За барьером бесконечности. Глава 42

                Станислав Лагутин ожидал чего угодно, но только не заявления Минаева о том, что тот является представителем некоей Службы контроля границ. Несмотря на неоднократные столкновения с вещами, выглядевшими в обыденной жизни фантастическими, для эксперта МЧС оказалось необычайно сложно поверить в то, что пожилой усталый человек, сидящий на кушетке, является сотрудником некоей специальной службы. После заявления Минаева Лагутин лишь скептически махнул рукой, подумав на мгновенье, что у старика помутился рассудок после приключений, случившихся в результате попадания в аномалию. Станиславу начало казаться, что и все прошлые заявления обходчика могут оказаться плодом воображения старика, получившего психологическую травму.
                Судя по недоверчивому виду Артура Калинина, у эксперта-медика возникли примерно такие же мысли, и теперь он думал о том, каким образом и какими средствами попытаться привести Минаева в порядок. Открыто выражать свое недоверие медик не стал, но встретившись взглядом с Лагутиным, кивнул головой, как бы показывая, что понимает опасения старшего товарища.

                Что касается краеведа Шухова, в первый момент Сергей, как будто впал в состояние ступора, не совсем понимая, как реагировать на подобные заявления. С одной стороны, Минаев являлся его хорошим и давним знакомым, причем человеком, который мог стать в обозримом будущем родственником. С другой стороны, подобные слова обходчика привели краеведа в состояние сильнейшего замешательства, поскольку поверить в то, что пожилой человек с весьма непримечательной внешностью, является представителем какой-то заоблачной спецслужбы, было очень непросто. И сейчас Шухов находился в двойственном положении, не зная, как ему реагировать на случившееся – поддержать Минаева или выказать недоверие.

                А вот Николай Быстров, как человек, неоднократно сталкивавшийся с весьма необычными явлениями, отнюдь не считал заявление Афанасия Поликарповича какой-то игрой воображения или следствием сильного расстройства психики. Собственно, некоторые детали происшествий, произошедших в аномальной зоне за последнее время, давали основание полагать, что помимо инициаторов включения аномалии имеются и те, кто, наоборот, всеми силами пытается стабилизировать ситуацию. Да, получалось это у противоположной стороны не слишком хорошо, но экспертам до некоторого времени не были известны и возможности тех, кто, образно говоря, активно раскачивал лодку. Но теперь, после стычки с двойниками Лескова, Сиволапова и Трефилова становилось ясно, что противостоят экспертам, а точнее, всем землянам, весьма значительные силы.
                Стоило принять во внимание и некоторые слова лже-Лескова, брошенные во время разговора возле механизма стрелки, они тоже говорили в пользу заявления Минаева. Навряд ли представитель агрессора стал бы высказывать подобные мысли, если не считал бывшего напарника способным каким-то образом помешать. Именно эти соображения и всплыли в голове Николая после слов старого обходчика, и он посчитал необходимым высказать их, чем немало удивил своих товарищей.

                – Ну, хорошо, допустим даже, что Лесков-перевертыш считал Вас, Афанасий Поликарпович, человеком, способным осложнить его положение... – После короткой паузы, во время которой обдумывал сказанное Николаем, принялся рассуждать вслух Лагутин. – Как же Вы так легко поддались на эту уловку с включением аномалии, выбросившей Вас из нашей реальности? Неужели не нашлось никого, кто мог бы подстраховать или, хотя бы просчитать ситуацию заранее?

                – Все не так просто, как может показаться, – с грустной улыбкой на лице покачал головой Минаев, одобрительно кивнув Быстрову и с легкой усмешкой посмотрев на сидевшего с озадаченным видом Шухова. – Начну с того, что на Земле не так много представителей Службы контроля, и каждый из нас отвечает за свой, замечу, весьма немаленький участок. Просто так взять и снять человека с его участка, для того чтобы подстраховать коллегу, в данном случае невозможно – это может повлечь повышение активности в других местах.

                – Насколько я понимаю, точек вторжения агрессора, если так можно выразиться, на самом деле много, – вступил в разговор Николай, когда Минаев замолчал на мгновенье, чтобы перевести дух, – и отсутствие наблюдателя или контролера рядом с такой точкой может спровоцировать активное нападение?!

                – Ну, примерно так, хотя на деле все несколько сложнее, – помолчав немного, ответил старый обходчик, – а что касается попадания в аномалию, на это пришлось пойти намеренно, и для того имелось несколько причин.

                – Например? – выражение немалой степени недоверия по-прежнему не покидало лица Лагутина.

                – Например, подстраховка пары неподготовленных землян, волею случая попавших в очень непростую ситуацию во время своих странствий по разным мирам... – На лице Минаева вновь мелькнула грустная усмешка. – Поскольку четверка, попавшая в активную аномальную зону неделю назад, становится все более важной в противостоянии, о котором я говорил, появилась насущная необходимость прийти к ним на помощь. А без дополнительной помощи они запросто могли стать жертвой некоторых представителей агрессора, к тому же, в этом случае их могли использовать в роли этакого «троянского коня».

                – Так же, как и тела, найденные в ящиках возле ворот завода! – машинально вырвалось у Николая, после того как обходчик произнес последнюю фразу.

                – Почти, но на самом деле, гораздо хуже. – Лицо Минаева приобрело необычайно серьезное выражение. – Насколько мы можем судить, предстоящее вторжение может идти сразу по нескольким направлением, причем в одном из них могут задействовать людей, которые ни внешним видом, ни поведением не будут отличаться от окружающих, но при этом будут активно инфицировать всех, с кем вступят в контакт.

                – Так же, как и эти оборотни – Лесков и Сиволапов? – подключился к беседе Шухов, в котором пробудился все возрастающий интерес.

                – Нет... – Отрицательно покачал головой Минаев, помолчал немного, а затем продолжил:
                – Этих существ нацеливали на единственную и конкретную задачу. Их целью являлась подготовка открытия канала перехода, а точнее, нейтрализация потенциального барьера между разными пространственно-временными континуумами. В случае с этими людьми было проведено, скажем так, изменение организма и сознания с помощью специальных методик, позволяющих получить некоторые несвойственные человеку умения. Ну, вы это видели сами и испытали, можно сказать, на себе. Однако стать теми агентами, которые смогли бы инициировать процесс инфицирования, эти существа, являющиеся некогда людьми, не смогли бы. По той причине, что некоторые внутренние параметры их организма, да и сознания тоже, уже не синхронизированы с временными характеристиками нашего мира. И совсем другое дело – молодые люди, попавшие в зону аномалии, параметры их организмов, на очень глубоком уровне остаются синхронизированными с характеристиками нашего мира. К тому же, после попадания в аномалию, у них может начать развиваться еще одна особенность – более легкое преодоление того самого потенциального барьера. А такая способность для агрессора – просто неоценимый подарок, ибо сейчас они тратят львиную долю своих усилий на преодоление таковой преграды.

                – Но, почему Ваша Служба не предусмотрела такого варианта, при котором случайные люди могут попасть в аномалию? – все больше оживляясь, поинтересовался Лагутин, не замечая, что постепенно и сам стал рассматривать ситуацию не с позиции скептика, а скорее, взвешенного наблюдателя.

                – Увы, промашки бывают и у нас, – подавив печальный вздох, развел руками старый обходчик. – К тому же такие объекты, как поезд-фантом, являющиеся следствием экспериментов с глобальной перестройкой пространства целого континуума, редко поддаются прогнозированию. Хотя, как ни странно, подобные объекты частенько серьезно мешают агрессорам строить каналы преодоления потенциальных барьеров.

                – Точно, – Николай кивнул головой, вспомнив некоторые слова Лескова, – лже-обходчик упомянул о том, что поезд постоянно сбивал им настройку.

                – Все верно, – согласился Минаев, – подобные объекты, привязанные к каким-либо глобальным техническим сетям и комплексам, часто способны перемещаться между мирами, и эти перемещения не позволяют агрессорам, как они это называют, совмещать вектора континуумов.

                – А что в таком случае подразумевается под первым императивом, о котором упомянул лже-Лесков? – поинтересовался Быстров, вспомнив еще одно высказывание бывшего обходчика.

                – Как любой поезд, фантом занят перевозкой грузов и людей. – На лице Минаева появилось подобие слабой улыбки. – Данная функция зашита в его программе управления, намного более сложной программе, нежели это можно представить. Более того, эта же программа включает в себя и защиту пассажиров, находящихся на борту поезда. Вашим товарищам не повезло в том плане, что совмещение двух аномальных процессов не позволило оказаться непосредственно в вагонах или локомотиве, в противном случае, они бы уже вернулись назад.

                – Но ведь поезд после этого ни разу не появился в нашей местности? – Николай вопросительно посмотрел на Афанасия Поликарповича.

                – Фантом не появился исключительно потому, что никаких грузов или пассажиров из нашего мира на его борту не находилось, – пояснил Минаев, после чего с озабоченным видом посмотрел в окно, – в противном случае, поезд уже вернулся бы назад.

                – Хм, но каким же транспортом в наш мир перемещали тела мертвых людей, найденных в ящиках? – немного подумав, спросил Лагутин. – Ведь они находились рядом с железной дорогой, а иных поездов-призраков, помимо наблюдаемого последнюю неделю фантома, здесь никогда не появлялось?!

                – Логичный вопрос... – Согласился Минаев, кивнув головой. – На это отвечу так – для того, чтобы переместить объекты между различными мирами, вовсе не обязательно использовать технические средства, наподобие нашего поезда-фантома. Как раз наоборот, появление столь экзотического транспорта – большая редкость для Большой Вселенной. Технологические цивилизации крайне редко достигают уровня развития, позволяющего преодолевать потенциальные барьеры между различными пространственно-временными континуумами. Большинство подобных миров погибает на определенном уровне развития, в результате тех или иных катаклизмов, спровоцированных собственными небезопасными экспериментами. Лишь единицы оказываются способны преодолеть эту тенденцию.

                – Интересно, – снова вступил в разговор Сергей Шухов, который слушал представителя Службы контроля с большим вниманием, и даже можно сказать, немалым пиететом, – а что Вы подразумеваете под термином «Большая Вселенная»?

                – Да... – Тотчас подхватил идею краеведа Николай Быстров. – А еще было бы неплохо разъяснить такой термин, как – «Средний пояс», ведь в таком случае, как я понимаю, должны иметься и «Верхний пояс» и «Нижний»? Или, как вариант – «Дальний» и «Ближний»?

                – В принципе все верно, – покачал головой Минаев и снова бросил озабоченный взгляд в окно. – Действительно, имеется пояс Нижних миров и пояс Верхних миров, но понимать эти названия буквально, конечно же, не стоит. Нижними мирами чаще всего называют те, где уровень накопления энтропии или, как иногда говорят, мера насыщенности Хаосом, значительно превышает те значения, которые соответствуют мирам, подобным нашему.

                – Понятно, соответственно Верхний пояс – это миры, где уровень накопления энтропии намного ниже, нежели у нас?! – с понимающим видом кивнул головой Николай Быстров.

                – Это несколько упрощенное определение, но в целом оно соответствует положению дел... – Немного подумав, согласился Минаев. – Могу отметить только, что практически все сторонники тех, кого мы считаем агрессорами, являются представителями Нижних миров... – Обходчик неожиданно замолчал, как будто прислушиваясь к чему-то, а затем добавил, уже другим, наполненным неприкрытой тревогой голосом. – Так, похоже, нас ожидает очередная попытка совмещения векторов континуумов.

                – Вот как?! Выходит, снова откроется аномалия? – мгновенно насторожился Лагутин, ни на минуту не забывавший о текущей обстановке даже во время выяснения теоретических вопросов соотношения сил между разными мирами.

                – Да, полагаю, процесс открытия перехода будет сопровождаться аномальными явлениями, – кивнув головой, ответил Минаев, после чего решительно скинул одеяло и встал с кушетки.

                – Кстати, что это за странный стержень, столь легко врезающийся в рельсы, и которого так боятся все агрессоры? – Станислав вспомнил еще один нюанс недавней схватки. – Не говоря уже о том, что ложного Лескова он просто испепелил?! Они называли его стрелой инициатора!

                – Насколько мне известно, эта штука являлась деталью некоего устройства, позволявшего нейтрализовывать практически любое воздействие со стороны представителей Нижних миров... – Минаев с задумчивым видом прислонился к небольшому шкафчику. – К сожалению, это устройство, созданное очень давно в одном из высокоразвитых миров Среднего пояса, было утрачено, но часть его компонентов перекочевала затем в другие миры. Соответственно, не исключено, что стрелы инициатора могли попасть в тот мир, где был создан поезд-фантом, потому артефакты и встречаются в основном рядом с железнодорожным полотном.

                С этими словами Минаев оттолкнулся от шкафчика и сделал пару осторожных шагов по комнате. На ногах он держался не очень уверенно, но от помощи, предложенной Артуром Калинином и Сергеевым Шуховым, вежливо, но твердо отказался. Быстро подойдя к окну, обходчик снова выглянул наружу и осмотрел местность, расположенную рядом с домиком, а затем обернулся к гостям.

                – Вы ничего не чувствуете? – оглядев посетителей, поинтересовался Минаев, и в голосе его отчетливо чувствовалось немалое напряжение, после чего обходчик снял с крючка возле двери висевшую там куртку.

                – Хм, вроде бы никаких необычных ощущений, – прислушавшись к себе, ответил Лагутин, по привычке тотчас же насторожившись.

                – Я – ничего не чувствую, – немного неуверенно пробормотал Шухов, бросив быстрый взгляд на остальных, – но может быть... – Краевед задумался на несколько секунд, как будто собирался сказать еще что-то, но промолчал и просто махнул рукой.

                – А знаете, у меня появилось странное ощущение, словно я стою на пороге, за которым находится нечто необычное, нечто совершенно чужое, непохожее на все, что окружает меня в обыденной жизни, – немного помедлив, признался Николай Быстров, делая несколько шагов по направлению к двери.

                – Похоже, это срабатывает так называемое тонкое внечувственное восприятие, – одобрительно кивнул Минаев, подходя к двери, – в момент сближения основных, базисных векторов континуумов, ощущение времени у некоторых людей начинается меняться.

                – Хм, выходит, некоторые люди могут чувствовать приближение проявления аномалии заранее? – с некоторым сомнением покачал головой Лагутин.

                – Очень немногие, – внимательно посмотрев на Николая Быстрова, кивнул головой старый обходчик, после чего решительным движением открыл дверь и вышел наружу.

                Остальные участники встречи несколько секунд молчали, глядя друг на друга, а потом поспешили вслед за Минаевым.
                Обходчик стоял возле шлагбаума, сохраняя спокойствие, по крайней мере, внешне, и как будто прислушивался к чему-то, не замечая ничего вокруг. Тем временем, эксперты из группы Данилина продолжали готовить очередной эксперимент, часть спасателей и ремонтников вновь отправились к стрелке, неподалеку от которой произошло столкновение. Сергеев с Анисимовым на правах этаких старожилов экспедиции, руководили подготовкой аппаратуры для регистрации. На железнодорожных путях стояла тишина, никаких признаков приближающейся аномалии не наблюдалось.
                И все же Николая Быстрова не покидало ощущение приближения чего-то чужого и опасного, появившееся еще в домике обходчиков. Бросив взгляд в сторону стрелки, эксперт по аномалиям вспомнил некоторые моменты схватки с лже-Лесковым и лже-Сиволаповым. Теперь ему все отчетливее казалось, что схватка представляла собой этакий спектакль, разыгранный специально представителями тех, кого Минаев называл агрессорами. И старались все эти призрачные субъекты не столько выполнить собственную задачу, сколько просто задержать экспертов. Но, для каких целей потребовалась подобная буффонада, Николай пока не понимал, хотя чувствовал интуитивно, что за этим может скрываться нечто очень важное.

                После того, как противники исчезли с места схватки, экспертам было не до того, чтобы обследовать стрелку и её окрестности. Остатки коробки, сгоревшей после исчезновения агрессоров, тоже никто не исследовал, да и в шкафу управления механизмом стрелки никаких новых изменений не произошло. Конечно, это могло оказаться банальным отвлекающим маневром, о чем уже не раз думал Быстров, но в таком случае возникал вопрос – а от чего же именно их отвлекал противник?
                Да, в этот момент появились некоторые признаки скорого возникновения аномалии, но сразу же после того, как в рельсы вонзился артефакт, называемый стрелой инициатора, все прекратилось. Однако можно ли было с уверенностью говорить о том, что до того момента никакого влияния извне не происходило? Как полагал Николай, это было бы слишком опрометчивым утверждением, тем более что ряд странных явлений или появления некоторых артефактов происходили без каких-либо заметных внешних признаков.

                Тем временем, обходчик Минаев, до этого момента пребывавший в задумчиво-настороженном состоянии, как будто проснулся и медленным шагом двинулся вдоль линии, по направлению к станции Курехино. Рядом с самим переездом остались только Сергеев с Анисимовым, еще двое экспертов, помогавших настраивать аппаратуру, плюс дежурный специалист по связи с центром и один из водителей. Сам Данилин, вместе с несколькими экспертами, отправился по рельсам в сторону противоположную местоположению станции Курехино. Как объяснил Анисимов, с которым Лагутин перебросился парой слов, Данилин хотел провести детальную разметку железнодорожного полотна и построить что-то вроде карты динамики развития аномальных процессов. По мнению самого Анисимова, после всего случившегося, это виделось более чем второстепенным делом, скорее требовалось принимать более радикальные меры, но руководитель экспедиции посчитал, что необходимо продолжать набирать данные. А кроме прочего, тот же Данилин решил-таки привести в порядок измененную стрелку, убивая, таким образом, сразу двух зайцев – восстанавливая нормальное состояние полотна, и нейтрализуя возможное проявление аномалии в этом месте.

                Узнав о задумке руководителя, Станислав подумал, что первое может оказаться преждевременным, а второе – бесполезным. Ибо, несмотря на явный интерес агрессоров из неизвестного мира к измененной стрелке, аномальные явления происходили и в других местах. Если бы Лагутин узнал о предположениях Быстрова по поводу намеренного отвлекающего маневра противника возле стрелки, безусловно, попробовал бы как-то воздействовать на Данилина. Но, увы, Николай пока не стал ни с кем делиться своими соображениями, посчитав их недостаточно аргументированными.

                Сам же Николай, внимательно следивший за действиями Минаева, постоял немного, а потом двинулся следом за обходчиком. Чуть погодя за Быстровым последовал и Сергей Шухов, все еще находившийся под немалым впечатлением от всего сказанного представителем таинственной Службы контроля границ. И теперь краевед с еще большим вниманием следил за всем, чем этот представитель занимается.
                Что касается эксперта-биолога Калинина, судя по всему, молодой врач и вовсе не понимал, что происходит, но будучи одним из немногих посвященных в некую тайну, старался делать вид, что ничего не произошло.

                К этому моменту группа ремонтников и спасателей достигла стрелки, и теперь они возились там, вероятно, обследуя детально механизм и шкаф управления. Насколько понял Анисимов, посвятивший своих товарищей в планы руководства, предполагалось вовсе убрать возможность переключения стрелки на ветку, ведущую к заброшенному заводу. По соображениям Данилина и еще нескольких экспертов этим хотели обезопасить основное полотно. То, что ветка, идущая к заводу, могла и не иметь принципиального значения для проявления аномалии, большинство сотрудников МЧС в расчет не брали, а выслушивать соображения Лагутина, и уж тем более, Быстрова, никто не собирался.
                Минаев успел пройти примерно треть расстояния от шлагбаума до того места, где находилась злополучная стрелка, когда над полотном неожиданно появилось хорошо знакомое мерцающее марево. Николай Быстров, находившийся ближе всех к старому обходчику, расположившемуся возле первой стрелки, подумал о том, что на этой ветке ни разу не наблюдалась аномалия. С чем это связано, оставалось неясным, а все эксперты, включая и его самого, почему-то не обращали на столь странный факт внимания. И сейчас, когда на всем протяжении железнодорожного полотна, начиная от второй стрелки и на всей видимой дистанции в сторону ближайшего полустанка, над рельсами засверкали мириады мелких огоньков, над тупиковой веткой не наблюдалось даже дрожания воздуха.
                Тем временем аномальные эффекты нарастали с головокружительной быстротой – уже через несколько секунд все присутствующие заметили, что над рельсами появились струи желтоватого дыма, среди которых мелькали странные, едва уловимые силуэты.

                – Резкое увеличение микроволнового фона! – прокричал позади Быстрова эксперт Сергеев. – Превышение естественного уровня более чем в двести раз!

                – Наблюдается нарастание колебаний магнитного поля! – вторил ему голос Анисимова.

                – Необходимо срочно убрать людей с полотна! – послышался решительный голос Лагутина, а затем стало слышно, как он вызывает по рации Данилина.

                Николай перевел взгляд на Минаева, который на несколько секунд остановился, а затем снова двинулся вперед. Но теперь направление движения обходчика изменилось – он свернул к тупиковой ветке и возвращался назад, решительным шагом приближаясь к первой стрелке. Немного подумав, Быстров двинулся навстречу Минаеву, но, не доходя пары десятков шагов, с нескрываемым изумлением заметил, как над первой стрелкой появилось небольшое облачко, состоящее из оранжевых искорок.
 
 
Продолжение - http://proza.ru/2023/08/12/873