменялись мнениями по поводу того, что сказал командир: «Мы зачинатели первых традиций нашего корабля, говорил я годкам. – Оттого, как мы выполним первую боевую службу в море, зависит судьба корабля, судьба каждого из нас, судьба нашей Родины. С честью выполним наш воинский долг и нашу воинскую клятву». Тогда мы даже не думали о том, чтобы как-то «отметить» завтрашний (20 июля 1973 г.) выход в море на БС (боевую службу). Все без исключения ощущали и понимали - «мирная жизнь» кончилась, начиналась «война» по-настоящему…

В воскресенье 29 июля 1973 года за «60 дней до приказа» я с моими друзьями-годками устроил не просто празднование Дня ВМФ, а помог уговорить замполита и командира корабля разрешить купание личного состава в море. Это купание в прозрачных тёплых водах пролива Каттегат на якорной стоянке корабля у датского мыса Скаген остались самым радостным, самым восторженным и самым ярким воспоминанием об этом дне.

В среду 08 августа 1973 года за «50 дней до приказа» я вместе со всеми годками с интересом и азартом смотрел, как опускали в Северное море буксируемую гидроакустическую станцию «Вега». Мне категорически запретили фотографировать сверхсекретную БУГАС «Вега» даже для фотолетописи корабля, поэтому я и другие «зрители» могли только с волнением наблюдать за процессом осторожного опускания в море корпуса буксируемой гидроакустической станции «Вега», более похожую на огромную пузатую атомную бомбу с крыльями. Вечером, на «посиделках у Суворова» в ленкаюте, мои друзья-годки искренне были горды и счастливы за наших советских инженеров, конструкторов и рабочих, создавших такое устройство, за наших моряков, мичманов и офицеров, которые спокойно, но с напряжением, уверенно управляли этим сложнейшим механизмом.

Все годки тогда вспоминали сильнейшую дрожь корпуса корабля, когда «Вега» на большой глубине следовала на толстом кабель-тросе за БПК «Свирепый». С помощью этой буксируемой гидроакустической станции мы могли обнаружить ПЛ «вероятного противника» на глубинах ниже «температурного скачка», где были слои воды в море-океане разной температуры и плотности. Это событие тоже было для всех памятным…

В субботу 18 августа 1973 года за «40 дней до приказа» волна тропического жаркого воздуха из африканской Сахары, нахлынувшая 09-13 августа 1973 года на просторы Средней Атлантики, породила ураган 1 категории «Бренда» (18-22 августа 1973 г.). Этот тропический ураган «Брэнда» сотворил сильное наводнение на островах Карибского моря и на побережье Центральной Америки. 20 августа 1973 года скорость ураганного ветра достигла 90 миль в час (150 км/ч), но в Северной Атлантике этот ураган отозвался только «отголосками» - сильными штормами в Северном море, от которых на нашем корабле «потекли» подшипники гребного вала. Фактический подвиг матросов-годков, мичманов и офицеров БЧ-5, на ходу корабля устранивших в тесном тоннеле гребного вала течь масла, я постарался отразить в знаменитой фото-рисованной корабельной стенгазете, которую годки разодрали на сувенирные рисунки в своих «ДМБовских альбомах».

Во вторник 28 августа 1973 года за «30 дней до приказа» возникла первая серьёзная «трещина» в моих отношениях со Славкой Евдокимовым и его друзьями-годками. Ещё бы, группа ОСНАЗ ГРУ ГШ ВС СССР, которая располагалась со своим секретным оборудованием в простой брезентовой палатке на крыше ГКП БПК «Свирепый» и её командир, мой земляк старшина 1 статьи Миша Сысоев, дали мне возможность поговорить по спутниковому телефону с моей мамой в городе Суворове. Годки в эту ночь тоже хотели позвонить «через космос» домой, родным, любимым и близким. От меня это никак не зависело, но Славка Евдокимов и его друзья обиделись…

За «20 дней до приказа», 7 сентября 1973 года, я устроил особые «посиделки у Суворова» - я угостил своих друзей-годков «домашними запасами» из маминых посылок. Эти запасы я тщательно берёг и хранил в «шхерах» в простенках корабельной библиотеки. В этот раз я угостил ребят печеньем, галетами, плиткой шоколада, конфетами-ирисками и конфетами-леденцами, а самое главное – сушками (высушенными дольками яблок, а также сухими, прожаренными в подсолнечном масле с солью, маленькими кусочками чёрного хлеба). Характерно, что суровые моряки-годки кушали эти сушки и ржаные сухарики молча, потому что они пахли домом, садом, маминой кухней…

Кроме сушек и печенья в посылках от моей мамы были банки с вареньем – клубничным, вишнёвым и малиновым. Это был мой НЗ на случай хвори, болезни или простуды. В тот вечер ко мне «на посиделки» пришёл мой земляк командир отделения ОСНАЗ Миша Сысоев. Он сначала очень стеснялся, отказывался от конфет, но с удовольствием, как семечками хрупал яблочными сушками.

В тот вечер я попросил у него разрешения прочитать его стихи вслух. Миша Сысоев кивком головы дал согласие и они со Славкой Евдокимовым внимательно, сразу как-то отрешённо, слушали, как я читаю стихи Михаила. По себе знаю, как иначе воспринимаются твои стихи, когда их читает кто-то другой, особенно с чувством, с толком, с расстановкой…

17-18 сентября 1973 года за «10 дней до приказа», направляясь в назначенную точку Атлантического океана на встречу с нашей новейшей атомной подводной лодкой, мы прошли широким водным пространством между шотландскими островами (архипелагами островов) Мейнленд. В эти дни нам было не до праздников и праздничных дат, потому что мы ходко шли в тот район Северной Атлантики, в котором по всем прогнозам и приметам должен был быть сильный шторм. Последней землёй, которую мы видели перед выходом в открытый океан, был остров Фэр-Айл (Feir Isle)…

Этот день я отметил фотографией моего друга-годка Славки Евдокимова на фоне чужой, но всё же «земли», того места, на котором человек чувствует себя в относительной безопасности. Потом была борьба с жестоким 11-балльным штормом урагана «Эллин» (Эллен), жуткие приключения и испытания и, наконец-то, тот памятный день 27 сентября 1973 года – День Приказа о ДМБ…

Тогда все, весь экипаж БПК «Свирепый», были особенно счастливы оттого, что остались живы и наплаву в том штормовом ураганном водяном месиве Атлантического океана, которое ощущаешь всем своим существом, потому что под тобой сотни метров глубины солёной океанской воды, готовой поглотить всё и всех…

12 октября 1973 года я нашёл в куче фотографий, отпечатанных мной для фотолетописи БПК «Свирепый», для командира корабля и замполита, для фотогазеты и для своего фотоальбома, ту фотографию Славки Евдокимова от 18 сентября 1973 года на фоне острова Фэр-Айл. Как остро я сожалел, что мы поссорились со Славкой. Я остро захотел отдать ему эту памятную фотку для его ДМБовского альбома, потому что «всё преходяще, а морская дружба – вечна». Только как это сделать, не теряя своего авторитета и не подчиняясь воле, хотениям и желаниям ДМБовских годков?

Фотоиллюстрация из фотоальбома автора: 18.09.1973. Северное море. Южная оконечность архипелага шотландских островов Мейнленд. Остров Фэр-Айл (Feir Isle). Координаты: 59.532000, -1.621486. Мой друг и годок, старший радиометрист БИП старшина 2 статьи Евдокимов Вячеслав Михайлович (дата призыва 20.11.1970 г., Ленинград) на фоне крайней земли, которую мы видели перед выходом в открытый Атлантический океан. Интересно, что в момент съёмки сквозь брешь в сплошных облаках хлынул настолько ослепительный солнечный свет, что море засверкало, как огненное…